Влияние внешних условий на проявление инстинктов

Все вообще инстинктивные движения, развиваясь в тесном соотношении с влиянием внутренних органических импульсов, связанных главным образом с питанием, т. е. сохранением организма от разрушения, и размножением, выполняются обыкновенно в определенной форме, выработанной видовым опытом. В этом случае неудовлетворенные потребности, если они не приводят к ослаблению жизненных функций, обыкновенно действуют возбуждающим образом на двигательную сферу, приводя к наступательным реакциям и к активности организма вообще, тогда как полное удовлетворение потребностей подавляет двигательную сферу, приводя к пассивному состоянию организма и возбуждая даже оборонительные реакции.

Так как в инстинктах речь идет о реакциях, которые возбуждаются главным образом внутренними органическими импульсами, то эти реакции иногда возникают в известный период жизни с роковой необходимостью, самое же выполнение движения, как зависящее в известной мере от внешних влияний, не имеет в себе ничего безусловно неизменяемого, как это наблюдается в обыкновенных рефлексах.

Очень поучительный в этом отношении пример приводит Дженнер относительно птенцов кукушки, которые благодаря эгоистическому инстинкту самосохранения, как известно, имеют склонность выбрасывать других птенцов и яйца из гнезда, в котором сами они являются гостями. Поразительно, что молодая кукушка старается притащить на спине свою ношу к открытому краю гнезда, расположенного на крутой покатости. «Так как молодая кукушка была слепа, то, — говорит автор,—должно быть она нащупывала изнутри, в каком месте гнездо лишено поддержки, и, таким образом, узнавала нужную для ее цели сторону». Таким образом, индивидуальный опыт или, точнее, внешние впечатления здесь пришли на помощь наследственному инстинкту.

Другой не менее поучительный пример представляет наблюдение Гудсона над птенцом Рага jacana. Автор имел на руках яйцо этой птицы, причем неожиданно для него надтреснутое яйцо раскололось и в то же время маленькая птичка свалилась с руки и упала в воду. «Наклонившись с целью поднять ее и спасти от гибели, я скоро заметил, — говорит автор, — что помощь моя не нужна, ибо тотчас после падения в воду птица выставила голову и, почти совершенно погрузив тело в воду, словно раненая утка, желающая скрыться от взоров человека, быстро поплыла по направлению к маленькому возвышению и, выскочив из воды, спряталась в траве, где растянулась без движения, как молодая русалка». И здесь также личные впечатления после падения в воду сыграли свою роль в прирожденном инстинкте самосохранения.

И действительно, нельзя оспаривать того, что хотя основа инстинкта коренится в внутренних органических импульсах, тем не менее несомненно, что при этом не исключается и роль внешних впечатлений, и в то же время индивидуальный опыт и подражание играют известную роль в этих движениях. Этим объясняется факт, что инстинктивные движения становятся совершеннее под влиянием жизненного опыта и вместе с тем объясняются те отклонения, которые обнаруживаются в проявлении инстинктов одной и той же особи в зависимости от тех или иных внешних условий. Известно, например, что размеры тенет пауков до известной степени зависят от большего или меньшего количества добычи, представляемой данной местностью. Гнезда ласточек, устраиваемые в углах построек, также представляют собою довольно большие индивидуальные отклонения. С другой стороны, известно, что более старые птицы вьют более совершенные гнезда, нежели молодые птицы.

Что инстинкт самосохранения, кроме природных условий, руководится и личным опытом, доказывается, между прочим, и тем, что птицы при первом вылете из своего гнезда не обнаруживают особой боязни перед животными и человеком. По словам В. Вагнера, «грачи, например, размещаются где-нибудь на открытых местах и здесь, сидя на земле, ожидают корма, который им приносят старые птицы. Если подойти к ним в то время, как старые отсутствуют и выводки еще не напуганы, т. е. еще не усвоили путем научения традиционной боязни человека, то они сидят очень спокойно и дают подойти к себе вплотную. Стоит, однако, появиться в это время старым птицам и, еще издали заметив опасность, начать издавать обычные в таких случаях крики, как молодые тотчас же поднимаются и улетают» ^{, 6}.

Отсюда очевидно, что видовой опыт, как он выразился в проявлении инстинктивных движений, получает известное подкрепление в опыте индивидуальном. Вообще нельзя отрицать, что хотя инстинкт в основе своей и является сложным рефлексом, но подражание и репродуктивно-сочетательная деятельность центров сказываются известным образом на развитии инстинкта ¹⁷.

Возьмем для примера половой инстинкт. Он коренится в органическом состоянии половой сферы, а потому этот инстинкт проявляется вместе с развитием последней; но если нет соответствующих внешних условий, например присутствия другого иола, то половой инстинкт может даже и не проявиться вовсе или по крайней мере не проявится в таком виде, чтобы можно было говорить о подобии полового акта. Но в присутствии особи другого иола у животных дело обыкновенно доходит до спаривания, хотя бы в этом отношении и не было предшествующего опыта. При всем том само выполнение спаривания достигается большею частью путем неоднократных, часто не вполне удачных попыток. Лишь после первого удачного опыта осуществление инстинкта приобретает более определенную форму.

Очевидно, что высшие нервно-психические отправления здесь приходят на помощь основному стремлению, причина которого лежит в органических раздражениях.

Для нашей цели в высшей степени важно выяснить, какие элементы в инстинкте наследственны и какие зависят от индивидуального опыта.

Те авторы, как, например, Спенсер («Основания психологии»), которые признают, что инстинкты суть сложные рефлексы, естественно приходят к выводу, что, подобно последним, инстинкты прирожденны или наследственны. И в самом деле, если рефлекс есть явление прирожденное, то очевидно, что и инстинкт, представляющий собой сложный рефлекс, представляет собою прирожденное или наследственное явление. Но не отрицая наследственности в отношении инстинктивных проявлений, нельзя в этом вопросе быть вполне априорным и для того, чтобы в нем разобраться, рассмотрим более детально проявления инстинкта.

'* Там же. С. 373.

¹⁷ Wallace A. Darwinism: An exposition of the theory of natural selection with some of its applications. London, 1889.