Особенности участия адвоката на досудебной стадии уголовного судопроизводства

Институт права на защиту известен со времен Великой хартии вольностей, которой феодалам гарантировалась неприкосновенность и личная защита. Устав уголовного судопроизводства (20 ноября 1864 г.) не допускал участия защитника на досудебных стадиях. Допуск защитника ко всем стадиям уголовного процесса прошел долгий и тернистый путь, и лишь «когда начавшиеся в нашей стране демократические преобразования приняли необратимый характер, и в России возобладало стремление к мировым и европейским стандартам правового положения личности в уголовном процессе»^[1], большинство юристов-практиков восприняло нововведение как должное, так как это дало возможность уменьшить количество ошибок и тем самым улучшить качество предварительного следствия.

Право на защиту неотделимо от гарантий его осуществления. Органы, осуществляющие уголовное преследование, обязаны обеспечить задержанному, подозреваемому, обвиняемому его право на защиту любыми установленными законом способами и средствами, а также гарантировать охрану его личных тайн. Соблюдая принцип защиты прав граждан, эти органы обязаны полно, всесторонне, объективно выяснять обстоятельства, как подтверждающие, так и опровергающие обвинение. Нельзя согласиться с высказыванием М. П. Мирохина о том, что участие защитника в деле на момент предъявления обвинения создает помехи в работе следствия и может повлечь волокиту в расследовании и разглашении материалов дела^[2]. В современной литературе практически не встречается отрицательных высказываний о допуске защитника на ранних стадиях расследования преступлений. В уголовно-процессуальном законе «право на защиту как обособленный конституционный принцип рассматривается в виде совокупности конкретных прав, предоставленных обвиняемому и подозреваемому для полного или частичного опровержения обвинения или смягчения уголовной ответственности»^[3].

На протяжении длительного времени в уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР действовало правило допуска защитника к участию в деле с момента предъявления обвинения, т. е. после вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. Подобная практика «приводила к тому, что защитник не мог в полной мере упредить предъявление необоснованного обвинения. Кроме того, адвокат не имеет, как правило, возможности в полной мере познакомиться с материалами дела в промежутке между указанными процессуальными действиями (вынесением постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявлением обвинения), а если даже и располагает таковой, то вряд ли сразу уяснит, проанализирует и оценит все необходимое для осуществления защиты (состав преступления, доказательства и т. д.)»^[4]. Позиция допуска защитника к участию в деле с момента задержания подозреваемого или заключения под стражу будет способствовать своевременному выявлению и устранению ошибок, допускаемых при признании лица подозреваемым, поможет ему более активно и целенаправленно осуществлять свои права в уголовном процессе^[5].

Некоторые авторы не связывают появление защитника только с появлением в процессе обвиняемого и указывают на то, что «несмотря на существенно различное процессуальное положение подозреваемого и обвиняемого, тот и другой находятся при допросе в основном в одних условиях — перед необходимостью защищать свои интересы»^[6]. Имеется точка зрения, что «подозреваемый также пользуется правом на защиту своих прав и законных интересов. Он защищается от подозрения, которое ему должно быть известно. Вместе с тем он защищается от грозящего ему обвинения, в которое может перерасти подозрение»^[7]. Аналогичного мнения придерживаются и другие авторы, например Г. М. Резник, М. М. Славин^[8].

Лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, а также лицо, которому избрана мера пресечения до предъявления обвинения, подозреваются не в силу применения к ним данных мер, а потому что имеются основания к такому подозрению^[9]. Обвиняемый и подозреваемый для полной реализации своих прав нуждаются в помощи защитника. «Право обвиняемого и подозреваемого на помощь защитника следует понимать как необходимое условие, гарантию реализации осуществления всех других процессуальных прав"*.

Конституция РФ (ст. 48), закрепляя право на получение квалифицированной юридической помощи как непосредственно действующее, не связывает предоставление помощи адвоката (защитника) с формальным признанием лица подозреваемым либо обвиняемым, а следовательно, и с моментом принятия органом дознания, следствия или прокуратуры какого-либо процессуального акта и не наделяет федерального законодателя правом устанавливать ограничительные условия его реализации. Оно возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным, когда управомоченными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются его свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения. При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него^[10][11].

Появление защитника в деле на ранних стадиях производства по делу не создаст для следователя трудностей при производстве предварительного следствия, но может ощутимо повлиять на качество расследования. Проявление позитивного влияния такого участия представляется прежде всего в том, что устраняются недостатки, ведущие к возвращению дела на дополнительное расследование (в период действия такой нормы) — такие последствия участия защитника в деле оказывались желательными не только для подозреваемого и обвиняемого, но в конечном итоге и для самого следователя. «Если в распоряжении следователя надежные доказательства, и он обладает достаточным уровнем профессионализма, ему нечего опасаться за результаты расследования, как бы активно и старательно их не опровергал защитник обвиняемого или подозреваемого. Защитник „опасен“ только для неквалифицированного следователя, не уверенного в своих силах и выводах по делу, но для такого следователя аналогичную опасность представляет и прокурор и суд»^[12]. В настоящее время возможность производства предварительного следствия устранена. Если следователь, дознаватель на стадии предварительного следствия не собрал достаточных доказательств вины подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, суд, установив недостатки расследования, не вправе вернуть уголовное дело для производства предварительного расследования.

Как писал М. С. Строгович, «настойчивая, принципиальная смелая защита в уголовном процессе не препятствует, а содействует борьбе с преступностью, помогая устранять ошибки в разрешении уголовных дел. Необходимым условием при этом является защита только законными средствами»^[13].

С принятием нового УПК появился институт возвращения судом уголовного дела прокурору со стадии предварительного слушания по делу (п. 2 ч. 1 ст. 236, ст. 237 УПК). Судья, при проведении единолично предварительного слушания в закрытом судебном заседании, вправе по собственной инициативе или по ходатайству стороны возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. К таким относятся случаи, когда: обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК, что исключает возможность постановления судом приговора и вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления; копия обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном ч. 4 ст. 222 или ч. 3 ст. 226 УПК; есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера; когда имеются основания для соединения уголовных дел, предусмотренные ст. 153 УПК; в случае, если при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемому не были разъяснены права заявлять ходатайства: о рассмотрении дела при участии присяжных заседателей — если это предусмотрено п. I ч. 2 ст. 31 УПК; о применении особого порядка судебного разбирательства; о проведении предварительного слушания.

