Древнейший тип японского общества

Основы цивилизации в Японии были изначально привиты китайцами. Древнейшие сведения о существовании цивилизации на Японских островах мы встречаем в хрониках династии Хань, датируемых I в. по Р. X. Идея государственности, сформировавшаяся к VII столетию, но Р. X., несомненно, заимствована из Китая династии Тан. Вместе с тем нельзя, конечно, утверждать, что древнеяпонская цивилизация не обладала рядом самобытных черт, отнюдь нет, к самой важной, пожалуй, следует отнести ту ее черту, которая была совершенно нехарактерна для Китая, а именно: наличие развитого религиозного культа, религии синто — «путь богов», на которую со временем накладывается занесенный из Китая буддизм. Впрочем, конфуцианство с его системой ценностей также оказало продолжительное влияние на японцев.

Первоначальной формой государственности в Японии (приблизительно с III в. по Р.Х.) считают «окими», ближайшей аналогией которых можно считать политии Древнего Востока и Запада. Иными словами — это японский вариант чифдома — нротогосударства. Как и везде, окими представляли собой территориальные союзы отдельных родов (удзи) во главе с вождем, который и носил титул, давший название древнейшей форме японской политии, — окими. Определенный академический интерес вызывает до сих пор вопрос, насколько древнеяпопская цивилизация знала развитый институт рабства. Вопрос этот вызван в основном пережитками марксистского подхода, согласно которому народы должны проходить последовательно формационные стадии развития. Тем не менее, на сегодняшний день отсутствуют сколько-нибудь обширные данные, позволяющие судить о наличии в Древней Японии развитых рабовладельческих отношений. Сам институт, безусловно, был известен — труд рабов широко применялся в домашнем хозяйстве, но в сфере прямого производства он никакой роли не играл.

В основе экономической организации окими лежали общинные земли, владельцы которых — основная масса крестьян — были обязаны податями в пользу своего князька. Наряду с общинными землями существовал земельный фонд самого князя и родовой знати (тадокоро). На княжеских землях и землях знати трудились уже закрепощенные различными способами крестьяне, составлявшие особую категорию — тайэ. Последние наряду с бэ составляли общий круг челяди владетельного князька (бэмин). В какой мере подобный тип общества можно назвать феодальным или предфеодальным, как это делали некоторые советские историки, сказать трудно, скорее перед нами феномен, напоминающий структуру варварского общества раннесредневековой Европы. Точно такой же характер носили и внешние отношения окими друг с другом — это была перманентная bellum omnia contra omnes, в результате которой происходит постепенная консолидация — объединение нескольких княжеств вокруг одного — более сильного. Именно к середине VII в. в рамках одного из самого сильных таких княжеств (союза Ямато) происходят события, известные в историографии как «переворот Тайка».

Этот переворот, инспирированный исключительно китайским примером (дети японской знати почти поголовно в это время учились в Китае), приводит к формированию более централизованной государственности в Японии. В основе нового типа государственности ставится фигура тэнно — императора, всецело, как можно судить из этимологии этого слова, заимствованная из Китая. Единственно японского в пей было то, что образцом для нее могла послужить фигура верховного жреца религии синто. На это указывает сама суть процедуры восшествия императора на престол. Сердцевиной этого ритуала является имитация божественного брака императора с богиней Аматерасу. Важно, тем не менее, то, что с указанного времени в сознание японцев внедряется и постепенно укрепляется одна мысль: вся власть в стране исходит от божественного императора — он, а не кто другой — источник этой власти. Эта концепция просуществует в неизменном виде в Японии вплоть до 1945 г.

