Россия — государство многонациональное. 
Государственное регулирование межнациональных отношений

Сегодня в мире практически не существует государств со строгим мононациональным составом населения. В каждой стране проживают представители разных наций и народностей, функционирует множество национально-культурных образований, религиозных конфессий и просветительских организаций.

Государство при этом может быть как унитарным, так и федеративным. Федеративное устройство полнее, чем унитарное, учитывает цивилизационный фактор и национально-культурное многообразие страны, гибче реагирует на изменение отношения людей к «национальному». Но и в случае унитарного устройства факт многонациональное™ и поликультурности тоже не игнорируется, проблемы социально-экономической и культурноцивилизационной идентичности того или иного этноса не замалчиваются и учитываются в государственном строительстве и политике.

Современная наука представляет немало трактовок понятия «нация». Для одних — это согражданство многих, в том числе различных по этническому признаку, иод управлением одной суверенной власти, для других — содружество людей, объединенных по крови, культурному коду, психологическому складу, происхождению. Для нас нация — это историческое единство людей, основанное на общности территории, исторических, экономических и политических связей, психологического склада, языка и менталитета народа, его культуры, религиозной традиции и других особенностей.

Россия изначально строилась как сложное многонациональное государство. Масштабы территории (географический фактор), экономические условия и политические обстоятельства на всех этапах российской истории поддерживали ситуацию, при которой самобытность народов сохранялась и воспроизводилась, несмотря на проживание в одном большом государстве сотен больших и малых наций, народов и народностей. Особо важно, что ни один из них, даже самый малочисленный, не исчез и не ассимилировался. Наоборот, укреплял свой социально-правовой статус и свою национальную аутентичность, приумножал свою культуру, сохранял свой особый менталитет. Бессильными оказываются и процессы глобализации с их обостряющимся религиозно-цивилизационным дискурсом.

Базовыми для нашего многонационального государственного строительства являются следующие принципы: все народы — жители единого многонационального государства; все граждане независимо от национальной принадлежности — равноправны; каждый человек — это гражданин своей страны и только после этого — представитель той или иной нации или религиозной конфессии. Формирование на таких принципах российской идентичности, несмотря на имеющиеся противоречия, не только не сковывает развитие народов и не ограничивает инициативу территориальных социальных сообществ, а наоборот, наполняет их дополнительной социальной энергией, задает вектор ускоренного движения к более совершенной «суперсистеме российской цивилизации»^[1].

А вот что такое государственное управление с опорой на национализм, наглядно демонстрирует постсоветская Украина. Последствия такого управления — олигархическое растаскивание национальных богатств; фашиствующие элементы во власти, антиконституционные «майданы» и государственные перевороты; стремление лишить неукраинские народы их исторической памяти и родного языка. И все это в атмосфере целенаправленно насаждаемой «национальной идеи», замешанной на откровенной ненависти к России, и рассуждений о том, что если бы не русские, то Украина давно жила бы в дружной и богатой европейской семье^[2].

Конечно, государственное строительство российской политико-управленческой системы и ее этнонационалыюе обустройство в пределах единой государственности — процесс непростой и противоречивый, но исторически плодотворный, причем для всех населяющих страну народов. Они всегда были вместе в труде и па полях сражений, никогда не делились по землячествам и вере, жили на своих землях, придерживались своей культуры и своих традиций, но всегда оставались народом российским. Даже несмотря на то, что исторический процесс прерывался революциями, войнами, политическими катаклизмами и, как следствие, — различного рода политическими и управленческими дисфункциями, межэтническими конфликтами и другими дезинтеграционными проявлениями, а теперь еще и огромными труднорегулируемыми миграционными потоками.

Диалектику этого процесса неплохо представил в свое время П. А. Сорокин: «Многие поколения, — писал он, — взаимодействовали друг с другом; взгляды, привычки, вкусы, обычаи, короче — поведение старших передавалось младшим, в силу традиции устанавливалось между ними большее или меньшее сходство: сходство языка, верований, обычаев, уклада жизни». Люди осваивали одну территорию, овладели одним языком общения, вместе жили и работали, создавали смешанные семьи, воспитывали детей в одних школах. В конечном счете ученый пришел к выводу, что термином «национальность» следует обозначать отдельные «кумулятивные группы определенного состава, имеющие свои государства или стремящиеся создать их»^[3]. Тем самым он еще раз подтвердил истину, что нация формирует государство, и государство не подменяет нации, а служит всем народам, населяющим страну. В противном случае — смуты, межнациональные раздоры, сепаратизм и территориальные переделы.

