Культурология половой идентичности

Каковы же причины неравенства полов? Откуда это неравенство происходит? Почему, спрашивает Адлер, все общественные и частные организации придерживаются предрассудка о превосходстве мужчины над женщиной. Вслед за Бахофеном и Бебелем Адлер считает, что положение о превосходстве мужчины исторически представляет собой реакцию на существовавший в древности период матриархата (см.: Элленбсргср Г. Ф., 2004). Но, по сути, это ошибка культуры. Поэтому Адлер призывает к ослаблению напряжения между полами, к примирению между ними и формированию между полами товарищеских отношений. Он считает, что в отношении полов субординация невыполнима. Адлер, особенно в своих поздних работах, все больше склоняется к объяснению нарушений развития ребенка особенностями построения европейской культуры. Так, объясняя сущность мужского протеста, он ссылается на Г. Вейхингера, который писал о том, что в европейской культуре реальность раздваивается в направлении надуманных противоположностей. И одной из таких противоположностей является оппозиция «мужское — женское». В заострении этой оппозиции в европейской культуре Адлер видит движущую силу формирования неврозов. Движущие силы невроза могут быть представлены и осознаны больным таким образом, как «если бы» он пожелал изменить свой пол из женского в мужской или захотел бы скрыть свои немужские проявления (см.: Адлер А., 1998, с. 290). Эти тенденции и означают проявление мужского протеста. Но в основе их появления лежит, согласно Адлеру, негативная оценка европейской культурой женского начала. Это связано с включением его в жесткую оппозицию с позитивно оцененным мужским началом.

Наша культура навязала ребенку выбор своего отношения к жизни в виде оппозиции к противоположному полу. Отсюда идет недоверие между полами. Преувеличенный в нашей культуре идеал мужского начала символизирует требовательность, постоянный импульс к действию и… бесконечное беспокойство. Все это заканчивается слишком высокими претензиями, ведет к тщеславию, самолюбованию и стремлению занять привилегированное положение в обществе, но также сопровождается излишними тревогами и постоянным напряжением. Адлер всецело поддерживает цели женского движения за свободу и равные права. Но он также выступает против перехлестов феминистских движений. Адлер считает, что равенство полов должно пониматься правильно: «Равенство полов должно соответствовать естественному положению вещей, в котором мужской протест — это слепой бунт против реальности, содержащий сильный комплекс превосходства. Если посмотреть еще глубже, этот протест может отрицательно сказаться на всех половых функциях личности. Могут возникнуть весьма серьезные симптомы и расстройства, и если исследовать их вплоть до первопричин, то они, как правило, обнаруживаются в детстве» (см.: Адлер А., 1997а, с. 108—109).

Адлер уверен, что общество должно создать условия, способствующие тому, чтобы женщина примирилась со своей ролью. Так, он считает, что этому может способствовать совместное обучение мальчиков и девочек. Такое обучение может быть использовано как повседневная подготовка к будущему взаимоотношению полов. Адлер выступает также против запрета абортов. Он считает, что если женщина не хочет иметь детей, то нельзя ее принуждать к этому. Адлер говорит, что этот принудительный закон (закон о запрещении абортов) создан мужчиной, который отбирает у женщины возможность независимо решать свою судьбу, а также унижает достоинство женщины.

Во времена Адлера процессы женской эмансипации переходят и в область детского развития, в область функционирования детского коллектива, в область отношений братьев и сестер и т. п. «В настоящее время девочки видят, что мужчины и мальчики чувствуют себя в семье гораздо комфортнее, их не утомляют мелочами, они намного свободнее в различных жизненных ситуациях, и эта высшая свобода мужского пола заставляет девочек чувствовать неудовлетворенность своей ролью. Они начинают действовать как мальчики» (там же, с. 107). Девочки начинают подражать поведению мальчиков, поскольку оно кажется им символом свободы и личного достоинства, они подражают им в манерах, одежде и т. п., прежде всего, конечно, во внешних проявлениях мужского поведения. Причем Адлер замечает, что девочки подражают отнюдь не лучшим образцам мужского поведения и видит в этом опасность: «Но чувство неудовлетворенности своей женской ролью и стремление усвоить пороки мужчин являются опасными для жизни женщины» (там же). Особенно остро процессы такого брожения полоролевой идентичности происходят в подростковом возрасте. И Адлер уже имел возможность эти процессы воочию наблюдать: «Эта опасная тенденция проявляется в подростковом возрасте, так как именно тогда незрелый разум девочки начинает ревниво относиться к привилегиям мальчиков, отравляя ее жизнь свойственными ревности переживаниями. Появляется желание подражать мальчикам. А комплекс превосходства в данном случае является одной из форм бегства от надлежащего развития» (там же, с. 108). А это помимо всего прочего может «привести к тому, что женщина не будет расположена вступать в любовные отношения или брак» (там же). Тогда могут возникать самые различные внутренние и внешние конфликты. Так, девушка может не желать выходить замуж, но (так было во времена Адлера, по крайней мере) «в нашей культуре быть не замужем воспринимается как поражение, и даже те девушки, которые совершенно не заинтересованы в браке, хотят стать замужними». Но это конфликты европейской культуры, интроецированные в индивидуальное сознание. Их невозможно понять, исследуя лишь сознание данного индивида. Более того, это конфликты системные. Дело не заканчивается женской эмансипацией. Адлер наблюдает также мальчиков, которые хотели бы быть девочками. И объясняет он такую тенденцию в культуре следующим образом: «В большинстве подобных случаев обнаруживается, что мальчик рос в такой обстановке, где во главе всего стояла женщина. Поэтому он развивался, подражая матери, не отцу» (там же, с. 109).

В европейской культуре произошло разрушение некоторой демаркационной линии, разделявшей до сих пор мужские и женские половые роли. Ранее устойчивость, постоянство, жесткое разделение мужских и женских половых ролей поддерживали традиции, религии и радикальное общественное мнение (так и сегодня обстоит дело во многих мусульманских странах). Когда эта демаркационная линия и культурные механизмы, ее поддерживающие, в Европе были разрушены, происходит смешение половых ролей. Именно в этих условиях стала возможной зависть у женщин к мужской половой роли, возможность перехода к традиционно мужской социальной позиции. Сегодня уже существуют и собственно биологические возможности изменения пола. И эта возможность реализуется. Это та культурная ситуация, которая производит неврозы, описанные Адлером.