Вопросы и задания

• 1. В чем заключается вклад представителей Элейской школы в развитие искусства спора — эристики?
• 2. Что такое «апория»? Изложите одну из апорий Зенона Элейского и попытайтесь обнаружить логическую ошибку.
• 3. Изложите основные положения учения о необходимости и теории атомов Левкиппа и Демокрита.
• 4. С помощью чего, по мнению Демокрита, возможно устранение человеческих проблем?

Софисты и Сократ

Греция во второй половине V в. до н.э.: расцвет и начало упадка

До греко-персидских войн (490—479 гг. до н.э.) материковая Греция считалась, по сравнению с малоазийскими греческими городами и городами Южной Италии, захолустьем. Все значительные мыслители происходили либо из Ионии, либо из Южной Италии, жили и работали в большинстве случаев там же. Но после победы греков над Персидской империей ситуация резко меняется: в Греции начинается период расцвета, длившийся около 50 лет. Центром ее политической и культурной жизни стал г. Афины. Оборвала этот расцвет и обозначила начало надлома греческой цивилизации начавшаяся в 431 г. до н.э. Пелопонесская война между Афинами и Спартой^[1].

Бессмертный труд древнегреческого историка Фукидида о Пелопоннесской войне «История» содержит не только меткие наблюдения современника и захватывающие описания событий, но глубокий причинно-следственный их анализ. По ходу чтения «Истории» постоянно возникает потребность в проведении параллелей с современностью^[2].

Пелопоннесская война между Афинами и Спартой началась в 431 году до н.э. со вторжения спартанской армии в Аттику, продолжалась с переменным успехом и перемириями 27 лет и закончилась полным разгромом Афин.

Вначале спартанцы, как обычно, отдавая предпочтение стратегии сокрушения, попытались навязать афинянам генеральное сражение, в исходе которого они, обладая превосходящей армией, нисколько не сомневались. Однако афиняне, не приняв боя, отошли за неприступные стены города, и началась осада^[3].

Спартанцы, перерезав все сухопутные линии снабжения, попытались задушить Афины голодом, но им нечего было противопоставить афинскому флоту, который беспрепятственно подвозил все необходимое, а также постоянно совершал набеги на тылы спартанцев, нанося им тяжелые потери. Возникла патовая ситуация, в которой ни один из противников был не в состоянии добиться победы. Развязка наступила, когда Спарта, изменив правила игры, построила на деньги злейших врагов Греции — персов мощный военный флот, разгромила флот афинян и полностью блокировала город. Афины капитулировали^[4].

Из-за чего началась эта война? По Фукидиду, из-за «профасис» — что буквально переводится как «субъективно переживаемая обида», а попросту, предлог. Спарта предъявила длинный список «нестерпимых обид» якобы причиненных ей Афинами, что вынудило ее против собственной воли (!) начать войну. Но, как указывает Фукидид, все это были просто предлоги, а истинная причина была совсем другой. Афины были мощным демократическим государством с быстро развивающимися флотом, торговлей, ремеслами. Это привело к небывалому в Древнем мире росту жизненного уровня населения, расцвету науки, культуры, искусств. Афины превратились в экономический и культурно-политический центр античного мира^[4].

Этим они внушили к себе страх, зависть и ненависть олигархической, аграрной, нищей и примитивной Спарты, весь жизненный уклад которой держался на грубой силе и принуждении. Спарта обладала самой мощной армией античного мира, поэтому было решено, пока еще не поздно, уничтожить столь опасного и быстро усиливающегося соперника^[4].

Фукидид противопоставляет свой метод, определяемый им как «описание», методу своих предшественников (Гомер, логографы, Гесиод), определяемому как «слагание». Его намерение заключалось в том, чтобы избежать всего мифического, анекдотического, развлекательного, и сосредоточиться на надежности и достоверности излагаемых сведений. Психологические факторы, моральные и социальные качества индивидов не являются приоритетными для сферы интересов Фукидида. Он попытался использовать естественнонаучный метод в изучении причин возникновения войн. Фукидид предлагает различать «коренные причины» и «непосредственные поводы» возникновения войны. В духе ионийской натурфилософии он толкует политическую историю как часть истории космоса. В качестве объективной причины Пелопонесской войны им называется тайная борьба противоположных сил, приведших политическую жизнь Эллады к болезненному кризису^[7].

Фукидид определяет аксиому повторяемости судеб отдельных людей и народов, ссылаясь на неизменность свойств человеческой натуры (психологический фактор). Подобно врачу, он устанавливает точную картину комплекса патологических симптомов болезни полиса (типическое политическое поведение) с целью оказания помощи государственным мужам в целесообразном управлении государством^[4].

Такое свойство человеческой природы, как угнетение окружающих (сильный всегда господствует над слабым), он рассматривает в качестве общего закона исторического развития. Человеческая натура имеет общие черты, не зависящие от рода и племени, пола и возраста, — стремление к свободе, эгоизм, желание властвовать над другими, воля «захватить побольше». Под давлением обстоятельств натура либо изменяется в направлении к «зверству» (как на Керкире) и к вырождению, или к облагораживанию, как в Перикловых Афинах.

Группам людей свойственны явления массового психоза (панический страх, потеря мужества при неудаче, ужас перед внезапной опасностью, особенности поведения в условиях политически активной народной массы^[9]), которые противоположны «закону» как человеческому установлению^[7].

В политической истории (так же, как и в космосе) господствуют слепые стихийные силы (непредвиденное стечение обстоятельств, стихийные явления, землетрясения, эпидемии), которые нарушают причинный ход исторических событий. Все эти силы объединяются понятием «слепой случай». Эта сфера иррациональна и не подчинена этическим нормам. Иррациональность может проявляться и в человеческом поведении. В целом, Фукидид сохраняет веру в возможность человека влиять на ход исторических событий^[4].

