Конструктивизм. 
Международные отношения и мировая политика

Иногда термин «конструктивизм» применяется для описания всего рефлективистского семейства^[1]. В таком прочтении неограмшизм становится критическим конструктивизмом, постмодернизм — постмодернистским конструктивизмом, феминизм как отдельное направление — феминистским вариантом конструктивизма. Собственно же конструктивизм (в узком понимании) называют традиционным конструктивизмом. Последний в настоящее время все чаще относят к группе доминирующих парадигм в международных отношениях. Действительно, сегодня трудно в полной мере считать конструктивизм критической теорией^[2]. Тем не менее тематическая и методологическая (частично) близость с критическими подходами, единые истоки становления теорий в рамках Четвертого большого спора позволяют считать конструктивизм родственным с критическими теориями направлением.

Конструктивизм, далее рассматриваемый в узком понимании, возник в середине 1980;х гг. благодаря работам Александра Вендта, в которых он изложил основную для конструктивизма проблему интерсубъективности. Сам термин «конструктивизм» по отношению к международным исследованиям впервые упомянул Н. Онуф в 1989 г. в работе «The World of Our Making: Rules and Rule in Social Theory and International Relations».

К наиболее значимым для конструктивизма авторам, кроме А. Вендта и Н. Онуфа, относятся Э. Адлер, М. Барнетт, Ф. Кратохвил, М. Финнемор, П. Катценсгайн. Конструктивистами этих авторов называют потому, что они видят международные отношения как социальный конструкт. Мир конструируется людьми, которые своими действиями либо поддерживают стабильность существующих институтов, правил и отношений, либо вызывают изменения. Сконструированный мир, в свою очередь, оказывает обратное формирующее воздействие на акторов, их поведение.

Интеллектуальные истоки конструктивизма разнородны. Определяющее значение имело влияние идей о социальном конструировании реальности в трудах П. Бергера, Т. Лукмана, Э. Гидденса. Влияние оказали также социологически-ориентированные английская (М. Уайт, X. Булл) и французская (Б. Бади, М.-К. Смуте) школы. Критическая настроенность конструктивистов имеет истоки в неограмшизме, неомарксизме и смежных теориях.

Конструктивисты критикуют традиционные теории за переоценку одних факторов и недооценку других, которые не менее важны. Так, классические реалисты критикуются за индивидуализм, так как у них акторы оказываются фактически независимыми от воздействия структур. За противоположные установки (холизм) критикуются неомарксисты: они переоценивают влияние структур на акторов. Традиционные теории также критикуются за материализм. У неореалистов это выражается в их сосредоточенности на проблеме распределения материальных возможностей между великими державами, а у неомарксистов — в постулировании особой роли мировой экономики. Конструктивисты предлагают третью позицию. Она допускает возможность самостоятельной деятельности акторов, но все же отдает предпочтение определяющему влиянию общественных причин на их индивидуальность. Холизм конструктивизма дополняется идеализмом, так как именно такие факторы, как убеждения, верования, идеи и ожидания, в большей степени определяют формы и характер взаимодействия акторов, чем биология, технологии или другие материальные факторы.

Все положения конструктивизма можно вывести из двух аксиом. Первая говорит о том, что поведение государств определяется тем смыслом, который они придают интересующим их объектам (акторы и структуры). Эти объекты могут быть оценены государством как дружественные, враждебные или нейтральные. Вторая аксиома гласит, что международная система функционирует на основе правил и институтов, которые были совместно сконструированы самими акторами. Такие правила и нормы называются интерсубъективными, так как они разделяются большинством акторов на международной арене и, следовательно, воспринимаются как общезначимые.

Данные аксиомы лежат в основе одной из базовых конструктивистских идей, которая связана с понятием «со — constitution». Оно означает взаимное формирование акторами поведения друг друга, причем на этот процесс оказывают серьезное влияние структуры.

Несмотря на некоторую склонность конструктивистов (например, А. Вендта) к преувеличению роли структур в ущерб акторам, фактически в их теории структуры сами сильно зависимы от акторов. Социальный контекст, господствующий в мире, определяет природу акторов, однако в то же время именно акторы воспроизводят основные правила и институты, на которых зиждется данный контекст.

Так, например, конструктивисты, соглашаясь с мнением об анархичном характере международных отношений, констатируют, что анархия — продукт сознательной деятельности государств, а не какое-то неотъемлемое свойство международной системы, как считают теоретики классических подходов. Следовательно, не существует никакой «вечной» анархии между государствами, действующей по одним и тем же правилам. В разные периоды истории отношения между государствами могут регулироваться разными правилами и нормами. Абстрактное рассмотрение понятия международной анархии, таким образом, не способно пролить свет на реальные взаимоотношения между государствами. Понятие «анархия» нужно рассматривать во временном и интерсубъективном контексте.

Такое рассмотрение международной анархии подразумевает особый взгляд на возможность трансформации анархичной международной системы. Реалисты крайне скептически смотрят на такую возможность, в то время как либералы допускают возможность устранения крайних форм анархии через развитие экономической взаимозависимости и демократизацию. Конструктивисты же считают, что изменения произойдут только тогда, когда акторы, предпринимая определенные акции, трансформируют конститутивные правила.

