Социальные функции науки

Наука — сложное многогранное общественное явление: вне общества наука не может ни возникнуть, ни развиваться, но и общество на высокой ступени развития немыслимо без науки. Потребности материального производства влияют на развитие науки и на направления ее исследований, в свою очередь наука влияет на общественное развитие. Великие научные открытия и тесно связанные с ними технические изобретения оказали колоссальное влияние на судьбы всего человечества.

В разные периоды истории роль науки была неодинакова, но значение ее понималось уже в глубокой древности. В Античности наука существовала как результат происшедшего разделения умственного и физического труда. В качестве самостоятельной формы общественного сознания наука стала функционировать начиная с эпохи эллинизма, когда целостная культура Античности начала дифференцироваться на отдельные виды и формы духовной деятельности. Становление собственно научных, обособленных и от философии, и от религии форм знания, обычно связывают с именем Аристотеля, заложившего первоначальные основы классификации различных знаний. Однако тогда элементы научного знания оказывали еще весьма слабое влияние на производство; последнее осуществлялось главным образом рабами с помощью ручных орудий на основе эмпирических знаний, веками выработанных навыков. В условиях феодализма натуральное хозяйство продолжало обходиться ручными орудиями и ограничивалось преимущественно индивидуальным искусством и опытом мастеров. Однако и в Средневековье происходил процесс развития знания, хотя порой и в скрытой форме, как, например, химия (химическое мышление) в форме алхимии. Роль науки в развитии производства возрастала по мере расширения и обобществления производства. Зарождавшийся в недрах феодального общества капитализм поставил такие практические проблемы, которые могли быть разрешены уже только научно: производство достигало масштабов, делавших необходимым применение механики, математики и других наук. Наука все больше становилась духовным содержанием производительных сил, ее достижения воплощались в технических нововведениях. Весь последующий ход истории представляет собой неуклонный и все углубляющийся процесс «онаучивания» производства. Этот процесс осуществляется многообразными путями, прежде всего путем создания теоретической основы для конструирования все более совершенных инструментов и машин. Вместе с небывалым ранее прогрессом естественных наук получили новый импульс к развитию и гуманитарные дисциплины. Происходило повышение интереса к познанию не только материального мира, но и закономерностей духовной жизни.

Дальнейшее развитие науки обусловливается неуклонно возрастающими потребностями производства и расширением мирового рынка. При этом интеллектуальные функции общества, развиваясь, все больше отделяются от субъекта труда и концентрируются в деятельности господствующего класса и быстро формирующейся социальной группы интеллигенции. Кроме того, научная работа отделяется и от труда по организации производства и становится сферой ученых. Происходит специализация и в среде ученых. Этот процесс имел прогрессивное значение, создавая необходимые условия для углубления познания, но вместе с тем он заключал в себе и отрицательную сторону: узкая специализация делает знания ученых ограниченными, что не только снижает продуктивность самого научного творчества, но и способствует дестабилизации культуры. Именно в это время начинается все более углублявшийся впоследствии разрыв между естественно-научным и гуманитарным знанием, между наукой вообще и нравственно-этическим сознанием.

Со времени зарождения капитализма и вплоть до наших дней (независимо от общественного строя) взаимосвязь научного и материального производства постоянно углубляется и совершенствуется. Сегодня этот процесс выражается во все большей автоматизации производства вплоть до частичной замены работы человеческого мозга кибернетическим устройством, компьютерами. Увеличивая сферу овеществленного труда, наука позволяет с меньшей затратой труда живого добиваться больших результатов в материальном производстве. Создание действительного богатства общества становится менее зависимым от рабочего времени и количества затраченного труда, а более от общего состояния науки и степени развития технологии или от применения этой науки в производстве. Повышение мощи производства достигается путем совершенствования управления экономикой, что также является предметом специального изучения соответствующих наук. Так, из первоначально сугубо естественной науки кибернетики выросла новая общественная дисциплина — наука управления.