В уголовно-процессуальном законодательстве сохранился институт доследования на досудебных стадиях. Как закреплено в п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК: прокурор, в течение 10 суток, рассмотрев поступившее к нему уголовное дело, должен принять одно из трех перечисленных в статье решений, в том числе и решение о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями. В случае сложности или большого объема уголовного дела срок, установленный ч. 1 ст. 221 УПК, может быть продлен по мотивированному ходатайству прокурора вышестоящим прокурором до 30 суток (ч. 1.1 ст. 221 УПК). Как правило, дело возвращается для производства дополнительного расследования ввиду неполноты или односторонности расследования; неправильного соединения или выделения уголовных дел; наличия основания для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся от ранее предъявленного; нарушения права обвиняемого на защиту и других существенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Принимая решения о направлении уголовного дела, прокурор руководствуется интересами наиболее полного и объективного расследования. При этом он обязан указать в письменной форме: в чем выражается нарушение, допущенное при производстве предварительного следствия; каким способом необходимо устранить указанные нарушения; какие дополнительные обстоятельства должны быть установлены при доследовании; какие следственные действия следует произвести и какие необходимо выяснить обстоятельства.

Преимуществом нового УПК явилось положение о предоставление подозреваемому возможности пользоваться помощью защитника сразу же после привлечения к участию в деле и независимо от оснований привлечения. Подозреваемый (обвиняемый) получил возможность прибегнуть к услугам защитника с самого начала расследования — с момента возбуждения дела либо с момента фактического задержания или применения к нему меры принуждения (ст. 49 УПК).

Особое внимание, в связи с допуском защитника вдело на ранних стадиях расследования, приобретает проблема надлежащего исполнения нормы, предусматривающей вступление защитника, избранного подозреваемым или обвиняемым, вдело в течение 24 часов с момента задержания или заключения под стражу. Если в течение 24 часов с момента задержания подозреваемого или заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу явка защитника, приглашенного им, невозможна, то дознаватель или следователь принимает меры по назначению защитника. Среди множества гарантий права на защиту обвиняемого и подозреваемого есть специальные гарантии. Одной из них является право иметь в процессе уголовного судопроизводства в качестве защитника особое лицо, представляющее права и законные интересы подзащитного, — это профессиональный юрист, имеющий статус адвоката в соответствии с Законом об адвокатуре.

Существование адвокатуры вызвано жизненной потребностью. На первых ступенях юридического развития всякого народа, когда правовые нормы настолько просты и несложны, что доступны пониманию всех и каждого, нуждающиеся в правовой помощи имеют возможность вести свои дела лично, не прибегая к посторонней помощи. Но с развитием культуры жизненные отношения становятся разнообразнее и запутаннее, а вместе с этим усложняются и соответствующие юридические нормы. Знание и применение их делается затруднительным для большинства граждан. Не обладая специальными знаниями в области права, они не в состоянии сами вести свои дела, им необходима помощь человека, хорошо знакомого с постановлениями материального права и формами судебного и досудебного процессов; и тут появляется потребность в особой категории людей, которые специально занимаются изучением законов и могут оказывать нуждающимся юридическую помощь. Для оказания такой помощи и существует институт адвокатуры.

Из норм УПК о допуске иного, помимо адвоката, защитника обвиняемого к участию в уголовном деле следует, что судебное решение о допуске указанных лиц в производство возможно только после окончания предварительного расследования и направления дела в суд (ч. 2 ст. 49). Закон буквально гласит: «В качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый».

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не исключал участия других лиц в расследовании. «Когда лицо, которое, в частности, является представителем любого юридического кооператива, допускается следователем или судом к участию в судебном разбирательстве уголовного дела в качестве защитника, оно может осуществлять защиту обвиняемого и после возвращения дела на дополнительное расследование и принятого к своему производству следователем»¹. В настоящее время такая практика отменена в силу того, что каждому обвиняемому и подозреваемому гарантируется получение квалифицированной юридической помощи. Государство гарантирует гражданам предоставление такой помощи. Адвокатская деятельность — это квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе ли;

Божьев В. П. Обеспечивается ли обвиняемому право выбора защитника? // Государство и право. 1993. № 2.

цами, получившими статус адвоката в порядке, установленном Законом об адвокатуре. Лица, имеющие высшее юридическое образование, стаж работы, проходят специальный отбор. Лишь успешно выдержавшие вступительные экзамены получают статус адвоката.

Задачами уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. И если «следователь, лицо, производящее дознание, прокурор способствуют выполнению задач правосудия, устраняя общественно опасное поведение и выявляя все фактические обстоятельства дела, то защитник направляет свои усилия исключительно на обстоятельства, оправдывающие виновного или смягчающие его наказание, и он не вправе в какой-либо форме содействовать изобличению обвиняемого»^[14].

Право на защиту вовсе не сводится к праву иметь защитника. Обвиняемому и подозреваемому предоставляются права, дающие им возможность лично защищаться от предъявленного обвинения. Кроме того, закон обязывает стоять на страже прав и интересов обвиняемого лиц, проводящих расследование. Но без участия адвоката система таких гарантий будет неполной. Обвиняемый, конечно, может защищаться сам и без посторонней помощи. Однако, «если лицо, производящее дознание, следователь, прокурор — это профессиональные юристы, то противостоять им должен обладающий теми же качествами защитник, а не только обвиняемый, который в юридических вопросах обычно неопытен»^[15]. Попытки «заменить защитника следователем, прокурором оказываются „благочестивым самообольщением“, а обвиняемый, самому себе предоставленный, не в силах исполнить ту процессуальную функцию, которая лежит на стороне обвинения»^[16]. Недостаток юридических знаний и психическое состояние, присущее человеку, попавшему в тяжелое положение, являются основательным препятствием в надлежащей реализации прав обвиняемого. С целью реализации прав обвиняемого и подозреваемого в полной мере им нужна помощь со стороны квалифицированного профессионального юриста, единственной задачей которого является осуществление защиты — таким единственным юристом является адвокат.

Что касается следователя, прокурора, судьи, лица, производящего дознание, то, обязывая их стоять на страже прав обвиняемого и подозреваемого, уголовно-процессуальный закон вместе с тем учитывает их специфическое процессуальное положение, не исключая возможности односторонней обвинительной ориентации некоторых результатов следственных органов.

Существует две формы участия защитника: первое — по персональному приглашению обвиняемого (подозреваемого) или (по его поручению или с согласия) других лиц, второе — по назначению следователя, дознавателя или суда. По согласованию или персональному приглашению защитником является любой приглашенный в качестве защитника конкретно избранный адвокат.

Подозреваемый и обвиняемый имеют право отказаться от защитника. Однако такой отказ не должен быть вынужденным и может быть принят лишь при наличии реальной возможности участия защитника в деле (п. 17 постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»), «Когда лицо отказывается от помощи защитника вследствие расхождения относительно обстоятельств, у него следует выяснить, желает ли он воспользоваться услугами другого защитника. Иное расценивается как нарушение права на защиту»^[17].