После Октябрьской революции 1917 г. в национальной политике нашей страны доминировали принципы пролетарского интернационализма, подчинения национального вопроса конструктивному решению проблем межклассовых отношений и построения интернационального социалистического общества равноправных народов. Конституционно было закреплено право наций на самоопределение вплоть до отделения. Основой политической стратегии были принципы советского федерализма, централизованной плановости хозяйственной жизни, прописки по месту жительства, материалистического атеизма. В партийных структурах и представительных органах государственной власти в обязательном порядке должны были быть представители всех классов, наций и народностей.

Трудно переоценить консолидирующую значимость идеологии дружбы, взаимопомощи и равноправия народов, которая подкреплялась мощным властно-политическим и административным ресурсом. На этом направлении государственной политики были сосредоточены огромные пропагандистские, научно-образовательные и культурные ресурсы — общеобразовательная система страны и высшая школа, литература, музеи, театр, СМИ. Последовательно формировались высокообразованные национальные элиты.

Казалось, что лучшей базы для объединения народов и гармонизации их интересов нет и быть не может. Да и результат в целом был впечатляющим. Полиэтиичиость, скрепленная общегосударственным народно-хозяйственным комплексом и великой культурой русского парода, даже в самые трудные

годы испытаний не только сохранилась, но и укрепилась. Свою позитивную роль сыграли такие понятия, как «советский народ — новая историческая общность», «советский патриотизм», «пролетарский интернационализм», «советская культура». В стране исчезли национальные привилегии, удалось преодолеть взаимное недоверие народов, каждый человек сам решал вопрос своей национальной идентификации, определял свои религиозные, культурные и языковые предпочтения. Четко просматривались процессы сближения культур и межнациональной дружбы народов.

Но при этом нельзя не признать, что стратегически прочной, долговечной и социально справедливой многонациональной федерации в форме Союза Советских Социалистических Республик на базе единой общности советского народа создать не удалось. Советская федерация не выдержала испытания временем. Главный постулат марксистско-ленинской теории о том, что общность языка, территории, психологического склада и экономической жизни является базовым фактором консолидации национальной жизни, оказался справедливым далеко не во всем. Не было обеспечено главное, на чем настаивал В. И. Ленин, — «демократическая организация государства», чаще всего верх брали принципы политической целесообразности.

Нередко торжествовали формально-бюрократические подходы, многие национальные проблемы рассматривались сквозь призму статусов конкретных территориальных образований и решались по административной схеме: союзная республика — автономная республика — автономная область — автономный округ — город — район — населенный пункт — человек. За скобками оставалось национальное самочувствие людей, культурно-психологические, религиозные и ментальные особенности наций. Тем самым существенно ограничивалось этнокультурное информационное пространство, сужалось, поглощая этническую индивидуальность, духовное поле личности.

В таких условиях трудно было рассчитывать на искреннюю лояльность к властям. Сложившаяся ситуация сначала раздражала, затем возмущала и, наконец, подтолкнула людей к активным протестным действиям. Хорошее оставалось как бы в стороне, вспомнилось лишь плохое: раскулачивание, политический террор, репрессии, голодомор, бедность, «железный занавес», ограничения в личной жизни. Все это, естественно, расшатывало государственные устои и в итоге привело к системному социально-политическому кризису и развалу советской государственности, а вместе с ней и всего советского многонационального содружества.

В рамках конституционного принципа права наций на самоопределение признавалось, что всякая нация (большая и не очень) может выйти из состава союзного государства и образовать свое собственное государство. На самом же деле все обстояло по-иному, реализовать право нации на самоопределение на практике было практически невозможно. Это также порождало серьезные противоречия (чаще всего в скрытом виде), которые четко проявились в период демократических преобразований 1980—1990;х гг. сначала в форме политического «парада суверенитетов» и политиканства, затем отказа от советской государственной системы и трансформации СССР в рыхлое СНГ.

Прав был Н. А. Бердяев, когда утверждал, что отсутствие своего государства, «своей самостоятельности и суверенности — великое несчастье, тяжелая болезнь, калечащая душу нации»^[4]. Страна распалась, народ потерял свою великую Родину. И сегодня проблема не снята, вопрос звучит по-прежнему остро и актуально: либо мы будем суверенными — либо потеряемся в мире, причем «чем больше мы отступаем и оправдываемся, тем больше наши оппоненты наглеют и ведут себя более цинично и агрессивно»^[5].

• [1] Россия 2014: ежегодный доклад Франко-российского центра Обсерво / рук. А. Дюбьен.М., 2014. С. 166.
• [2] См.: Стратегия России. 2014. № 5. С. 50.
• [3] См.: Сорокин П. А. Система социологии. М., 1993. С. 401—402; Его же. Социологическиетеории современности. М, 1992. С. 356—357.
• [4] Бердяев Н. А. Философия неравенства. М.: Има-Пресс, 1990. С. 94—102.
• [5] Путин В. В. Послание Президента РФ Федеральному Собранию Российской Федерации 4 декабря 2014 г.