Роль математической статистики в проведении эксперимента. 
Нестатистический (индуктивный) подход: эксперимент по Миллю

Надеемся, читатель-социолог помнит, что еще со времен Конта эксперимент в социологии считается одним из основных способов получения социологического знания. Но тот же Конт говорил и о сложности соответствующего процесса, его специфическом характере по сравнению с экспериментом в естественных науках.

Наверное, нетрудно понять, что эксперимент в социологии — дело не простое. Эта тема широко представлена в литературе. Ниже мы лишь очень коротко упомянем о наиболее острых проблемах, стоящих перед социологом, желающим получить новое знание с помощью эксперимента. Желающие познакомиться с этой проблематикой глубже могут воспользоваться списком добавочной литературы к данной теме.

Об основных моментах, обусловливающих специфику эксперимента в социологии, можно прочесть в отечественной литературе^[1].

Очень коротко напомним, что такое эксперимент, зачем он нужен и в чем состоит специфика его использования именно в социологии.

Воспользуемся несколькими цитатами:

«Целью всякого эксперимента является проверка гипотез о причинной связи между явлениями: исследователь создает или изыскивает определенную ситуацию, приводит в действие гипотетическую причину и наблюдает за изменениями в естественном ходе событий, фиксирует их соответствие или несоответствие предположениям, гипотезам» (с. 190). Удовлетворение всех предъявляемых к экспериментам требований (а эти требования родились в естественных науках и до сих пор никем не оспаривались) в социологии очень трудно. И основная трудность обычно заключается в обеспечении так называемой внешней и внутренней валидности эксперимента.

Определения упомянутых видов валидности даны в названной выше книге «Методы сбора информации в социологических исследованиях». Однако там нет четких указаний на способы их обеспечения, которые опираются на математические методы. Остановимся на некоторых таких сторонах понятий внутренней и внешней валидности, которые нельзя оценивать без использования математического аппарата.

Внутренняя валидность. Проблема состоит в грамотном выделении факторов, которые действительно определяют вариацию интересующего нас признака. Мы должны быть уверены «в том, что именно изучаемый в данном эксперименте фактор, а не какой-либо иной, является причиной зарегистрированного изменения» (с. 190). Такую уверенность обеспечивает дисперсионный анализ (см. темы 14 и 15). Мы рассматриваем интересующие нас вариации значений некоторого признака Кв зависимости от изменения значения конкретного рассматриваемого фактора X (в однофакторном дисперсионном анализе, см. тему 14) или сочетаний значений двух рассматриваемых факторов Х_{ и Х₂ (в двухфакторном дисперсионном анализе, см. тему 15).

Внешняя валидность. Проблема состоит в обеспечении возможности переноса результатов с конкретной изученной исследователем экспериментальной ситуации в «живую» жизнь. Мы должны быть уверены «в том, что выявленная зависимость закономерна в определенных условиях, что полученные выводы можно распространять на внеэкспериментальные ситуации» (с. 190). Ясно, что основным аппаратом, обеспечивающим подобную уверенность, может (и должна! Другого пути наука пока не создала) служить математическая статистика — построение доверительных интервалов, проверка статистических гипотез и т. д. Именно это делается в дисперсионном анализе, являющемся одним из разделов математической статистики.

Хотелось бы, чтобы особое внимание читатель уделил следующему обстоятельству, слабо отраженному в социологических публикациях. Одним из первых социологов, обративших внимание на логику доказательства научных гипотез, был английский ученый Д. С. Милль (1806—1873), считающийся основателем позитивизма в Англ и и, создателем индуктивной логики, последователем Юма. Задача науки, с его точки зрения, — индуктивное упорядочение единичных явлений. Индукцию же «можно коротко определить как „обобщение из опыта“. Она состоит в том, что на основании нескольких отдельных случаев, в которых известное явление наблюдалось, мы заключаем, что это явление имеет место и во всех случаях известного класса, т. е. во всех случаях, сходных с наблюдавшимися в некоторых обстоятельствах, признаваемых существенными»^[2]. Милль не говорит о том, в чем именно должны быть сходны эти обстоятельства, но использует предположение о том, что «в природе существуют сходные, параллельные случаи, что-то, что произошло один раз, будет иметь место при сходных обстоятельствах и вторично, и не только вторично, а всякий раз, как снова встретятся те же самые обстоятельства»^[3]. Заметим, что в подобных предположениях прослеживается аналогия с определением вероятности, а именно, с тем, что мы, как правило, незнаем, каков должен быть тот комплекс условий, который входит в это определение^[4].