Следует учитывать, что в следственной практике до настоящего времени сохранились случаи давления на подозреваемого и обвиняемого при принятии ими решений о реализации права на защиту. Вопрос в том, желает ли лицо воспользоваться указанным правом на защиту, решается в присутствии защитника. Однако в следственной практике возобладало мнение о правильности отказа от защитника в стадии расследования в отсутствие адвоката^[18]. Подобная сложившаяся практика является неправильной, существенно нарушающей права обвиняемого, подозреваемого и задержанного на защиту.

В случае обязательного участия защитника в деле, если он не приглашен самим обвиняемым, подозреваемым или другим лицом по их просьбе, следователь выносит постановление о выделении защитника, которое является обязательным для профессиональной организации адвокатов. Действующий УПК, как и УПК РСФСР, одним из обязательных оснований участия защитника в деле признает наличие у подозреваемого или обвиняемого физических или психических недостатков, в силу которых подозреваемый или обвиняемый не может самостоятельно осуществлять свое право па защиту. Характеристика понятия «физический или психический недостаток» содержится в п. 8 постановления Пленума ВС СССР от 16.06.1978 № 5 «О практике применения судами законов, обеспечивающих обвиняемому право на защиту» («лица, хотя и признанные вменяемыми, но страдающие постоянным или временным расстройством душевной деятельности, существенным дефектом речи, зрения, слуха или другим тяжелым недугом»). Однако это разъяснение не является исчерпывающим. Видимо, оно и не может быть исчерпывающим, поскольку, как справедливо заметил С. П. Щерба, «по своему характеру физические и психические недостатки чрезвычайно разнообразны, и для следователя важно знать их характерные признаки, влияющие на способность лица к самостоятельной защите своих прав и интересов»^[19].

В юридической литературе часто возникает полемика о том, с какого момента адвокат приступает к выполнению возложенных на него обязанностей по существу защиты. Так, по мнению Р. Д. Рахунова, «с момента допуска следователем адвоката к участию в деле он должен приступить к выполнению возложенных на него обязанностей по осуществлению защиты»^[20]. При этом автор уточняет, что именно в момент допуска, а не при получении ордера на ведение защиты в адвокатском образовании, как иногда считается, адвокат принимает на себя обязанности защиты подозреваемого, обвиняемого. Ю. И. Стецовский не соглашается с таким мнением, полагая, что это хоть и удобно для адвоката, но не согласуется с законом^[21]. По его мнению, защитник считается приглашенным только после ознакомления с материалами дела и беседой с возможным подзащитным, в ходе которой обвиняемый соглашается с позицией, намеченной адвокатом^[22]. Л. Д. Кокорев, продолжая данный спор, уточняет, что «такая позиция направлена против обеспечения обвиняемому права на защиту, так как фактически лишает его возможности иметь защитника»^[23].

Защитник приступает к выполнению своих профессиональных обязанностей, связанных с защитой прав и законных интересов обвиняемого, подозреваемого и задержанного, с момента получения ордера адвокатского образования, т. е. официального подтверждения его статуса защитника конкретного лица. Только после этого он имеет право требовать от органов, осуществляющих уголовное преследование, прокурора и суда соблюдения его прав, предусмотренных ст. 53 УПК. Фактически же можно утверждать, что защитник еще раньше приступает к осуществлению защиты. Так, обвиняемый, подозреваемый или лица, обратившиеся за оказанием юридической помощи в интересах последних, как правило, прежде чем заключить соглашение об оказании юридической помощи, проводят с адвокатом предварительную беседу, получают консультации и т. д. Как в этом случае понимать действия адвоката? Это также является возложением адвокатом на себя осуществления защиты, поскольку фактически он к ней приступил и должен нести ответственность за качество своей работы, данных советов и консультаций перед своим подзащитным и лицами, обратившимися за оказанием юридической помощи.

В ходе процесса может оказаться, что в силу ряда причин избранный адвокат не может участвовать в деле. В такой ситуации руководитель адвокатского образования обычно рекомендует заключить соглашение на осуществление защиты с другим членом коллегии. «В случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника дознаватель, следователь или суд вправе предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника. Если участвующий в уголовном деле защитник в течение 5 суток не может принять участие в производстве конкретного процессуального действия, а подозреваемый, обвиняемый не приглашает другого защитника и не ходатайствует о его назначении, то дознаватель, следователь вправе произвести данное процессуальное действие без участия защитника» (ч. 3 ст. 50 УПК). Защитник назначается обвиняемому и когда его участие является обязательным.

Защитник по назначению может быть лишь в тех случаях, когда обвиняемый действительно по собственной воле отказывается от права избрать себе адвоката; в этом случае на следователя, дознавателя или суд возлагается обязанность обеспечить участие защитника в деле (ч. 3 ст. 51 УПК). Невыполнение данной обязанности рассматривается как нарушение права на защиту и влечет за собой отмену приговора (п. 4 ч. 2 ст. 389.17 УПК).

Как нарушение права на защиту следует рассматривать и замену следователем защитника, избранного подозреваемым, обвиняемым. К дефектам правового регулирования можно отнести декларативность некоторых норм УПК, в том числе и связанных с правом на защиту. Большинство прав обвиняемого и подозреваемого, многие права защитника могут быть реализованы лишь при условии согласия или, по крайней мере, непротивостояния этому государственных органов, ведущих процесс. Примечательно, что отвод защитника на стадии предварительного расследования решает именно следователь, орган дознания, т. е. его процессуальные противники^[24]. Как и ранее действовавший УПК РСФСР, на основании которого сделан выводА. Смирнова, так и ныне действующий УПК содержит аналогичную норму, исключающую участие в производстве по уголовному делу защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика (ст. 72 УПК). Порядок отвода определен ст. 69 УПК.

Исключение возможности расхождения позиции адвоката и подзащитного в вопросе виновности — это только внешняя сторона анализируемой ситуации, при этом такая внешняя процессуальная солидарность не устраняет внутреннего расхождения позиций адвоката и подзащитного. Можно утверждать, что у защитника, как и у врача, первейшая задача — не навредить, и ставить свое участие в деле в зависимость от того, признает или нет обвиняемый свою вину, адвокат не вправе. Он не может вставать на сторону обвинения, выражая мнение о несогласности с позицией обвиняемого перед органами и должностными лицами, ведущими уголовный процесс^[25]. Адвокат ни при каких обстоятельствах не может подменять собой функции обвинения и, хотя бы косвенно, признавать своего подзащитного виновным, когда последний отрицает вину^[26].