Задача, стоящая перед великими правителями, заключается в том, чтобы сдерживать дурные природные качества народной массы (раздражение, заносчивость, стремление захватить побольше). Если удается сдержать «заносчивость», то в государстве наступает краткий период процветания. Однако, в конце концов, «заносчивость» все-таки прорывается и достигает кульминационного пункта во время войны и междоусобицы. Затем неизбежно следуют возмездие и катастрофа.

Война — это нормальное состояние, так как является выражением человеческой природы. Мир — это неустойчивое положение: как только образуется преобладание сил, мир нарушается, так как человеческая натура стремится к превосходству.

Софисты В условиях демократии умение говорить, убеждать и переубеждать становится жизненно важным. Поэтому появляются платные учителя логики и красноречия — софисты. Слово «софист» не имело вначале отрицательного значения. По смыслу оно было равнозначно слову «преподаватель». Софистом был человек, который добывал средства к существованию, передавая молодым людям определенные знания, которые, как тогда думали, могли быть им полезны в практической жизни. Так как общество не обеспечивало подобного образования за общественный счет, то софисты учили только тех, кто имел собственные средства или у кого родители располагали такими средствами. В Афинах и во многих городах Греции демократия торжествовала политическую победу, но ничего не было предпринято для уменьшения богатства членов старых аристократических семей. Именно богатые главным образом и воплощали в себе то, что известно нам как эллинская культура; они имели в своем распоряжении образование и досуг; путешествия же в значительной мере сгладили их традиционные предрассудки, а время, которое они проводили в спорах, отточило их ум. То, что тогда называлось демократией, оставляло институт рабства неприкосновенным. Рабство давало богатым возможность наслаждаться своим богатством, не угнетая свободных граждан.

Однако во многих городах, и особенно в Афинах, более бедные граждане были настроены по отношению к богатым вдвойне враждебно — вследствие зависимости и благодаря традиции. Богатых подозревали, и часто справедливо, в неблагочестии и аморальности, в том, что они разрушали древние верования и, вероятно, пытались уничтожить и демократию. Таким образом, случилось, что в сфере культуры политическая демократия оказалась связанной консерватизмом, в то время как те, кто осуществлял нововведения в области культуры, тяготели к политической реакции^[12].

Начало Пелопоннесской войны в 431 г. до н.э. и смерть Перикла в 429 г. до н.э. ознаменовали начало мрачного периода в истории Афин. Афиняне сохраняли превосходство на море, спартанцы же имели превосходство на суше и в течение лета несколько раз захватывали Аттику (исключая Афины). В результате Афины были переполнены беженцами, кроме того, население жестоко пострадало от чумы. В 414 г. до н.э. афиняне послали большую экспедицию в Сицилию, надеясь захватить Сиракузы, которые были союзником Спарты, но эта попытка потерпела неудачу. Война сделала афинян жестокими и мстительными. В 416 г. до н.э. они захватили остров Мелос и перебили всех мужчин, способных носить оружие, обратив в рабство остальных жителей. В «Тропиках» Еврипид протестовал против подобного варварства. Конфликт имел идеологический аспект, поскольку Спарта была защитницей олигархии, а Афины — демократии. Афиняне имели основания подозревать некоторых из своих собственных аристократов в предательстве, которое, как все думали, сыграло свою роль при окончательном морском поражении Афин в битве при Эгоспотамах в 405 г. до н.э.^[13]

В конце войны спартанцы установили в Афинах олигархическое правление, известное под названием «тирании тридцати». Некоторые из этих тридцати, в том числе глава их, Критий, были учениками Сократа. Они заслуженно не пользовались популярностью, и не прошло и года, как были свергнуты. С согласия Спарты демократия была восстановлена, но это была озлобленная демократия. Только амнистия помешала приверженцам демократии открыто мстить своим внутренним врагам, однако они пользовались любым случаем, чтобы обойти условия амнистии и подвергнуть преследованию своих врагов. Именно в такой обстановке имели место осуждение и казнь Сократа (399 г. до н.э.)^[4].

Слово «софисты» происходит от греческого «софос», что означает мудрец. Но софисты были мудрецами особого рода. Они обучали искусству аргументировать и за, и против одного и того же утверждения: ведь в зависимости от обстоятельств один их ученик может быть заинтересован в обосновании конкретного положения, а другой — в его опровержении. Целью разрабатываемого ими искусства аргументации был выигрыш спора или судебного процесса, а не поиски истины. Поэтому софисты чаще учили уловкам и хитростям, которые можно было использовать на практике, чем искусству рациональной аргументации. В конце концов, они превратились в игроков словами, словесных манипуляторов, в софистов в современном значении этого слова^[15].

Вместе с тем деятельность софистов имела и положительную сторону. От натурфилософских спекуляций они обратились к человеку и человеческому мышлению. Мышление обратилось к самому себе. Человек начал рефлексировать, т. е. изучать себя самого и свое собственное мышление^[4].

Серьезные доводы противника опровергай шуткой, шутки — серьезностью.

Горгий

Софистов принято делить на старших и младших. Среди старших выделяются Протагор, Горгий, Гиппий, Продик, Тисий, Коракс, Антифонт — современники Анаксагора, Зенона Элейского, Эмпедокла. Среди младших — Алкидам, Критий и Фразимах^[17].

Тисий и Коракс определяли риторику как «демиурга убеждения». Коракс и Тисий считаются основателями греческой (и, следовательно, всей античной) риторики. Свои доказательства Тисий строил на основе «вероятности», проповедовал необходимость для речей простого правдоподобия вместо истины; установил технику разделения речи на части. Платон критиковал Тисия и Горгия, заменявших в речах истину вероятностью.

Тисий считался человеком, который сделал риторику искусством, которое можно изучить самостоятельно и которому можно учить других. Он был учителем Горгия, Лисия и Исократа^[18].

