Кольца интересов России: из воспоминаний Р. И. Хасбулатова

Помнится, в начале 1992 г. я был приглашен на совместную конференцию правительства и МИД России. Ее организаторы попросили меня выступить с докладом, посвященным анализу новой политической обстановки в мире и роли России в нем. Такой доклад я сделал и в нем выразил мнение, что с распадом СССР закончилась эпоха глобального доминирования двух супердержав и началась эра американского господства. Это требовало переосмысления общей геополитической ситуации и определения роли и места России в современном мире с позиций ее национально-государственных интересов. При этом я подчеркнул мысль о «вредности» идеи «бесконфликтности» отношений России с центрами силы, усиленно пропагандировавшейся в среде правящей бюрократии. Она основывалась на том предположении, что «возращение» России к «капиталистическим ценностям» снимает «идеологические (системные) противоречия» и сближает Россию с Западом. Я это высмеял и напомнил, что любое государство имеет собственные (органические) интересы, формирующиеся с глубокой древности, со времени появления первого государства, и эти интересы никогда не исчезают, независимо от того, какие бы революции и контрреволюции ни происходили на его территории. Россия должна стать мощной державой — и не просто региональной, а центром, способным обеспечить и собственные интересы, и интересы союзников на пространстве СНГ и не «уступать» лидерство в этой зоне. Позже, работая над фундаментальным исследованием «Мировая экономика» (издано в 1994 г.), я выдвинул концепцию «четырех колец» в политико-дипломатической сфере России — с точки зрения ранжирования ее интересов.

Первое «кольцо» — это приоритетные отношения со всеми бывшими союзными республиками СССР, в первую очередь со странами СНГ и прежде всего с Украиной и Белоруссией, учитывая особенную близость последних к России и геополитические позиции этих стран. Отдаление от этих двух государств, с моей точки зрения, означало бы для России потерю европейского характера и отход вглубь азиатского континента — от собственно Европы, на 2 тыс. километров. В первом кольце особое значение для нас имеют Кавказ и его республики — Грузия, Азербайджан и Армения. Надо знать, что Кавказ — это целый континент, представляющий собой многоэтническую целостность. С точки зрения интересов России его невозможно рассматривать в привычных рамках «Северный Кавказ» и «Южный Кавказ» — все его народы связаны тысячами нитей. И необходимо вернуть его целостность, ни в коем случае не уступать Закавказье чуждым интересам.

Второе «кольцо» — это взаимодействие со всеми пограничными странами (по периметру России, Установление дружеских отношений со всеми близкими соседями — основное условие стабильности самой России в ее международных отношениях. Это Восточная и Западная Европа, Китай, Япония, Монголия, Турция, Иран.

Третье «кольцо» — это отношения России со странами других континентов: Азии, Африки и Латинской Америки. Конечно, экономические позиции России в то время были предельно ослаблены, поэтому следовало укрепить динамизм политики и дипломатии, поднять на новый уровень понятие «справедливость» в международных отношениях. В частности, резко возвысить голос в пользу урегулирования палестинской проблемы и других конфликтов на Ближнем Востоке, сокращения расходов на вооружение, запрета торговли оружием и борьбы с наркобизнесом.

Четвертое «кольцо» — это отношения России с основными политическими игроками — США, Китаем, Индией, Японией, Германией и Францией.

Указанная классификация одновременно предполагала вычленение приоритетных («сквозных») политических отношений по наиболее важным, в том числе глобальным, проблемам современности. А это, в свою очередь, диктует установление особых связей со странами, обладающими наибольшим весом в мировой политике.

Технические, производственно-экономические, энергетические и прочие аспекты зарождающихся новых международных экономических отношений России должны укладываться в рамки соответствующей политики государства. В специфических российских условиях 1990;х гг. необходимо было учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, России грозило закрепиться на положении отстающей от Запада страны. Чтобы этого не произошло, следовало изменить сырьевую структуру хозяйства, одновременно обеспечивая бесконфликтное выстраивание внешнеэкономических связей как с ближними союзниками по СНГ, так и с Европой и другими странами, в том числе с Китаем, поскольку было ясно, что его значение как в партнера России будет неуклонно возрастать.

