Этика журналистского творчества

Обоснованные претензии журналистики на роль глобального интерпретатора действительности наделяют журналистское творчество особой ответственностью. Следовательно, должны существовать этические ограничения самого процесса журналистского творчества. Следует подчеркнуть, что речь здесь пойдет именно об этом глубоко интимном процессе, а не его продукте, и тем более не всей журналистской деятельности, этика которой формулируется в многочисленных кодексах.

Напротив, этику журналистского творчества практически невозможно представить в форме правил, написанных на бумаге. Остается лишь констатировать ее наличие.

Отечественный психолог Николай Александрович Носов ввел в научный оборот термин «психоэтика», под которым подразумевается необходимость нормирования собственной психической деятельности, а особенно сознания, воображения, памяти. Цель этого нормирования — очищение от ложных идей, грязных помыслов и т. п. Иными словами, не поведение и деятельность человека становятся предметом этики, а его мышление. Подобный подход является достаточно традиционным для религиозных систем, и одновременно революционным для современной науки. Тем более он может вызвать протест в современной прагматичной реальности, когда практикующий журналист подчас отказывается связывать свой профессионализм со своими душевными качествами. В этом-то как раз и заключается проблема этики журналистского творчества. Важно отметить, что она не остается без внимания исследователей. Так, в монографии «Этика журналистского творчества», вышедшей в 2003 г., отмечается, что аудитории современных отечественных СМИ обвиняют журналистов в деформации и даже полном игнорировании этических норм, и это обвинение имеет под собой почву^[1]. Творчество российского журналиста погружено сегодня в нравственно дискомфортную среду; при том, что журналистский текст приобрел во многих случаях монополистское влияние на общество.

В условиях, когда значительно выросла технологическая вооруженность журналистской деятельности, возникает соблазн достижения эффективности материалов любыми доступными средствами. На это обстоятельство и реагирует общественность, усматривая в журналистских материалах попытку манипулирования. Вопреки распространенному среди журналистов мнению, читатели оказываются далеко не всеядны. Есть и иная сторона действительности: низкопробная журналистика, чтобы выжить в рыночных условиях, сознательно развращает читателя, формируя под себя дебилизированную аудиторию. Трудно дать корректную этическую оценку подобному, достаточно сказать, что эта стратегия развращает и самих журналистов. Ведь чем менее требователен читатель, тем менее профессиональным становится обслуживающий его журналист. Не заботясь о культурном уровне своей аудитории, журналистика рискует вообще уйти со своего профессионального поля.

Этика журналистского творчества должна предполагать сохранение в журналистском труде самого по себе творческого начала и препятствовать превращению журналистики в информационный конвейер. Понимание этого должно присутствовать на уровне личностных установок и мотиваций самих журналистов.

Важнейшим фактором этической нормализации признаются личностные качества журналиста, его позиция и ориентация на правдивость. Причем правдивость творчества рассматривается как важнейший индикатор независимости и достоинства журналиста.

С таким подходом вполне можно согласиться, если понимать «правду» не как синоним «истины», а как особую форму художественного и нравственно-определенного представления реальности, обладающую как информационным, так и образным компонентом. Тогда журналистское творчество можно смело отождествить с производством правды, несмотря на невольно возникающие здесь ассоциации с министерством правды из антиутопии Оруэлла. Но прежде, конечно, следует разобраться в специфике журналистской правды и ее отличия от более широкого и достаточно хорошо проработанного понятия «художественная правда».

Следует также отметить, что установка на правдивость соотносится с обсуждавшимся выше психоэтическим принципом «трезвления ума».

Завершая этот раздел, делаем вывод, что как бы внешне не напоминала та или иная журналистская деятельность ремесло, без чего кстати тоже никак не обойтись, важнейшим компонентом является творческое в основном образо-образующее начало. Причем в той же степени, в которой реализация этого начала является глубоко интимным процессом, сам по себе творческий процесс, а не только его результат, должен предполагать наличие этических ограничений, играющих роль канонических рамок образа. Можно назвать эти ограничения «внутренним цензором» или как-то еще по-другому, но без них творчеством начинает править рыночная стихия.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ

Проводимый каждый год в рамках курса «Введение в специальность» опрос первокурсников факультета журналистики МГУ показывает, что основные мотивы выбора профессии мало меняются во времени. Как и прежде, основными в последние годы остаются те, что связаны с увлекательностью профессии, новизной, общением с людьми и поездками, с возможностью писать, заниматься творческой работой. Однако есть и некоторые изменения в мотивации студентов — стало больше появляться прагматических ответов, связанных с общей ситуацией в стране, провозгласившей главными ценности рыночной экономики.

