Основные этические подходы в исследовании социальной работы

Дебаты об этических аспектах исследования в социальных науках ведутся с двух позиций — этического абсолютизма и этического релятивизма. Этический абсолютизм настаивает на наличии неких единых незыблемых норм, нарушение которых должно преследоваться, а их нарушитель — подвергаться профессиональной дисквалификации. На этом принципе базируются кодексы профессиональной этики в социальных науках, которые декларируют защиту исследуемых, поэтому такие этические концепции называют также деонтологическими.

Принятый на Западе стандарт отношений между исследователем и исследуемым предстает в виде принципа информированного согласия. Данный принцип означает, что субъект должен быть информирован о самом исследовании, его целях, и о том, что означает участие в нем.

В широком смысле «информированное согласие» подразумевает уважительное и открытое общение с участниками исследования в течение всей работы, уважение к их автономии и стилю жизни, а также предоставление полезной информации о самом исследовании, его значении и возможном распространении.

Представители этического абсолютизма последовательно выступают за полную открытость, правдивость и категорически против любого обмана и утаивания.

По мнению Зибер, иаилучшей стратегией для защиты сензитивности участников исследования являются планирование этичного и культурно-сензитивного исследования, тактичная и взвешенная интерпретация данных с учетом интересов участников исследования, посредников и общества. Иными словами, вопросы этики должны стоять во главе угла с самого начала работы, и в этих вопросах должна быть достигнута определенность (как можно более точная оценка потенциала элементов риска на всех этапах, уязвимости каждого прямо или косвенно причастного лица или института, представление о типах возможных этических проблем и т.н.).

Другое, быть может, более трезвое понимание информированного согласия демонстрирует Р. Хоуман, указывая на трудности практической реализации такого стандарта^[1]. Помимо того, что буквальное следование данному принципу оставляет за бортом все скрытые виды и элементы исследования, исследователь при всем желании не может предвидеть все последствия, как нс может и полностью сообщить цель исследования, поскольку упрощенная версия недостаточно информативна, а детальный перевод с концептуального языка займет слишком много времени; некоторые задачи и возможности исследования могут измениться или возникнуть, но ходу работы. Практическая работа в естественных условиях всегда содержит элементы и открытого, и скрытого исследований, соотношение которых может меняться в зависимости от обстоятельств, — соответственно будет меняться и степень информированности согласия.

Такой подход достаточно широко распространен и имеет следствием признание принципиальной неизбежности этических погрешностей, часть которых сознательно планируется (как, например, утаивание информации на входе в скрытом наблюдении), а часть может возникнуть внепланово. Поэтому исследовательская этика не может быть раз и навсегда решенным вопросом. Необходимо, однако, как можно более детально формулировать моральные предписания в части процедуры.

Примером таких детальных предписаний могут служить этические принципы, сформулированные Ф. Фоулером как стандартные процедуры при проведении опросного исследования^[2]. Эти процедуры регулируют информирование и защиту респондентов, выгоды для респондентов, а также этическую ответственность интервьюеров. Но даже такие предписания не гарантируют этическую безупречность исследования, поскольку даже в жестко формализованном опросном исследовании сохраняется вероятность непредвиденных ситуаций.

Таким образом, «решение» этических проблем упирается в невозможность предсказать со 100%-й уверенностью, как будет развиваться исследование, что ведет к этическому релятивизму. Этический релятивизм основан на признании того, что оценка этичности действий исследователя зависит от конкретных обстоятельств. Самое яркое выражение эта идея нашла в так называемой конфликтной методологии Д. Дугласа, основанной на конфликтной парадигме общества, согласно которой в нашей жизни постоянно присутствует неверная, искаженная информация, отговорки, уклончивые ответы, ложь; любое социальное взаимодействие, включая самое дружественное, всегда содержит потенциальные или актуальные конфликты. Не являются исключением и отношения исследователя с исследуемым, поэтому действовать следует сообразно ситуации.

По мнению Дугласа, «именно потому, что социальные акторы прибегают ко лжи, мошенничеству, различным уловкам, хитростям и шантажу, — социальный ученый оправдан в использовании тех же средств, когда это необходимо для достижения высоко объективной научной истины»^[3]. На эти слова Дугласа часто ссылаются при обсуждении профессиональной этики и оценки обмана, рассматривая их как своего рода экстремум, но мало кто рискует приблизиться к подобному радикализму. Так, М. Пунш заявляет: «Моя позиция состоит в отрицании „конфликтной методологии“ как в общем неприемлемой модели для социальной науки. В то же время я склонен принять некоторую контролируемую меру обмана в полевых отношениях, обеспечивающую защиту интересов субъекта — и обеспечивающую, прежде всего, производство хорошего исследования!»^[4]

Этическую концепцию, основанную на релятивизме, называют также телеологической. Обычно жестко осуждаемое с нравственной точки зрения взвешивание цели и средств (цель оправдывает средства) совершенно естественно для расчета экономической эффективности (насколько окупаются затраты). Этическая ситуация социального исследования обсуждается в категориях затраты и выгоды, вреда и пользы. Когда калькуляция пользы и вреда имеет положительное сальдо, исследованию дается зеленый свет.

Из этого, однако, не следует, что высокая значимость исследования в принципе снимает с повестки дня проблему возможного причинения вреда. Путь к решению проблемы — в признании того, что любое социальное взаимодействие содержит некоторый потенциал риска, и в детальном изучении специфики исследовательского риска (обычно выделяют: принуждение, обман, вторжение в частную жизнь, нарушение конфиденциальности, стресс, коллективный риск). В работе Р. Боуэра и П. де Гаспарис «Этика в социальном исследовании» есть раздел, который так и называется — «Взвешивание рисков и выгод».

• [1] Homan R. The Ethics of Open Methods // The British Journal ofSociology. 1992. Vol. 43. № 3.
• [2] Fowler F. J. Survey Research Methods. Beverly Hills: Sage, 1986.
• [3] DouglasJ. D. Investigative Social Research: Individual and Team FieldResearch. Beverly Hills: Sage, 1976.
• [4] Punch M. The Politics and Ethics of Fieldwork. Beverly Hills: Sage, 1986.