Первая имя существительное

ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Общеславянский праязык унаследовал из эпохи общеиндоевропейского единства семь падежей, считая в том числе именительный и звательный; кроме названных падежей, — это родительный, дательный, винительный, творительный и местный (или предложный). Отложительный падеж общеиндоевропейского праязыка не сохранился в общеславянском. Грамматическое значение всех семи падежных форм, образуемых существительными, осталось то же, что в языке старшего периода, периода индоевропейского праязыка, но синтаксическое употребление падежей в общеславянском праязыке существенно отличалось от употребления их в языке этого старшего периода. Отмечу здесь, что в форме родительного падежа совпали по значению древние падежи родительный и отложительный. Кроме того, — и это имело место, по-видимому, уже в позднейшую эпоху жизни общеславянского праязыка, — форма родительного падежа единственного числа на -а от имен мужеского рода, означающих одушевленные предметы (лица и животные), стала употребляться и вместо винительного падежа единственного числа на -ъ, хотя форма на -& продолжала свое существование и в указанных словах для одушевленных предметов. Такая замена объясняется тем, что форма винительного единственного на -ъ совпадала по звуку с формой существующего именительного падежа единственного числа, и это могло стать источником недоразумений, так как субъект совпадал по звуковой форме с объектом: .отьць любить братъ" было заменено через «отьць любить брата^-.

Важно указать на то, что такая замена винительного падежа родительным в известной, определенной категории слов породила уже в общеславянском праязыке новые грамматические категории: категорию существительных мужеского рода, означающих одушевленные предметы, и категорию существительных мужеского рода, означающих предметы неодушевленные; мы увидим впоследствии, какое значение имело в истории склонения появление этих двух категорий.

Общеславянский праязык унаследовал из индоевропейской эпохи три числа: различными формами выражались падежи, относящиеся к* единственному, двойственному и множественному числу.

Таким образом, каждое существительное в общеславянском праязыке, изменяясь по числам и падежам, могло бы являться в двадцати одной форме, если бы некоторые падежи не совпадали между собой по звуку. Так, издревле (еще в общеиндоевропейскую эпоху) в одном звуке совпадали отдельные падежи двойственного числа: одна общая форма употреблялась для именительного, винительного и звательного, другая форма — для дательного и творительного, третья — для родительного и местного; далее, издревле совпадали в одной форме именительный, винительный и звательный падежи среднего рода как в единственном, так и во множественном числе; наконец, звательный падеж множественного числа не отличался от именительного падежа множественного числа в именах мужеского и женского рода. Так, с течением времени совпали, частью еще в литовско-славянскую эпоху, формы дательного и местного падежей единственного числа женского рода (хотя в некоторых словах, как увидим, различие поддерживалось ударением); далее формы именительного-винительного падежей множественного числа женского рода, причем во многих словах с ними совпала и форма родительного падежа единственного числа (но в значительном количестве слов родительный падеж множественного отличался от именительного-винительного ударением) и др. Ввиду только что сделанных оговорок отмечу теперь же, что место и качество ударения имели существенное значение при различении падежных форм как в общеславянском, так и в общерусском праязыке: место ударения послужило и в позднейшем языке основанием для появления различных категорий склоняемых слов.

Как видно из предыдущего, общеславянский праязык имел имена существительные трех грамматических родов: мужеского, женского и среднего. Изменения по числам и падежам каждого из трех родов различались существенно; но тем не менее категорию рода нельзя отнести к числу тех грамматических категорий, по которым изменялись имена существительные, ибо каждое существительное вообще имело только один род и не переходило в другой. Впрочем, ряд слов на —а, как воевода, слуга, могли употребляться и в мужеском, и женском роде" но это обстоятельство не выражалось в изменении их грамматической формы.

