Кодирование. 
Социальная психология

Теперь вернемся к проблеме кодирования-декодирования сообщений в разговоре. Выше отмечалось, что умение и стремление зашифровывать и расшифровывать послания в значительной степени зависит от социального статуса и гендерной принадлежности собеседников. В целом здесь наблюдается следующая закономерность: чем выше социальный статус индивида, тем меньше у него потребности прибегать к «эзопову языку», т. е. использовать изощренные способы кодирования своих высказываний. Видимо, поэтому от людей с высоким социальным статусом ожидают не намеков, иносказаний и разного рода подтекстовых, неявно выраженных смыслов, а прямолинейных, отчетливо сформулированных суждений и высказываний. Вот почему речь высокостатусных людей воспринимается как самоуверенная, безапелляционная, напористая, даже грубая. На фоне высказываний людей с более низким социальным статусом суждения высокостатусных выглядят необычно, ярко, поэтому и производят сильное впечатление и лучше запоминаются.

Люди с низким статусом или самооценкой (неуверенные, тревожные) не могут позволить себе такую роскошь, как прямое, открытое суждение. Разного рода социопаты: льстецы, лжецы, подхалимы, авторитарные личности, манипуляторы (последних, правда, А. Добрович (Добрович, 1986) относит к психопатам, поскольку считает их людьми психически извращенными, с садистическими склонностями) — используют либо не используют сложное кодирование в зависимости от ситуаций.

Такая же закономерность, как в случае со статусными различиями, действует и в случае гендерных различий. Патрисия Ноллер, которая изучала эту проблему, пришла к выводу, что в целом женщины проявляют лучшие способности в кодировании своих сообщений. Исследуя такой аспект коммуникации в супружеских парах, как умение кодировать/декодировать взаимные сообщения, Ноллер предлагала одному из супругов вообразить предложенную ею ситуацию и каким-либо образом отреагировать на нее. Женщине, например, предлагалось представить, что в зимний холодный вечер она сидит в отдалении от мужа и что ей зябко. Далее она удивляется: неужели муж не чувствует холода, как она? Поэтому женщина говорит: «Мне холодно, а тебе?» (Noller, 1984).

Задача мужа состояла в том, чтобы декодировать сказанное женой. Ноллер снабжала его тремя возможными интерпретациями, из которых он должен был выбрать одну, отражавшую, по его мнению, смысл сказанного женой. Предлагались следующие интерпретации:

• 1) буквальное значение без всякого подтекста;
• 2) в сказанном содержится предложение — просьба о физической близости;
• 3) намек на то, что муж — никудышный хозяин, из-за чего в доме холодно.

Исследование показало, что в тех парах, где оба супруга обладали достаточным умением декодировать взаимные сообщения (т. е. там, где существовало взаимопонимание), семейные отношения складывались лучше, а удовлетворенность браком была выше, чем в парах с плохим взаимопониманием. При этом мужчины как в удачных, так и в неудачных семейных парах оказались на удивление беспомощны, сильно уступая женщинам в умении и способности кодирования/декодирования, и особенно — в передаче позитивных сообщений.

Частичное объяснение этому Ноллер нашла в дополнительном исследовании, в котором она предлагала мужьям декодировать сообщения не своих жен, а чужих, в том числе и незнакомых, женщин. Нет ничего удивительного, что в этом случае способности мужчин к декодированию заметно улучшались. Таким образом, здесь начинало возрастать значение ситуационного фактора.

Наконец, вне зависимости от статуса или гендерной принадлежности большинство людей используют сложную систему кодирования, если разговор касается таких тем, которые обычно называют неудобными или щекотливыми. Интересную мысль по этому поводу высказывают Г. Гибш и М. Форверг: язык хотя и является только системой знаков реальности, но вследствие его тесной связи с действительностью он начинает приобретать для человека характер квазиреальности, другими словами, язык начинает восприниматься не как знак вещи (реальности), а как сама вещь (реальность; Гибш, Форверг, 1972).