Примечания к главе 16 «Обязательства из причинения вреда»

[1386] Аналогично — ст. 16.1, абз. 1 п. Зет. 1064 ГК РФ (см.).

[1387] См. по этому вопросу статью М. М. Агаркова «Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве» 1946 г. (цит. изд. «Избранных трудов». Т. II. С. 361—385).

[1388] Теперь содержит — см. ст. 1066 ГК РФ.

[1389] Теперь содержится — см. ст. 1067 ГК РФ.

[1390] Именно так решает вопрос ст. 1067 ГК РФ: «Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред. — Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред».

[1391] Ср. с п. 2 ст. 1064 ГК РФ: «Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда».

[1392] Ср. со ст. 1073 и 1076 ГК РФ (см.).

[1393] То же — п. 2 ст. 1064 ГК РФ (цит. в прим. 1391 выше (см.)).

[1394] Современные российские процессуальные кодексы считают сбор доказательств проблемой заинтересованной в том стороны, но это не мешает суду прийти ей (в случае необходимости) «на помощь». «Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле» — начинает п. 1 ст. 57 ГПК РФ, после чего добавляет «…В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств». О том же, но чуть более подробно — см. абз. 1 п. 1, п. 4 ст. 66 АПК РФ.

[1395] О полемике, которую вызвал второй пример (об аномальной хрупкости костей черепа) — см. стр. 350—352 кн. 2 т. II нашего Курса гражданского права (М., 2015).

[1396] Пункт 3 ст. 1083 ГК РФ позволяет суду «…уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его [т.е. гражданина, причинившего вред] имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно»; см. также п. 3 и 4 ст. 1090 Кодекса. Иными словами, по общему правилу получается так, что действующее российское право при определении размера ответственности за вред предлагает учитывать имущественное положение одного только причинителя вреда, безотносительно к имущественному положению потерпевшего. Вряд ли такой подход может быть назван справедливым по отношению к последнему. Одно дело — та ситуация, о которой пишет М. М. Агарков (причинивший вред, произведя его возмещение, лишился бы необходимых средств к существованию, в то время, как для потерпевшего отсутствие такого возмещения не стало бы обстоятельством, сколько-нибудь критичным) и совсем другая — та, которая предусматривается действующим ГК. Если ограничиться принятием во внимание имущественного положения одного только причинителя вреда, есть риск отказать в его возмещении такому потерпевшему, для которого такое возмещение является вопросом жизни и смерти. Думается, что в этом вопросе российскому законодательству следовало бы вернуться к той позиции, которую занимал ГК РСФСР 1922 г. и которая освещается в комментируемой книге М. М. Агаркова. Тем более, что в некоторых отдельных (частных) случаях позиция эта применяется уже сейчас: так, нормы абз. 2 п. 4 ст. 1073, п. 3 ст. 1076, п. 1 ст. 1078, п. 5 ст. 1086, п. 1, 2 ст. 1090 ГК РФ требуют от суда возложения обязанности по возмещению вреда на лицо, по идее отвечать за него не обязанное, с учетом имущественного положения не только причинителя вреда, но и потерпевшего; кроме того, Кодекс упоминает о праве суда на учет также каких-то «других обстоятельств».

[1397] Как и у нас теперь — см. ст. 151, 1099—1101 ГК РФ.

[1398] Идентичное положение существует и сейчас — см. п. 3 ст. 26, п. 3 ст. 28, ст. 1073—1078 ГК РФ; несколько уточняя терминологию стоит заметить, что сегодня нет смысла особо выделять и противопоставлять душевнобольных слабоумным. Ни душевная болезнь, ни слабоумие причинителя вреда сами по себе сегодня не являются факторами, освобождающими от ответственности за причиненный вред. Указанные обстоятельства, будучи установленными судом, могут (в совокупности с другими необходимыми для этого юридическими фактами) послужить основанием для признания гражданина недееспособным, или же для заключения о том, что гражданин в момент совершения действия, причинившего вред, не понимал его значения или не мог собою руководить. Но «могут послужить» — не равнозначно «должны послужить». Впрочем, указанный недочет неправильно ставить в вину М. М. Агаркову, который просто следовал терминологии действовавшей в то время ст. 8 ГК РСФСР 1922 г.