Прежде чем выяснить вид падежных окончаний в общеславянском склонении имен существительных" остановлюсь на звуковой форме тех основ, к которым присоединялись эти окончания. В общеиндоевропейском праязыке были известны основы на гласные и согласные; равным образом в начале падежных окончаний могли быть и гласные, и согласные; но гласные падежных окончаний в основах на гласную сливались с гласной основы, и в результате затемнялось древнее, первоначальное представление об основе и о падежном окончании. Таким образом, большая часть основ на гласную фактически переходила в основы на согласную; так, например, в склонении слова *jugom (иго), образованного от основы jugo-, с течением времени выделялось представление об основе jug-, разумея под основой неизменяемую часть склоняемого слова (ср. им.-вин. *jug-om, им. дв. *jug-6i, р. мн. *jug-6m, им.-вин. мн. jug-a). Большая часть индоевропейских основ была унаследована и общеславянским праязыком, но здесь поглощение основы падежными окончаниями было проведено еще резче. Для говорящих древний вид большей части основ был затемнен окончательно, а это имело большое значение в истории форм склонения, представляющей, между прочим, примеры смешения основ, некогда различавшихся своим склонением. Можно предположить, что в грамматических представлениях лиц, говоривших на общеславянском праязыке, все основы оканчивались на согласные (rod-ъ, ср. rod-a; 2еп-а, ср. zen-y; gost-ь, ср. gost-i; syn-ъ, ср. syn-u и т. д.).

В дальнейшем изложении, которое имеет в виду не только описать создавшиеся в общерусскую эпоху грамматические формы, но также возвести их к более древним, общеславянским, а отчасти и. к индоевропейским, я исхожу не из позднейших основ, обнаруживаемых анализом общеславянского праязыка, а из древних основ общеиндоевропейской эпохи. Разные типы склонений общеславянского праязыка могут быть объяснены только из отношений общеиндоевропейской эпохи; из общеславянских отношений ясно, почему, например, склонения слов vblk-ъ и syn-ъ сблизились, что повело в позднейшие эпохи к полному их совпадению; но только восстановление общеиндоевропейских форм склонения этих слов объяснит то различие в склонении их, которое замечается и в общеславянском, и в общерусском праязыках, а отчасти и в позднейших эпохах жизни русского и других славянских языков; Vblkb восходит к varko-s с основой нао, а вупъ к sflnu-s с основой най.

Перечислю индоевропейские основы, обнаруживающиеся в общеславянском праязыке; существование их в этом языке доказывается сравнительным изучением славянских языков.

Основы на -д мужеского и среднего рода: им. п. 'ь|къ (ср. ст.- слав. клыгь, др.-русск. вълкъ), rodb, voz-ъ; igo (ср.ст.-слав. нг"), gntzdo, lt>to. Сопоставьте общеиндоевр. varko-s, jugo-m. Основы на -а женского рода: грка (ср. ст.-слав, рям, польск. rgka, русск. рука), zlina, zena. Сопоставьте общеиндоевр. *rank-a (лит. ranka), *eku-a (лат. equa, др.-инд. agva). Основы най мужеского рода: synb (ср. ст.-слав, с-ыиъ), medb. Сопоставьте общеиндоевр. *sunfl-s (др.- инд. sOnus, лит. sunus). Основы на -I мужеского и женского рода: gostb (ср. ст.-слав, гость), zvbn>, potb, поссь (ср. ст.-слав, ношть, русск. ночь, польск. noc), kostb, solb. Сопоставьте общеиндоевр. *nakti-s (ср. лит. naktls), *agnl-s (ср. др.-инд. agm’s, лат. ignis). Основы най женского рода: svekry (ср. ст.-слав, свскр-ы, русск. древнее и современное диалектическое свекры), l’uby. Сопоставьте общеиндоевр. ‘syekru-s (ср. др.-инд. gvagrOs). Основы мужеского и среднегорода на -оп,-еп, -ж кашу (ср.ст.-слав. Kauu), stmg (ср.ст.-слав. tt.uA, др.-русск, сгьмя). Сопоставьте общеиндоевр. «semen (ср. лат. semen), 'akmon (ср. греч. ОДшу). Основы среднего рода на -es, -s: nebo (ср. ст.-слав, иск», нскссс), sfovo. Сопоставьте общеиндоевр. «menos (ср. др.-инд. manas, греч. fiavog). Основы среднего рода на -ent, -nt: porsg (ср. ст.-слав, прдсд, русск. порося). Основы женского рода на -ter: mati (ср. ст.-слав, идти, укр. маши, родительный ст.-слав, матсрс), dbC6i (ст.-слав, лыитн). Сопоставьте общеиндоевр. 'mate (ср. лит. mote). Основы мужеского рода на -ап, известные только в формах множественного числа: gori;an- (горожанин), pol’an- (полянин): ср. индоевр. основы на -on, греч. тkxim, dpifiwv, лат. bibo, -onis. Основы мужеского рода на -аг, известные также только в множественном: bojar- (боярин). Основы мужеского и женского рода на -t: oikbt- (в именительном основа на -i: oikbtb — локоть), числительное desgt-; ср. индоевр. основы на -t, лат. comet- (comes), др.-инд. dagat (десяток). Основы мужеского рода на -tel, обнаруживающиеся только в некоторых падежах, например родительный множественного dtlatei-ъ (ст.-слав, дьлдтслъ), ср. индоевр. основы на -ter.

