Так рассыпалась у нас на глазах концепция, выводящая особенность телеискусства из так называемой «сиюминутности» — одномоментности действия и просмотра.
— Мало того, что вы лишаете спектакль живого зрителя, — восклицали противники съемки на пленку, — вы хотите убрать и живого актера, заменить его тенью, подсунуть в экраны консервированную драму! А как же присутствие зрителя «при рождении»? А то ощущение неповторимости?..
Но вдруг оказалось, что телезрителю вовсе не важно, что на экране — живая игра или исполнение, предварительно записанное на пленку, тем более что с недавнего времени отличить их стало уже невозможно. В наши дни кинозапись и видеозапись с экрана позволяют сколько угодно раз воссоздавать «рождение на глазах», сохраняя всю атмосферу импровизации. (Разумеется, речь идет лишь о «сочиненном» зрелище, где актуальность события не играет роли.).
Похвальное слово крупному плану
Любопытно, что почти все постановки, упоминавшиеся участниками дискуссий о телевизионном спектакле и сопровождавшиеся сожалением, что их нельзя посмотреть вторично, в действительности были отсняты на пленку («Как мимолетное виденье», «Кюхля», «Наташа», «Теперь пусть уходит», «Перестань, Мадлен» и т. д.). Так что ни о какой «неповторимости» этих спектаклей говорить уже не приходится, что, конечно, ничуть не снижает их качества.
Развитие техники телевидения положило конец целому направлению в телетеории, само существование которого могло быть оправдано только в условиях несовершенного качества записи. Но разве не из той же недооценки технических свойств вытекает и другая концепция, выводящая эстетику телевидения из малых размеров катодной трубки? В свое время, когда голубые конвертики «КВНов» замедляли монтаж, стесняли движение камер и ограничивали число персонажей, теоретики с отчаянной прозорливостью сделали ставку на крупный план. Однако по мере роста экранов это требование все больше теряло свою безусловность. И лишь непреклонная верность традициям приводит сегодня к бесконечному изобилию крупных планов, непрожеванных кадров и флегматичному ритму в большинстве телевизионных спектаклей. Казалось бы, незавидное занятие — строить эстетические платформы, исходя из несовершеннолетия новой музы.
К сожалению, и вновь возникающие теории располагают небольшим запасом прочности.