Опишем логические схемы поиска причинных отношений, заимствуя их описание из фундаментальной работы Милля^[5].

«Простейших и наиболее очевидных способов выделять из числа предшествующих явлению или следующих за ним обстоятельств те, с которыми это явление действительно связано с помощью неизменного закона, — два. Один состоит в сопоставлении тех отличных один от другого случаев, в которых данное явление имеет место; другой — в сравнении таких случаев, где это явление присутствует, со сходными в других отношениях случаями, где этого явления, тем не менее, нет. Первый способ можно назвать методом сходства (the Method of Agreement), второй — «методом разницы» или методом различия (the Method of Difference).

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО

Если два или более случаев подлежащего исследованию явления имеют общим лишь одно обстоятельство, то это обстоятельство, — в котором только и согласуются все эти случаи, — есть причина (или следствие) данного явления…

ВТОРОЕ ПРАВИЛО

Если случай, в котором исследуемое явление наступает, и случай, в котором оно не наступает, сходны во всех обстоятельствах, кроме одного, встречающегося лишь в первом случае, это обстоятельство, в котором одном только и разнятся эти два случая, есть следствие, или причина, или необходимая часть причины явления…

Из этих двух методов метод различия есть по преимуществу метод искусственного опыта или эксперимента, тогда как к методу сходства прибегают преимущественно тогда, когда эксперимент невозможен.

Третий метод можно назвать косвенным методом различия, или соединенным методом сходства и различия (the Indirect Method о) Difference, or the joint Method of Agreement and Difference). Он состоит в двойном приложении метода сходства, причем оба доказательства независимы одно от другого и друг друга подкрепляют… Правило для него можно выразить следующим образом: же схемах кратко говорится в книге «Методы сбора информации в социологических исследованиях» (Кн. 2. С. 191 — 192).

ТРЕТЬЕ ПРАВИЛО

Если два или более случаев возникновения явления имеют общим лишь одно обстоятельство, и два или более случаев невозникновения того же явления имеют общим только отсутствие того же самого обстоятельства, это обстоятельство, в котором только и разнятся оба ряда случаев, есть или следствие, или причина, или необходимая часть причины изучаемого явления.

Кроме того, Милль вводит метод остатков и метод сопутствующих изменений (the Method of concomitant Variations) с помощью следующих правил:

ЧЕТВЕРТОЕ ПРАВИЛО

Если из явления вычесть ту его часть, которая, как известно из прежних индукций, есть следствие некоторых определенных предыдущих, остаток данного явления должен быть следствием остальных предыдущих.

ПЯТОЕ ПРАВИЛО

Всякое явление, изменяющееся определенным образом всякий раз, когда некоторым особенным образом изменяется другое явление, есть либо причина, либо следствие этого явления, либо соединено с ним какойлибо причинной связью.

Вряд ли требует особого доказательства утверждение о том, что Милль, во-первых, говорит об индуктивном выводе и, во-вторых, явно следует тому положению Юма, в соответствие с которым понятие причинности возникает просто в силу возникновения у нас привычки за одной перцепцией наблюдать другую.

Рассуждениям Милля огромное внимание уделяли русские социологи XIX в. А. А. Чупров, (изучал Милля, еще будучи гимназистом) и Н.Г. Чернышевский⁷⁸. При этом логику Милля русские уче;

^7К Популярность Милля среди русской интеллигенции косвенно подтверждается тем, что его имя очень часто употребляется в русской художественной литературе второй половины XIX в. в самых разных контекстах. Так, в числе мелких журнальных произведений А. П. Чехова имеется такая острота: «Превышение власти и административный произвол дантиста заключаются в вырывании здорового зуба ные рассматривали в основном именно как логику выявления причинно-следственных отношений (через эксперимент).