Заметно, что романтизма в представлениях о профессии стало меньше. Если в прошлые старые годы на первом месте был творческий характер работы, возможность заниматься литературным творчеством, то сейчас чаще всего звучит мотив: «привлекает общение с людьми» (причем довольно редко добавляется, как прежде, эпитет «с интересными» людьми).

Правда, появились новые, не встречавшиеся прежде формулировки типа: «нестандартная профессия», «привлекает авантюризм, острота ощущений, рискованность профессии, азарт», «возможность, как в театре, прожить множество жизней», «профессия не выходит из моды», «динамизм, стиль, образ жизни». Причем так, как правило, высказываются выпускники 1980—1990;х годов.

Итак, главной ценностью стало общение, круг общения (как сказал выпускник 1985 г., корреспондент столичного журнала, это море людей, в котором приятно плавать), потеснив романтику профессии.

Всегда высоко ценился (особенно выпускниками факультета журналистики МГУ) творческий характер профессии, возможность литературного творчества. В исследовании 1972 г. почти половина опрошенных отметила этот вариант ответа, и он занял первое место среди других мотивов.

Сейчас на процесс работы, на литературную работу (причем она уже редко называется творчеством) в качестве мотива профессиональной деятельности указали только 4,3% опрошенных, в том числе 12% выпускников 1950;х годов, воспитанных еще в старой традиции, когда журналистика считалась в значительной степени литературным творчеством. Зато выпускники последних лет сказали, что их привлекает работа с информацией. Отчетливо проявляются тенденции переосмысления сути журналистского труда: от типа творчества к информационной деятельности. Это, естественно, связано с изменением общества и задач журналистики. Сейчас на первом месте информационные функции СМИ.

Еще 12% сказали, что их привлекает в профессии творческое отношение к жизни, сам процесс ее пересоздания и преобразования. Эти мотивы отчетливее звучат в высказываниях выпускников последних десятилетий.

Для более молодых журналистов достаточно большой ценностью является и свобода выражения мысли, самостоятельность решений (никто из «пятидесятников» не сказал об этом, а среди выпускников 1990;х годов 13% назвали такой мотив).

Для журналистов новой формации гораздо меньшую ценность, чем для ветеранов журналистики, имеет возможность быть в курсе событий (в исследовании 1972 г. — 24%, в исследовании 1997 г.: у выпускников 1950;х годов — 20%, 1990;х — только 2,8%, хотя сам процесс работы с информацией молодым журналистам кажется достаточно интересным.

Отдельно следует проанализировать динамику общественных мотивов профессии. Они и прежде уступали место творческим мотивам и разнообразию процессии. Но все-таки имели больший вес, чем в ответах опрошенных в 1997 г. журналистов. Общественная значимость профессии отмечена 7% опрошенных; так ответили 16% выпускников 1950;х и только 2,8% 1990;х годов, хотя последние чуть чаще говорили о возможностях формировать общественное мнение. Высокие мотивы служения обществу и истине уже не в моде у «новых журналистов». Пафосность такой терминологии заменяется прагматическим: профессия привлекает «возможностью установить нужные связи, прославиться и заработать». Хотелось бы ностальгически вздохнуть по этому поводу. Но останавливает трезвый взгляд на процессы, происходящие в обществе, на всеобщую коммерциализацию прессы. Уходят в прошлое дидактические призывы, а молодые журналисты учатся жить в этом сложном, динамичном, прагматичном, очень интересном и вариативном мире социума и информации, вырабатывают свои адаптивные механизмы и свои модели профессионального поведения. К сожалению, ни журналистская наука, ни практика преподавания на факультетах журналистики не успевают пока за этими переменами в средствах массовой информации и не наработали еще приемов и механизмов помощи молодым журналистам в возможно более быстрой и безболезненной адаптации к современной ситуации. Однако не хотелось бы, чтобы, осознавая объективность этих перемен, мы с водой выплескивали то ценное, что характеризует российскую традицию журналистики как гуманистическую, творческую, как служение высоким нравственным идеалам. К сожалению, эти идеалы постепенно исчезают в сегодняшней жесткой конкурентной коммерческой информационной среде.

СвитичЛ. Г. Профессия — журналист. М, 2000

• [1] См.: Юрков А. А. Этика журналистского творчества. СПб.: Роза мира, 2003.