[1399] То же — см. п. 1 ст. 1073 и п. 1 ст. 1076 ГК РФ; см. также п. 3 ст. 1078 ГК РФ, по которому «Если вред причинен лицом, которое не могло понимать значения своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства, обязанность возместить вред может быть возложена судом на проживающих совместно с этим лицом его трудоспособных супруга, родителей, совершеннолетних детей, которые знали о психическом расстройстве причинителя вреда, но не ставили вопрос о признании его недееспособным». Это положение — абсолютная новация новейшего времени, ГК РСФСР 1922 и 1964 гг. неизвестное.

[1400] То же — см. п. 2 ст. 1074, ст. 1075 ГК РФ.

[1401] См. наши прим. 0274, 0275, 0585 (кн. 1), 1116 (кн. 2) выше.

[1402] Иначе обстоит дело по п. 4 ст. 1081 ГК РФ: «Лица, возместившие вред по основаниям, указанным в ст. 1073—1076 настоящего Кодекса, не имеют права регресса к лицу, причинившему вред». В указанных статьях предусмотрены (как это ясно из наших пред, прим.) следующие случаи: возмещение вреда 1) причиненного малолетним—самим этим лицом (вместо законных представителей, обязанных иметь за ним надзор) после приобретения им полной дееспособности (абз. 2 п. 4 ст. 1073) — не дает возместившему права регресса к своим бывшим законным представителям; 2) причиненного несовершеннолетним, в возрасте от 14-ти до 18-ти лет в субсидиарной части его законными представителями (п. 2 ст. 1074) — не дает возместившим вред законным представителям права регресса к своим подопечным (как актуальным, так и бывшим); 3) ситуации (1) и (2) в применении к родителям, лишенным родительских прав (ст. 1075); 4) причиненного недееспособным лицом — самим этим лицом (вместо законных представителей, обязанных иметь за ним надзор) после приобретения им полной дееспособности (п. 3 ст. 1076) — не дает возместившему права регресса к своим бывшим законным представителям. Можно видеть, что остался единственный случай, не охваченный данным перечнем — случай, предусмотренный п. 3 ст. 1078 ГК РФ (цит. в нашем прим. 1399 выше) — стало быть, совместно проживающие с причинителем вреда его трудоспособный супруг, родители и совершеннолетние дети («которые знали о психическом расстройстве причинителя вреда, но не ставили вопрос о признании его недееспособным»), возместившие вред, причиненный их супругом, ребенком или родителем в состоянии, когда причинитель не понимал значения своих действий, приобретают право регресса к причинителю. Возможно, впрочем, и противоположное разрешение рассматриваемой ситуации с помощью применения по аналогии закона правила п. 4 ст. 1081 ГК РФ. Вопрос о том, какое из решений в данном случае является правильным, — признание права регресса или отказ в таковом — нуждается в особом исследовании и выяснении.

[1403] Ср. со ст. 1068 ГК РФ: «Статья 1068. Ответственность юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работником. — 1. Юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. — Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора.

(контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ. — 2. Хозяйственные товарищества и производственные кооперативы возмещают вред, причиненный их участниками (членами) при осуществлении последними предпринимательской, производственной или иной деятельности товарищества или кооператива".

[1404] Статья 404 ГК РСФСР 1922 г. была посвящена вопросам ответственности владельца источника повышенной опасности; ст. 413 и 414 — ответственности лиц, обязанных вносить взносы по социальному страхованию в целях обеспечения потерпевшего.

[1405] См. след, параграф комментируемого издания.

