Социальная стратификация и социальная мобильность

Знание социальной структуры общества имеет исключительное значение: скажи, в обществе какой социальной структуры ты живешь, и я скажу, кто ты. Общества кастовое, сословное или классовое, закрытое и открытое принципиально отличаются друг от друга, соответственно разительно различаются и люди, живущие в этих обществах — поведение североамериканца отличается от поведения индуса в значительной мере потому, что в современной Индии кастовый строй еще силен, а в США давно утвердились классы. Принадлежность к касте сковывает человека, а к классу — делает свободным и открытым.

При изучении социальной структуры общества целесообразно «разложить» его на крупные однородные социальные единицы в соответствии с теми или иными критериями, ясно сознавая, что всякая социальная классификация является в значительной мере условной, поскольку зависит от критериев, положенных в ее основу. В качестве таких единиц для стратифицированных обществ с развитым социальным расслоением обычно используются каста, сословие или класс.

Социальные сообщества, или группы, в России XVI — первой половины XVII в. не являлись ни кастами, ни сословиями, ни классами. Люди, в них входившие, различались не столько правами, сколько обязанностями в отношении к государству: одни — служили ему лично, другие — платили налоги и несли повинности, или тягло, третьи — не несли ни государевой службы, ни государственного тягла. Большая или меньшая имущественная состоятельность, виды имущества, занятия, престиж были второстепенными и вытекали из служебного положения, в силу этого различия в правах и обязанностях были скорее фактическими, чем юридическими. Соответственно служебному положению население разделялось на три состояния: 1) служилые люди, или чины служилые; 2) тяглые люди, или чины земские, или жилецкие люди; 3) нетяглые люди. Состояния в свою очередь подразделялись на несколько разрядов, соединявших служилых и тяглых людей неуловимыми переходами, были открыты на входе и выходе почти как классы, но вместе с тем обладали и важными признаками сословия: наследственность социального статуса у служилых по отечеству; различие в правах, хотя только фактическое; наличие корпоративной организации (например общины у тяглых людей); самоуправление. Однако между служимыми людьми не существовало сословного равенства и корпоративного единства — они объединялись в многочисленные служилые разряды, мало между собой связанные; даже между членами одного разряда постоянно существовали споры о служебном старшинстве, что не совместимо с сословным строем. Тяглые люди также не образовывали сословия. Еще менее сословного единства имелось среди представителей нетяглых людей, так как они включали вольных, или гулящих, людей, бывших лично свободными, и холопов, находившихся в личной зависимости. Культурные стандарты были едиными для всех социальных групп, включая и высший «чин» боярство.

Таким образом. Московское государство представляло собой общество бескастовое, бессословное и бесклассовое. Основные категории населения не являлись сословиями в истинном смысле этого понятия, поскольку они были более открыты на «входе» и «выходе», чем это бывает в истинно сословном обществе, их права не были закреплены в законе и они не имели утвержденных законом сословных организаций и сословного представительства. Но они также не соответствовали современному понятию «класс»: представители различных общественных групп обладали различными правами и обязанностями; происхождение играло важную, а в случае с элитой — решающую роль для социальной идентификации; социальные перемещения, хотя не запрещались законом, в действительности не были массовыми, состав общественных групп был намного более стабильным, чем в нормальном классовом обществе; отсутствовали типичные для последнего профессиональные организации, отстаивающие свои права. Стратификационный профиль общества был ближе всего к этакратическому типу: дифференциация между социальными группами происходила в первую очередь по их положению в государственной иерархии чинов и разрядов, которое обусловливало уровень материального благополучия, стиль жизни и престиж. Такое общество можно назвать этакратическим.

С начала XVII в. наметилась тенденция к консолидации социальных групп в сословия. В актах и грамотах, принятых на земских соборах XVII в., обычно указывались те «чины», которые присутствовали на заседаниях и подавали свои мнения. Перечень 6−8 чинов в порядке ступеней иерархической лестницы переходил с небольшими вариациями из одного акта в другой, приобретая характер эталона. Иногда эти чины сводились в 3−4 группы — «духовный», «воинский», «торговый», «судебный» чин. Подобная устойчивость номенклатуры чинов свидетельствует о перерастании «чиновного» строя в сословный.

Уложение 1649 г. явилось важным рубежом в развитии сословного строя. Уложение предоставило отдельным социальным группам преимущества, или привилегии, в постоянное и наследственное обладание с целью закрепить за ними постоянные государственные обязанности и постоянное место жительства. Личное землевладение стало исключительным правом всех служилых людей, владение крепостными — правом только потомственных служилых людей (служилых по отечеству). Духовенство получило исключительное право на религиозную деятельность. Посадским было присвоено исключительное право на занятия торговлей, ремеслом и промышленностью в черте города, а земледельческий труд стал правом крестьянского населения, хотя и не исключительным правом, так как посадским не запрещалось заниматься сельским хозяйством. Ограничение социальной мобильности, наследственное прикрепление социальных групп к занятию, службе, месту жительства служили факторами развития сословности. Общество, в котором идет процесс образования сословий, можно называть протосословным.

Образование сословий в XVIII в. пошло более быстрыми темпами, и мы проследим данный процесс для отдельных сословий.