Самая ранняя форма повинности покорённого народа

В середине IX в. у восточных славян, видимо, не было сильных объединений. Поляне, северяне и вятичи платили дань хазарам, а словене новгородские — варягам. По версии, изложенной в начале XII в. летописцем Нестором в «Повести временных лет», в 862 г. словене изгнали варягов из Новгорода, но новгородское вече не смогло договориться о том, кого избрать своим князем. Тогда новгородцы отправили послов в варяжское племя русь и пригласили князя Рюрика (возможно, реального датского князя Ророга) княжить в Новгороде, который главенствовал над словенами, кривичами, мерей (финоязычным народом), весью (вепсами) и муромой. Бояре Рюрика Аскольд и Дир с варяжской дружиной захватили Киев и стали властвовать над полянами. В 879 г. умер Рюрик, оставив княжение малолетнему сыну Игорю, сделал регентом своего воеводу Олега. Олег же захватил кривичский Смоленск и, вероломно убив Аскольда и Дира, в 882 г. завладел Киевом, сделав его столицей своего государства, всё население которого стало постепенно называться русыо. Затем он покорил древлян, северян и радимичей, возможно, хорватов, тиверцев и вятичей. Со всех завоёванных Олег собирал дань [36, с. 17; 186, с. 17−19].

Сын Рюрика Игорь (княживший с 912 по 945 гг.) покорил уличей, но был убит во время полюдья, вторично собирая дань с древлян. Каждый российский школьник знает историю, приключившуюся с князем Игорем, во время «полюдья». «Повесть временных лет» рисует полюдье Игоря как сбор дани, показывая, что часть дружины Игоря и он сам погибли из-за жадности, решив вторично собрать дань с древлян [36, с. 18; 186, с. 36]. Историки обычно добавляют к объезду покорённых земель ещё и «кормление». Оставим пока в стороне «кормление» как сопособ содержания государственных чиновников в эпоху развитого средневековья. Во времена же Игоря, когда князь и его дружина объезжали «людей» (то есть зависимое население), то в каждом месте остановки дружинников: в резиденции местного правителя или аристократа, в городе или на селе, — их были обязаны кормить, и не просто кормить, но устраивать им пиры с попойками. Впервые внимание на полюдье как на всемирно-историческое явление обратил выдающийся африканист и учёный Юрий Михайлович Кобищанов, описав его во многих африканских обществах [см. 97]. Позднее вместе с другими известными историками он описал полюдье как всемирно-историческое явление [см. 187]. Однако следует не только описывать полюдье, но и объяснить его как явление, свойственное вообще всем обществам на стадии перехода от эпохи племенных союзов к ранним государствам.

Дело в том, что полюдье имеет связь с культом вождей, обязанных доказывать свою силу в момент прихода к власти, во время юбилеев, которые ранее предписывали убивать ослабевших правителей, но потом заменили ритуальное убийство на демонстрацию сохранившейся силы и законности власти. Довольно подробно описаны полюдья напатскомероитских царей Восточного Судана ещё в середине 1 тысячелетия до н. э — первых веках н.э., где в социальных отношениях сохранилось ещё много архаических черт, которые должны бы были исчезнуть в государстве, существующем уже второе тысячелетие. Есть письменные свидетельства ещё начала VI в. до н.э., что напатских царей выбирали армия, совет высших сановников и народ. Выборы вождей, по мере образования из союзов племён, превращающиеся в выборы царей, отмечались практически у всех народов. Во второй половине 3 тысячелетия до н.э. в городе Кише в Аккаде народное собрание избирало или утверждало царя. В XI в. народное собрание израильских племён избрало царём Саула, потом Давида и Иеровоама, хотя при избрании первого царя его избрал также оракул. В Израиле известны также случаи и отказа в избрании царей. Набатейские цари также избирались народом. Парфянских вождей избирала армия, а правителей — народ. В древней Абиссинии царя выбирал совет из высшей знати. В раннеклассовом государстве Каффе на юге Эфиопии ещё на рубкже XIX—XX вв. престолонаследник из сыновей умершего царя выбирался семью старейшинами наиболее могущественных родов. У нилотов царей ещё в прошлом веке выбирали в народном собрании, хотя главное слово в выборе принадлежало совету старейшин или вождей [87, с. 333, 339].

Избираемые вожди, правители и цари считались священными особами. Их почитали наряду с богами, считалось, что их божественная сила обеспечивает благоденствие подданных. Например, японский император забирался на гору и смотрел на подвластные ему земли, что обеспечивало их процветание, а султан Брунея объезжал рисовые поля, что способствовало их плодородию. У разных народов считалось, что присутствие священного правителя обеспечивает благополучный год, даст долгожданный дождь, будет способствовать исцелению от болезней и прочему благополучию. Обладая чудодейственной силой священный правитель может оказывать и опасное влияние на окружающих. По этой причине цари абиссинии, шиллуков, каффичо и многих других народов редко выходили из дворцов, а, если им нужно было куда-то проследовать, то их обычно выносили, закрыв не столько от посторонних глаз, сколько для того, чтобы не пострадали увидевшие. Вместе с тем упадок сил священного правителя означал природные катаклизмы, засухи, плохие урожаи, болезни и возможность завоевания. Такого царя необходимо было сменить на более сильного, а старому предоставить возможность самоубийства или просто убить. Случалось, что убийство царя являлось результатом политических интересов совета вождей, вельмож или жрецов [87, с. 351−355; 97, с. 49, 58; 256, с. 8].

