Критерии объекта науки

Правильным ответом на этот вопрос будет следующий: единого или универсального критерия существования объектов как «вещей для нас» не существует, поскольку удостоверение сознанием их существования зависит от уровня познающего сознания: чувственное оно или рациональное. Чувственное познание требует для признания существования объекта, во-первых, его фиксацию в чувственном опыте. Во-вторых — повторного и желательно многократного его воспроизведения в чувственном опыте. Ясно, что реализация такого требования более всего гарантирована в экспериментальном исследовании, где изучаемый объект может быть воспроизведен потенциально неограниченное число раз. При рациональном же способе удостоверения существования объекта требуется выполнение других условий: 1) непротиворечивость содержания объекта, данного мышлению, 2) простота этого содержания для возможности его непосредственного интуитивного восприятия мышлением, 3) возможность его потенциально неограниченного воспроизведения в мышлении.

Необходимо отметить, что в современной науке понятие объекта употребляется в основном в кантовском смысле «вещи для нас» со всеми вытекающими отсюда философскими последствиями. Первым необходимым следствием понимания объекта как «вещи для нас» является утверждение «без субъекта нет объекта». Вторым столь же необходимым следствием понимания объекта как «вещи для нас» является утверждение, что всякое знание об объектах относительно и коррелятивно той когнитивной системе отсчета, той «когнитивной оптике», которая используется при познании объекта. Третьим необходимым следствием понимания объекта как «вещи для нас» является утверждение, что старая философская вера, согласно которой человек и особенно наука способны достичь абсолютно объективного («трансцендентального») знания о действительности (абсолютно истинного знания о ней), является ложным. Четвертым необходимым следствием понимания объекта как «вещи для нас» является вывод, что всякое знание об объектах, в том числе и научное, в строгом смысле слова является не чисто объективным, а субъект-объектным, поскольку зависит не только от содержания познаваемой «вещи в себе», но и от наличных познавательных средств: экспериментальной ситуации, научных приборов, накопленного ранее знания, познавательной и практической установки исследователя, его познавательного интереса, творческого потенциала («продуктивного воображения», по Канту) и когнитивной воли в принятии научных решений и др. Пятым следствием понимания объекта как «вещи для нас» при условии отказа от кантовского абсолютного априоризма является признание неизбежности теоретического плюрализма в науке как ее естественного состояния. Более того, научный плюрализм вместе с прогрессом науки будет только возрастать. При этом существование в науке альтернативных подходов в отношении познаваемых объектов отнюдь не означает субъективизма научных концепций. В научном познании существует большая система регуляторов, ограничивающих творческий плюрализм исследователей и возможность достижения общезначимого знания. И одним из главных таких регуляторов является коллективный характер научного познания, социальность субъекта научного познания, диалог в научном сообществе при оценке различных концепций, заканчивающийся, как правило, достижением научного консенсуса.

Как известно, вопрос о возможности достижения истины в научном познании был впервые поставлен еще в Новое время, в эпоху становления современного естествознания. Так, в эпистемологии Р. Декарта утверждалось, что научная истина имплицитно (неявно) находится в человеческом уме и имеет, так сказать, «врожденный характер». Выявляется же она с помощью «естественного света» разума путем использования определенного набора его средств (сомнения, критики, интеллектуальной интуиции, дедукции). Другой крупный философ науки Нового времени, Ф. Бэкон поставил важный вопрос о факторах, затемняющих или искажающих научную истину, развив свою концепцию идолов, или «призраков» истины. Он же предложил и главный метод устранения этих «призраков» (толпы, театра, рынка и др.). Это — экспериментальное исследование объекта познания и индуктивное обоснование научной истины. Только таким образом полученное знание, как он полагал, может увеличить могущество человека и дать ему реальную власть над природой. Попытка примирить рационализм Декарта и эмпиризм Бэкона в вопросах научной истины была предпринята И. Кантом. Основой такого примирения должно было стать, по Канту, признание существования необходимых априорных предпосылок осуществления любого акта познания, как чувственного, так и рационального. Хотя научное познание, по утверждению Канта, начинается с опыта, это отнюдь не означает, что оно логически вытекает, следует из чувственного опыта. Условием получения научных знаний о познаваемых объектах является структурирование полученной о них чувственной информации в ходе взаимодействия познающего сознания с объектом с помощью априорных форм созерцания (в частности, заложенных в нем представлений о пространстве и времени) и рассудка (основные онтологические категории, формы и законы мышления). Эти априорные структуры образуют когнитивную структуру, создающую саму возможность продуцирования и конституирования истинных суждений и научных доказательств. Однако априоризму Канта было не суждено стать общезначимой теорией научной истины.