«Волосатая обезьяна»: бунт кочегара Янка

В «Императоре Джонсе» О’Нил использует приемы экспрессионизма, популярного в Германии 1920;х годов, для которого характерно тяготение к абстракции, обостренной субъективности, фантастике и гротеску. Эти приемы в сочетании с броской символикой определяют художественный строй его пьесы «Волосатая обезьяна» (The Hairy Аре, 1922). В ней оригинально, художественно выразительно поставлена тема труда и капитала, глубокого контраста между теми, кто созидает, и паразитирующими верхами.

Протагонист пьесы Роберт Смит по прозвищу Янк — кочегар на океанском лайнере. Обладающий огромной физической мощью, он напоминает «косматую обезьяну». Янк источает уверенность, полагая себя центром вселенной, но его сила обратно пропорциональна его интеллекту. Он своеобразный продукт общества. Антагонистом Янка выступает Милдред Дуглас, обитательница верхней палубы, не обремененная никакими заботами, анемичная, рафинированная дама, дочь «стального» короля. Она совершает «путешествие» в трюм, в машинное отделение, где сталкивается с Янком. Он поражает ее своей грубостью и примитивностью. Янк же в Милдред Дуглас видит олицетворение мира аристократов, в который ему, могучему и смелому, нет доступа.

Бунт Янка против своего униженного положения выливается в гротескные, экстравагантные формы. В Нью-Йорке он пытается оскорблять прохожих респектабельного вида. Его арестовывают, заключают в тюрьму. Здесь заключенные «уоббли» (члены радикальной рабочей организации ИРМ) пытаются вовлечь его в свои ряды. В конце концов Янк бежит в зоопарк, где надеется найти взаимопонимание в общении с обезьянами. Когда Янк выпускает на волю гориллу, та запирает его в клетке и душит.

Драматург писал, что его пьеса (кстати, дающая возможность для неоднозначных интерпретаций) была «пропагандой в том смысле, что содержала символ человека, который утратил прежнюю гармонию с природой, которую он имел как животное и еще не приобрел в духовном отношении».

«Всем детям Божьим даны крылья»: проклятье предрассудков.

Начало 1920;х годов — время, когда в среде художественной интеллигенции резко возрос интерес к негритянской проблеме. Впервые О’Нил коснулся одной из ее граней в драме «Император Джонс». Всю ее сложность и многоаспектность О’Нил продемонстрировал в пьесе «Всем детям Божьим даны крылья» (All God’s Chillun Got Wings, 1924). Заголовок пьесы — это строка из «спиричуэла»; в нем заключена горькая ирония: жизнь «подрезает» крылья, губит мечты. Согласно записи в дневнике драматурга сюжет отражает «увиденное вблизи».

В пьесе два действия, в каждом соответственно четыре и три картины. Она охватывает значительный промежуток времени из жизни главных героев, негра Джима Хэрриса и белой дамы Эллы Даун. Общая тональность пьесы — минорная, трагическая. Фон — окраина НьюЙорка, городские джунгли. Писаные и неписаные законы общества, пронизанного расовыми предрассудками, — вот что ломает хрупкие судьбы героев.

В первой картине главные герои совсем еще дети: Джим, Черный Ворон, и Элла Даун, Краснощечка, беззаботно играют во дворе. Но как бы дружелюбны и наивны они ни были, цвет кожи уже зримо начинает их разделять. Джим влюблен в Эллу. Его чувство — чистое, почти благоговейное. Он столь благороден и великодушен, что Элла считает его «белее всех белых». Он нравственно чище тех молодых людей, которые окружают Эллу. В этом ей вскоре приходится убедиться, когда ее бросает любовник, циничный и грубый Микки. Ребенок, родившийся от этой связи, умирает. Элла оказывается отвергнутой обществом. В этот тяжелый для нее момент руку помощи протягивает Джим. Его детская влюбленность не угасла.

Мечта Джима — стать адвокатом. Это его заветное желание: оно позволит ему не только занять достойную уважения общественную ступень, но и стать достойным «белой» девушки. Однако он проваливается на экзаменах. Ему не столько не хватает знаний, сколько способности преодолеть в себе «комплекс неполноценности». Оказавшаяся в безвыходном положении, Элла соглашается стать женой Джима. Символична сцена венчания. В авторской ремарке сказано: «К ним прикованы враждебные взгляды собравшихся». Но Джим еще полон надежд: «Смотри вверх, Элла, на небо. Оно голубое, оно благосклонно к нам. Голубое — это цвет надежды… в любви все одинаковы — равны перед небом и солнцем… перед Богом…».