Вместе со своим учителем Кораксом после 465 г. до н.э. Тисий создал сборник «общих мест» («топосов») — хрестоматию готовых примеров для заучивания, чтобы вставлять их в произносимую речь, и первый учебник риторики — теоретическое руководство, которое давало рекомендации относительно самой структуры ораторских выступлений; оно не содержало примеров, но давало рекомендации относительно самой структуры ораторских выступлений. По всей видимости, образцы речей были подготовлены Кораксом, а теоретическое пособие — Тисием^[19].

Это первое обобщение ораторского опыта подчинило ораторскую речь обязательным для всякого художественного произведения требованиям цельности и законченности. Она должна была иметь начало и конец, и главная ее часть расчленялась на два раздела: повествование, в котором излагались события, и спор, где предлагалось доказательство своего мнения и опровержение противного. Оратор все время искал новые средства эмоциональной экспрессии и черпал их, прежде всего, из эпической поэзии, которую хорошо знал любой грек. Поэтическими по своему происхождению были такие приемы, как повторение общих мест (топосов), кочующих из речи в речь, или этопея (воспроизведение характера) — обрисовка типа, выделяющая лишь общие, характерные для целой категории людей штрихи, и опускающая все частное, индивидуальное. Софистическая педагогика превратила эти естественно сложившиеся тенденции в нормативные правила и тем повысила выразительные возможности ораторской прозы. Видимо, Тисий открыл одну из первых школ обучения красноречию^[20].

Сохранился также античный анекдот, демонстрирующий отношение к умствованиям Тисия и его коллег со стороны простых греков: «Научившись красноречию у Коракса, Тисий решил не платить за обучение. Коракс привлек бывшего ученика к суду. „Скажи мне, Коракс, — защищаясь, спросил Тисий, — знатоком чего я считаюсь?“ „Знатоком искусства доказать что угодно“, — ответил Коракс. „Но если ты научил меня этому искусству, я убеждаю тебя ничего с меня не брать, а если ты не научил, то мне не за что платить“. Коракс возражал следующим образом: „Если, научившись от меня искусству убеждения, ты убеждаешь меня ничего с тебя не брать, то ты должен заплатить за обучение, поскольку умеешь убеждать, а если ты не убеждаешь, то ты должен все равно принести деньги, потому что я не убежден не брать с тебя платы“. Судьи слушали, качали головами и наконец решили: „Негодное яйцо негодной вороны“»^[21].

Протагор (490—420 гг. до н.э.), древнегреческий философ, мыслитель, предположительно, выходец из греческого селения Абдеры во Фракии, был самым известным среди воспитателей и преподавателей того времени, которых именовали софистами, что означало «любители мудрости». Своим ученикам он не только объяснял окружающий мир и его явления, но и пробуждал у них интерес к их исследованию. Философ утверждал, что объективной истины не существует, а есть лишь субъективное мнение, и человек есть мера всех вещей^[22].

Протагор Протагор был преподавателем риторики и эристики. Он одним из первых стал брать деньги за обучение. Известно, что его книга «О богах» начиналась словами: «О богах я не могу знать ни того, что они существуют, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду. Ибо много препятствует знать (это): и неясность (вопроса), и краткость человеческой жизни». Эта книга была конфискована и сожжена, а самого Протагора афиняне приговорили к смертной казни, замененной изгнанием^[4].

Протагор был первым, кто обратил внимание на речь человека, разделил ее по категориям намерений говорящего: пожелание, вопрос, ответ, приказания или повествование. Он же выделил три рода имен — мужской, женский и средний. С помощью такого деления философ хотел, с одной стороны, упорядочить греческий язык, придать ему рациональный логический характер, а с другой — развивал у учеников способность ясно излагать свои мысли, умение искать истину и аргументированно ее доказывать^[4].

Греки еще со времен Гомера признавали большое воздействие риторики на отдельного человека и на массы людей. Ясность мысли отражает интеллект индивидуума. Умно говорящий софист приобретал власть над умами других. Протагор умело использовал риторику для доказательства того или иного спорного вопроса. Он говорил, что относительно каждого предмета можно выставить два противоположных тезиса. Нужно умело доказать правоту одного из них, причем даже слабый тезис можно сделать сильным^[4].

Протагор отстаивал относительность всякого мнения. Подобная точка зрения носит название релятивизма. Если Гераклит считал, что все вещи содержат в себе противоположности, то Протагор полагал, что о всякой вещи можно высказать противоположные мнения. При этом оба будут равно истинны^[26].

Но если все мнения возможны и все равно истинны, то в такой ситуации люди оказываются абсолютно дезориентированными. Рано или поздно придется выбирать одно из двух противоположных мнений. Каким образом? Самый знаменитый фрагмент Протагора гласит: «Человек есть мера всех вещей». Понять это можно следующим образом: человек должен сам решить, какое из мнений ему подходит, и остановиться на нем. Что полезно одному, плохо другому. Таким образом, Протагор является и релятивистом, и субъективистом^[27].

До нас дошла легендарная история о Протагоре и его ученике Эватле, иллюстрирующая и эти особенности философии Протагора, и особенности софистики в целом^[4].

Эватл обучался у Протагора искусству спора с таким условием, что оплатит обучение лишь в том случае, если выиграет свой первый судебный процесс. Эватл закончил обучение, но в суде не выступал и платить не торопился. Тогда Протагор пригрозил, что подаст на него в суд. Эватл на это ответил, что при любом решении суда платить он не собирается: если суд решит, что прав Эватл, а Протагор проиграл, то не заплатит по решению суда, а если суд решит, что прав Протагор, а Эватл проиграл, то не заплатит в силу обоюдной договоренности. На это Протагор возразил, что Эватл заплатит в любом случае: если он проиграет, то заплатит по решению суда, а если выиграет — по их договору. Как разрешить этот конфликт? Если мы признаем судебное решение и частный договор равносильными, он неразрешим. Выход заключается в том, чтобы принять в качестве основополагающего принципа чтото одно: или договор, или решение суда^[4].