Впервые ритуальному убийству царя в Куше воспротивился царь, правивший приблизительно на рубеже VII-VT вв. до н.э., который убил присланных к нему убийц и припугнул жрецов, которые приговорили его к смерти (Обычно к смерти приговаривали вождей колдуны, царей — жрецы.), хотя, возможно, впоследствии ему пришлось подчиниться обычаю. По-видимому ритуальные убийства продолжались ещё несколько веков, и лишь в III в. до н. э царь Аркамон (Эргамен), царствовавший в 218−200 гг. до н.э., убил жрецов, приговоривших его к ритуальному убийству. С тех пор в Мероитском царстве (Куше) царей больше не убивали [87, с. 200, 206−207, 355, с. 361−364]. Ранее на Гавайях в верховного вождя кидали копьё. Показывая свою ловкость, он должен был ловить его на лету, иначе мог быть убитым. Позднее во время праздника плодородия он совершал обряд, которым имитировал своё ритуальное убийство и начало нового царствования, после чего обходил свои владения, собирая дань [97, с. 72]. Постепенно ритуальное убийство повсеместно исчезло, но многие правители долго ещё доказывали своё физическое совершенство, что в конце-концов сменилось демонстрацией силы власти.

Кандидат в цари в Куше (как практически и во всех других странах) должен был быть самым высоким, сильным, красивым, мужественным или богатым, уметь разводить скот. Чтобы стать царём требовалось получить поддержку со стороны жрецов, которые выносили статую бога, которая «должна была коснуться» «избираемого им» царя, или бог Амон-Ра должен был провозгласить (через оракула), что один из поставленных перед ним является царём. Так был избран претендовавший на царство Верхнего и Нижнего Египта Аспелта (593−668 гг. до н.э.). Аман-нете-иерике избирался войском и также утверждался Амоном-Ра. Есть описание и избрания царём Куша (Нубии) Настасена, правившего в конце IV в. до н.э. Его также выдвинуло войско, а утвердил Амон в храме столицы Куша Напате [87, с. 333−338].

Представление о древнем полюдье даёт путешествие по стране кушитского царя Настасена. Сначала его избрало войско, затем «призвал» на царство бог Амон Напатский, где его короновали и устроили большое празднество. Потом он поехал в путешествие по стране, посетив храм Амона в Гематоие, затем храм Амона в Пнубсе. Оттуда он ненадолго возвратился в религиозный центр страны Напату, откуда направился в храм богини Бает в Тере. Наконец он опять возвратился в Напату, где устроил пышное празднество и одарил бога Амона (т.е. храм) дорогими подарками, скотом и рабами. Целью такого полюдья было получить признание в разных регионах страны, где жили представители разных племенных союзов. Полюдье было также демонстрацией силы самого царя и его войска. Наконец, богатые пиры должны были удовлетворить аристократическую свиту и войско. Пиры, устраиваемые в честь священной особы или почитаемого священным тайного мужского союза (который обычно и распространял слухи о чудодейственной силе своего вождя и его ближайших сподвижников) обычно превращались в праздник, где устраивались представления, в которых разыгрывались мифические события, показывались подвиги героев, не говоря уже о песнях и плясках. Во время праздника устраивались игры и состязания, показывающие ловкость дружинников. Иногда результатом становился набор воинов для участия в намечающейся войне [87, с. 195; 97, с. 77].

Кроме того, во время полюдья подданные правителя обязаны показать его признание и выразить покорность, провозглашая его своим повелителем, устраивая пиры ему и его дружине и, наконец, одаривая его и дружину подарками, которые вроде бы добровольно «дают». Отсюда и название подношений «данью», которая из ритуального подношения уже превратилась в обязанность покорённых периодически откупаться от последующих нападений победителей. В случае полюдья 945 г., устроенного князем Игорем уже давно под влиянием культурных изменений не раннего, а довольно развитого государства, исчезло восприятие правителя как священной особы. К тому же, Игорь был не своим славянским вождём, а сыном варяга Рюрика, и в его войске был воевода Свенельд и другие варяги, воспринимавшиеся как чужие. По этой причине от Игоря не ждали распространения благодати на Древлянскую землю, а видели лишь силу его дружины, с которой приходилось считаться и от которой лучше откупиться данью. Полюдье совершали не только киевские князья. Например, ещё в XII в. новгородцы совершали полюдье собирая дань с югры (хантов и манси), которая должна была давать серебро, соболей и всякие художественные вещи [97, с. 76].