Пробыв два года за границей, герои возвращаются в Америку. Внешне их жизнь протекала благополучно, «они никогда не ссорились», «грубого слова никогда не сказали друг другу». Но их брак уже дал трещину. Они бежали от трудностей, которые всегда оставались с ними, в них самих.

Элла выросла в белом обществе и на подсознательном уровне впитала предрассудки по отношению к черным. Порой ее охватывает желание, чтобы Джим не стал адвокатом, потому что это нарушит принцип «белого превосходства». Внутренние переживания подтачивают силы Эллы. Ей, белой, страшно выходить с Джимом на улицу, а добровольное заточение приводит ее к помрачению рассудка. Это приносит Джиму, в очередной раз провалившему экзамены в адвокатуру, дополнительные страдания: он чувствует, как в любимой женщине прорываются наружу глубоко запрятанные расовые предрассудки. Финал грустен и трогателен. Герои словно снова превращаются в маленьких мальчика и девочку — в Джима, Черного Ворона, и Эллу, Краснощечку. Ведь детство — единственное, естественное состояние, когда люди могут быть счастливы.

Проницательный знаток человеческой души, внимательно читавший Фрейда, О’Нил дает понять: корни расовых предрассудков — не только вне индивида, в общественных отношениях; порой они запрятаны в тайниках человеческой души, на уровне подсознания.

«Любовь под вязами»: драма в доме Эфраима Кэбота. Глубинный мотив — власть собственности над людьми, определяет социальнопсихологические коллизии в знаменитой драме «Любовь под вязами» (Desire Under the Elms, 1924). Время действия —1850-е годы, место — одна из ферм Новой Англии. Это угрюмое старое здание, перед которым склонились два мощных вяза. Они «не только защищают дом», но и подавляют его, в них есть что-то «от изнуряющей ревности, от эгоистической материнской любви».

Герои драмы: 75-летний хозяин фермы Эфраим Кэбот и трое его сыновей: Симеон, Питер и Эбин. Пружина сюжета — ожесточенная борьба за наследство. Сыновья, крепкие, кряжистые, трудятся на ферме отца. Драматург подчеркивает сопряженность их облика с самой природой, в которую они органично вписаны. Суровый Эфраим Кэбот приобрел ферму в качестве приданого от второй жены, матери сына Эбина. Все трое жаждут получить свою долю фермы. Но когда после смерти второй жены Эфраим женится в третий раз, старшие, Симеон и Питер, продают свои доли Эбину и подаются в Калифорнию, завороженные золотой лихорадкой. Эбин считает, что ферма должна полностью принадлежать ему, поскольку отец похитил ее у матери, присвоил ее деньги. Старый Эфраим спорит с сыном, полагая, что того ввели в заблуждение родственники. Но на ферму претендует и Абби Путнем, третья жена Эфраима, молодая, чувственная и алчная. Когда она появляется на ферме, Эбин бросает ей в лицо обвинение в том, что она «продалась» старику как «блудница». Абби оправдывается тем, что у нее была «трудная жизнь», «несчастья», «работа по чужим домам».

Абби вырывает у мужа обещание, что тот дарует ей ферму, если она родит ему ребенка. Абби выполняет требование, родив ребенка, но не от мужа, а от пасынка, Эбина. Она добилась этого, имитируя якобы разгоревшуюся к Эбину тайную страсть. Рождение мальчика, которого Эфраим считает своим, приводит старика в восторг. Он объявляет Эбину, что лишает его прав на ферму. Абби, казалось бы, достигает своей цели. Но она уже испытывает серьезное влечение к Эбину и боится, что теперь она его потеряет. Эбину кажется, что любовь Абби притворна, он грозит открыть отцу правду, а затем отправиться вслед за братьями в Калифорнию. Перед угрозой навсегда потерять Эбина Абби решается на отчаянный шаг: чтобы доказать ему свою любовь, она убивает ребенка. Эбин вызывает полицию. Но, любя Абби, он берет на себя часть вины, и их обоих арестовывают.

Название пьесы многозначно. Слово desire переводится как «страсть, влечение, любовь». Драйзер также назвал свой цикл романов о Каупервуде Trilogy of Desire. Страсти, сильные чувства двигают людьми. Думается, О’Нил, великий художник, оставлял и актерам, и зрителям возможность многовариантной интерпретации драмы, которая несводима к плоской идее. Это пьеса и о губительной власти собственничества, и об антигуманной силе пуританских запретов, и о величии чувственной любви.

Драматизм, глубокий психологизм обеспечили пьесе О’Нила прочное место в мировом театральном репертуаре.