Тема идентичности — еще одна важная составляющая конструктивизма. Об идентичности можно говорить, когда государство на основании определенной совокупности представлений «воображается» (термин Б. Андерсона) как единое политическое сообщество и самоопределяется в мире. Большинство конструктивистов считают идентичность государства не данностью, а постоянно формирующимся и меняющимся представлением, вырабатывающимся (через оппозиционную логику «мы — они») в отношениях со «значимыми Другими», носителями контридентичности. Последние могут быть позитивными (в случае, если на них желают быть похожим и с ними желают взаимодействовать) или негативными (наоборот).

Постоянное переформулирование идентичности связано еще и с меняющимся результатом непрерывно ведущейся борьбы различных политических сил (СМИ, партии, движения, государственные органы) за оказание влияния на общественное создание.

Несмотря на то что в основном идентичность формируется внутри государства как представления основных внутриполитических акторов о стране и ее месте в мире, на конструирование идентичности определенное внимание оказывают и другие государства, во взаимодействии с которыми «тестируются» созданные образы, а также международная система и нормы, принятые международным сообществом.

Вопрос об идентичности особенно важен, так как, по словам А. Вендта, именно идентичность лежит в основе интересов^[3]. Это идет вразрез с представлениями классических парадигм, говорящих о некоем постоянном наборе интересов, которые имеют акторы вне зависимости от социального контекста. То есть неореалистов и неолибералов не интересует, откуда взялись те или иные предпочтения государств, они сосредоточены на исследовании того, как эти интересы преследуются на международной арене. Конструктивисты, напротив, уделяют особое внимание особенностям разработки государствами своих интересов. По их мнению, те или иные предпочтения государств заданы социально, а не интеллектуально. Поэтому наиболее правильный путь — обращение к идентичности государства. В результате, например, можно вывести соответствие между идентичностью либеральной демократии и такими интересами, как неприятие авторитарных режимов и предпочтение свободного рынка. Эго не значит, что эти интересы будут преследоваться обязательно, но если этого не будет, может возникнуть своеобразный «кризис идентичности».

Конструктивизм в международных отношениях сегодня активно развивается. С 1990;х гг. это направление добивается популярности и широкого признания в научном сообществе. До середины 1990;х гг. могло показаться, что оно будет способствовать методологической и идеологической переориентации западной теории мировой политики и международных отношений, однако получила развитие другая тенденция. Показательным стал выход в 1996 г. коллективного труда «The Culture of National Security: Norms and Identity in World Politics» под редакцией П. Катценстайна. Методологически и идеологически конструктивистский подход, представленный в книге, приближался к установкам господствующих теорий в международных отношениях. Авторы, среди которых не оказалось представителей критических направлений, в своих статьях в основном придерживались позитивизма, когда, например, рассматривали идентичности и культурные нормы как независимые переменные, определяющие действия государств. В идеологическом плане авторы придерживались идеи мягкой гегемонии США и, таким образом, определили цель сформировавшегося конвенционального конструктивизма как распространение американских ценностей в мире.

Мы видим, что если сначала конструктивизм был под влиянием критических теорий, то потом именно традиционные подходы стали для него ориентиром с принятием соответствующих ориентаций [Цыганков А. П., Цыганков П. А., 2008, с. 80].

В условиях господства конвенциональной версии конструктивизма многие ученые начали отказываться от ярлыка конструктивистов. Они критиковали это течение за отказ от достижений «лингвистического» поворота и теории социального конструирования в обмен на признание среди научного сообщества. Таким образом, сегодня существуют обратные тенденции возвращения конструктивизма в семейство критических теорий и отказа от компромисса с представителями реализма и либерализма.

Другие тенденции связаны с пересмотром проблемы «индивидуализм-холизм». Так, исследователи-конструктивисты, занимающиеся проблемами внешнеполитического анализа, критикуют конструктивистский мейнстрим за его приверженность холизму и недооценку самостоятельности акторов.

Конструктивизм оказал большое влияние на современные теоретические дискуссии. Он вернул в центр дебатов вопросы социального, исторического и нормативного. Был подвергнут критике старый «материалистический» настрой ТМО и пересмотрено значение нематериальных факторов (идеи, нормы, ценности).

Однако конструктивизм также подвергается критике со стороны отдельных исследователей и направлений. В то время как большинство ученых признает за конструктивизмом новизну и самостоятельность как отдельной парадигмы, некоторые видят в нем лишь новую версию американского либерализма. Критические теории винят конструктивизм за то, что он не ставит вопрос связи власти и знания.

• [1] См.: Price R. and Reus-Smit С. Dangerous Liaisons? Constructivism and CriticalInternational Theory // European Journal of International Relations. 1998. Vol. A. № 3.
• [2] Например, Э. Адлер считает, что конструктивизм занимает промежуточноеположение между традиционными и критическими теориями.
• [3] Wendt Alexander. Anarchy is What States Make of it: The Social Constructionof Power Politics // International Organization. Cambridge, 1992. Vol. 46. № 2. P. 398.