В произведении «Контроверсии» (Antilogiai) Протагор доказывал, что «о каждой вещи существует два противоречащих друг другу суждения», и никакие опровержения вообще невозможны. Верное представление о «Контроверсиях» дает сохранившееся сочинение «Двойные речи» (Dissoilogoi) неизвестного софиста конца V в. до н.э., восходящее к произведениям Протагора (например, болезнь есть зло для больного, но благо для врача)^[30].

Антифонт. Еще одним представителем старшего поколения софистов был Антифонт, автор сочинений «Истина» и «Согласие». Его взгляды необычны для античности. Причиной социальных конфликтов, по его мнению, является противоречие между природой и законом: законы, установленные государством, заставляют поступать людей вопреки своей природе. Примером общественного установления, противоречащего природе, он считал рабство.

В сочинении «Истина» Антифонт предстает как пессимист и противник ограничений, накладываемых на индивида государством. В своем индивидуализме рекомендовал расчетливо заботиться о максимуме наслаждений и минимуме страданий, видя в этом следование природе. Соблюдать законы следовало, по Антифонту, лишь в той мере, в какой это необходимо для того, чтобы не подвергнуться наказанию. Антифонт отрицал существующие различия между эллинами и варварами, не признавал преимуществ знатного происхождения. Возможно, делал попытки рационального толкования сновидений. Веря, как все софисты, в могущество слова, вел лечебные беседы в специально приспособленном помещении с людьми, потерявшими душевное равновесие и искавшими помощи^[31].

Идею равенства Антифонт усиливает следующим образом: «Мы восхищаемся и почитаем тех, кто благороден от рождения, но тех, кто неясного происхождения, мы не уважаем, не почитаем, относясь к последним как к варварам, но ведь по природе мы все абсолютно равны, и греки, и варвары»^[32].

«Просветительство» софистов разделывается здесь не просто со старыми предрассудками аристократической касты и традиционной замкнутостью полиса, но и с общим для всех греков предрассудком относительно их исключительности среди других народов. Гражданин любого города — такой же, как гражданин другого, представитель одного класса равен представителю другого, ибо по природе своей один человек равен другому человеку. К сожалению, Антифонт не уточняет, в чем заключается равенство, и на чем оно основывается. Говорится лишь о том, что все равны, ибо все имеют одни и те же естественные потребности, все дышат ртом, ноздрями и т. п. Лишь Сократ попытается дать решение этой проблемы^[4].

Людей он считал по природе равными, но все же полагал, что законов лучше открыто не нарушать: делать вид, что поступаешь по закону, а жить по природе. Существует легенда, что он отпустил своих рабов на волю и женился на бывшей рабыне, за что был объявлен сумасшедшим и лишен гражданских прав^[1].

«Справедливость», по его мнению, — лицемерное и вынужденное соблюдение законов; поэтому «для человека наиболее выгодный способ употребления справедливости таков: при свидетелях уважать законы, а без свидетелей — требования природы». Стесненная запретами и условностями природа при каждом удобном случае разрывает «оковы»: если бы закопанная в землю деревянная кровать проросла, то выросло бы дерево, а не кровать. Примат «природы» над «законом» приводит Антифонта к идее равенства всех людей и неистинности сословных и расовых привилегий^[35].

«Различая «законы полиса» и «законы природы» (естественное право), Антифонт отдает явное предпочтение вторым. Хотя справедливость, по его оценке, заключается в том, чтобы не нарушать законы государства, в котором состоишь гражданином, однако вместе с тем он отмечает, что «многие /предписания, признаваемые/ справедливыми по закону, враждебны природе /человека/». Даже полезные установления закона — оковы для человеческой природы, веления же природы приносят человеку свободу. Кроме того, Антифонт замечает, что тайное нарушание законов государства остается без последствий, тогда как нарушителя законов природы неминуемо настигает бедствие. «Ибо предписания законов произвольны /искусственны/, природы же необходимы. И /помимо этого/, предписания законов суть результат соглашения, а не возникшие сами собой; веления же природы суть самовозникшие /врожденные начала/, а не продукт соглашения /людей/»^[36].

В сочинении «О единомыслии» Антифонт, отмечая недостатки изолированного существования человека и преимущества совместной государственной жизни, критикует эгоистическое разногласие между людьми и ратует за согласие между ними, «единомыслие», в том числе и в вопросе о полисных порядках и законах. Большое значение в деле достижения такого «единомыслия» им отводится воспитание людей в духе «законов природы» и обуздания эгоистических наклонностей^[4].

Таким образом, различие и сопоставление естественного права (законов природы) и позитивного закона (человеческих установлений, полисных законов) использовалось Антифонтом не только для их критического противопоставления, но также и для устранения противоречий между ними путем приведения позитивных законов в соответствие с разумно понятой природой человека^[4].

Разговор Сократа с софистом Антифонтом.

«Однажды Антифонт, желая отвлечь от Сократа его собеседников, подошел к нему и в присутствии их сказал так:

— Сократ! Я думал, что люди, занимающиеся философией, должны становиться счастливее от этого; а ты, мне кажется, вкушаешь плоды от нее противоположные. Живешь ты, например, так, что даже ни один раб при таком образе жизни не остался бы у своего господина: еда у тебя и питье самые скверные; гиматий ты носишь не только скверный, но один и тот же и летом и зимой; ходишь ты всегда босой и без хитона. Денег ты не берешь, а они доставляют радость, когда их приобретаешь, а когда владеешь ими, дают возможность жить и приличнее, и приятнее. В других областях знания учителя внушают ученикам желание подражать им: если и ты хочешь внушить своим собеседникам такую мысль, то смотри на себя как на учителя злополучия.

