Гражданское и семейное право

Право собственности. Право частной собственности на землю по представлениям казахов вплоть до XIX в. отсутствовало. Пастбища по обычному праву казахов считались общей собственностью. Фактически же вся земля в казахских ханствах была собственностью хана и султанов. За нее они получали феодальную ренту в виде всевозможных податей. Зимовки уже в XVIII в. находились в частном владении феодалов.

В обычном праве не получили юридического оформления нормы купли-продажи, дарения, наследования земли и др. Практически скотоводов, кочующих на огромных пространствах, интересовало лишь два вида отношения к земле: право распоряжения кочевьями-пастбищами и право захвата свободных или незанятых кочевий-пастбищ, водопоев и т. д. Все эти права принадлежали монопольно классу казахских феодалов. Хан, члены ханского рода — султаны, родовые старшины — бии, аксакалы крупных родов и аулов — были носителями права распоряжения кочевьями подвластного им населения.

На остальные средства производства, в том числе на скот, и на средства потребления в Казахстане с незапамятных времен существовала частная собственность. Однако она по обычному праву была существенно ограничена патриархальными нормами. Так, не только сын у отца, но даже племянник у дяди имел право брать трижды без разрешения любую вещь из его имущества и делать ее своей собственностью. По законам Тауке-хана знаком частной собственности на скот была семейная тамга.

Обязательственное право. По казахскому обычному праву большинство договорных и деликтных обязательств было тесно связано с обязанностями членов родовой или аульной общины друг перед другом и перед самой общиной, т. е., по существу, перед ее главой — феодалом. Обычай родовой взаимопомощи, когда-то носивший характер подлинной поддержки и выручки членами родовой общины друг друга, в условиях классового расслоения общества стал односторонне выгодным для феодалов и богатых скотовладельцев.

В связи со слабым развитием обмена и неграмотностью населения договоры по обычному праву казахов заключались исключительно устно. Наиболее распространенными видами договоров являлись мена, заем, ссуда скотом.

Мена была договором, посредством которого казахи приобретали у среднеазиатского и главным образом русского населения необходимые им орудия труда и предметы потребления: топоры, ножи, оружие. Обменивались скот и продукты скотоводства. Мена производилась на меновых базарах и дворах. Единицей измерения при этом был скот.

Договор займа имел своим предметом обычно скот и заключался на срок не более года. Должник обязан был возвратить долг с приплодом. Для обеспечения обязательства кредитор мог при заключении договора требовать от должника представления поручителя (кепиля), которым обычно выступал достаточно состоятельный скотовод, чаще всего родич должника. Он мог брать на себя два вида обязательств: или самому отвечать за должника в случае несостоятельности, или представить его кредитору к обусловленному сроку для исполнения обязательства.

Саун (от сауын — доить) — договор передачи кредитором, богатым скотовладельцем, бедняку одного или нескольких дойных животных во временное пользование под отработки, главным образом по уходу за скотом кредитора. Кредитор мог в любое время отобрать свой скот у бедняка и таким образом постоянно держал его в полной зависимости. Саун был одним из наиболее распространенных договоров, при помощи которого скотовладелец эксплуатировал зависимых от него крестьян, не имевших скота.

Аманат-мал — оказание богатым скотоводом помощи скотом обедневшему сородичу, преимущественно молодняком. Должник за такую помощь должен был по адату возвратить своему кредитору за взятого годовалого быка или барана через год двухгодовалого, через три — трехгодовалого. Нетрудно заметить, что за этими отношениями скрывалась чисто феодальная отработка крестьянином, не имевшим скота, в пользу своего богатого родича, заключавшаяся в выращивании скота.

Обычай жылу устанавливал для членов родовой и аульной общин обязанность оказывать помощь родичу скотом в случае джута (бескормицы) или какого-либо другого стихийного бедствия, следствием которого была потеря скота. Родич, отказавший в такой помощи, терял право на ее получение сам.

Обычай журтшылык возлагал на кровных родственников несостоятельного должника обязанность оказать последнему помощь в уплате долга путем раскладки его между ними. Отказавшийся помочь сам терял право на получение помощи в случае необходимости.

