Социальная структура городского и сельского населения

В табл. V. l 1 приведены данные о социальной структуре городского и сельского населения, отдельно для приписного, или прикрепленного к населенному пункту, и наличного. Такой прием позволяет до некоторой степени судить о масштабах географической мобильности населения, связанной с тем, что горожане и селяне искали более выгодные сферы приложения труда и капитала. Абсолютные численности и соответственно доли отдельных сословий в составе городского и сельского населения существенно зависели от того, о каком — приписном (постоянном) или наличном населении идет речь, хотя направления в динамике того и другого, за исключением дворянства, были согласованными.

Как видим, социальная структу ра городского населения была более изменчива, чем сельского. В составе городского населения постоянно увеличивалась доля дворян, из которых формировалась не только бюрократия, но и интеллигенция, что отражало рост управленческой и культурной функций города и появление профессиональной интеллигенции. Доля духовенства сокращалась как среди городского, так и среди сельского населения. Таким образом проявлялась политика светской и церковной властей, намеренно сдерживавших рост численности духовенства, с целью улучшить его материальное положение. Доля военных колебалась в зависимости от военной обстановки. Доля разных мелких социальных групп снижалась в результате того, что государство производило постоянные чистки их состава, прикрепляя членов данных групп к основным сословиям общества. Указанные изменения происходили в составе как приписного, так и наличного населения.

Таблица V. l 1.

Социальная структура городского и сельского населения Европейской России без Польши и Финляндии в XVIII—XIX вв. (в %)

Наибольший интерес представляют изменения численности крестьян и городского сословия. В составе горожан доля крестьян в XVIII в. увеличивалась, в первой половине XIX в. снижалась, а после эмансипации вновь увеличивалась. Причем среди наличного городского населения крестьян было всегда намного больше, чем среди приписного населения, — свидетельство постоянной миграции крестьян в город, которая то ослабевала, то усиливалась. Процент городского сословия изменялся в обратном направлении сравнительно с процентом крестьян — чем больше в городе было крестьян, тем меньше городского сословия, и наоборот. В конце концов к началу XX в. крестьяне в составе наличного городского населения стали самой многочисленной социальной группой — на их долю приходилось 45 % всех горожан. Но купцы и мещане взяли реванш на деревенских просторах. Их доля среди сельского населения постоянно увеличивалась, за исключением второй половины XVIII в., и к 1897 г. достигла 6,0−6,6 %. Причем в наличном сельском населении их было всегда больше, чем в приписном, что как раз и свидетельствует о росте миграции городского сословия в деревню.

Распределение представителей отдельных сословий между городом и деревней представлено в табл. V.12.

Таблица V. 12.

Распределение населения по сословиям между городом и деревней XIX в. (в %)

Дворянство до освобождения от обязательной службы в 1762 г. большую часть своего времени в зрелом возрасте проводило на службе. После 1762 г. служилые дворяне в основном проживали в городе, а неслужилые — в деревне. На рубеже XVIII—XIX вв. большая часть всего дворянского сословия уже проживала в деревне, а к моменту эмансипации крестьян — более двух третей. В пореформенное время наблюдался отток дворян из деревни в город, что указывало на их переквалификацию из помещиков главным образом в профессиональную интеллигенцию и чиновников. Соотношение духовенства, населяющего город и деревню, в крепостное время оставалось стабильным, после Великих реформ наблюдалось его перемещение в город главным образом в связи с тем, что избыточное духовенство находило работу в городе и что паства быстрее росла в городе, чем в деревне. Значительная доля городского сословия всегда жила в сельской местности, но если в XVIII в. это было около 40%, то в 1802 г. — 42%, в 1825 г. — 47%, в 1857—1897 гг. — почти половина всех ку пцов и мещан. Как видим, на протяжении всего XIX в. деревня давала работу' почти половине мещан и купцов. С другой стороны, значительное число крестьян находило работу в городе. Хотя в процентах относительно всего крестьянства эта цифра невелика, но в абсолютном выражении — весьма значительна: например, в 1858 г. — 1,2 млн, в 1897 г. — 5,4 млн человек. Крестьяне же составляли от 32 до 45 % наличного населения городов.

Чем занимались крестьяне в городе, а мещане и купцы в деревне? Каковы были взаимоотношения между крестьянами и некрестьянами в городе и деревне? В новых городах, образованных в XVII 1-ХIX вв., многие крестьяне-горожане проживали со дня их основания, так как не захотели перейти из крестьян в мещане. В городах, где таких крестьян насчитывалось несколько десятков, они жили, как правило, в отдельных слободах или предместьях, имели собственную надельную землю, составляли крестьянскую общину и не входили в городское общество. В тех городах, где их оставалось мало, крестьянская община распадалась и крестьянегорожане были вынуждены приписываться к ближайшей к городу сельской общине, поэтому они также не входили в городскую общину. Но поскольку крестьяне-горожане жили в черте города чересполосно с другими горожанами и имели собственный дом, то платили в городскую казну налог с недвижимых имуществ и все сборы, налагавшиеся на всех городских обывателей, — за уборку и освещение улиц, за содержание противопожарных команд и других служб городского хозяйства. Крестьянегорожане чаще всего занимались земледелием, но если земли было мало, они переквалифицировались в торговцев и ремесленников. До 1870 г. крестьяне-горожане участвовали в принятии городским обществом решений, которые непосредственно их касались, а по Городовому положению 1870 г. — в городском самоуправлении на правах городских домовладельцев, если удовлетворяли цензам.