Сократ на это ответил:

— Как мне кажется, Антифонт, ты представляешь себе мою жизнь настолько печальной, что предпочел бы, я уверен, скорее умереть, чем жить, как я. Так давай посмотрим, что тяжелого нашел ты в моей жизни! Не то ли, что я, не беря денег, не обязан говорить, с кем не хочу, тогда как берущим деньги поневоле приходится исполнять работу, за которую они получили плату? Или ты хулишь мой образ жизни, думая, что я употребляю пищу менее здоровую, чем ты, и дающую меньше силы? Или думаешь, что еду, которой питаюсь я, труднее достать, чем твою, потому что она более редка и дорога? Или думаешь, что кушанья, которые ты готовишь, тебе кажутся вкуснее, чем мои мне? Разве ты не знаешь, что у кого еда слаще, тому нет надобности в приправах, и у кого питье слаще, тому нет нужды в напитке, которого нет у него? Что касается гиматиев, как тебе известно, меняющие их меняют по случаю холода и жара, обувь надевают, чтобы не было препятствий при ходьбе от предметов, причиняющих боль ногам: так видал ли ты когда, чтобы я из-за холода сидел дома больше, чем кто другой, или по случаю жара ссорился с кемнибудь из-за тени, или от боли в ногах не шел, куда хочу? Разве ты не знаешь, что люди, по натуре очень слабого сложения, благодаря упражнениям становятся крепче силачей, упражнениями пренебрегающих, в той области, к которой они подготовляют себя, и легче их переносят? Про меня, как видно, ты не думаешь, что я, всегда приучавший тело упражнениями ко всяким случайностям, переношу все легче тебя, не занимавшегося упражнениями? Если я — не раб чрева, сна, сладострастия, то существует ли для этого, по-твоему, какаянибудь другая, более важная причина, чем та, что у меня есть другие, более отрадные удовольствия, которые доставляют радость не только в момент пользования ими, но и тем, что подают надежду на постоянную пользу от них в будущем? Но, конечно, тебе известно, что люди, не видящие никакой удачи в своих делах, не радуются; а которые считают, что у них все идет хорошо, — сельское хозяйство, мореплавание или другое какое занятие, — те радуются, видя в этом для себя счастье. Так вот, от всего этого, как ты думаешь, получается ли столько удовольствия, сколько от сознания того, что и сам совершенствуешься в нравственном отношении и друзей делаешь лучше? {Я вот всегда держусь этого мнения.} А когда нужна помощь друзьям или отечеству, у кого больше времени заботиться об этом, — у того ли, кто ведет такой образ жизни, как я, или такой, который тебе кажется счастьем? Кому легче быть в походе, — кто не может жить без роскошного стола, или кто довольствуется тем, что есть? Кого скорее можно вынудить к сдаче при осаде, — того, кому необходимо все труднодоступное, или довольствующегося тем, что легче всего можно встретить? Похоже, Антифонт, что ты видишь счастье в роскошной, дорого стоящей жизни; а по моему мнению, не иметь никаких потребностей есть свойство божества, а иметь потребности минимальные — значит быть очень близким к божеству; но божество совершенно, а быть очень близким к божеству — значит быть очень близким к совершенству.

В другой раз как-то Антифонт спросил его, почему он, думая, что делает других способными к государственной деятельности, сам не занимается ею, если правда, что в ней смыслит.

Сократ отвечал:

— А в каком случае, Антифонт, я больше занимался бы государственными делами, — если бы один занимался ими, или если бы заботился, чтобы было как можно больше людей, способных заниматься ими?"^[39]

Сократ (около 469 — 399 г. до н.э.) — древнегреческий философ, учение которого знаменует переход в греческой философии от рассмотрения природы и мира к рассмотрению человека.

Самый богатый человек — это тот, кто довольствуется малым, потому что удовлетворенность является богатством, данным от природы.

***.

Женишься или не женишься — все равно раскаешься.

Чем больше узнаю людей, тем больше ценю мою собаку.

***.

Злой человек вредит другим без всякой для себя выгоды.

Без дружбы никакое отношение между людьми не имеет ценности.

•ic it it

Какой человек, будучи рабом удовольствий, не извратит своего тела и души.

***.

В каждом человеке — солнце. Только дайте ему светить.

Сократ

Сократ был первым философом — афинянином по рождению. Он родился в 469 г. до н.э., а в 399 г. до н.э. был казнен по приговору суда. Будучи незнатного происхождения (отец — каменотес, мать — повитуха), он вел крайне скромный образ жизни и не оставил после себя никаких сочинений. Знаем же мы о нем благодаря ряду диалогов Платона, где Сократ выведен в качестве действующего лица, и из произведений Ксенофонта («Апология Сократа» и «Воспоминания о Сократе»).

Сократический метод.

Сократ.

В отличие от софистов Сократ не учил мудрости за деньги. Более того, он утверждал, что никого ничему не учит. Сократ известен своим методом, который называется по его имени сократическим. Метод этот заключался в следующем: Сократ ставил вопросы своим собеседникам, которые считались компетентными в той или иной области, и просил их дать определение какому-либо понятию общего характера. Например, военачальника он спрашивает о том, что такое «мужество». Тот, особенно не задумываясь, отвечает, что мужество — это когда воин твердо стоит в строю на своем месте, не бежит и отражает атаки врага. Ответ собеседника, как мы можем заметить, касается лишь частного, единичного случая и не охватывает многие другие, относящиеся к данному понятию. Сократ наводящими вопросами дает понять собеседнику, что его определение не годится. Разве те воины, которые совершают обманный маневр, лишены мужества? А разве мужество не нужно кормчему, веду-

щему корабль в бурю? Больному, который должен пройти неприятный и долгий курс лечения? После этих замечаний собеседник вносит поправки, но Сократ снова опровергает их. Если его собеседник был опытным и пытался дать общее определение, то Сократ наводящими вопросами доказывал, что это определение, утверждение ущербное, плохое и не включает целый ряд явлений, которое должно включать. Таким образом, путем умело поставленных наводящих вопросов собеседники должны были прийти от незнания к определенному знанию, или от неполного, несовершенного знания к знанию более полному и совершенному^[40].