Расхождение в позиции адвоката и подзащитного по общему правилу допускается в случае, когда «обвиняемый признает себя виновным, а адвокат считает виновность недоказанной или расценивает ситуацию как самооговор, настаивая на невиновности защищаемого им лица»^[27]. В таком случае адвокат прежде всего должен разъяснить своему подзащитному ошибочность его позиции, однако если доверитель будет настаивать, употребить все предусмотренные законом способы, свою квалификацию и мастерство, дабы убедить правоохранительные органы и суд в ложности признания своего подзащитного и помочь установить истину по делу. Это, прежде всего, должно быть и потому, что ответственность перед государством и обществом и наказание за совершение преступления должно нести именно лицо, совершившее это преступление, а не лицо, которое под влиянием каких-то факторов оговорило себя. Нельзя допустить, чтобы виновность одного взял на себя другой.

В отличие от защитника, «обвиняемый вправе в любой момент производства по уголовному делу отказаться от помощи защитника» (ч. 1 ст. 52 УПК). Такой отказ допускается по инициативе самого обвиняемого или подозреваемого, причем оформляется он в письменной форме и отражается в протоколе соответствующего процессуального действия. А может ли обвиняемый отказаться от защитника в тех случаях, когда закон требует обязательного его участия? УПК однозначно решает этот вопрос: «отказ от защитника не обязателен для дознавателя, следователя и суда». Но «принудительная защита связана с умалением достоинства человеческой личности»^[28]. Нельзя не согласиться с мнением И. Л. Петрухина, полагающего, что «защита по принуждению основана на ложной интерпретации идеалов гуманизма».

Роль профессиональных защитников-адвокатов в последнее время значительно возросла. Граждане обращаются к услугам квалифицированных юристов, что влечет за собой расширение правовой грамотности, а как следствие — минимизацию нарушений прав и свобод человека и гражданина.

Стадия возбуждения уголовного дела начинается вынесением постановления о возбуждении уголовного дела органом дознания, дознавателем, руководителем следственного органа или следователем в пределах компетенции, установленной УПК (ч. 1 ст. 146 УПК).

Центральной задачей первоначальной стадии уголовного процесса является установление наличия или отсутствия оснований для возбуждения уголовного дела. Тем не менее ни теорией, ни практикой не сформировано единого мнения о том, что необходимо понимать под основаниями. Возбудить уголовное дело можно лишь при наличии достаточных данных и признаков преступления. Такие процессуалисты, как М. А. Чельцов, Н. Е. Павлов, считают, что упоминаемые в ст. 140 УПК признаки преступления есть не что иное, как признаки состава преступления, и для возбуждения уголовного дела необходимо наличие каждого из элементов, характеризующих общественно опасное деяние как преступление^[29]. Аналогичное мнение широко распространено и среди юристов-практиков. 80% прокуроров, следователей и сотрудников органов дознания, опрошенных нами по данному вопросу, считают, что достаточные данные, указывающие на признаки преступления, — те, которые достоверно свидетельствуют обо всех элементах состава преступления.

На стадии возбуждения уголовного дела нельзя требовать установления всех признаков состава преступления: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны, поскольку для установления этих признаков законодателем предусмотрена стадия производства предварительного следствия по делу. Таким образом, для возбуждения уголовного дела должны быть получены данные об общественной опасности, противоправности и наказуемости деяния, о котором поступило сообщение. Г. П. Химичева высказывает мнение, что наказуемость лица также должна устанавливаться на стадии расследования'. С такой точкой зрения согласиться нельзя. Наказуемость является признаком преступления, она характеризует понятие преступления, но не состав преступления. Состав преступления включает только четыре признака — объект, объективную сторону, субъект, субъективную сторону.

Признак наказуемости преступления реализуется на более поздней стадии — при вынесении приговора. Закон говорит, что уголовное дело должно возбуждаться при наличии признаков преступления, в законе не идет речь обо всех признаках. Так, например, при обнаружении трупа с признаками насильственной смерти налицо общественная опасность деяния. Из этого факта вытекает наличие второго признака — противоправности. Что касается виновности, то она устанавливается уже после возбуждения уголовного дела в процессе расследования. Наказуемость автоматически определяется противоправностью, а реальное наказание назначается значительно позже — при вынесении приговора.

Уголовно-процессуальное законодательство усовершенствовано в направлении обеспечения согласованности правовых норм, составляющих институт возбуждения уголовного дела с уголовнопроцессуальным правом в целом.

Акт возбуждения уголовного дела, представляя собой серьезную меру реагирования на выявленные нарушения закона, лишь предваряет широкий комплекс уголовно-процессуальных действий, направленных на установление всех обстоятельств выявленного преступления и привлечения виновного к уголовной ответственности^[30][31].

Важным принципом защиты прав обвиняемого (подозреваемого) в уголовном процессе, как на стадии доследственной проверки, так и дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства, является принцип презумпции невиновности, в соответствии с которым каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого (ст. 49 Конституции РФ).

Данный принцип в равной степени относится и к лицу, подозреваемому в совершении преступления. Закрепление данного принципа в Конституции РФ можно расценивать как серьезное достижение в развитии демократии и повышении уровня обеспечения прав личности. Ранее обоснованно отмечалось, что отсутствие полной и четкой формулировки презумпции невиновности давало повод некоторым ученым отрицать ее значение, что негативно влияло на правоприменительную деятельность^[32].

Исходной гарантией прав личности в уголовном судопроизводстве служит правоприменительный акт, определяющий статус данного человека как участника уголовного процесса. Для подозреваемого таким актом является протокол задержания или постановление о применении меры пресечения до предъявления обвинения; для обвиняемого — постановление о привлечении в качестве обвиняемого; для потерпевшего и гражданского истца — постановление о признании соответственно потерпевшим и гражданским истцом; для гражданского ответчика — постановление о привлечении его в этом качестве к участию в уголовном деле.

Недвусмысленную позицию занимает КС РФ в вопросе установления момента начала и содержания функции уголовного преследования: «Актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием… на специальные указанные в законе органы возлагаются обязанности по раскрытию преступлений, изобличению виновных, формулированию обвинения и его обоснованию для того, чтобы уголовное дело могло быть передано в суд, разрешающий его по существу и тем самым, осуществляющий правосудие» (см. Постановление от 14.01.2000 № 1-П).

Для надлежащего использования своих прав на стадии предварительного расследования участники процесса должны знать о них и о возможности их реализации.

Известно предложение дополнить закон правилом о фиксации разъяснения прав при предъявлении обвинения особым протоколом с вручением копии его обвиняемому, а в ряде случаев следователи вручают задержанному, подозреваемому, обвиняемому под роспись перечень закрепленных в законе прав с учетом статуса личности в уголовном процессе^[33]. Составление такого рода протокола позволит обвиняемому лучше уяснить свои права^[34]. В настоящее время права подозреваемому, обвиняемому разъясняются при составлении такого документа под роспись.

