Получение доказательств в иностранной юрисдикции

При рассмотрении дел с иностранным элементом часто возникает вопрос о необходимости получении доказательств в иностранной юрисдикции. В настоящее время можно выделить два пути решения данного вопроса. Первый предполагает использование механизмов правовой помощи, предусмотренных международными соглашениями. Для этих целей наибольшее значение имеет Гаагская конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам (1970). Второй путь — фактически сложившаяся в некоторых юрисдикциях практика истребования доказательств от иностранного участника напрямую, т. е. без официального запроса в суд иностранного государства, где находится соответствующее доказательство или информация.

Верховный Суд США в деле Aerospatiale (1987) рассматривал вопрос об исключительном характере Гаагской конвенции 1970 г. как документа, устанавливающего единственно возможную процедуру для получения доказательств за рубежом для государств-участников^[1]. Верховный Суд отверг позицию, что Конвенция устанавливает единственно возможную и обязательную процедуру получения документов и информации, находящихся на территории иностранного государства. По мнению Суда, Конвенция не лишает окружной суд (District Court) юрисдикции и полномочий, которыми он обладал бы для понуждения иностранной стороны представить доказательства, физически находящиеся па территории другого государства. Когда информация должна быть предоставлена «из» государства — участника Конвенции лицом, в отношении которого американский суд обладает персональной юрисдикцией, возможно применение двух альтернативных процедур раскрытия: (1) прямое раскрытие в соответствии с Федеральными правилами гражданского процесса; (2) запрос в компетентный суд в соответствии с Конвенцией. Выбор между этими альтернативными процедурами, скорее, основан на принципе «международной вежливости», чем продиктован собственно Конвенцией^[2]. Таким образом, по мнению Верховного Суда, Конвенция нс освобождает сторону от обычных обязанностей (бремени доказывания в том числе), которые на нее возлагаются в американском процессе, в частности, от раскрытия доказательств и информации, физически находящихся на территории иностранного государства.

Несмотря на критику данного решения, последовавшую, в том числе от представителей государств — участников Гаагской конвенции (на Специальной комиссии, собравшейся в 1989 г. для обсуждения указанного решения), подход Верховного Суда США находит своих последователей. Утверждается, что слишком строгая привязка к территориальному принципу истребования доказательств могла бы существенно затруднить нормальное отправление правосудия. Цель судебного сотрудничества — не допустить излишнего вмешательства в процесс, идущий в иностранном государстве, и создания искусственных препятствий для его проведения лишь потому, что информация, необходимая для рассмотрения дела, физически находится вне территории государства, где рассматривается спор^[3].

Во многих государствах поддерживается принцип, согласно которому какая-либо информация может быть затребована судом от иностранного ответчика в той же процедуре, что и от ответчика — резидента государства суда; при этом суды исходят из того, что ответчик-иностранец не пользуется какими-то преимуществами по сравнению с «национальным» ответчиком. Ответчик в случае необходимости и по требованию суда должен раскрыть информацию, находящуюся в его распоряжении или под его контролем, или предоставить требуемый документ. При этом не имеет значения, на территории какого государства находится этот документ или иной носитель необходимой информации. Ученые отмечают наличие такой судебной практики и в странах континентального права: суды обязывают ответчика-иностранца предоставить требуемый документ вне зависимости от того, в какой стране документ находится. В случае невыполнения этого требования к нарушителю могут быть применены санкции, вплоть до вынесения решения в пользу его процессуального оппонента^[4].

Установленные Гаагской конвенцией процедуры не являются исключительными, что подтверждается, в том числе и Регламентом (ЕС) № 1206/2001 от 28 мая 2001 г. о сотрудничестве между судебными органами государств ЕС в области получения доказательств по гражданским и коммерческим делам. Статья 1 Регламента предусматривает, что он применяется к гражданским и торговым делам, когда суд государства — члена ЕС, в соответствии с правом этого государства, запрашивает компетентный суд другого государства-члена об истребовании доказательств. Таким образом, Регламент допускает применение норм национального права, а не Конвенции.