Другая очень важная составляющая централизованной государственности, формирование которой приходится также на указанный период, — становление правительственной бюрократии. Первые ростки бюрократии всецело под китайским влиянием уже встречаются в конце VI и начале VII в. Так, по сообщениям риккокуки (древнейших японских хроник), в 602 г. устанавливается система из 12 высших чиновных званий, в основе которой ясно прослеживается конфуцианская модель управления посредством добродетелей (их видов). Самый высший чиновник носит титул дайкону — «большая добродетель», следующий за ним — сётоку — «малая добродетель», далее — дайдзин — «большая доброта», затем — сёдзин — «малая доброта», а заканчивается все на сети — «малой мудростью». Но переворот Тайка приводит к еще большему усложнению рангов, система их получает закрепление в Оми тётэй-но рё (Административный кодекс государева двора в Оми) середины VII в. Окончательная «табель о рангах» на китайский манер устанавливается в Японии к середине следующего, VIII в. В Японии, по крайней мере на бумаге, существуют центральные ведомства: Государственный совет (Дадзё-каи), выполняющий при императоре функции настоящего правительственного управления, далее следуют различные отраслевые ведомства {сё), как то: Сикибу-сё — ведомство церемоний, Гебу-сё — ведомство юстиции, Окура-сё — ведомство государственной казны, Купай-сё — ведомство двора и др. Ведомства делились на более мелкие функциональные подразделение — си. Развитой выглядит и система органов провинциального управления. Во главе провинции стоит губернатор {кокуси), в помощь ему назначаются провинциальные чиновники различного класса. Как глава полицейских сил провинции губернатор командует особым вооруженным отрядом (гундан). Провинции, в свою очередь, подразделялись на уезды. Для отдельных областей страны предусматривалось создание наместничеств. Как правило, это было важные в военном или торговом отношении территории.

Данная система управления, безусловно, выглядит как исключительно развитая и продуманная, но мы не случайно высказали сомнение в реальности воплощения ее на практике. И не потому, что документ, по которому мы судим об этой системе {Тайхо ёро рё), напоминает ученый трактат о рациональной системе управления, а скорее по последующим событиям — это централизованная государственность, якобы созданная в середине VII в., уж очень быстро (опять-таки по японским меркам) начинает давать сбой. Исследователи уже с IX в. фиксируют вполне созревшие ростки феодализма в системе сложившейся государственности. Однако, прежде чем мы перейдем к характеристике феодальной эпохи, необходимо указать на еще один важный момент реформы Тайко.

Экономической основой централизованного государства должна была стать радикальная реформа землевладения в стране. Считается, что эдикт о реформе землевладения был издан в 646 г. Суть его сводилась к следующему. Вся земля вне зависимости от прежних владельцев объявляетс я государственной (коти комин). Крестьяне обязаны обрабатывать те участки земли, к которым их приписывают согласно проводимой кадастровой переписи (несколько таких переписей, действительно, было проведено). Все они обязаны платить установленную в переписи подать. Оплата труда государственных служащих всех рангов установлена в виде дзикибу — рентного дохода с определенного числа крестьянских дворов или в виде выдач натуральными продуктами (рис, шелк) из казны.

Откровенная надуманность этой реформы, ее явное школярское и ученическое подражание несомненным китайским образцам заставляет думать, что вся реформа Тайка представляла собой попытку недоучившихся учеников воплотить на практике уроки, полученные у китайских учителей. Колоссальные злоупотребления фискальных чиновников очень рано дают о себе знать. Невыносимый налоговый гнет способствует также очень раннему появлению не облагаемых государственными налогами земель, гак называемых сидэн, в основе которых лежат освоение пустошей, а потом и прямой захват государственных полей. Кстати, освоение пустошей под владение сидэн правительство разрешает уже в 743 г. Исторические хроники той эпохи переполнены в буквальном смысле примерами полного бессилия провинциальной и центральной администрации перед самозахватом и становящимся очень быстро классом новых землевладельцев, к которым массово бегут крестьяне. С начала X в. возникает новая практика: чтобы обезопасить себя от наездов фискальных чиновников, местные землевладельцы заключают своего рода договор о покровительстве (очень похожий на коммендацию) со столичной бюрократией, фиктивно жертвуя ей свои земли и взамен получая полный иммунитет от уплаты налогов. Из этих и некоторых других форм уже к концу возникает такой вид землевладения, как сёэн (шёэ), известный впоследствии как феодальная вотчина.

Наконец, другая характерная черта, которая только укрепляет нас в надуманности самих реформ, — в централизованном государстве почему-то так и не было создано регулярной армии. А регулярная армия — несомненный атрибут государственности. Бессилие провинциальных губернаторов перед вооруженными отрядами местных землевладельцев, которые нередко выгоняли даже налоговых чиновников с охраной, нс позволяя тем проводить перепись, служит еще одним доказательством существования на самом деле весьма хилого государственного организма в Древней Японии.