В отличие от софистов, Сократ хотел не просто уничтожить прежнее обыденное знание, а продуцировать знание более точное и определенное. Более того, и создание точных дефиниций абстрактных понятий не была его конечной целью. Новое знание, которое Сократ пытался выработать вместе с собеседником, было морально. По-видимому, он считал, что человек, действительно знающий, что такое «мужество», будет поступать мужественно, знающий, что такое «справедливость», будет поступать справедливо, и т. д. Это, конечно, резко расходилось с представлением софистов о том, что истина относительна и человек должен поступать так, как ему выгодно и полезно. Тем не менее, насколько можно судить, афинский народ не видел особенной разницы между софистами и Сократом^[4].

Сократ остроумно разоблачает взгляды софистов, несостоятельность их претензий утвердить риторику как некоторое универсальное искусство говорить на любую тему без подготовки, раскрывает их безнравственный облик^[42]. При этом он демонстрирует свой знаменитый метод выявления истины путем задавания наводящих вопросов собеседнику (майевтика) и вскрытия противоречий в суждениях оппонента^[43].

Сократ в некоторых вещах восхищался софистами, что впоследствии дало повод самого его причислить к софистам (Аристофан в комедии «Облака» высмеивает софиста по имени Сократ, который учит юношей безнравственности и умению нагло спорить). Но в главном — отношении к истине — он был непримиримым врагом Протагора, Горгия, Гиппия^[4].

Сократ был урожденным афинянином, происходил из старого аристократического рода, по профессии был каменотесом, имел сварливую жену, ходил босым и бедно одетым. Хоть и был грамотен, как и все свободные граждане, сам никогда не записывал речей: все, что мы знаем, дошло до нас благодаря произведениям его учеников — Платона и Ксенофонта^[45].

Горячий патриот, он был противником разнузданной демократии, попиравшей древние законы, и заменявшей их постановлениями народного собрания. Для него был неприемлем способ избрания на общественные должности путем жребия или голосования. Будучи непримиримым противником толпы, демоса, считал идеальной формой правления аристократию — власть благородных людей. Не принимая участия в политике, своей просветительской целью философ ставил подготовку талантливых и достойных людей, которые могли бы осуществить его политический идеал. Таких людей он искал, вступая в разговоры на улицах и площадях Афин, апеллируя к совести и рассудку собеседников^[4].

Софисты, как модные учителя, как новоявленные властители умов, становились предметом пристального внимания философа. В платоновском диалоге «Софист» дается ряд определений этим субъектам: софист — это «платный охотник за молодыми и богатыми людьми», «крупные торговцы знаниями, относящимися к душе», «мелочные торговцы тем же товаром», «торговцы своими собственными знаниями», «борец в словесных состязаниях»^[4].

Корыстолюбивые и бессовестные учителя красноречия, стяжавшие себе славу среди молодых карьеристов, в философских диалогах пытаются безуспешно обосновать свои взгляды, но наталкиваются на логику Сократа. Так, Горгий обещает научить за деньги всякого властвовать над людьми с помощью одного только красноречия: «замечательное удобство: из всех искусств изучаешь только одно это и, однако ж, нисколько не уступаешь мастерам любого дела». Сократ отвечает: «Знать существо дела красноречию нет никакой нужды, надо только отыскать какое-то средство убеждения, чтобы казаться невеждам большим знатоком, чем сами знатоки». Поэтому красноречие (в софистическом смысле) он прямо называет безобразным злом: «Искусством я его не признаю, это всего лишь сноровка, ибо, предлагая свои советы, оно не в силах определить природу того, что само же предлагает, а значит, не может назвать причину своих действий»^[4].

Красноречие современных ему ораторов Сократ называет угодничеством перед толпой, «льстивым красноречием», имеющим целью не улучшить нравы граждан, выявить истину, а только угодить толпе, завоевать популярность^[4].

Споря с софистами, он утверждает, что тот общественный успех, обещанием которого они привлекают учеников, не имеет истинной цены ни для общества, во вред которому идет искусство ораторов, ни самому оратору^[43].

Сократ — противник стремления во что бы то ни стало добиться успеха в земной жизни, напоминает о посмертной участи тех, кто творил несправедливость: души их ожидают вечные муки в Тартаре. Из этого следует этический идеал Сократа: «Я озабочен тем, чтобы душа моя предстала перед судьею как можно более здравой. Равнодушный к тому, что ценит большинство людей, я ищу только истину и постараюсь действительно стать как можно лучше, чтобы так жить, а когда придет смерть, так умереть»^[4].

Обращаясь к софисту-демократу Калликлу, он призывает следовать этому спасительному идеалу, иначе, по словам Сократа, «ты не сумеешь защититься, когда настанет для тебя час суда и возмездия…, но, очутившись перед славным судьею… и ощутив не себе его руку, застынешь с открытым ртом…, а возможно, и по щекам будешь бит с позором и вообще испытаешь всяческие унижения»^[4].

Конфликт Сократа и софистов — это начавшееся с этого момента и продолжающееся до сих пор противостояние философии и риторики. Бескорыстный поиск истины несовместим с поиском личного успеха в земной жизни. Вот, пожалуй, главный итог споров нищего афинского философа с процветающими ораторами^[4].

Но Сократ не отрицал ценности хорошей, разумной речи вообще. Хороший оратор говорит со знанием дела, постигнув предварительно суть предмета, не стремится льстиво угодить толпе; композиция речи должна быть логичной (все последующее должно вытекать из предыдущего)^[4].