Социальное назначение науки заключается в том, чтобы облегчить жизнь и труд людей, увеличить разумную власть общества над природой, способствовать совершенствованию общественных отношений, гармонизации человеческой личности. Современная наука благодаря своим открытиям и изобретениям сделала очень многое для облегчения жизни и деятельности людей. Научные открытия и изобретения привели к повышению производительности труда и увеличению массы товаров. Но сокровища науки пока не принесли счастья в одинаковой мере всем людям. «Наука — обоюдоострое всемогущее оружие, которое в зависимости от того, в чьих руках оно находится, может послужить либо к счастью и благу людей, либо к их гибели»^[1]. Наука без человека бессильна, более того, наука без человека бесцельна. Необходимо не только способствовать развитию самих наук, их взаимообогащению и большей практической отдаче, но и тому, чтобы их достижения были бы в адекватной степени восприняты человеком, развитие социальной активности которого является решающим условием социального прогресса. Большинство открытий и изобретений имеют две стороны — плодотворную и разрушительную — и в силу этого таят в себе огромные возможности и опасности. Все зависит от того, кем и как они будут использованы.

И. Кант, будучи сам выдающимся ученым, сдержанно и критично относился и к науке, и к ученым. Следуя Ж.-Ж. Руссо, он видел противоречие социального, в том числе и научного, прогресса, опасался накопления знаний без учета того, приносят ли они благо человеку. История свидетельствует, что еще в то время, когда мрачные последствия научных открытий не были столь очевидными, отдельные мыслители почувствовали таящуюся в них гибельную опасность. Вплоть до последнего времени ученые не задумывались над драматическими и трагическими последствиями своих открытий. Каждое приращение научного знания рассматривалось как благо и было заранее оправдано. После Хиросимы ситуация изменилась: встала проблема моральной ценности научного открытия, которое может быть использовано во вред человечеству. Оказалось, что истина не существует вне добра, вне ценностных критериев. Эстетически развитому человеку они открываются полнее. Возникло новое понимание истины, которая уже не просто достоверное знание, а нечто большее. Кто двигается вперед в науках, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед.

Человечество ныне находится на таком рубеже своей истории, когда от него самого зависит решение поистине гамлетовского вопроса: быть или не быть? Роковым для судеб человечества вызовом стал такой уровень познания, овладения и «контроля» человека над природой, который дал возможность взорвать атомную бомбу, открыв тем самым зловещую перспективу самоубийственной ракетно-ядерной мировой войны и породив архиглобальную (среди других глобальных проблем, с которыми уже столкнулось человечество) проблему — проблему войны и мира. В мире развивалось не только добро, но и зло. К сожалению, зло совершенствуется и при определенных условиях оказывается, по выражению Д. Тойнби, Молохом, пожирающим все большую и большую долю увеличивающихся продуктов человеческой индустрии и интеллекта в процессе сбора все большей пошлины с жизни и счастья. Иначе говоря, прогрессирующее развитие науки неизбежно порождает множество проблем, которые носят жизненно важный, нравственный характер^[2].

Невольно вспоминаются слова А. И. Герцена о том, что мы стоим на краю пропасти и видим, как она осыпается, и мы не сыщем гавани иначе, как в нас самих, в сознании нашей свободы. Можно только добавить — разумно направленной и ответственной перед судьбами человека и человечества.

• [1] Вавилов, С. Л. Собрание сочинений. — М., 1956. — Т. 3. — С. 607.
• [2] Разве может этика пройти мимо проблемы клонирования, особенно если эту идеюпытаются реализовать на человеке. Это не просто умаляет, но грубо оскорбляет человеческое достоинство. Невольно вспоминаются слова Шекспира о человеке: «Краса вселенной! Венец всего живущего!» Бог создал человека не в качестве подопытной крысы, а как своеподобие, и все попытки его клонирования есть тяжкий грех перед священным даром, передгордым светочем мироздания в нескончаемом множестве никогда не повторимых уникальностей. Было бы не только драматично — трагично, если бы люди и духовно и физически оказались бы на одно лицо. Представим себе, что биохимики в союзе с медиками найдут способсамозванной регуляции рождения детей по желанию. Этот механизм дан природой и нельзязаменить его своеволием: хочу только мальчиков, а теперь только девочек. Что может получиться при вмешательстве человека в этот процесс? Скорее всего, полный хаос: то переизбыток мальчиков, то девочек. Разум природы строго сохраняет баланс полов — и в мире животных, и в социальном мире. Видимо, тайны жизни должны храниться не только органамибезопасности, но и всем благоразумно мыслящим человечеством от научно-техническихфанатиков с дурно направленным интересом. Ведь, видимо, есть же и нравственно оправданные, т. е. мудрые, пути использования достижений науки, в том числе и генной инженерии, для поддержания здоровья человека, продления, в рамках возможного, его жизни и многоедругое, а не механическая штамповка однотипных «людей-кукол».