Теоретические направления в объяснении проблемы основания защиты владения

Попытки объяснения феномена защиты владения предпринимались еще в XVIII в. и со временем получили наименование теорий оснований защиты владения. И хотя самих этих теорий сложилось не так уж и много, тем не менее разнообразие их оттенков уже к середине XIX столетия поставило вопрос об их научной систематизации. К. Д. Кавелин предложил классифицировать эти теории на те, что исходили из понимания владения как факта (направление, предложенное Ф. К. фон Савиньи), и те, что видели во владении субъективное право (направление Э. Ганса)^[1][2]. При всей логичности этой классификации значительно большим признанием в научном мире стало пользоваться разделение данных теорий на абсолютные и относительные, предложенное Р. фон Иерингом. К числу теорий абсолютных он отнес те, которые находят основание защиты владения в самом владении, в его естественных свойствах, а в защите владения видят, таким образом, самоцель (абсолют). Соответственно, относительными теориями защиты владения следует (по Иерингу) называть те, авторы которых усматривают причину защиты владения в субъективном праве такого владения, т. е. в обстоятельстве, которое лежит за пределами владения. Защита владения в таком случае предстает как средство защиты права владения.

Абсолютное направление представлено теориями воли (К.-Г. Брунс, Э. Ганс, Г.-Ф. Пухта) и общественного порядка, или, иначе, гражданского мира (Г. Дернбург, Ф. Регельсбергер, Э.-Ф.-К. Рудорф; у нас — К. А. Митюков, Ф. Л. Морошкин, И. А. Покровский, В. А. Юшкевич). Согласно первой владение представляет собой проявление свободной воли; следовательно, нарушение владения есть насилие над волей, т. е. правонарушение, от которого носитель свободной воли должен быть огражден. Вторая теория рассматривает волю не отдельно взятого владельца, а институт владения как таковой и, следовательно, волю к владению вообще, которая, будучи поощряема правопорядком, выливается в фактическое владение, представляющее собою органическую часть общественного порядка. Защищая владение всякого и каждого владельца, право защищает тем самым установившийся в обществе порядок или гражданский мир. Как видно, обе абсолютные теории отправляются от одного и того же положения — от представления о владении как сфере проявления свободной воли.

Относительное направление объединяет теории личных прав Ф.-К. фон Савипьи и собственности Р. ((юн Иеринга. Та и другая усматривают в защите владения средство защиты каких-нибудь субъективных прав: Ф.-К. фон Савиньи — личных прав, Р. фон Иеринг — права собственности. По Савиньи, защита владения — это защита от деликта (правонарушения), объектом которого являются личные права; Иеринг же усматривает в защите владения облегченную защиту права собственности, ибо владение есть, с одной стороны, предтеча собственности, «ее передовое укрепление», а с другой — владельцы в подавляющем большинстве случаев совпадают с собственниками^[3]. Оговорка «в подавляющем большинстве» свидетельствует, что ученый отдавал себе отчет в некотором несоответствии его теории действительной жизни: предпосылка, из которой она исходит (если владелец — го собственник), иногда не оправдывается. Но отклонение это столь нечасто, что им позволительно пренебречь.

Весьма любопытным нам представляется взгляд Е. С. Компансец, доказывавшей, что защита владения может покоиться на различных основаниях, содержание которых зависит от потребностей господствующей социально-экономической формации. Так, если в Риме основанием защиты фактического владения была идея поддержания гражданского мира, то в буржуазном обществе таким основанием является идея облегчения защиты частной собственности. В советском же обществе, с ее точки зрения, «…не владение как таковое, а лишь хозяйственно-целесообразное пользование может служить источником приобретения прав на имущество по трудовому принципу»^[4]. «…Каждому отдельному общественному строю соответствует определенная система построения института защиты владения и, наоборот, по построению этого института мы можем судить о лежащих в его основании общественных отношениях»; «…конструкция института защиты владения тесно связана с социально-экономическими предпосылками данного исторического периода»^[5], — заключает она.

Данный взгляд стал, по сути, первым вариантом направления в объяснении феномена защиты владения, которое можно было бы назвать плюралистическим, противопоставив ему все иные теории защиты владения как монистические. Очевидно, именно отсюда берет начало другая разновидность плюралистического направления, представленная взглядами Д. В. Дождева и А. В. Коновалова, согласно которым защита владения зиждется сразу (в одно и то же время) па нескольких основаниях, а именно на трех — естественно-правовом (как продолжение человеческой личности), публичном (как элемент общественного порядка) и частном (как институт, защита которого облегчает защиту вещных прав). Видно, что если подход Е. С. Комианеец можно было бы назвать историко-плюралистическим, то для наименования противостоящего ему взгляда мог бы быть использован термин конъюнктурно-плюралистический.

• [1] Название это неточно, поскольку защищается правом не само владение (оно нарушено и утрачено), но охраняемый законом интерес бывшего владельца в восстановлениисвоего нарушенного владения. Коротко можно говорить о проблеме основания посес-сорной защиты.
• [2] Кавелин К. Д. О теориях владения // Собрание сочинений. Т. IV. Этнография и правоведение. СПб., б.г. Сгб. 506—508.
• [3] Истоки этой теории коренятся едва ли не в средневековой юриспруденции, объяснявшей защиту владения по преимуществу защитой предполагаемой или недоразвившейся собственности. Заслуга Иеринга состоит в том, что он более категоричноэту теорию сформулировал, превратив в теорию защиты нормального классического права собственности. Интересно то, что независимо от Иеринга аналогичнуютеорию предложил наш соотечественник К. Д. Кавелин в 1841 г.; интересна и та еесущественная модернизация, которая была произведена почти через сто лет советским цивилистом А. В. Венедиктовым, усмотревшим в защите владения средствооблегченной защиты вещных прав вообще (не обязательно одного только правасобственности).
• [4] Комлаиеец Е. С. Указ. соч. С. 151.
• [5] Там же. С. 145,146.