Публицистический стиль. 
Риторика

Публицистический (газетно-публицистический) стиль речи функционирует в общественно-политической сфере и используется в ораторских выступлениях, в различных газетных жанрах (газетная статья, репортаж), в публицистических статьях в периодической печати.

Одной из основных характерных черт газетно-публицистического стиля является сочетание тенденций к экспрессивности и к стандарту. Это обусловлено основными функциями публицистики — функцией убеждения, эмоционального воздействия и информационно-содержательной функцией.

Информация в этой сфере общественной деятельности адресована огромному кругу людей, а не только специалистам (как в научной сфере), поэтому изложение должно быть популярно, лаконично и информативно насыщенно. Для актуальности информации очень значим временной фактор: информация должна передаваться и становиться общеизвестной в кратчайшие сроки, что совсем неважно, например, в официально-деловом стиле.

В публицистическом стиле убеждение осуществляется путем эмоционального воздействия па читателя или слушателя, поэтому автор всегда выражает свое отношение к сообщаемой информации, но оно, как правило, не является только его личным отношением, а выражает мнение определенной социальной группы людей, например какой-либо партии, движения и т. п.

Тенденция к стандарту означает в публицистике стремление к строгости и информативности, которые свойственны научному и официальноделовому стилям. Например, к числу стандартных для газетно-публицистического стиля выражений можно отнести «правовое поле», «широкий размах», «дружественная обстановка», «официальный визит» и т. д.

Тенденция к экспрессивности выражается в стремлении к доступности и образности формы выражения, что характерно для художественного стиля и разговорной речи: в публицистической речи черты этих стилей переплетаются.

Газетно-публицистический стиль обладает одновременно консервативностью и подвижностью. С одной стороны, в публицистической речи присутствует достаточное количество штампов, общественно-политических и иных терминов. С другой стороны, стремление к убеждению читателей требует все новых языковых средств, чтобы оказывать на них воздействие. Именно этой цели служат все богатства художественной и разговорной речи.

Исторический пример Для собственно публицистической речи (не речи средств массовой информации, а речи конкретных политических и общественных деятелей) характерны образность, эмоциональность, широкое использование выразительных средств, стратегии убеждения. Все это прекрасно демонстрирует речь лауреата Нобелевской премии мира, бывшего узника концлагерей Э. Визсля «Опасность безразличия» (1999):

«…Что есть безразличие? Этимологически это слово значит «отсутствие различий». Странное и противоестественное состояние, когда размыты границы между светом и тьмой, закатом и рассветом, преступлением и наказанием, жестокостью и состраданием, добром и злом. Во что это разовьется, какими будут последствия? Философия ли это? Мыслима ли философия безразличия? Можно ли вообще представить, что безразличие стало считаться достоинством? Нужно ли иногда прибегать к нему просто для того, чтобы сохранить здравый ум, жить нормальной жизнью, получать удовольствие от вкусного ужина с бокалом вина, когда мир вокруг тебя сотрясают трагедии?

…Безразличие не вызывает ответной реакции. Безразличие — это не реакция. Безразличие — это не начало, это конец. Следовательно, безразличие всегда друг врага, потому что оно на руку агрессору и никогда не выгодно жертве, чья боль только усиливается от того, что она ощущает себя забытой. Политзаключенные, голодающие дети, беженцы без крыши над головой — не реагировать на положение, в котором они оказались, не скрашивать их одиночество, даря им искру надежды, означает изгнать их из человеческой памяти. Отрицая их человеческую сущность, мы предаем свою собственную.

Значит, безразличие — не только грех, но и наказание".

В приведенном фрагменте содержится несколько риторических вопросов и антитез («между светом и тьмой, закатом и рассветом, преступлением и наказанием, жестокостью и состраданием, добром и злом»), анафорический повтор во втором абзаце («безразличие»), метафора («даря искру надежды»). Все эти выразительные средства усиливают эмоциональность речи и выполняют аргументативную функцию.

Лексика публицистического стиля имеет ярко выраженную эмоционально-экспрессивную окраску, включает разговорные, просторечные и даже жаргонные элементы. Здесь используются такие лексико-фразеологические единицы и словосочетания, объединяющие в себе функциональную и экспрессивно-оценочную окраску: «оболванивание», «желтая пресса», «пособник» и т. п.

