Причинная связь между неправомерным действием и вредом

Обязательство возместить вред возникает лишь при наличии причинной связи между виновным действием и вредом. Практика свидетельствует о важности этой проблемы. Приведем некоторые примеры, когда возникает вопрос о причинной связи.

• 1) Одно лицо толкнуло другое и причинило ему легкое телесное повреждение, которое прошло бесследно, но потребовало двухнедельного лечения. Потерпевший требует возмещения вреда, состоящего из расходов на леченье и стоимости путевки в дом отдыха, которую он своевременно не мог использовать из-за леченья.
• 2) Одно лицо в шутку легко ударило другое ладонью по лбу. У потерпевшего была ненормальная хрупкость костей, которая до того не обнаруживалась, и на черепе образовалась трещина.
• 3) У почтового работника пролежал в столе пакет с путевками в санатории и дома отдыха, адресованный заводскому комитету. Вследствие задержки, путевки потеряли значение. Почтовый работник понес наказание по приговору уголовного суда за халатность.

В приведенных примерах возникает вопрос о причинной связи между вредом и действием ответчика.

Установление понятия причины относится к области философии. Наука гражданского права должна основываться на философском учении о причинной связи и не должна стремиться к самостоятельному установлению этого понятия. Задачей науки гражданского права является лишь ответ на вопрос, какого рода причинная связь между действием и вредом достаточна для возникновения гражданской ответственности.

Ленин следующим образом определяет сущность причинной связи: «Причина и следствие, ergo, лишь моменты всемирной взаимозависимости, связи (универсальной), взаимо-сцепление событий, лишь звенья в цепи развития материи» (.Ленин, Философские тетради, 1934, стр. 155). Причинность «лишь односторонне, отрывочно и неполно» выражает «всесторонность и всеобъемлющий характер мировой связи» (Там же, стр. 155). Лишь малую частичку этой всемирной связи мы обычно понимаем как причинность, но это «частичка не субъективной, а объективно-реальной связи» (Там же, стр. 156).

Таким образом неправильно считать, что-то или иное событие (в частности — наступление вреда) может иметь одну причину или некоторое конечное число причин. Каждое событие — лишь момент всемирной зависимости событий. На практике мы обычно считаем причиной лишь малую частичку этой всемирной, объективной реальной связи.

Исходя из сформулированного Лениным взгляда на причинную зависимость необходимо в гражданском праве ставить вопрос следующим образом. Когда суд рассматривает отдельный случай причинения вреда, он имеет дело с вырванным из всеобщей связи событий звеном. Суд должен сказать, можно ли возложить ответственность на лицо, совершившее правонарушение; суд должен установить, принадлежит ли связь между противоправным действием и вредом к типичным причинным связям, [т.е. к таким,] с которыми приходится считаться на практике. Практика является тем критерием, которым в конечном счете должен руководствоваться суд. Бесполезны попытки дать формальное определение того критерия, которым должен руководиться суд, так как никакое формальное определение не может исчерпать все возможные случаи. Можно лишь указать путь, по которому суд должен идти, разрешая конкретный гражданский спор. Таким образом причинная связь между виновным действием и вредом достаточна для возникновения обязательства возместить вред, если эта связь принадлежит к числу типичных причинных связей, [т.е. таких,] которые учитываются на практике. В примерах, указанных выше, причинная связь не типична, и нет достаточных оснований возлагать ущерб на ответчика!¹³⁹⁵^.

Советская судебная практика в вопросе о причинной связи идет в общем по описанному выше пути. Судебные решения не считают ответственным лицо, совершившее правонарушение, если наступление вреда не было типичным результатом, который учитывается в жизненной практике. Однако та формулировка, которая содержится в разъяснении Верховного суда РСФСР от 28 июня 1926 г., неточна. Верховный суд РСФСР пишет, что ст. 403 ГК требует, чтобы действие ответчика «целиком причинило вред». Выше было указано, что в действительности единой причины не бывает и быть не может. Вред всегда является результатом сложного (бесконечного) сплетения причин. По-видимому Верховный суд РСФСР имел в виду, что причинная связь между действием ответчика и вредом должна быть типична, что она принадлежит к числу тех, которые учитываются на практике.

Вопрос о причинной связи всегда требует от суда анализа конкретной совокупности событий. Например, перед судом возник вопрос о причинной связи между пожаром в мастерской кинопленки и смертью лица вследствие ушиба во время пожара. Верховный суд РСФСР ответил на него утвердительно (Советская юстиция, 1938, № 7, стр. 51). Конкретность таких вопросов приводит к тому, что в судебной практике крайне редко можно встретить общие формулировки по вопросу о причинной связи.

С изложенной точки зрения разрешается и вопрос о причинной связи между вредом и воздержанием от действия (упущением). О всяком событии, в частности, о наступлении вреда, можно сказать, что оно обусловлено отсутствием бесчисленного множества фактов, и если бы какой-либо из этих фактов имел место, вред не наступил бы. В общем виде такое утверждение бессодержательно, но практика жизни знает типичные случаи, когда совершение определенного действия предотвращает наступление вреда. Воздержание от совершения такого действия является причинением вреда в смысле ст. 403 ГК.