Обычай асар (в русских источниках часто назывался уртачеством — товариществом) устанавливал для членов общины обязанность оказывать помощь родичу в сенокошении, рытье колодцев, строительстве зимовок и т. д. Тот, кому оказывалась подобная помощь, обязан был работавшим на него родичам только хорошим угощением.

Обычаями жылу, журтшылык широко пользовались феодалы и богатые скотовладельцы. Они оказывали помощь обедневшему шаруа, даже целым аулам, скотом, за что привлекали их к бесплатному труду в своем большом хозяйстве. Бии, аксакалы, не говоря уже о султанах, в случаях стихийных бедствий (падеж скота) при уплатах долгов широко использовали обычаи родовой помощи, обирая своих сородичей, стремясь восстановить собственное хозяйство за счет трудящихся подвластных им общин. Особенно широко использовался обычай асар.

Семья представляла собой ячейку аула, состоявшего из нескольких родственных семей и зависимых пастухов, обедневших сородичей и семей рабов. Богатые феодалы образовывали несколько аулов — старшей жены, выделенных детей. В этих случаях несколько аулов составляли семейно-аульную общину.

Казахская семья не являлась хозяйственно обособленной ячейкой, она была связана с родственными семьями. Обычное право, определяя круг родственников, исходило из принципа экзогамии^[1] до седьмого колена родства. Семьи, входившие в круг экзогамного родства, сохраняли хозяйственное и общественное единство. Имущественные и иные споры внутри этой семьи не были подсудны бийскому суду.

Главой семьи считался отец, муж; жена (жены), дочери и даже матери были ограничены в правах. Муж и отец распоряжались всем имуществом семьи, но не в ущерб интересам семьи, рода. Так, отец имел право наказывать сына, но не мог лишать его права на выдел, обязан был выдать дочь замуж с приданым, выплатить кун за преступление рода. Глава семьи не имел права завещать имущество членам другого рода. Нормы обычного права защищали интересы семьи и всего рода. При жизни мужа наравне с ним могла распоряжаться имуществом и жена, но не в ущерб детям и мужним родичам. Вдова распоряжалась имуществом до достижения сыновьями совершеннолетия и при условии проживания среди родичей мужа.

В несколько более привилегированном положении находилась старшая жена — байбише; при наличии веских оснований с разрешения суда аксакалов она могла оставить мужа и уйти к своим сородичам. Такого права не имела молодая жена (токал). В основном же обычное право не предусматривало правового ограничения младших жен, они были принижены морально, поскольку чаще всего были незнатного происхождения. Однако право и обычаи предусматривали возрастание калыма за вторую и последующих жен, если они являлись выходцами из привилегированных семей.

Обычным правом регламентировалось и правовое положение детей. Нормами обычного права не ущемлялись имущественные права второй жены и ее детей. Разграничивались права сыновей и дочерей, законнорожденных, усыновленных и детей, рожденных от рабынь. Дочь, выданная замуж, не могла претендовать на наследство родителей и родственников; родители могли засватать дочь, не спрашивая ее согласия; незамужней дочери причиталась половина наследственной части, полагающейся сыну. Разграничивались права выделенных и невыделенных сыновей. Невыделенный сын зависел от воли отца, иски сыновей с требованием выдела рассматривались аксакалами. Размер выделенного имущества не регламентировался. Основным (коренным) наследником считался младший сын (кеньже), он получал все оставшееся имущество отца после выделения старших сыновей. Усыновленные дети приравнивались к родным детям усыновителя. Дети, усыновленные из другого рода, имели право только на часть наследства и могли вернуться в свой род.

Незаконнорожденными обычное право считало детей невест, рабынь, наложниц, вдов и замужних женщин, родивших в результате связи с посторонними лицами. Дети, родившиеся у засватанной девушки от ее жениха или у рабыни от хозяина, а также у вдовы от братьев покойного мужа, считались «членами семьи своего отца». Незаконнорожденные дети были бесправны, после смерти матери переходили в ее отцовский род, где также были отверженными. Дети, родившиеся от раба и свободной женщины, считались свободными, но должны были «находиться в услужении у того семейства, к которому принадлежал отец их», т. е. оставались полусвободными.

