Воланд и Бог

Не меньшую озабоченность диссидентства вызывала проблема нравственного оздоровления общества, возрождения религии и духовности.

Эта проблема во многом была инспирирована публикацией романа М. А. Булгакова (1890−1941) «Мастер и Маргарита». Написанный еще в 30-е гг., он впервые появился в журнале «Москва» в 1967 г.²

Булгаков, как и Достоевский, считал безверие проявлением дьяволического начала. В его романе Воланд (т. е. дьявол^[1]) с первой встречи с Берлиозом и Иваном Бездомным затевает разговор о Боге. Ему не терпится поскорее убедиться, насколько устойчивы его позиции в советском обществе. Узнав, что Берлиоз — атеист, он тотчас принимается за проверку прочности его убеждений. «Как же быть, — вроде бы недоумевает Воланд, — с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует пять?» Он подразумевал схоластические аргументы средневекового теолога Фомы Аквинского. Берлиоз на это отвечает, что «в области разума никакого доказательства существования Бога быть не может», и человечество все их давно сдало в архив. Воланду нравится упрямство собеседника, и он охотно продолжает хитроумную игру. Именно так, говорит он ему, в свое время думал «беспокойный старик» Иммануил Кант, да вот только и ему показалось неуютно без Бога, и он «создал собственное шестое доказательство». Многознающий «иностранец» намекал на то, что немецкий философ в интересах морали сохранил веру. И опять Воланду приятно услышать, как Берлиоз сердито парирует: «Кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов». С ним полностью согласен и Иван Бездомный: «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства на три года в Соловки». Воланд в полном восторге: «Именно, именно». Он теперь знает, что если люди так рьяно отрекаются от Бога, значит, управлять ими будет «кто-то совсем другой», конечно же, он сам — дьявол^[2].

Советскому читателю, привыкшему смотреть на русскую литературу сквозь призму «эзоповского языка», не трудно было угадать подлинное имя «иностранца» — Сталина, тоже, как и Воланд, пришедшего из «ниоткуда». Раз Бога нет, значит есть деспот, равнодушный и жестокий диктатор, попирающий личное человеческое достоинство, превращающий людей в безгласных рабов, покорное и беззащитное стадо. Значит, все дозволено — припоминалось скорбное предупреждение Достоевского.

В романе Булгакова явственно обозначилась антиномия человеческого бытия: с одной стороны, разумность и величие помыслов, а с другой — подавленность, низведенность человека в хаос, стихию самоотчуждения и разлада. Булгаков предельно обнажил весь ужас того положения, в какое вовлекла народ дьяволиада большевизма. Но вместе с тем пришло и прозрение: сталинократия есть порождение бездуховности и атеизма, и чем дольше они владеют умами людей, тем неизбежней ее рецидивы.

• [1]. /кюшцев .1 .1 К столетию со дня рождения 1ич) рина. Открытое письмо (В редакции газет: «Правда». «Литературная газета» ижурналов «Коммунист». «Здоровье») //. /кюшиев .1 Л. В зашит} науки. Статьи и письма. 1953;1972. Л. 1991. С. 153. 151.179.154. 187. ' Точнее: в II за 1966 г. и № 1 за 1967 г.; Имя Вашн () расшифровывается как ошшог. последний слог прозвания сатаны вынесен на первое место, а первый — в перевернутомвиде поставлен на второе (старославянское «/Г читается как современное «и» .)
• [2] Нулгакоа М. А. Мастер и Маргарита. Киев, 1988. С. 10−12.