Внутригрупповая сплоченность: семейная легенда и семейное имя

Несмотря на то что членство в разных социальных группах и групповая идентичность являются важным основанием социального здоровья человека, они не дают такого мощного эффекта принадлежности, как семейные идентичности. Семейные идентичности отличаются двумя важными свойствами. Во-первых, это аскрептивные идентичности, человек принадлежит семье по праву рождения. Во-вторых, они подкрепляются осознанием факта общности плоти («в моих жилах течет его кровь»), сходства внешности («он похож на деда, такой же, как дед») и сходства характера («такой же упрямый, как…»), т. е. тождество здесь не только символическое, но и реальное, материальное.

Как и любая социальная группа, многоноколеннос семейное сообщество стремиться достичь состояния единства, поскольку только в сплоченной группе человек чувствует себя защищено и его энергия может быть направлена на созидание и творчество, а не на самозащиту. Групповая сплоченность достигается благодаря созданию и поддержанию позитивного, эмоционально окрашенного отношения к членам семейного рода и, особенно, к предкам. Существует, по-видимому, два механизма поддержания позитивной энергии отношения — энергии сплоченности. Один из них — создание семейной истории, второй — передана фамилии и имени в поколениях. История о судьбах живых и умерших членов родового союза составляет основу миропонимания живущих членов семьи, поскольку семейные истории составляют наименее искаженную социальными стереотипами информацию о жизни человека. Семейная история — это правда, не искаженная гламуром и другими выхолащивающими содержание фильтрами. Из этих историй живущие в наиболее истинном смысле узнают о том, что может произойти с человеком в жизни и какие пути он выбирает, чтобы справиться со сложностями. Сам факт собирания этих историй в копилку семейной памяти отражает потребность в лучшем понимании жизни и более глубокой причастности к ней.

Семейная легенда¹ — это часть семейной истории, в которой описывается некое начальное событие, лежащее в основании создания семейного рода.

Часто семейная легенда связана с зарождением родовой фамилии. Так, например, фамилия Нащокины произошла от события, в котором член воинской дружины на княжеском дворе бросился на защиту князя и получил от врага ранение саблей по щеке^[1][2]. Поскольку семейная память сохраняет эту историю и передает потомкам, очевидно, что она становится символическим повествованием, структурирующим семейное представление о мире (картину мира) и о том, каким образом следует действовать в нем.

Содержание семейной легенды многих сообществ приобретает со временем архетипическую форму, тогда как содержание истории других представляет собой монотонное, линейное повествование о рождениях, супружестве и смертях. В первом случае можно говорить о рождении или зарождении семейной легенды, во втором — о ее отсутствии. Сам факт наличия семейной легенды можно рассматривать как важный диагностический признак, свидетельствующий, что конкретное родовое сообщество ценит жизненный опыт предков, этот опыт рефлексируется семейной группой, перерабатывается в легенду, аккумулируется в текст и передается из уст в уста или записывается.

Определенные характеристики текста позволяют полагать, что он приобретает форму мифологического повествования. Такими характеристиками можно считать наличие фигуры героя и его антипода — антигероя, выраженной фигуры зла, которая объективируется в образе врага, но может иметь и разлитую, не антропоморфную форму; описание действия, которое совершает герой в борьбе со злом и исход этого действия: победа (или поражение), ранение, смерть. Герой — понятие, которое лежит в зоне пересечения нескольких близких по значению терминов в психологии и социологии: идеальное Я; идеал, личностный образец. Однако герой — это не просто идеальный образ человека в культуре, это идеальный образ человека, совершающего некое критически значимое действие, смысл которого — актуализация значимой ценности ценой жизни или риска жизни. Герою противостоит антигерой — тень героя, некая его противоположность. Антигерой обозначает те черты героя, которые не проявлены, существуют латентно, только антигерой позволяет понять героя, очерчивая его через оппозиции: храбред — трус; аскет — гедонист; мудрец — глупец; щедрый — скряга. Герой и его тень существуют как неразрывная пара, которая задает координатную сетку ценностей культуры: «каждому герою нужен свой злодей».

Герой — феномен не только общекультурный, но и групповой и индивидуальный. В каждой социальной культуре и субкультурах есть свои герои, есть они в социальных группах и, конечно, в многопоколенной семейной группе. Э. Берн описывает явление эвгемера¹ как важнейшее структурообразующие явление в долговременно живущих группах. Человек, который стоял у истоков создания (возникновения) группы, и особенно тот, кто пострадал за нее, становится ее героем. Образ героя канонизируется, приобретает нереалистические, идеализированные черты и становится объектом идентификации членов или групповым идеальным Я. Процесс эвгемеризации^[3][4] становится еще более ярким, если герой прошел через событие, которое Берн называет «экзистенциальное усиление». Речь идет о пролитии крови или даже смерти во имя группы. Своим действием эвгемер сообщает группе о значимости и приоритете определенных ценностей и тех действиях, которые следует предпринимать, чтобы их поддерживать. В терминологии Берна название группы, а также совокупность ценностей и правил, на которых та основана, называются групповым каноном.

Функцию эвгемера в многопоколенной семье зачастую выполняет прародитель семейного рода, именно с него начинается история семейного рода и именно он совершает действие «экзистенциального усиления».

• [1] В данном контексте намеренно используется понятие «легенда» как «предание о чудесном событии» (В. Даль), чтобы отделить его от близкого понятия «семейный миф», посколькув терапии термин «семейный миф» используется для обозначения защитного механизма, с помощью которого семья вытесняет в бессознательное внутрисемейные проблемы
• [2] Бычкова М. Е., Смирнов М. И. Генеалогия в России: история и перспективы. М.: Территория, 2004.
• [3] «Процесс, в ходе которого древние короли и герои приобретают в общественном сознании мифические атрибуты и становятся подобными богам, впервые в западном мире рассмотрел греческий философ Эвгемер». Цит. по: Берн Э. Лидер и группа. О структуре и динамикеорганизаций и групп. Екатеринбург: Литур, 2000. С. 55.
• [4] Имя философа, описавшего процесс трансформации образа реального лидера в героическую канонизированную фигуру, стало использоваться в тексте Берна для обозначениякак самой канонизированной фигуры «эвгемера», так и процесса трансформации — эвгемеризации.