Легенда шестая, главным образом существующая в головах продюсеров

«Рейтинг — наша путеводная звезда» .

Когда-то Форд заметил, что как демократ он признает за автомашинами любой цвет — при условии, что он черный. Коммерческое вещание признает любой тип телезрителя при условии, что тот представляет, о чем уже говорилось, поголовное большинство. Так сказать, поголовье зрителей. Желательно с дошкольным уровнем образования. С ликвидацией образова;

тельного вещания и бесплодных попыток окультуривания массового сознания эта задача достигается все успешнее.

Существует анекдот про шести летнюю девочку, которая, к изумлению экспертов, с одного взгляда могла отличить произведение искусства от изделия китча. «Но как тебе это удается?» — попытались выяснить эксперты. — «Да это же так просто, — в свою очередь удивилась девочка. — Когда я вижу, что мне интересно, — это значит китч, а когда мне скучно, — значит искусство». Складывается впечатление, что со временем, когда девочка выросла, она каким-то образом оказалась в руководстве коммерческого вещания, и с тех пор вещательная политика постоянно ориентируется на уровень аудитории шестилетних девочек.

В свое время автор этих строк всерьез полагал, что культурная насыщенность телепрограмм зависит от количества культурных людей, работающих на студии. С этой иллюзией я вынужден был расстаться в 1992 году, когда оказался в Совете директоров «Останкино» и воочию увидел, как верстается сетка программ на месяц вперед. Это была начальная пора коммерциализации. Не создатели программ определяли культурный уровень вещания, — его определяли те, кто заказывал музыку. И если музыку заказывают коммерсанты, воспитанные на китче, то властители кошельков рано или поздно превращаются во властителей дум.

В наши дни, чтобы называться журналистом, не обязательно наличие профессиональной культуры. Или даже культуры как таковой. Напротив, как раз ее отсутствие — гарантия устроиться на работу. «Мы сегодня переживаем период, когда умные и начитанные пытаются от всех это скрыть, чтобы взяли на работу, наняли в гувернеры, — делится своими размышлениями Жванецкий в программе «Дежурный по стране». — Конечно, умные не нужны, они и сами об этом знают, потому что умные… Я сам пишу малограмотно, чтобы было понятно всем… Все, что поется и танцуется, — не для них. Они не могут смотреть даже разговора со «звездами»…

«Три четверти россиян — за цензуру» — заголовок передовой «Известий», опубликовавшей однажды сенсационные результаты социологического опроса^[1]. «Это что же — три четверти за нежелание знать правду? — возмутились апологеты коммерческого вещания. — За реставрацию сталинизма? За возвращение к репрессивному телевидению?». Но россияне понимают цензуру в первую очередь как отчаянную попытку защитить себя и своих детей от насилия, пошлости, порнографии, — отвечали участники обсуждения опроса на страницах той же газеты… Если раньше люди задыхались от сплошных победных реляций, то сейчас они задыхаются от того, что что-то взорвалось, рухнуло… Когда на экране не просто новости, а новости с кладбища. И все это перемежается бодрой попсой.

В то время как на канале «Культура» идет с успехом «Культурная революция», все остальные каналы, констатируют телекритики, переживают культурную катастрофу. Если политическая цензура была реакцией на опасные мысли, то цензура коммерческая — реакция на само наличие мыслей. Без мыслей массовому сознанию удобней, как второгоднику без учебников, да и без опостылевшей школы. Программы Валерия Комиссарова, Отара Кушанашвили, Дмитрия Нагиева и Андрея Малахова ориентированы именно на такую аудиторию. Обнулением мысли назвал эту тенденцию тот же Жванецкий.

Но у такого обнуленного телевещания существуют свои сторонники. Хватит миссионерства, говорят они, пора перестать окультуривать население! Ни Пушкин, ни Гоголь, ни Белинский с этой задачей не справились, а мы — не Белинские. Давать надо зрителю то, что он хочет. А узнавать, что он хочет, — при помощи рейтинга.

Замечательное свидетельство стопроцентной американизации телевидения, когда высшие прибыли приносит ставка на низший уровень. Однако мы пошли дальше. Вернее, ниже. Сегодняшнее телевидение не информирует (хотя думает, что информирует) и не развлекает (хотя уверено — развлекает)… Канал «Культура» воспринимается наиболее последовательными защитниками такой тенденции, как резервация (точнее сказать, отстойник) духовности, освобождающий от этой повинности все другие каналы.

Антикультурная революция уже породила (я говорил об этом выше) первое обескультуренное поколение юных зрителей, которым все меньше нужна культура, зато все больше — криминальное — сериалы типа «Бригады», собравшие баснословное число подражателей и ценителей. (Драматург М. Шатров называет такого рода сериалы «мастер-классами бандитизма».) Время от времени газеты сообщают, как очередная группа подростков совершила преступление по модели любимой «Бригады». Легко представить, как реагируют на такие публикации сами создатели сериала: «Да мало ли идиотов…». Может, их и мало, но с каждой подобной серией их число умножается.

Вот почему гипотеза о стихийном и непредсказуемом развитии российского телевидения — миф. Наше телевидение развивается в полном соответствии с законами шоу-бизнеса. На отечественном рыночном пространстве, где деньги не пахнут и где в наших нынешних условиях (при отсутствии этических кодексов и закона о телевидении) добывать их стремятся любым путем.

• [1] Известия. 2004. 14 янв.