Обычаи регламентировали права внуков, правнуков. Внуки и правнуки от сыновей имели статус членов отцовского рода, внуки от дочерей не могли претендовать на имущество отца или братьев матери.

Существовал и древний институт тамырства^[2]. Люди из разных родов заключали такой договор, по которому они становились друзьми-братьями, обязывались взаимно помогать, считались как бы членами семейства. Этот договор мог быть в определенных случаях прекращен. При нарушении его условий дело разбиралось в суде биев, который мог применить различные имущественные санкции.

Браки, согласно обычному праву, заключались по нормам, сходным с регулированием имущественных сделок. Возраст вступления в брак женщин нормами не устанавливался. Договор о браке заключался родителями, нарушение их воли невестой или женихом каралось сурово, вплоть до «предания смерти». Брак считался юридически состоявшимся после уплаты калыма — вознаграждения, выкупа за невесту. Смерть невесты или жениха не освобождала стороны от выполнения договора — выдавалась замуж другая дочь или женихом выступал брат покойного. Нормы обычаев не определяли количество приданого, но кибитка, головной убор должны были находиться в числе приданого.

Размер калыма нормами обычного права подразделялся на три разряда, границы которых не были твердо установлены. Наиболее часто повторялись такие размеры: высший калым равнялся 77, средний — 47, низший — 17 лошадям. Как объем, так и состав калыма менялись. Если в XVII в. в высший калым, кроме скота, включались ружье, кольчуга, скакун, раб и рабыня, то в XIX в. он уменьшился, допускались уплата вещами, деньгами, по частям, символический калым из нескольких голов скота.

Расторжение браков было возможно по воле мужа при неверности жены или ее «непочтительности». В этом случае жена отправлялась к родителям, снабженная лошадью и частью приданого. Если муж решил развестись без вины жены, то должен был отпустить ее вместе с детьми, возвратив приданое.

Своеобразен был институт аменгерства. По этому пережитку левирата^[3] вдова по истечении года после смерти мужа могла выйти замуж за одного из братьев мужа, именовавшихся аменгерами. Норма адата считала аменгером старшего брата покойного, но если вдова предпочитала младшего, то последний платил выкуп обойденному брату.

Дети, имущество покойного переходили к аменгеру. В случае бездетности вдовы она переходила к аменгеру с кибиткой и другим приданым. При отсутствии братьев покойного вдова выходила замуж за ближайшего родственника. В исключительных случаях вдове могли разрешить выйти за постороннего, но тогда она лишалась родительских прав на детей, а ее избранник платил выкуп аменгеру. Институт аменгерства исходил из того предположения, что невеста, купленная за калым, являлась собственностью засватавшего ее рода, поэтому, став вдовой, она не могла распоряжаться ни своей судьбой, ни детьми, ни имуществом. Вдова, имевшая детей и не пожелавшая выйти замуж, распоряжалась имуществом до совершеннолетия детей.

На следования по завещанию казахское обычное право не знало^[4]. Имущество и скот наследовали дети, братья, родители, ближайшие родственники, а также жены. Вдова могла получить в наследство 1/8 часть, а незамужние дочери — половину от доли сыновей. Обычаями регламентировалось наследование дочерьми (при отсутствии сыновей), наследование выделенными и невыделенными сыновьями, детьми от старших и младших жен. В случае смерти жены, не имевшей детей, часть приданого возвращалась ее родителям.

Ата-мурасы, т. е. имущество, приобретенное по наследству, у казахов считалось наиболее надежной формой собственности, в отличие от собственности, приобретенной путем калыма, барымты.

• [1] Экзогамия — обычай, запрещающий браки между мужчиной и женщиной однойи той же общественной группы, рода, фратрии.
• [2] Тамыр — буквально «корень», «кровеносный сосуд».
• [3] Левират — брачный обычай, свойственный, как правило, народам на патриархальной стадии первобытно-общинного строя, по которому вдова могла вступитьво вторичный брак только с кем-либо из членов рода покойного мужа.
• [4] В XIX в. упоминаются так называемые духовные завещания лиц, имеющих правоотчуждать свое имущество, однако наследодатель мог завещать только треть имущества, оставшуюся после удовлетворения законных наследников.