Социальная и личная идентичность
Однако и в самих коллективистских культурах есть заметные отличия в концепции «self». Так, например, ряд исследователей считает, что в японской культуре присутствует ярко выраженное личностное начало, которое можно не увидеть, если для анализа японской культуры использовать только групповые модели. Анализ многочисленных случаев «групповой ориентации» в Японии может натолкнуть на мысль, что эта… Читать ещё >
Социальная и личная идентичность (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Самокопцепция как представление о себе включает социальную и личную идентичность (самотождественность). Социальная идентичность индивида — функция его «групповых членств», его представлений о себе как о члене различных социальных групп. Личная идентичность — функция его индивидуально-личностных характеристик, представление о себе как индивиде и личности.
Кроме того, самоконцепции делятся на частные и публичные. Частная самокопцепция — это та часть представления о себе, о которой знает только сам индивид, в то время как публичная самоконцепция известна многим. Существуют кросс-культурные различия как в самоконцепции в целом, так и в социальной идентичности как важнейшей из ее частей.
В западной психологии самоконцепция обычно разделяется на субъект («Я») и объект («Меня»), включающий как самовосприятие, так и восприятие другими.
В культурах Запада самоактуализация рассматривается как самая важная цель, к которой стремится индивидуум. Если провести эту линию «до конца», это неизбежно приводит к нарциссизму и к отрицанию внимания и заботы о других. Самоуважение личности в индивидуалистических культурах зависит от того, насколько хорошо может человек «стоять на собственных ногах» и ни от кого не зависеть. Внутреннее «Я» людей в индивидуалистических культурах придает им определенность в жизни и руководит их поступками.
Совсем иначе обстоит дело в коллективистских культурах. В китайской культуре, например, слово «йен» обозначает личность, или то, что в западной культуре обозначено словом «self».
Йен Вот как описывает эту самоконцепцию китайский исследователь Хсю: «…я поддерживаю термин „йен“ намеренно, так как китайская концепция человека (разделяемая и в Японии, где соответствующее китайскому слово произносится как „йин“) основана на действиях индивида по отношению к другим людям. Когда китаец говорит о ком-то „он (или она) — нс йен“, это нс значит, что данная персона не человек в биологическом смысле, это значит, что его поведение в отношении других людей неприемлемо. Соответственно, выражения типа „хороший йен“, „плохой йен“ следует понимать в том же смысле…»[1].
Таким образом, самоуважение личности в коллективистских культурах связано с их отношением к другим людям и не зависит от одного лишь индивида, как это происходит в индивидуалистических культурах. Чтобы быть успешным в коллективистских культурах, например, в Китае или Японии, требуется установление взаимозависимых отношений с другими людьми.
Отношения с другими людьми настолько важны в коллективистских культурах, что члены этих культур могут отрицать важность «self» или личной идентичности. Так, например, установлено, что японцы могут отрицать собственную значимость, особенно в отношениях с теми, кто выше их по социальному статусу. Подобные отношения полностью противоположны принятой в индивидуалистических культурах ориентации на собственный рост и самопродвижение.
Некоторые коллективистские культуры идут еще дальше в этом направлении и могут даже не иметь этической категории для обозначения отдельной персоны.
Пример В Новой Гвинее не отделяют индивида от социального контекста и не наделяют его самостоятельной моральной ценностью, кроме той, которая придается ему как занимающему определенный статус. Таким образом, ценность человека в культурах такого типа зависит не от его индивидуальных или личных свойств, а от позиции, которую он занимает в системе межличностных отношений.
Однако и в самих коллективистских культурах есть заметные отличия в концепции «self». Так, например, ряд исследователей считает, что в японской культуре присутствует ярко выраженное личностное начало, которое можно не увидеть, если для анализа японской культуры использовать только групповые модели. Анализ многочисленных случаев «групповой ориентации» в Японии может натолкнуть на мысль, что эта групповая ориентация более кажущаяся, чем реальная, и что за проявлением «групповой солидарности» можно увидеть сильную мотивированность личных поступков скорее персональными амбициями, честолюбием и другими личными качествами, чем безличной («слепой») преданностью группе. Или говоря иными словами, в большинстве случаев японцы лояльны по отношению к своей группе, потому что быть лояльным — выгодно.