[1406] Иначе по современному праву — см. ст. 16,1069—1071 ГК РФ. Ныне действующее общее правило таково, что позволяет привлечь к ответственности за любой противоправный виновный (а иногда и невиновный) вред, причиненный в процессе исполнения публичных — регулирующих, контрольных и надзорных — функций («публичный» вред). Специальной нормы закона, отдельно регулирующей каждый случай известного рода, для обоснования такой ответственности уже не нужно. Субъектом «публичной» ответственности сегодня является не учреждение, в котором работает непосредственный причинитель вреда, а публично-правовое (государственное или муниципальное) образование, нанявшее причинителя для исполнения своих властных функций. Источником возмещения «публичного» вреда, т.о. сегодня выступает не бюджет учреждения, а казна Российской Федерации, ее субъекта, либо муниципального образования.

[1407] Точно также подходит к вопросу ГК РФ, ст. 16 и 1069 которого устанавливают в качестве общего правила обязанность возмещения вреда, причиненного «…в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе [!] в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления…». Тот пример, который открывается словами «в том числе», убеждает в том, что речь идет о вреде, причиненном лишь такими действиями, которые являются исполнением государственных либо муниципальных (публичных) функций, особенно ярко. Норма п. 1 ст. 1070 предусматривает ответственность за некоторые частные случаи таких деяний, в т. ч. за вред, ставший следствием «. .незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также [за] вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности». Очевидно, нет нужды особо пояснять, что все перечисленные деяния представляют собой акты реализации публичных, больше того, государственных функций.

[1408] Та же ситуация складывается и по современному праву. Так, вред, причиненный незаконным распоряжением главы местной администрации об изъятии земельного участка, возмещается по ст. 16 и 1069 ГК РФ, но вред, причиненный главой местной администрации, виновным в ДТП (хотя бы оно произошло в тот момент, когда глава местной администрации следовал в служебном автомобиле к месту службы или, наоборот, со службы) — в общем порядке (по ст. 15 и 1064 Кодекса). Другой пример: если мы имеем вред от незаконного осуждения, ставшего следствием утверждения прокурором заведомо ложного обвинительного заключения, то он подлежит возмещению по ст. 16, 1069 и 1070 ГК РФ. Но если тот же прокурор, своевременно не ремонтировавший систему водоснабжения в своей квартире, «затопил» соседей, то понесенный последними вред возмещается, конечно же, по общим правилам. Вред, причиненный полицейским при задержании преступника, возмещается по правилам специальным; вред, причиненный тем же полицейским, вступившимся по своей инициативе (вне связи с выполнением его служебных обязанностей) за невинно обиженного — по правилам общим и т. д. Коротко говоря, в ст. 16, 1069—1071 ГК РФ идет речь о возмещении вреда, причиненного в тех случаях, когда его причинитель действует как носитель публичной власти; общие же правила об ответственности за причинение вреда касаются только такого вреда, который причинен действиями частных лиц.

[1409] Почти все, сказанное здесь про Госбанк СССР, ныне приложимо к Центральному банку РФ (Банку России) (см. след, наше прим.).

[1410] Это — то единственное, что сегодня к ЦБ РФ не применимо. Как было указано выше, современное общее правило, напротив, таково, что позволяет привлечь к ответственности за любой вред, причиненный в процессе исполнения публичных — регулирующих, контрольных и надзорных — функций; специальной нормы закона, отдельно регулирующей каждый случай известного рода, не нужно.

[1411] Еще раз подчеркиваем, что сегодня — порядок противоположный: надобности в специальной норме закона нет; ст. 16 и 1069 ГК РФ четко устанавливают ответственность за любой противоправный вред, причиненный в процессе выполнения публичных функций.

[1412] Несколько иначе обстоит дело теперь. Совместное толкование ст. 13, 16 и 16.1 ГК РФ позволяет прийти к выводу, что решению о возмещении убытков по ст. 16 и 1069 ГК РФ должно предшествовать судебное решение о признании соответствующего акта или действия недействительным по причине его несоответствия закону и нарушения им гражданских прав, либо охраняемых законом интересов частного лица. Поскольку по общему правилу ответственность за подобный «публичный» вред наступает на общих основаниях (т.е. по принципу презумпции вины), суду необходимо также установить, нет ли налицо какихлибо обстоятельств, опровергающих такую презумпцию — свидетельствующих о невиновности конкретного должностного лица, совершившего незаконное действие или принявшего незаконный акт. В тех же случаях, в которых ответственность за публичный вред наступает независимо от вины должностного лица (см. о них ст. 1070 ГК РФ), последнего (субъективного) момента выяснять не нужно — достаточно установления одной только противоправности (объективной стороны деяния).