Заметим, однако, что уяснить свои права обвиняемому важно не столько после, сколько до предъявления обвинения и допроса. Тем более что нередко после допроса по предъявленному обвинению и вплоть до объявления об окончании расследования (даже если эти действия не следуют непрерывно одно за другим), обвиняемый не имеет возможности встретиться со следователем и изложить свои ходатайства, заявить отвод и т. д. Поэтому было бы целесообразным вывешивать выписки из УПК с текстом ст. 47 на видном месте в приемной прокуратуры, учреждений внутренних дел, в камерах, где содержатся подозреваемые и обвиняемые^[35].

Из смысла ст. 46 У П К следует, что следователь или лицо, производящее дознание, перед началом допроса, разъясняют подозреваемому его процессуальные права. Между тем лицо становится подозреваемым, а значит и приобретает соответствующие права еще его до допроса, который должен быть произведен не позднее 24 часов с момента задержания. В момент фактического физического задержания или применения меры пресечения лицо приобретает статус задержанного. Права задержанному лицу должны быть разъяснены одновременно с фактическим его задержанием. Показательным примером может служить незамедлительное разъяснение прав при задержании, например в США. Во многих американских фильмах, если сюжет связан с задержанием лиц, подозреваемых в совершении преступления или преступников, полиция, FBI, сотрудники Интерпола и другие органы незамедлительно разъясняют, или иначе, зачитывают, задерживаемым их права.

Это закрепление прав граждан нашло свое отражение в Постановлении КС РФ от 27.06.2000 № 11 -П, где КС РФ признал не соответствующей Конституции РФ ч. 1 ст. 47 У П К РСФСР, предоставляющую лицу право пользоваться помощью защитника лишь с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении до предъявления обвинения меры пресечения в виде заключения под стражу. Это положение ограничивало право лица на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием.

Новый УПК исправил имевшие место недостатки и закрепил положения, согласно которым подозреваемый вправе пользоваться услугами защитника с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица; с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях: а) предусмотренных ст. 91 и 92 УПК; б) применения к нему в соответствии со ст. 100 УПК меры пресечения в виде заключения под стражу; с момента вручения уведомления о подозрении в совершении преступления и др.

Для обвиняемого исходным источником осведомления о том, в каком преступлении он обвиняется, служит мотивированное постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. В этом постановлении следователь описывает преступление (ст. 171 УПК) и знакомит с ним обвиняемого и его защитника (ч. 8 ст. 172 УПК). Требования составления мотивированного постановления означают, что описательная часть постановления должна содержать изложение конкретных фактических обстоятельств, обосновывающих вывод о наличии преступления и его квалификацию. Описание может быть признано удовлетворительным, если в нем конкретно отображено время и место составления, лицо, составившее постановление, лицо, привлекаемое к ответственности, описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию, квалификация содеянного, решение о привлечении обвиняемого по расследуемому делу.

Предмет обвинения можно сформулировать в виде совокупности обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 73 УПК. В качестве дополнительной гарантии права обвиняемого знать, в чем он обвиняется, Н. С. Алексеев и В. 3. Лукашевич высказывали мнение о необходимости установить правило о выдаче ему копии указанного постановления^[36]. Это предложение в свое время получило одобрение и поддержку как дополнительная защита прав граждан в уголовном процессе^[37], и в настоящее время в законе установлено правило, согласно которому следователь обязан вручить обвиняемому и его защитнику копию постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого (ч. 8 ст. 172 УПК). Единственное, что не предусмотрел законодатель, — это временной период, в который постановление должно быть вручено. Недостаток регламентации приводит на практике к тому, что следователь, после ознакомления с постановлением обвиняемого и его защитника, еще какое-то время тратит на вручение копии постановления. Как правило, дознаватели, следователи не утруждают себя обязанностью припасти копии для обвиняемого и его защитника, им достаточно, чтобы они расписались об ознакомлении с этим документом, и вопросы получения документа порой затягиваются на недели. Такие ситуации недопустимы, так как ущемляют права и свободы обвиняемого, и для устранения этого недостатка необходимо законодательно определить сроки вручения копии постановления обвиняемому и его защитнику, которые необходимо «привязать» к моменту ознакомления, после чего в постановлении делать соответствующую отметку о том, что данное лицо и его защитник ознакомились с постановлением и получили его копию на руки. Такой порядок приведет к четкому выполнению требований закона и соблюдению прав обвиняемого.

Закон в одном и том же значении говорит о праве обвиняемого (подозреваемого) давать объяснения и давать показания (ст. 46, 47 У П К). Тем не менее эти понятия не совсем совпадающие. В контексте ряда статей УПК показания означают высказывания лица при определенном следственном действии — допросе (ст. 164, 173, 174, 275, 276, 278, 280, 281). Объяснения же — высказывания в ходе других процедур: при проверке сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела, при задержании, в общении обвиняемого с экспертом, в заседаниях судов кассационной и надзорной инстанции (ст. 92, 144, 198, 389.13, 401.13, 412.10). К объяснениям могут быть отнесены и адресованные следователю или в суд письменные сообщения участвующих в процессе лиц о чем-либо, относящиеся к делу. Однако существуют различия и в содержании этих понятий. Показаниями закон, как правило, называет сообщение об известных допрашиваемому фактах (ст. 56, 69, 76—79 УПК). Объяснения же могут содержать суждения о значении для дела тех или иных фактов, о согласии или несогласии с чьими-либо утверждениями. Практически в высказываниях подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля объяснения в этом смысле сочетаются с показаниями.

Праву подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего дать показания и объяснения соответствует обязанность следователя и суда произвести допрос не только когда это считает целесообразным или обязательным в силу закона следователь или суд, но и когда кто-либо из них захочет и потребует этого. Следователь и суд также обязаны принимать и приобщать к делу их письменные объяснения. Право давать объяснения гарантируется также записью в соответствующих протоколах относящихся к делу высказываний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего в ходе осмотра, освидетельствования, предъявления для опознания и других следственных и судебных действий.

Что касается неустранимых сомнений, то необходимо отметить, что любые доказательства, относительно которых остаются неустранимые сомнения в законности способов и методов их получения, недопустимы. Правила об исключении доказательств удерживают органы предварительного расследования и суды от нарушений прав человека при собирании и использовании доказательств, от злоупотреблений властью в уголовно-процессуальной деятельности. Можно утверждать, что защита прав человека является приоритетной в иерархии процессуальных целей; ей в соответствующих случаях приносится в жертву цель установления истины по делу^[38], писал в свое время профессор А. Д. Бойков. УПК установил основным назначением уголовно-процессуального законодательства защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6). Установление истины как принцип уголовного судопроизводства из уголовного процесса вообще исключено.