Сократ полагал, что в случае несогласия с собеседником не следует сразу оспаривать его позицию. Он учил находить точки соприкосновения с помощью наводящих вопросов. Также с помощью вопросов следует не только самому уяснить интересы собеседника, но и помочь тому лучше осознать собственные интересы. Сократ сравнивал беседу с повивальным искусством: «Я принимаю роды у мужей, а не у жен, и принимаю роды души, а не плоти». Цель диалога, учил он, состоит в том, чтобы понять друг друга^[55].

После освобождения Афин от ига «тридцати тиранов» сторонники демократии начали преследования тех, кто прямо или косвенно был с ними связан. Сократу (которому было тогда уже 70 лет предъявили обвинение в развращении молодежи и введении новых богов взамен существующих. Что касается первого обвинения, то следует пояснить, что некоторые из «тридцати тиранов» и противников демократии (как, впрочем, и из сторонников) были слушателями Сократа. Обвинение во введении новых богов было связано с тем, что Сократ неоднократно ссылался на то, что некий «даймон», внутренний голос (возможно, это был голос совести?), что-то ему запрещает, а что-то предписывает. На его философию это, строго говоря, не оказывало влияния^[40].

Весной 399 г. до н.э. Сократ предстал перед судом присяжных. Он не стал прибегать к различным уловкам, чтобы разжалобить судей. Он спокойно и рационально отверг все обвинения и заявил, что будет вести себя так же, как прежде, «даже если ему предстояло умирать много раз». Его признали виновным с небольшим перевесом голосов. Теперь Сократу нужно было самому себе назначить наказание. Целесообразнее, конечно, было назначить себе наказание более тяжелое. Но Сократ заявил, что он достоин торжественного обеда в Пританее, которым удостаивали победителей Олимпийских игр, в крайнем случае, готов уплатить небольшой штраф. Присяжные были шокированы таким поведением подсудимого и еще большим количеством голосов осудили его на смерть. В своей последней речи Сократ заявил, что уже стар и не боится смерти, а его обвинители так или иначе будут наказаны. Казнь Сократа должна была состояться через месяц, так как накануне суда из Афин на остров Делос отплыл корабль с ежегодной религиозной миссией, и до его возвращения казни были запрещены^[4].

Друзья Сократа были готовы организовать побег, но он отказался, заявив, что, несмотря на то, что его осудили несправедливо, следует подчиняться установленным законам. Простившись с друзьями и близкими, он выпил яд^[4].

Сократ относится к числу тех людей, которые оказали наибольшее влияние не только на западную философию, но и на всю западную цивилизацию. Вместе с тем его метод приобретения знания путем вопросов и ответов нельзя считать универсальным. Вопросы, которые могут быть рассмотрены посредством метода Сократа, — это вопросы, о которых мы знаем уже достаточно, но не можем по тем или иным причинам прийти к правильным выводам. Вместе с тем Б. Рассел считает, что сократический метод совершенно непригоден, когда целью исследователя является обнаружение новых фактов^[4].

В вопросах этики Сократ развивал принципы рационализма, утверждая, что добродетель проистекает из знания, и человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно. Ведь добро есть тоже знание, поэтому культура интеллекта может сделать людей добрыми^[60].

Как и на Востоке, в Западной Европе древних времен уделяется большое внимание необходимости учета этических норм и ценностей в деловом общении, постоянно подчеркивается их влияние на эффективность ведения дел. Так, Сократ говорит о том, что «кто умеет обходиться с людьми, тот хорошо ведет и частные и общие дела, а кто не умеет, тот и здесь и там делает ошибки»^[61].

В ситуациях морального конфликта чаще всего сталкиваются требования к поведению. При этом возможны дна варианта: когда противопоставляются а) два моральных требования и б) моральное и внеморальное (например, правовое) требования к поведению. Иллюстрацией первого может служить описанный случай, когда жених подчиняется (или не подчиняется) воле своих родителей, отдавая предпочтение либо требованию сыновнего долга, либо своему праву на любовь, личное счастье. Счастье и долг — традиционные понятия морального сознания и категории этики. Один из распространенных случаев морального конфликта второго рода — противоречие между моральным и правовым требованиями к поведению. Такие конфликты характерны для антагонистических обществ, в которых предписания господствующего права, выражающего интересы эксплуататорских классов, постоянно приходят в конфликт с моралью угнетенных классов, а иногда и с моралью господствующего класса, его отдельных представителей или их групп^[62].

Ярким примером морального конфликта этого типа является ситуация Сократа в последнюю ночь его жизни, как она изображается в сочинениях его учеников, Ксенофонта и Платона. Философ должен был принять одно из двух возможных решений: или подчиниться решению суда (которое он не считал справедливым с моральной точки зрения), законам Афинской республики, добропорядочным гражданином которой он считал себя, и принять смерть; или же удалиться из Афин в изгнание и тем спасти свою жизнь, как советовали сделать его почитатели и ученики. Как известно, у Сократа правосознание, уважение к закону взяло верх над общеморальными мотивами. Этого нельзя сказать о некоторых его учениках, например, о Критии или Алкивиаде, которые ту же дилемму между правом и моралью решили противоположным образом: ради личного блага пожертвовали обязанностями афинского гражданина, даже перешли на сторону врагов родного города^[4].

Так, американский этик У. К. Франкена полагает, что в упомянутой ситуации у Сократа был выбор между моральными альтернативами: долг перед моральной истиной и долг перед государством. Но и свой второй долг сам Сократ понимал как долг моральный. Побег, рассуждал Сократ, нанес бы вред государству, а вредить комулибо — дурно; родина — то же самое, что родители, а не слушаться родителей безнравственно; несовместимо также с моралью, живя в государстве и принимая его законы, нарушать их. Другими словами, Сократ для самого себя преобразовывал требования закона в моральные требования^[64].