[1413] Ср. с абз. 1 п. 1 ст. 1079 ГК РФ: «Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т. п.; осуществление строительной и иной связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным п. 2 и 3 ст. 1083 настоящего Кодекса». Несколько иной — более.

«современный» (составленный с учетом развития науки и техники) — перечень источников повышенной опасности + уточнение насчет того, что к ответственности владельцев таких источников можно применить также и некоторые общие правила об основаниях освобождения от ответственности. — См. о том же разъяснение, содержащееся в п. 18 постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина». — Сказанное надлежит скорректировать с учетом абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК РФ, согласно которому «Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст. 1064)», т. е. по принципу вины.

[1414] Ср.: «…надлежитучитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств. В противном случае вред возмещается на общих основаниях (например, когда пассажир, открывая дверцу стоящего автомобиля, причиняет телесные повреждения проходящему мимо гражданину)» (абз. 4 п. 18 постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

[1415] Ср.: «Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т. п.)» (абз. 2 п. 1 ст. 1079 ГК). — См. также разъяснения по этому вопросу, данные в п. 19 и абз. 1 п. 20 указ, постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1. — Особый вариант ответственности по ст. 1079 ГК РФ образует группа случаев, описанных в п. 2 ст. 1079: «Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности». Можно видеть, что М. М. Агарков этой группы случаев не касается: ГК РСФСР (1922 г. и 1964 гг.) о них не упоминали, по всей видимости, оттого, что практики незаконного завладения источниками повышенной опасности в то время просто не существовало. Возникновение соответствующего вопроса в судебной практике с его последующем разрешением сперва в литературе, а затем и в гражданском законодательстве восходит к более позднему времени — эпохе массовой автомобилизации российского населения. См. об этом: Красавчиков О. А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1966. С. 93—96.

[1416] Ср.: «Если в обязанности лица, в отношении которого оформлена доверенность на право управления, входят лишь обязанности по управлению транспортным средством по заданию и в интересах другого лица, за выполнение которых он получает вознаграждение (водительские услуги), такая доверенность может являться одним из доказательств по делу, подтверждающим наличие трудовых или гражданско-правовых отношений. Указанное лицо может считаться законным участником дорожного движения (п. 2.1.1 Правил дорожного движения), но не владельцем источника повышенной опасности» (абз. 2 п. 20 пост.-я Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1).

[1417] В действующем ныне Воздушном кодексе (ВК) РФ подобной статьи, конечно, нет. Норма п. 2 ст. 130 ВК РФ определяет, что «За вред, причиненный жизни или здоровью либо имуществу третьих лиц при воздушной перевозке, владелец воздушного судна несет ответственность в размере, предусмотренном гражданским законодательством Российской Федерации, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации»; гражданским же законодательством предусмотрена, как мы уже знаем, ответственность владельца источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК). В соответствии с этими общими правилами (абз. 2 п. 3 ст. 1079) сам ВК РФ (ст. 129) делает изъятия, регулируя ответственность за вред, причиненный при столкновении воздушных судов — частном случае взаимодействия источников повышенной опасности.

[1418] Подобной общей нормы в ГК РФ нет, но описанный здесь принцип применяется в некоторых отдельных случаях причинения вреда (см. наше прим. 1402 выше).