Пример В японской культуре существует концепция «ссйшин», которая характеризует глубоко индивидуальную сущность человека. Понятие «ссйшин» следует отнести к духовной сфере, внутренней силе, которая формируется в процессе «построения характера» и самодисциплины. Благодаря концепции «сейшин» можно понять поведение японцев, отличное от общегруппового, сугубо индивидуально мотивированное и не характерное для членов коллективистских культур в привычном понимании. Для характеристики личностного начала в японской культуре существуют концепции «татемае» и «хонне». «Татемае» означает принцип или стандарт, которому личность должна соответствовать «снаружи», а «хонне» означает «подлинность» или суть данной личности. Разделение между «татемае» и «хонне» очень напоминает различия между публичным и частным «self» в западной культуре. Частное «self» относится к психологическим событиям внутри личности и недоступным наблюдению других, в то время как публичное «self» означает поведение, открытое внешнему наблюдению. Известный исследователь японской культуры и психологии Г. Бефу считает, что большинство описаний японской культуры имело тенденцию фокусироваться на публичном «self» («татемае»), а не на том, что реально происходит во внутренней жизни индивида («хонне»). Анализируя роли «татемае» и «хонне» в японской культуре, Бефу пришел к выводу, что публичное «self» имеет большее значение в коллективистских культурах, чем в индивидуалистических[2].
В работе Н. Розенбергер «Диалектическое равновесие в полярной модели «self': пример Японии» приводится описание разных моделей сочетания индивидуального, социального, внешнего и внутреннего «self» в личности японца в зависимости от половой принадлежности и социального контекста[3].
Г. Триандис в своих теоретических моделях установил, что ситуация (публичная или частная) влияет на значимость отдельных факторов (норм, правил, ролей) в предсказании поведения. Это нашло подтверждение в кросс-культурных исследованиях в США: если поведение белых по отношению к черным могло быть известно другим белым, то оно становилось менее благожелательно, чем в том случае, если оно было неизвестно членам ипгруппы.
На поведение, основанное на ингрупповом — аутгрупповом делении культурная вариативность также может оказывать заметное влияние. Так, индивидуализм — коллективизм влияет на вероятность появления публичных (ориентированных на ингруппу) и частных (ориентированных только на себя) реакций: так, в коллективистских культурах чаще следует ожидать публично-ориентированных моделей поведения, чем в индивидуалистических (по типу «что люди скажут?»).
Социальная идентичность. Социальная идентичность, согласно А. Тэшфелу, — это часть самоконцепции индивида, происходящая из осознания собственного членства в социальных группах, вместе с ценностным и эмоциональным значением, приписываемым этому членству. Социальная идентичность основана на разделяемых членами группы представлениях и убеждениях.
У. Мак-Гир и его коллеги установили, что этничность (как групповое членство) возникает в сознании индивидов как часть спонтанной самоконцепции в том случае, когда члены этнической группы резко отличаются от социального окружения. Это согласуется с положением М. Бревера, что ингрупповое членство (принадлежность к определенному этносу) более важно для групп меньшинств, чем для этнического большинства.
Тэшфел изучал социальную (этническую) идентичность в контексте межгрупповых (или межэтнических) отношений. Теория социальной идентичности начинается с положения, что индивиды ищут позитивную социальную идентичность во взаимодействии с другими. Индивиды сравнивают свои группы (ингруппы) с другими, внешними (аутгруппами) и взаимодействуют с членами внешних групп так, чтобы появились благоприятные отличия в пользу собственной ингруппы. Когда ингруппа рассматривается как в чем-то превосходящая аутгруппу, ее члены приобретают позитивную социальную идентичность, удовлетворяя таким образом индивидуальную потребность в самоуважении.
Логично предположить, что групповое членство является более важным для членов коллективистских культур, чем для членов индивидуалистических культур.
Кросс-культурные различия
В кросс-культурных исследованиях было установлено, что китайцам, например, свойственны более ориентированные на группу самоконцспции, чем американцам[4]. Из этого можно сделать вывод, что коллективистские культуры больше поощряют и воспитывают социальную идентичность, а индивидуалистические — личную. В более позднем исследовании М. Бревер с коллегами в Гонконге выявил, что пол доминирует над этничиостыо в желаемом уровне близости: дети всех обследованных этнических групп желали большей близости с представителями того же пола, чем с представителями своего этноса, но противоположного пола. В то же время этничность доминировала, когда оценивалось сходство с собой: члены ингруппы воспринимались более похожими, чем представители того же пола[5].
Эти результаты говорят в пользу иерархичности социальной идентичности, когда в разных ситуациях на первое место выходит разная групповая принадлежность.
Таким образом, социальная идентичность, будучи составным и многоуровневым концептом, в сильной степени подвержена влиянию культурной вариативности, и хотя теория социальной идентичности была развита в индивидуалистической культуре, ее положения в трансформированном виде могут быть распространены и на другие типы культур. Это еще раз свидетельствует в пользу того, что культуры как бы составлены из одних элементов, но «в разном наборе».