Необходимо отметить, что основы мужеского и среднего рода на -б распадаются в общеславянском праязыке на две группы в зависимости от предшествующей согласной, твердой или мягкой: после твердой согласной являются одни окончания, после мягкой согласной и i другие; ср., с одной стороны: vozt>, гос! ъ, местн. ед. vozt, твор. ед. vozomb, вин. мн. rody, дат. мн. гоботъ, а с другой— коп’ь, шр2ь, местн. ед. rnpzi, твор. ед. коп’ешь, вин. мн. тр? Ь, дат. мн. коп’епгь; также, с одной стороны: ltto, stado, местн. ед. твор. ед. stadomb, им. дв. lttt, род. мн. Шъ, твор. мн. stady, а с другой — роГе, Joze, местн. ед. роП, твор. ед. 1о2еть, им. дв. poFi, род. мн. роГь, твор. мн. fozi. Равным образом распадаются на две группы и древние основы женского рода на -й в зависимости от тех же условий; с одной стороны, находим, например, zena, zima, род. ед. zeny, дат. zimt, вин. мн. zeny, а с другой — dusa, voPa, род. ед. voP?, дат. dusi, вин. мн. dus?. Кроме того, обнаруживаются еще подразделения в пределах и других основ, например на основы мужеского и женского рода. Далее выясняется существование некоторых основ на согласную в ряде отдельных падежных форм. Все это побуждает нас рассмотреть ниже формы склонения общерусского языка по несколько иным категориям, чем те, которые устанавливаются перечисленными выше индоевропейскими основами. Об этих категориях скажу дальше, здесь же отмечу, что уже в общеславянском праязыке замечается отсутствие строгого разграничения между основами в склонении имен. Наиболее чисто сохранилось склонение основ на -й в основах нао с предшествующею мягкою согласною звательный падеж получил окончание —й, заимствованное из основ на -й: kon’O вместо ожидаемого в результате фонетического изменения формы kon’je—коп'ь; диалектически в основах нао обнаруживается в творительном единственного окончание -ъть (откуда после мягких согласных -ътъ) вместо юты окончание -ъть заимствовано из основ на -й. Основы на -I мужеского рода в отдельных словах смешивались с основами на -6 с предшествующей мягкой согласной: ср. род. ед. zvfcri и zvtr’a. Основы най уже в общеславянском праязыке могли переходить отдельными падежными формами в основы на -б, ср., например, винительный и родительный пад. syna. В особенности же подверглись влиянию других основ женские основы на —а, а также вообще основы на согласную; в склонении женских основ на -и видим новообразования с основами на например творительный единственного svekrbvbjp, и с основами на -a: svekrbvarni; в склонении основ мужеского, женского и среднего рода на согласную наблюдается ряд форм, образованных по склонению основ наг, ср. им. ед. катепь при кашу, твор. ед. materbjp, им. дв. stmeni при stment; кроме того, в склонении основ мужеского и среднего рода на согласную обнаруживаются образования от основ наб, например дательный множественного telgtom-ь, gorjanomb (ст.-слав. гражлли"мъ при грждлмсмъ), гуЬагогаъ. Ближайшие указания будут даны ниже.

Перехожу к рассмотрению падежных окончаний, причем даю несколько указаний на их происхождение.