[1419] Вероятно, самым известным и в полной мере классическим примером подобного случая, является казус, описанный Г. Ф. Шершеневичем: «…богатый господин поскользнулся около бедного яичника и разбил корзину яиц, составляющую всю его достояние» (Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. 11-е изд. Т. II. М., 1915. С. 229). Автор замечает, что данный случай — это «…только одно из многочисленных последствий имущественного неравенства между людьми, притом, далеко не самое выдающееся» (Там же), т. е. как раз то, о чем пишет М. М. Агарков: для лица, причинившего вред (хотя бы и без вины) присуждение к его возмещению не повлекло бы каких-либо серьезных неблагоприятных последствий, в то время как оставление такого вреда на потерпевшем было бы катастрофичным для последнего.

[1420] То же — ч. 1 ст. 1080 ГК РФ (см.); тот же принцип применяется при определении ответственности нескольких владельцев источников повышенной опасности за вред, причиненный в результате их взаимодействия с третьим лицам (абз. 1 п. 3 ст. 1079).

[1421] Этот параграф представляет собой значительно сокращенную и несколько обновленную статью М. М. Агаркова «Вина потерпевшего в обязательствах из причинения вреда (Обзор практики Верховного суда СССР)». Впервые она была напечатана в журнале «Советское государство и право» (1940. № 3. С. 70—79); ее перепечатку — см. во 2-м томе цит. изд.-я «Избранных трудов» (М., 2002. С. 247—268).

[1422] Несколько иначе решает вопрос ГК РФ (п. 1 и 2 ст. 1083): «1. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. — 2. Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. — При грубой неосторожности потерпевшего и [!] отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается [но допускается уменьшение размера такого возмещения — см. абз. 2 п. 23 пост.-я Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1]. — Вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089), а также при возмещении расходов на погребение (ст. 1094) [ч. 2 п. 27 указ. пост.-я Пленума ВС]». — См. также предписания абз. 2 п. 3 ст. 1064 ГК РФ («В возмещении вреда может быть отказано, если вред причинен по просьбе или с согласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества»), а также абз. 1 п. 1 ст. 1079 (цит. в прим. 1413 выше), где (в отличии от ГК РСФСР 1922 г.) идет речь только об умысле (но не о грубой неосторожности!) потерпевшего.

[1423] Ср. с п. 2 ст. 1083 ГК РФ (цит. в пред. прим.).

[1424] Действующее право (п. 1 ст. 1088 ГК РФ) уточняет сказанное в том отношении, что фактически состоявшие на иждивении умершего должны быть нетрудоспособными лицами.

[1425] Теперь на сей счет имеется прямое указание закона (п. 1 ст. 1088 ГК РФ — см.).

[1426] Прямо противоположное правило — см. в п. 2 ст. 1089 ГК РФ.

[1427] То же — ст. 1094 ГК РФ (см.).

[1428] В настоящее время подобного предписания в ГК РФ нет, но существует специальный Федеральный закон (от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»), в соответствии с нормами которого и определяются объем и порядок возмещения вреда, причиненного здоровью потерпевшего трудовым увечьем или профессиональным заболеванием. Подробнее см. об этом стр. 48—50 кн. 2 т. IV нашего академического Курса гражданского права (М., 2016).

[1429] См. пред. прим.

[1430] Современные правила — см. в ст. 1086 ГК РФ.

[1431] См. наши прим. 1426 и 1428 выше.

[1432] Теперь эти правила есть и в законе — п. 1 ст. 1085 ГК РФ (см.).

[1433] Сегодня — см. об этом ст. 1087 ГК РФ.

[1434] Ср. с абз. I п. 1 ст. 1092 ГК РФ («ежемесячными платежами»).

[1435] Иначе — абз. 2 п. 1 и п. 2 ст. 1092 и п. 2 ст. 1093 ГК РФ.

[1436] В настоящее время — см. п. 2 ст. 1093 ГК РФ.

[1437] Действует до сих пор (!).

[1438] Общие правила о праве регресса к лицу, причинившему вред, см. сегодня в ст. 1081 ГК РФ; специальных правил (на случаи, описанные М. М. Агарковым) нам найти не удалось.

[1439] Ныне подобного (специального) срока давности по обязательствам из причинения вреда не установлено; применяется, следовательно, общий (трехлетний) срок.