Стремление к выразительности, образности и в то же время краткости реализуется также с помощью прецедентных текстов (текстов, знакомых любому среднему члену определенного общества), что сегодня является неотъемлемой частью публицистической речи. Риторическая установка современных СМИ отражает тенденцию к порождению новых смыслов и новых оценок путем игры с цитатным фоном, восходящим ко всему нашему языковому опыту. Широко используются, например, заголовки-аллюзии и раскавыченные цитаты как элементы языковой игры с хороню известными текстами: «Стулья вместо денег»; «Дамы, прекрасные не во всех отношениях»; «Если враг оказался друг»; «Отсель грозить мы никому не будем»; «Наука выживать»; «Чтобы не получилось как всегда»; «Сливайтесь и поглощайтесь». Цель таких заглавий — создание эффекта необычности, нестандартности, стремление заинтересовать читателя, иногда удивить его и тем самым заставить прочесть публикацию. Такой процесс приводит к двум результатам: с одной стороны, формированию новых устойчивых выражений типа крылатых слов и, с другой стороны, появлению новых литературных штампов как издержек производства. Газетный язык, как известно, склонен к серийному воспроизводству любых словесных находок.

Синтаксис газетно-публицистического стиля тоже имеет свои особенности, связанные с активным употреблением эмоционально и экспрессивно окрашенных конструкций (восклицательных предложений различного значения, вопросительных предложений, предложений с обращением, риторических вопросов, повторов, расчлененных конструкций и др.). Стремление к экспрессии обусловливает использование конструкций с разговорной окраской — построений с частицами, междометиями, фразеологического характера, инверсий, бессоюзных предложений, эллипсисов (пропусков того или иного члена предложения).

Практический пример Ю. Гладильщиков: «Пророчить молодежный бунт — как-то банально. Но в границах постсоветского пространства подобное пророчество вполне логично. Ведь в СССР так и не было того, что пережил западный мир, — не было контркультуры. Как эго не было? А наши хиппи? А наш андш’раунд? Л рок? А пакостные режиссеры- „параллельщики“?.. Не вдаваясь в детали, замечу, что это, конечно, никакая не контркультура… И шестидесятники, и семидесятники, сидя по кухням, брались за руки в едином антитоталитарном порыве. Мечтали о свободе для всего общества. Это была не контркультура, а дружба тех, кто мыслил шире, против тех, кто мыслил уже. Не зависевшая от возраста»^[1].

Текст состоит из пяти вопросительных предложений, последнее разделено на два коммуникативно-самостоятельных предложения. Отметим повтор сказуемого в третьем предложении («не было»). Кроме того, в тексте присутствует экспрессивная и эмоционально-оценочная лексика, имеющая разговорную окраску («пакостны»), прецедентная фраза «брались за руки» («Возьмемся за руки, друзья!» Б. Окуджавы). Все эти средства служат автору для создания эмоционального, образного текста.

Среди прочих особенностей газетно-публицистического стиля следует отметить то, что средства массовой информации формируют социальную память, избирательно фиксируя то, о чем следует помнить, а что нужно забыть. В качестве примеров можно привести итоговые выпуски новостей в конце дня, недели, года. Применительно к наиболее распространенным каналам информации — телевидению и газетам — отметим отсутствие взаимодействия с аудиторией, обратной связи между отправителем и получателем информации в рамках массмедийной системы (немногочисленные интерактивные опросы мало изменяют эту картину). По этой причине СМИ выступают отнюдь не как посредники, передающие информацию, — они конструируют собственную реальность, в которой господствует самореференция (отсылка к событиям, воссозданным все теми же СМИ). Однако в последнее время диалогичность, интерактивность приобретают особое значение. Этому способствует появление электронных средств коммуникации (блогосфера, социальные сети), электронных версий газет и новостных каналов с возможностью обратной связи — обсуждения, мнения, форумы. Особенно резонансные события приводят к ситуации, когда сформировавшееся общественное мнение оказывает влияние на ход событий (реакция на фальсификации в ходе выборов в Госдуму в декабре 2011 г. привела к политике тотальной прозрачности выборов президента России в марте 2012 г.).

• [1] Пример В. И. Максимова.