Вторая группа крестьян-горожан проживала в городе также постоянно, вместе с семьями, но по паспорту; выданному им сельским обществом, к которому они были приписаны. Эти крестьяне переезжали в город для занятий торговлей или ремеслом на основании купленных промысловых свидетельств. Они не входили в состав ни городских, ни сельских общин, если последние имелись в городе, и не участвовали в городском самоуправлении, но платили в городскую казну сборы, причитавшиеся с городских обывателей.

Крестьяне-отходники проживали в городе временно, по краткосрочному паспорту, как правило, без семьи. Обычно часть года они находились в деревне, часть — в городе, но иногда по нескольку или по многу лет не покидали город. Большинство из них были заняты сезонными работами — строительством, разгрузкой судов и т. д., пополняли ряды лиц наемного труда — рабочих, прислуги, дворников, извозчиков и т. п. Они не имели никакого отношения к городскому обществу и не платили никаких налогов и сборов в городскую казну, не принимали участия в городском самоуправлении.

До эмансипации в городах в значительном числе вместе со своими владельцами проживали крестьяне-дворовые в качестве слуг, домашних ремесленников, поваров, артистов и т. д. По мере развития сферы услуг в городах и роста заинтересованности помещиков в увеличении доходов от оброка и барщины число таких крестьян уменьшалось. В 1730-х гг. на их долю приходилось 12 % всего городского населения, в 1802 г. — 8%, в 1857 г. —4%.

Отношения между крестьянами-горожанами, с одной стороны, и мещанами и купцами — с другой, были мирными, так как строились на основе закона и уважения прав друг друга. Городское общество постепенно ассимилировано крестьян-горожан благодаря бракам, соседским и деловым связям и отказу крестьян от земледелия. После 1870 г. сословные различия между крестьянами-горожанами и мещанами стали минимальными и ассимиляция происходила еще быстрее. Отношения горожан с крестьянамиотходниками в XVIII-начале XIX в., вплоть до 1824 г., были напряженными, особенно с теми, кто занимался торговлей и ремеслом, поскольку крестьяне, как правило, не платили налогов по городскому сословию. После введения обязательных платежей отношения стали более спокойными, но все же они никогда не были вполне хорошими прежде всего потому, что крестьяне составляли горожанам сильную конкуренцию.

Мещане и купцы в сельской местности большей частью проживали постоянно вместе с семьей в своих домах или у родственников. В 1801 г. они получили законное право покупать землю, а в 1822 г. — и дом в сельской местности. Как до, так и после Великих реформ мещане и купцы занимались торговлей, держали фабрики и заводы, арендовали мельницы, переправы, рыбные тони, содержали кабаки, харчевни и т. п. Некоторые арендовали или покупали землю и вели хозяйство фермерского типа, не входя в состав сельских общин. С 1842 г. по закону занимавшиеся сельским хозяйством должны были платить налоги и по городскому сословию, и по крестьянству. Однако большинство мещан и купцов, пользуясь слабым надзором полиции, проживали в деревнях без паспортов и налогов по крестьянскому состоянию не платили. Отношения между ними и крестьянами были большей частью мирными, крестьяне на них не доносили и не жаловались начальству. Меньшая часть мещан и купцов, занимавшихся преимущественно сезонной торговлей, находилась в сельской местности временно, но также имела тесные контакты с крестьянами как покупателями и продавцами. Тесно взаимодействовали крестьяне и с разночинцами, причем как до эмансипации, так и после нее.

Таким образом, крестьяне и некрестьяне всегда и везде — в городе и деревне — жили бок о бок, некрестьянские сословия никогда не концентрировались в городе. Совместное существование крестьян и некрестьян в каждом городском и сельском поселении приводило к тесным межличностным и культурным контактам, что подтверждается распространенностью межсословных браков. Если судить по данным о браках, заключенных представителями различных сословий, за 1764−1820 гг. в г. Екатеринбурге Пермской губернии, то наиболее открытыми сословиями являлись духовенство и дворянство: в их среде совершалось наибольшее число межсословных браков — соответственно 82,7 и 78,4%; наименее открытыми были городское сословие и крестьянство: доля межсословных браков равнялась соответственно 37,3 и 59,2%. Доля браков, заключенных дворянами и духовенством между собой, составляла 20,2%, мещанами, купцами и крестьянами между собой — 56,6%, а доля браков между представителями привилегированных и непривилегированных сословий — 72,5%. В результате тесного взаимодействия различных сословий, в особенности купцов, мещан и крестьян, на территории города формировалась единая субкультура городских низов и крестьянства, что почти единодушно отмечали современники.