Как писал И. Ф. Демидов, борьба с преступностью сопровождается нарушениями прав человека^[39]. Так, не будучи способной в полной мере адаптироваться к все возрастающей и изменяющейся преступности, адекватно ответить на ее вызовы, система правоохранения реагирует зачастую весьма своеобразно: она пытается замкнуться, отгородиться от воздействия среды, чтобы не допустить проникновения в нее информации, которая представляется ей избыточной и которую она не способна переработать (имеются в виду факты сокрытия заявлений о преступлениях от учета, незаконные необоснованные отказы в возбуждении уголовных дел и т. д.).

Право обвиняемого на защиту основательно проработано в отечественной литературе такими учеными, как М. С. Строгович, В. 3. Лукашевич, Г. П. Саркисянц, Ю. И. Стецовский и др.^[40]

В юридической литературе высказан взгляд на защиту от обвинения и подозрения как особый случай (вид) судебной защиты прав и свобод человека и гражданина в смысле ст. 45—53 Конституции РФ.

Деятельность правоохранительных органов, осуществляемая в рамках уголовного процесса, имеет своими приоритетными задачами обеспечение защиты прав и свобод личности, интересов общества и государства от преступных посягательств. При этом граждане, вовлекаемые в производство по уголовному делу, должны быть гарантированы от необоснованного обвинения в совершении преступления и осуждения, незаконного или необоснованного применения к ним мер процессуального принуждения, иных противозаконных ограничений принадлежащих им прав и свобод^[41][42].

Уголовное преследование в отношении конкретных лиц предполагает предоставление этим лицам возможности защищаться. Не говоря уже о них самих, в такой защите заинтересовано и государство, наделяющее соответствующие государственные органы полномочиями на осуществление уголовного преследования. Как свидетельствует многовековая практика уголовного судопроизводства, аргументы органов уголовного преследования во избежание судебных ошибок нуждаются в проверке на прочность путем сопоставления их с контраргументами со стороны защиты^[41].

Новое уголовно-процессуальное законодательство разработано и принято на основе Конституции РФ, поправок, выявленных в ходе рассмотрения КС РФ жалоб на несоответствие норм УПК Конституции РФ, нормам международного права. Например, УПК РСФСР, построенный на основе состязательности, содержал необходимые гарантии установления истины по делу; предупреждал односторонний характер выявления обстоятельств дела. Однако это законодательство не определяло сущности состязательности. Законодательное закрепление принципа состязательности в уголовном процессе и его четкая регламентация имеют важное практическое значение. Статья 15 УПК провозгласила принцип состязательности сторон в уголовном судопроизводстве. В соответствии с этим принципом уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд лишь создает все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Ранее аналогичной нормы права в уголовно-процессуальном законодательстве не существовало.

Предоставление любого права может превратиться в формальность, если не будут созданы необходимые условия для его осуществления. Поэтому действующее уголовно-процессуальное законодательство не только предоставляет право на защиту, но и предусматривает его обеспечение, причем последнее выступает на первый план. Обеспечение права подозреваемого, обвиняемого на защиту заслуженно признается в качестве принципа уголовного процесса (ст. 16 УПК). Исходя из указанного принципа на орган, осуществляющий уголовное преследование, возлагаются обязанности по обеспечению права на защиту. Их невыполнение расценивается как существенное нарушение закона^[44].

Уголовно-процессуальный закон ввел новеллы, согласно которым адвокат может и должен пользоваться при осуществлении защиты новыми возможностями, направленными на соблюдение принципа состязательности и равенства в уголовном процессе. Часть 3 ст. 86 УПК наделяет защитника правом собирания доказательств путем: 1) получения предметов, документов и иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия; 3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии. Этим правом наделен защитник, допущенный в установленном порядке к участию в деле, т. е. предъявивший ордер адвоката и удостоверение адвоката. Вопрос предоставления адвокату (защитнику) права проводить собственное расследование возникал и ранее^[45].

В связи с необходимостью строгого соблюдения законности заслуживают особого внимания вопросы оснований применения мер принуждения. Производство по уголовному делу в стадии расследования, особенно на начальном его этапе, как отмечалось, осуществляется в условиях ограниченного количества информации о расследуемом преступлении, что, однако, не избавляет следователя от необходимости в целях раскрытия преступления действовать быстро и решительно. Указанные условия не исключают возникновения ситуаций, угрожающих проявлением произвола в отношении подозреваемого и обвиняемого. Поэтому необходимость надлежащего обеспечения их прав требует ясности и четкости в определении оснований применения процессуального принуждения.

Основания процессуального принуждения в ряде случаев закон выражает через понятие «достаточные основания». Так сформулировано описание оснований избрания мер пресечения (ст. 97 УПК), оснований следственного действия, наиболее ограничивающего права гражданина на неприкосновенность жилища, — обыска (ст. 182 УПК). Подобная формулировка неопределенна, она не вполне раскрывает позицию законодателя, оставляет простор для различного ее понимания и толкования. Существенный вопрос: что же здесь конкретно подразумевается под основаниями — остается в известной мере открытым. В юридической литературе он решается далеко не однозначно^[46].

Так или иначе, связанные с принуждением следственные действия, т. е. предусмотренные уголовно-процессуальным законом действия следователя по отысканию, восприятию и закреплению доказательственной информации^[47], составляют основную часть процессуальной деятельности в стадии расследования. По мнению С. А. Шейфера, основания расследования следственных действий будут налицо тогда, когда следователь располагает достаточными данными о возможности извлечь искомую информацию из источников, признаваемых законом допустимыми^[48].

Достаточные данные или, иначе, «достаточные основания», в соответствии с которыми должны приниматься конкретные процессуальные решения и меры, являются важнейшими гарантиями от неоправданного применения принуждения к гражданам против необоснованного ограничения их прав и свобод.

И. Ф. Демидов отмечал, что недостаточность процессуальных прав делает необходимым непосредственное использование в уголовном процессе лицом, вовлеченным в его орбиту, принадлежащих ему конституционных прав и свобод^[49].

Помимо недостаточной регламентации необходимотакже отметить наличие огромного количества властных полномочий у должностных лиц органов предварительного следствия; сложные физические и психические условия профессиональной деятельности обусловливают возникновение разнообразных проявлений профессиональной деформации, нигилистического отношения к требованиям уголовнопроцессуального закона. Пренебрежительное отношение к правам граждан создает условия для их неоправданного нарушения, для злоупотребления правом власти, что вызывает необходимость контроля за действиями и решениями органов расследования^[50].

Каждое лицо в уголовном процессе вправе защищаться от возможного произвола всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), в том числе обращаться с жалобой в суд, а также получать квалифицированную юридическую помощь (ч. 1 ст. 46, ч. 1 ст. 48 Конституции РФ)^[51].

