Внимание и контроль

Очень полезно различать, что есть «внимание» и что есть «контроль». С точки зрения П. К. Анохина и П. Я. Гальперина внимание предполагает существование образа самого действия, на основе которого и происходит управление выполняемым действием. Этот предваряющий образ требует сопоставления с его реальным исполнением. Сравнение и нахождение различий осуществляется в ходе управления деятельностью, т. е. контролем за ней. Исполнитель контролирует совпадение того, что задумано, с тем, что произошло в результате его действий. Контроль позволяет направить внимание на то, чего мы хотим добиться, а не на то, что бросается нам в глаза по тем или иным причинам.

Контроль есть система действий, лежащих в основе произвольного внимания. В системе ориентировочной деятельности контроль осуществляется поэтапно. Сначала контроль направляется на основное действие и следует за ним как сопоставление фактического действия с образом, до этого уже имеющимся в сознании. По мере автоматизации действия контроль начинает все больше сближаться с ним основным действием и, наконец, практически выполняется как бы одновременно с ним, а затем даже опережает его. Польза такого опережения заключается в том, что оно осуществляет предварительную ориентировку в действии и учитывает его индивидуальные особенности, не укладывающиеся в общую схему. Опережая действие, создавая в нем определенную ориентировку, контроль содействует формированию этого действия.

Не всякий контроль есть внимание. Пока контроль выполняется как развернутое действие, он сам требует внимания. Но контроль становится вниманием тогда, когда достигает уровня идеально сокращенного и автоматизированного действия. Внимание в этом случае выступает как автоматизированное действие контроля.

Изучение психологии творчества музыкантов самых разных профилей наглядно показывает и доказывает, что выдающиеся мастера своего дела по сравнению с рядовыми музыкантами отличаются не только более высоким уровнем развития музыкальных способностей, таких, как слух, память, воображение, но и более высоким уровнем развития у них внимания. Более того, часто именно способность к сильной концентрации внимания на музыкальной деятельности, в конечном счете, обеспечивает впечатляющие художественные результаты. Свидетельств этому можно привести очень много.

В главном труде своей жизни «Работа актера над собой» К. С. Станиславский специальную главу посвятил проблеме внимания актера, так как полагал, что «творчество есть, прежде всего, полная сосредоточенность нашей духовной и физической природы»^[1].

Неоднократно Станиславский проводит мысль о том, что без достижения актером умения полностью сосредоточиться на исполнении заданной роли его намерения будут истрачены впустую. В качестве иллюстрации способности к идеальной концентрации внимания Станиславский приводит индийскую притчу о магарадже.

Притча Один магараджа выбирал себе министра. На этот пост магараджа решил назначить того, кто сможет пройти по стене вокруг города с большим сосудом, доверху наполненным молоком и не пролить ни одной капли. Много желающих попытались это сделать, но безуспешно. В пути их окликали, кидали в них камни, пугали выстрелами, они отвлекались и проливали молоко. «Это не министры», — говорил магараджа.

Но вот все-таки нашелся человек, который сумел пронести этот сосуд. Ни крики, ни стрельба, ни прочие хитрости не могли отвлечь его от переполненного сосуда.

• — Это министр! — сказал магараджа.
• — Ты слышал крики? — спросил он его.
• — Нет.
• — Ты видел, как тебя пугали?
• — Нет, я смотрел на молоко.
• — Ты слышал выстрелы?
• — Нет, повелитель, я смотрел на молоко.

«Вот что такое настоящее внимание!» — восклицает Станиславский^[2].

Подобное развитие внимание мы находим не только у актеров, но и у музыкантов, художников, писателей, поглощенных своим творчеством.

• [1] Станиславский К. С. Работа актера над собой. С. 519.
• [2] Станиславский К. С. Работа актера над собой. С. 169.