Во-вторых, в силу особой сложности положения России в мире особую роль приобретает искусство экономической дипломатии. Это дипломатия особого рода, сочетающая в себе и политику, и экономику, и превосходное знание реального положения своей страны и ее возможностей, и интересов оппонента и т. д. Поэтому важную роль здесь играют кадры специалистов, занимающихся внешнеэкономической дипломатией, а также компетентность и уровень подготовки руководителей крупных государственных энергетических и сырьевых компаний.

Неготовность ряда руководителей к решению сложных задач, стоящих перед страной, демонстрировали переговоры по нефтегазовым вопросам — как с участниками СНГ (Украина, Грузия, Белоруссия, через инфраструктуру которых Россия выходит на внешние рынки), так и с ЕС. В результате был ухудшен имидж страны, которая с 1970;х гг., даже в условиях самого пика холодной войны, показывала себя надежным поставщиком стратегического сырья, неукоснительно соблюдающим заключенные в этой области соглашения. Потеря доверия в международных экономических отношениях — это огромный ущерб, который порой превышает ту мнимую выгоду, которую получает страна, добиваясь формального успеха в решении краткосрочных задач.

Очевидно и то, что узкое вйдение национальных интересов, которое в данном случае замыкалось на задаче «наказать» сопредельные страны, в конечном счете обернулось новыми политическими осложнениями между Россией и Западом, которые не сулили ничего хорошего для российского общества. Хорошо, что В. В. Путин сумел занять сдержанную позицию и обострения отношений Россия — Запад тогда не произошло. Но недоверие к российской политике осталось.

Здесь, как представляется, и находится ключ к пониманию того, почему США стали на путь развертывания элементов ПРО в Восточной и Центральной Европе. Российской стороне явно не хватило политико-дипломатического искусства, а демонстрация силы в переговорах с ближайшими соседями (Украиной, Грузией, Прибалтикой) по поводу газовых поставок увеличили глубокое недоверие к российской внешней политике в целом. При этом присутствовала наивная вера в то, что личные, вроде бы «дружеские» отношения российских лидеров с Бушем и Обамой, Саркози и Берлускони, Меркель и Олландом — это уже гарантия «снятия» проблемных вопросов. Это, конечно, не так, и не может быть таковым в странах, где имеются и другие мощные центры силы — парламенты, деловые круги, политические партии, общественные организации, СМИ и т. д.

До недавнего времени Россия входила в группу самых могущественных и влиятельных стран мира — «Большую восьмерку» (G-8). Сейчас она вне этой группировки, и на мировой арене главенствует «Большая семерка» (G-7) (подробнее об этом см. ч. II, гл. 9). Но «Семерка» — группа самых развитых и богатых стран мира, в то время как Россия — страна с невысокими экономическими и социальными показателями, и в этом была одна из причин разбалансированности интересов внутри «Восьмерки» с присутствием России. Удивительно, что общество, которое в условиях социализма достигло достаточно высокого материальнокультурного уровня и, возможно, находилось на самом высоком в мире уровне социальной защиты, за два десятилетия якобы демократических реформ скатилось к достаточно отсталому, реакционному типу капитализма с его самыми несправедливыми общественными отношениями в сфере распределения богатства. Поэтому такой капитализм надо «доделывать сверху» и не ждать, когда его начнут сокрушать «снизу». Это «доделывание» — бесспорно, задача государства, поскольку сами крупные предприниматели даже и не думают о том, на какой зыбкой почве покоится их благополучие, которое рассматривается ими как нечто вечное.

Данный аспект затрагивается всего лишь с целью иллюстрации того, как малосведущие в политико-дипломатической сфере люди, осуществляя непродуманные действия, могут с «легкостью необыкновенной» превратить экономические преимущества страны в ее недостаток.

Все большее значение приобретает роль энергетического фактора во внешних отношениях России. В связи с этим целесообразно остановиться на получившем распространение понятии «энергетическая дипломатия». Нефть и газ не случайно называют стратегическим сырьем, и этот фактор геополитики присутствует везде, где происходят обсуждения важнейших тем международной политики: общих вопросов безопасности и мира, режима нераспространения ядерного оружия (включая проблему Ирана, Северной Кореи), ситуации вокруг Ирака или израильско-палестинского конфликта, отношений России с Европой (пример: Энергетическая хартия Европы) или с США и НАТО и т. д., не говоря уже о проблемах, возникающих у России с ближними соседями и членами СНГ. Тема нефти присутствует в международной повестке дня в связи с арабскими цветными революциями.