Кроме того, вопрос конституционности ст. 201 и 202 УПК РСФСР являлся предметом рассмотрения Пленарного заседания КС РФ (см. Определение от 17.02.2000 № 84−0, где указано, что «ст. 201 и 202 УПК РСФСР не исключают возможности использования в процессе ознакомления с материалами дела технических средств (в частности, предназначенных для ксерокопирования документов), поскольку в них не содержится запрет на ксерокопирование обвиняемым и его защитником материалов дела»).

Значительной гарантией защиты прав граждан является закрепленное в Конституции РФ положение ст. 51, которое гласит, что никто не обязан свидетельствовать против себя лично, своего супруга и близких родственников. Содержание ст. 51 целиком согласуется с Международным пактом о гражданских и политических правах (ст. 14). Каждое признание своей вины должно носить добровольный характер. Часто на практике мы сталкиваемся со случаями неправильного понимания со стороны правоохранительных органов и судов отказа обвиняемого (подозреваемого) или свидетелей отдачи показаний со ссылкой на ст. 51 Конституции РФ. Правоохранительные органы и суды расценивают право гражданина не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников как желание воспрепятствовать установлению истины по делу или намерение уйти от ответственности. Однако эта оценка представляется неверной. Как следует из данного конституционного принципа, волеизъявление лица давать показания — это право обвиняемого (подозреваемого), его супруга и близких родственников. С целью соблюдения данного принципа законодатель в примечании к ст. 308 УК закрепил положение о недопустимости привлечения к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников. Ненаказуемо также заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного супругом или близким родственником (примечание кст. 316 УК).

В настоящее время закон усилил роль защитника в уголовном процессе, хотя и не выполнив до конца требования о равенстве участников процесса (т.е. положение защитника в уголовном процессе отличается от положения лица, производящего дознание, следователя, прокурора).

Однако состязательность, безусловно, должна в большей степени присутствовать в расследовании с учетом конституционного права личности на судебную защиту. Если данное право будет надежно обеспечено, то расследование в форме состязательного прокурорского дознания можно будет вполне считать отвечающим требованиям мировых стандартов в области охраны прав человека^[52].

Адвокат в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством имеет право участвовать во всех следственных действиях, производимых с участием подозреваемого, обвиняемого. Это право, а не обязанность адвоката. По мнению отдельных авторов, адвокат при участии в следственных действиях «обязан строго контролировать соответствие действия прокурора, органов дознания и следствия требованиям процессуального закона»^[53]. С данным заключением согласиться нельзя, поскольку адвокат не является контролирующим органом. При наличии нарушений, которые как раз и должен выявлять адвокат при производстве процессуальных действий и принятии процессуальных решений, он вправе обратиться к прокурору или в суд как в контролирующие органы правоохраны с обжалованием незаконных действий (бездействия) должностных лиц.

Если адвокат участвует в производстве по уголовному делу, то его участие в следственных действиях является обязательным, поскольку именно результаты следственных действий ложатся в основу уголовного дела. При обнаружении нарушений адвокат может сразу же их зафиксировать в протоколе следственного действия. Действия адвоката в той или иной правовой ситуации четко не регламентированы законом. Адвокат по своему усмотрению и на основе своих профессиональных знаний определяет, когда именно, на какой стадии процесса заявлять те или иные ходатайства, подавать жалобы, делать замечания и т. д.

При вступлении в дело адвокату рекомендуется в письменном виде заявить о себе с представлением ордера, а также заявить ходатайство о предоставлении материалов дела, с которыми адвоката обязаны ознакомить, и с просьбой уведомлять адвоката обо всех следственных и процессуальных действиях с участием подзащитного, а также о времени и месте их производства. Также следует указать сведения для контакта, номер телефона, факс, адрес, электронную почту и т. д.

Как правило, уведомление адвокату поступает через адвокатское образование путем направления уведомления, часто телефонограммы.

Защитник должен активно пользоваться своими правами, а не исполнять роль статиста, как, к сожалению, это часто бывает. Участие адвоката в следственных действиях должно носить активный и эффективный характер. При производстве следственного действия адвокат может использовать звукои видеозапись. По мнению отдельных авторов, аудиои видеозапись можно использовать с разрешения следователя^[54], однако такого предписания в законе нет.

Основным орудием адвоката в уголовном процессе являются ходатайства, жалобы и заявления. Адвокат вправе заявлять ходатайства по любым вопросам, имеющим значение для осуществления защиты доверителя. Ходатайства могут быть о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, об истребовании дополнительных доказательств, о вызове и допросе дополнительных свидетелей, об изменении меры пресечения, о предоставлении материалов дела, о назначении экспертиз и т. д. Зачастую адвокат заявляет ходатайство, заранее зная об отказе в его удовлетворении, но в отдельных случаях позиционно необходимо заявить ходатайство и получить отказ в его удовлетворении для получения возможности дальнейшего обжалования действий (бездействия) прокурора, следователя или органа дознания и постановки заявляемых ходатайств перед судом.

Отдельные авторы считают, что «без достаточной доли уверенности в благоприятном исходе такого ходатайства для обвиняемого, для создания одной лишь только видимости активной позиции защиты заявлять ходатайства нецелесообразно»^[55]. Безусловно, для видимости деятельности адвоката этого делать нельзя, но нельзя согласиться с мнением, что адвокат должен заявлять ходатайства лишь при уверенности в их благоприятном исходе. Адвокат должен использовать все предусмотренные законом способы защиты во благо подзащитного. При этом закон не запрещает вновь заявлять ходатайства, в удовлетворении которых ранее было отказано.

Как известно, ходатайства могут быть заявлены как в устной, так и в письменной форме. Порядок заявления и рассмотрения ходатайств является предметом дисциплины уголовного процесса и подробно описан в учебнике по названной дисциплине. Адвокату при заявлении ходатайства необходимо излагать его четко и недвусмысленно, рекомендуется заявлять ходатайства в письменной форме и приобщать их к материалам дела, а если ходатайства заявляются устно, то следить, чтобы они были зафиксированы в протоколе следственного или процессуального действия, во время которого такое ходатайство поступило.

Для адвоката, выполняющего свой профессиональный долг, осуществление защиты по уголовным делам есть цель и смысл его участия в состязательном процессе, где обвинению, вооруженному юридическими знаниями и опытом, должна противостоять такая же защита.