Отечественным социологам мало известен тот факт, что в наше время эти схемы были рассмотрены группой ученых под руководством В. К. Финна как основа того направления науки, которое связано с созданием искусственного интеллекта. Идеи Милля получили дальнейшее развитие. Был разработан пакет компьютерных программ, названный авторами «ДСМ-система» (по инициалам английского ученого)⁷⁹. Здесь речь идет о порождении гипотез о причинных отношениях на основе анализа данных. Тем не менее и эти рассуждения можно считать касающимися проведения своеобразных экспериментов⁸⁰.

Подчеркнем, что в работах коллектива, руководимого Финном, не предполагается вероятностное порождение исходныхданных. Исходные данные не считаются выборкой из какой бы то ни было генеральной совокупности. Рассматриваемые значения признаков не считаются реализациями значений известных случайных величин. Поэтому традиционные для математической статистики вопросы о переносе результатов с выборки на генеральную совокупность даже не ставятся. То же можно сказать и о логических схемах Милля. Тем не менее мы говорим об этом подходе именно в данном учебнике. Причин, по крайней мере, три. Во-первых, с педагогической точки зрения неправильно было бы отделять друг от друга описания методов, решающих сходные в содержательном плане задачи. Во-вторых, предположение о вероятностном происхождении данных в социологических задачах довольно часто должно подвергаться сомнению (см. п. 1.3). И если это сомнение исследователь сочтет оправданным, он должен тут же попытаться решить свою задачу (в данном случае речь идет об анализе причинно-следственных отношений) каким-то другим способом, не использующим классические матсматико;

рядом с больным. Это сказал околоточный, читая Логику Милля" (Чехов А. Собр. соч. Т. IV М.-Л.: Гос. изд-во, 1929. С. 342).

«См., например: Финн В.К. Интеллектуальныесистемы и общество. М.: URSS,.

2006.

^т Учебный план ГУ ВШЭ предполагает изучение студентами IV курса, специализирующихся по специальности «Прикладные методы социологических исследований», дисциплины «Логико-комбинаторные методы анализа данных», программа которой базируется на методах ДСМ-системы.

статистические приемы. Сделать это позволяет та же система Финна. В-третьих, понять, что такое статистический подход, можно только сравнив его с нестатистическим.

Сказанное подтверждает, что понятие эксперимента имеет много аспектов. Так, проблемы, рассматриваемые Миллем, казалосьбы, совсем не похожи на те, которые решает дисперсионный анализ. В действительности же речь идет о разных возможностях изучения одного и того же процесса — причинно-следственного воздействия одного явления на другое. Каждый подход имеет свои достоинства и недостатки. Каждый отвечает своему пониманию того, что такое причина. Как уже отмечалось, в литературе встречаются различные определения этого понятия. При этом ощущается острая нехватка работ, в которых серьезно анализировались бы те понимания причинности, которые стоят за тем или иным математическим аппаратом. По нашему мнению, без особой натяжки можно сказать, что речь идет о необходимости анализа той существующей в сознании человека априорной формы познания, которую Кант связывал с законом причинности. Мы делаем упор не на слове «априорный», полагая, что положение об априорности спорно, а на том, что прежде, чем исследователь приступит к изучению причинности с помощью логико-математических методов, у него в сознании должно сформироваться представление о причинности. И это представление должно лечь в основу выбора способа изучения причинности. Если даже исследователь не задумывается о таких вопросах, все равно, выбирая тот или иной математико-логический способ изучения причинности, он волей-неволей пользуется некой априорной ее моделью — той, которая была придумана автором используемого метода.

На повестке дня (речь идет о методологии социологического исследования) стоит вопрос о разработке методики комплексного использования разных способов выявления и оценивания причинноследственных отношений при решении одной и той же социологической задачи.

• [1] и См.: Методы сбора информации в социологических исследованиях. Кн. 2.М.: Наука, 1990. С. 190—221, а также список работ по эксперименту в социологии влитературе к настоящей теме.
• [2] Милль Д. С. Система логики символической и индуктивной. 2-е изд. М., 1914(цит. по: Антология мировой философии. Т. 3. С. 602).
• [3] Там же. С. 602.
• [4] Напомним определение вероятности, данное в сноске 13 (п. 1.3).
• [5] Милль Д. С. Система логики символической и индуктивной. С. 604—605. О тех