Коллективистические сообщества. 
Философия науки

Прежде чем перейти непосредственно к описанию и анализу «нормальной» науки, остановимся вкратце на так называемых «закрытых, или коллективистических, сообществах». «Нормальная» наука является одним из таких сообществ. Сопоставление ее с другими хорошо известными коллективистическими сообществами, подобными армии или церкви, позволит яснее попятьте особенности «нормальной» науки, которые кажутся на первый взгляд парадоксальными.

В каждом обществе, независимо от того, является оно закрытым (коллективистическим) или открытым (индивидуалистическим), имеются определенные коллективистические сообщества. К их числу относятся армия, церковь, тоталитарные религиозные секты, тоталитарные политические партии, предприятия, корпорации, организованная преступность и др.

Коллективистическим по своей сути сообществом является и так называемая «нормальная» наука, впервые возникающая в индустриальном обществе.

Характерные коллективистические свойства демонстрирует также человеческая толпа, приобретающая свойство «психологической массы»^[1]. Рассмотрим ее подробнее, поскольку представитель «нормальной» науки по своим психологическим характеристикам во многом напоминает человека массы.

Масса имеет как бы коллективную душу, в силу чего входящие в нее индивиды совсем иначе чувствуют, думают и поступают, чем каждый из них в отдельности чувствовал, думал и поступал бы. В массе стираются индивидуальные различия людей и исчезает их своеобразие. Индивид испытывает в массе чувство неодолимой мощи, позволяющее ему предаваться первичным позывам, которые он, будучи один, вынужден был бы обуздывать. Масса чрезвычайно заражаема. В ней заразительно каждое действие, каждое чувство, и притом в такой сильной степени, что индивид очень легко жертвует своим личным интересом ради общего интереса. Масса очень внушаема, причем заражаемость есть лишь следствие внушаемости.

Главные отличительные признаки индивида, находящегося в массе: исчезновение сознательной личности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыслей и чувств индивидов на одно и то же вследствие внушения и заражения, тенденции к безотлагательному осуществлению внушенных идей. Индивид становится как бы не самим собой, а безвольным автоматом. Фрейд сравнивает состояние индивида в массе с гипнотическим состоянием, но последнее ничуть не яснее, чем первое.

При растворении человека в массе его интеллектуальные способности снижаются. Он как бы опускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации^[2].

Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Импульсы, которым она повинуется, могут быть благородными или жестокими, но во всех случаях они чрезвычайно действенны. Масса не способна к постоянству воли, она не терпит отсрочки между желанием и осуществлением желаемого. У индивида в массе исчезает понятие невозможного.

Масса легковерна и очень легко поддается влиянию, она некритична, неправдоподобного для нее, можно сказать, не существует. Масса не сомневается в истинности или ложности, она нетерпима и одновременно подвластна авторитету.

Мышление массы консервативно, она испытывает отвращение к новшествам и прогрессу и очень уважительно относится к традиции.

Вместе с тем под влиянием внушения масса способна и на большое самоотречение, бескорыстие и преданность идеалу. Если индивид почти всегда исходит из личной пользы, в массе этот стимул преобладает очень редко.

Масса никогда не жаждет истины, она требует иллюзий и не может без них жить. Ирреальное для нее всегда имеет приоритет перед реальным, нереальное влияет на нее почти так же сильно, как реальное. Масса имеет явную склонность не видеть между ними разницы.

Аффекты индивидуального человека вряд ли дорастают до такой силы, как это бывает в массе. Кроме того, человеку массы доставляет наслаждение безудержно предаваться своим страстям, растворяясь при этом в массе и утрачивая чувство индивидуальной обособленности. Эмоциональное заражение тем сильнее, чем больше количество лиц, у которых проявляется тот же аффект. Критическая способность личности замолкает, и человек отдается аффекту.

Характерно, что масса производит на отдельного человека впечатление не только неограниченной мощи, но и очевидной опасности. На короткое время она заменяет все человеческое общество, являющееся носителем авторитета, наказаний которого страшатся и во имя которого сурово себя ограничивают. Опасно противоречить массе, обезопасить себя можно, лишь следуя примеру окружающих, иной раз даже «воя с волками по-волчьи». В угоду новому авторитету индивид может выключить свою прежнюю совесть и с наслаждением отдаться свободе от ее запретов. Человек в массе нередко совершает действия, от которых он в обычной ситуации отвернулся бы.

Этот анализ массовой души интересен в нескольких аспектах.

Во-первых, он показывает, что высокоорганизованная масса («психологическая масса») является, как уже говорилось, коллективистическим сообществом или, во всяком случае, проявляет целый ряд черт, характерных для таких сообществ. Она имеет свой особый «теоретический (умозрительный) мир», противопоставляемый миру обычной жизни и включающий рассудочную, чувственную и деятельностную стороны. Первая предполагает ту цель, для реализации которой сложилась масса; вторая охватывает весь комплекс чувств, которые пропитывают массу и суммируются в ее коллективном энтузиазме и страхе отдельного индивида пойти наперекор всем; третья включает определенные коллективные действия, осуществляемые массой. Масса предполагает не только цель, но и врага, способного противодействовать достижению цели, причем пособники этого врага могут присутствовать в самой массе, что диктует ей агрессивность и объясняет ту опасность, которую индивид испытывает в массе. Масса предполагает, наконец, вождя.

Было бы, однако, большим упрощением сводить, подобно тому, как это делает Фрейд, все характеристики высокоорганизованной массы к отказу составляющих ее индивидов от своего «идеала Я» и замене его массовым идеалом, воплощенным в вожде. Толпа, когдато штурмовавшая Бастилию, являлась по всем своим параметрам высокоорганизованной массой, хотя и не имела очевидного вождя.

Во-вторых, человек всякого коллективистического общества и сообщества, включая «нормальную» науку, является человеком массы. Два основных его чувства — энтузиазм и страх — это также основные чувства массы. Как и масса, он импульсивен и возбудим. Он не терпит отсрочки между решением и действием, приговором и его исполнением. Коллективистический человек легковерен, некритичен, его чувства просты и заметно гиперболизированы. Он отвергает колебания и неуверенность. Коллективистический человек не особенно озабочен проверкой истинности выдвигаемых идей и обвинений. Он предан идеалам, способен на большое самоотречение и бескорыстие. Только в редких случаях он исходит из соображений личной пользы. Коллективистическому человеку всегда нужен вождь, причем вождь харизматический, способный не только убеждать, но и заражать.

• [1] Яркую характеристику «психологической массы» дает 3. Фрейд (см.: Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. М., 1992. С. 258 и сл.). Как и в случае армии, Фрейд сводит всеособенности массовой души к любовным отношениям (эмоциональным связям).
• [2] Фрейд замечает по этому поводу, что хотя великие интеллектуальныедостижения возможны только в случае отдельного человека, трудящегося вуединении, тем не менее «и массовая душа способна на гениальное духовноетворчество, и это прежде всего доказывает сам язык, а также народная песня, фольклор и другое. И, кроме того, остается нерешенным, насколько мыслитель илипоэт обязан стимулам, полученным от массы, среди которой он живет, и не являетсяли он скорее завершителем духовной работы, в которой одновременно участвовалии другие» (Там же. С. 268−269).