• [1] Международные нормы и правоприменительная практика в области прав и свобод человека. М., 1993. С. 55.
• [2] Мирохин Н. П. Окончание предварительного расследования в современном уголовномпроцессе: автореф. дис… канд. юрид. наук. Киев, 1964. С. 6.
• [3] Резник Г. М. Славин М. М. Конституционное право на защиту. М., 1980. С. 25.
• [4] Коротких Н. //. Процессуальные гарантии неприкосновенности личности подозреваемого и обвиняемого на стадии предварительного следствия. М., 1981. С. 33.
• [5] Денежкин Б. А., Якрен Ю. И. Надзор прокурора за обеспечением прав подозреваемого //Вопросы теории и практики прокурорского надзора. Саратов, 1974. С. 48.
• [6] Васильев А. Н., Кариеева Л. М. Тактика допроса при расследовании преступления. М., 1970. С. ПО.
• [7] Перлов И. Д. Право на защиту. М., 1969. С. 16.
• [8] Резник Г. М. Славин М. М. Право на защиту. М., 1976. С. 9—10.
• [9] Коротких Н. Н. Процессуальные гарантии… С. 38.
• [10] КобликовА. С. Право на защиту на предварительном следствии. М., 1961. С. 42.
• [11] Определение КС РФ от 16.04.2009 № 403−0-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Горенкова Александра Игоревича на нарушение его конституционных правположениями статей 46 и 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
• [12] Шадрин В. С. Обеспечение нрав личности при расследовании преступлений: дис… докт.юрид. наук. Волгоград, 1997. С. 207.
• [13] Строгович М. С. Деятельность адвокатов в качестве защитников обвиняемых // Советское государство и право. 1981. № 8.
• [14] Резник Г. А/., Славин М. М. Право на защиту. С. 34.
• [15] Стецовский Ю. И., Ларин А. М. Конституционный принцип обеспечения права на защиту. М" 1988. С. 7.
• [16] Фоиницкий И. Я. Защита в уголовном процессе как служение общественное. СПб., 1885.С. 18.
• [17] ВВС РФ. 1992. № 5. С. 8.
• [18] ВВС РФ. 1993. № 1.С. 13.
• [19] Щерба С. П. Расследование и судебное разбирательство по делам лиц, страдающих физическими недостатками. М., 1975. С. 8.
• [20] Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М., 1961. С. 218.
• [21] Стецовский Ю. И. Адвокат в уголовном судопроизводстве. М., 1972. С. 40.
• [22] Стецовский Ю. И. Советская адвокатура. М., 1989. С. 232—233.
• [23] Кокорев Л. Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж, 1993. С. 113.
• [24] Смирнов Л. В. Состязательный процесс. СПб., 2001. С. 209.
• [25] Ларин Л. М. Презумпция невиновности. М., 1982. С. 78—79.
• [26] Степанов В. Каким быть закону об адвокатуре // Российская юстиция. 1994. № 3. С. 12.
• [27] Мотовиловкер Я. О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль, 1976.С. 5.
• [28] Петрухин И. Л. Судебные гарантии прав личности // Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Вып. 8. М., 1992. С. 49.
• [29] Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 233—237; Павлов Н. Е. Обнаружение преступления (уголовно-процессуальный аспект). М., 1995. С. 9.
• [30] Химичева Г. П. Рассмотрение милицией заявлений и сообщений о преступлении. М., 1997. С. 56.
• [31] Григорьев В. И. Обнаружение признаков преступления органами внутренних дел. Ташкент, 1986. С. 57.
• [32] Ларин А. М. Уголовный процесс: структура права и структура законодательства. М. 1985.С. 105.
• [33] Уголовное дело № 28 770. СУ ОВД «Лианозово» г. Москвы. 2001 г.
• [34] Савицкий В. Роль практики в развитии и совершенствовании демократических основправосудия // Социалистическая законность. 1967. № 1. С. 27—28.
• [35] Лукашев Е. А. Правовое государство и обеспечение прав человека // Права человека: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 209.
• [36] Алексеев Н. С, Лукашевич В. 3. Ленинские идеи в советском уголовном судопроизводстве. Л., 1970. С. 156.
• [37] По мнению Е. А. Лукашева (см.: Указ. соч. С. 212), своевременная осведомленность в содержании и предмете обвинения требуется не только обвиняемому, но и потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, которые благодаря этому могут поддержать или подвергнуть критике позицию следователя и государственного обвинителя либо с корректировать О
• [38] Выявление и устранение следственных ошибок при судебном рассмотрении уголовныхдел / под ред. проф. А. Д. Бойкова. М, 1990. С. 14; 44; 91 —92.
• [39] Демидов И. Ф. Проблема прав человека в современном российском уголовном процессе. М" 1996. С. 5.
• [40] Строгович М. С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М., 1984 ;Лукашевич В. 3. Гарантии права обвиняемого на защиту в советском уголовном процессе. Л., 1959; Вопросы защиты по уголовным делам: сб. статей. Л., 1967; Саркисянц Г. П. Процессуальное положение защитника. Ташкент. 1967; Стецовский Ю. И. Право обвиняемого на защиту. М., 1982; Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. М., 1988; Демидов И. Ф. Проблема прав человека в современном российском уголовном процессе; Шадрин В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. М., 2000;Фаткуллин Ф. Н. Обвинение и судебный приговор. Казань, 1965. С. 62; Выдря М. М. Функции защиты в советском уголовном процессе// Советское государство и право. 1978. № 1.
• [41] Демидов И. Ф. Проблема прав человека… С. 13.
• [42] Шадрин В. С. Обеспечение прав личности… С. 71.
• [43] Демидов И. Ф. Проблема прав человека… С. 13.
• [44] Химичева Г. П. Принципы уголовного процесса. М., 1992. С. 28.
• [45] Ларин А. М. Доказывание и процессуальная деятельность защитника // Адвокатура и современность: сб. М.: ИГПАН, 1987. С. 84.
• [46] Шадрин В. С. Обеспечение прав личности… С. 83.
• [47] Шейфер С. А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 1981. С. 4,18; Следственные действия. Волгоград, 1984. С. 5.
• [48] Шейфер С. А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе. Саратов, 1986.С. 114.
• [49] Демидов И. Ф. Конференция о судебной власти и прокуратуре: итоги и размышления //Государство и право. 1994. № 1. С. 145.
• [50] Лазарева В. А. Психология следственных ошибок// Проблемы психологии следственнойдеятельности. Красноярск, 1986. С. 33—38; Она же. Психологический аспект следственныхошибок // Вопросы укрепления законности и устранения следственных ошибок в уголовномсудопроизводстве: сб. научных трудов. М., 1988. С. 36—40; Она же. Судебная защита в уголовном процессе РФ: проблемы теории и практики: дис. … д-ра юрид. наук. Самара, 2000.С. 166−167.
• [51] Трунов И. Л. Защита прав личности в уголовном процессе.
• [52] Обеспечение прав личности при расследовании преступления. Волгоград, 1997. С. 108.
• [53] Кучерена А. Г. Адвокатура: учебник. М.: Юристъ, 2006. С. 623.
• [54] Адвокатская деятельность: учеб.-практич. пособие / под общ. ред. В. Н. Буробина. М. :Статут, 2005. С. 342.
• [55] Адвокатская деятельность… С. 343.