С точки зрения процедуры получения доказательств в иностранных юрисдикциях представляет интерес практика американских судов по применению Титула 28 § 1782 Свода законов Соединенных Штатов, регулирующего порядок оказания американским судом помощи в истребовании доказательств по запросу иностранного суда. Как отмечается в литературе, эта практика отличается высокой степенью либерализма, направленного на обеспечение доступности американской процедуры раскрытия доказательств для судопроизводства, осуществляемого в суде иностранного государства, даже если процессуальный закон этого государства не предусматривает применения такого порядка. Титул 28 § 1782 предусматривает полномочия окружного суда (в округе которого находится постоянное место нахождения лица) распорядиться о даче свидетельских показаний или предоставлении какого-либо документа для использования в иностранном процессе. Такое распоряжение может быть выдано по запросу любого заинтересованного лица и содержать указание о даче показаний или передаче документов назначенному судом лицу. Распоряжение американского суда может устанавливать процедуру получения доказательств (это может быть процедура, применимая в государстве суда для получения показаний или объяснений или для предоставления документов и иных предметов)^[5].

При направлении запроса об истребовании доказательств в рамках правовой помощи в процедуре, предусмотренной Гаагской конвенцией 1970 г., следует учитывать «кумулятивный» подход, закрепленный Конвенцией: стороны и лица, не участвующие в деле, могут ссылаться на привилегии, установленные как правом государством, направившего запрос, так и правом государства, в которое запрос направлен (ст. 11). Аналогичные основания предусмотрены для свидетельского иммунитета. Единственное основание для отказа в исполнении запроса, которое предусматривает Конвенция, — если исполнение запроса не входит в функции судебного органа запрашиваемого государства или если исполнение такого запроса может подорвать его суверенитет или безопасность (ст. 12).

В ЕС по вопросу получения доказательств принят специальный Регламент Совета ЕС № 1206/2001 о сотрудничестве между судебными органами государств ЕС в области получения доказательств по гражданским и коммерческим делам (28 мая 2001 г.) (с изм. и доп. от 22.10.2008). В Преамбуле подчеркивается, что эффективность судебного процесса, но гражданским или коммерческим делам требует, чтобы передача и исполнение запросов о передаче доказательств совершались напрямую и в максимально сжатые сроки. Запрос о признании доказательств должен исполняться как можно скорее; необходимо строго ограничить перечень исключительных случаев, в которых возможно отказаться от исполнения запроса о получении доказательств. Запрашиваемый суд исполняет запрос в соответствии с его собственным законодательством (п. 8, 10, 11). Запрос не может быть сделан для получения доказательств, которые не предназначены для использования в ходе судебного процесса, начатого или предполагаемого (и. 2 с г. 1). Отказать в удовлетворении запроса можно только по исчерпывающему перечню оснований (ст. 14).

С точки зрения современных подходов к получению информации и доказательств в трансграничных спорах заслуживают внимания Принципы АЛИ /У НИ ДРУ А. Цели Принципов в общем совпадают с целями Гаагской конвенции 1970 г.: они также направлены па гармонизацию основных процессуальных стандартов, существующих в разных процессуальных системах. Минимизация различий в процедуре судебного разбирательства, существующих между процессуальными системами, является определяющей для повышения эффективности и обеспечения более справедливого и предсказуемого результата рассмотрения трансграничных споров.

В части раскрытия информации и доказательств сторонами Принципы в целом закрепляют концепцию fact pleading, требующую от сторон представления детальных фактических обстоятельств и подтверждающих их доказательств. В то же время суд может рассмотреть возможность представления сторонами более детальных фактов и доказательств в ходе судебного разбирательства (Принцип 11.3). Таким образом, современная гармонизация процессуального права сочетает в себе элементы различных процессуальных философий, зачастую находящихся в противоречии^[6].

• [1] Societe Nationale Industrielle Aerospatiale v. U. S. District Court (1987) (U.S. 522 (1987)).
• [2] Tracker N. Current Topics of Transnational Litigation. P. 168.
• [3] Schlosser P. Jurisdiction and Judicial and Administrative Cooperation // 284, Recueil desCours (2000). P. 118.
• [4] TrockerN. Current Topics of Transnational Litigation. P. 169.
• [5] Ibid. P. 182.
• [6] Trocker N. Op. cit. Р. 197.