В приведенном комментарии к ситуации Сократа У. К. Франкена опирается на рассуждения самого афинского мудреца, и в его оценке есть доля истины, потому что действительно любое внеморальное (внешнее) требование к поведению, усвоенное личным сознанием и переработанное в нем, приобретает нравственное содержание, может стать чувством долга, достоянием совести и т. д. Но при всем том закон сам по себе, как внешнее установление, остается требованием правовым, а не моральным. Как бы то ни было, данный конфликт является моральным, так как, по меньшей мере, одна из альтернатив имеет ясно выраженное нравственное содержание.

Ю. А. Ротенфельд на основании своего исследования утверждает, что драма этого великого мыслителя не исчерпывается только обстоятельствами последних дней его жизни. Она не исчерпывается его конфликтом с окружающими его людьми. Для того чтобы проникнуть в ее суть, надо уяснить, что именно с Сократа в основании философии возникает трещина. Она — причина будущего конфликта, вызванного появлением двух совершенно разных способов осмысления мира: конкретно-всеобщего и абстрактно-всеобщего. Так, если до Сократа господствовал конкретно-всеобщий способ, обусловленный использованием всего спектра классификационных и сравнительных понятий, то после Сократа получает приоритет абстрактно-всеобщий способ теоретизирования, понятийный аппарат которого ограничен предельно общими классификационными понятиями. Поэтому и философия постсократовского периода становится системой наиболее общих классификационных понятий. Становилось все более очевидным, что багаж философских проблем невозможно освоить только тем языком, который сложился у философов^[65].

Вопросы и задания

1. Какое значение для мировой конфликтологии имеет «История» — труд Фукидида о Пелопоннесской войне? Сформулируйте основные идеи этого труда, остающиеся востребованными и поныне.

• 2. Какова роль и значение «софистов» в контексте становления конфликтологического знания?
• 3. Воспроизведите основные идеи коммуникативной теории Протагора.
• 4. В чем смысл суждения Протагора «Человек есть мера всех вещей»?
• 5. Как идейные поиски Антифонта перекликаются с проблемами современного общества?
• 6. В чем суть «сократического метода»?
• 7. Каково отношение Сократа к софистам? В чем суть конфликта Сократа и софистов?
• 8. Как решали дилемму между правом и моралью Сократ и его ученики?
• 9. В чем суть кризиса философии, обозначившегося на примере конфликта Сократа?

• [1] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трутников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.rU/t/tmshnikow_dj/text_0220.shtml
• [2] Ауман Р. Понимание проблем конфликтов. [Электронный ресурс]. URL: http://my.mail.ru/community/dhfhk/7C2841CC472819Al.html
• [3] Ауман Р. Математический анализ конфликта. [Электронный ресурс]. URL: http://samlib.ru/z/zigmas_k_w/analiz.shtml
• [4] Там же.
• [5] Там же.
• [6] Там же.
• [7] Фукидид. История. М.: Наука, 1993.
• [8] Там же.
• [9] Э. Дюркгейм в XIX столетии для описания данного состояния стал использоватьпонятие «аномия».
• [10] Фукидид. История. М.: Наука, 1993.
• [11] Там же.
• [12] Протагор. [Электронный ресурс] // Философия. URL: http://istina.rin.ru/cgi-bin/print.pl?id=983&sait=3
• [13] Рассел Б. История западной философии. [Электронный ресурс] // ЛитМир. URL: http: //www.litmir.net/br/7b=36 682&р=30
• [14] Там же.
• [15] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трушников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.rU/t/trushnikow_dJ/text_0220.shtml
• [16] Там же.
• [17] Старшие софисты. Протагор. [Электронный ресурс]. URL: http://do.gendocs.ru/docs/index-9559.html?page=20
• [18] Тисий. [Электронный ресурс] // Универсальная энциклопедия. URL: http://omop.su/1 649 786.html
• [19] Миллер Т. А. Аттическая проза V в. до н.э. // История всемирной лите ратуры: в 8 т.М., 1983—1994. Т. 1. 1983. С. 382−388.
• [20] Тисий. [Электронный ресурс] // Универсальная энциклопедия. URL: http://omop.su/1 649 786.html
• [21] Дилите Д. Античная литература. М., 2003.
• [22] Протагор—"Человек—мера всех вещей". [Электронный ресурс]. URL: http://100grp.ru/drevnij-mir/protagor-chelovek-mera-vsex-veshhej/
• [23] Там же.
• [24] Там же.
• [25] Там же.
• [26] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трутников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.rU/t/trushnikow_dJ/text_0220.shtml
• [27] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трутников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.ruA/trushnikow_dJ/text_0220.shtml
• [28] Там же.
• [29] Там же.
• [30] Протагор и софисты. [Электронный ресурс]. URL: http://knowledge.allbest.ru/philoSophy/2c0b65635b3bd78b5d43a88421216d37₀.html
• [31] Антифонт. [Электронный ресурс] // Онлайн словари. URL: http://onlineslovari.com/filosofskaya_entsiklopediya/page/antifont.l381/
• [32] Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Reale_ZapFil/Antica/_03.php
• [33] Там же.
• [34] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трутников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.rU/t/tmshnikow_dj/text_0220.shtml
• [35] Антифонт. [Электронный ресурс] // ПлатонаНет. URL: http://platonanet.org.ua/board/novaja_filosofskaja_ehnciklopedija/antifont/3-l-0−791
• [36] Нерсесянц В. С. Политические учения Древней Греции. М.: Наука, 1979. С. 113—114.
• [37] Там же.
• [38] Там же.
• [39] Ксенофонт Афинский. Сократ. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cppsam.ru/p0048.htm
• [40] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трутников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.rU/t/trushnikow_dj/text_0220.shtml
• [41] Там же.
• [42] Лазарева Т. А. Сократ. Платон. Аристотель. [Электронный ресурс]. URL: http://www.masters.donntu.edu.ua/2011/igg/lazareva/library/tez4.htm
• [43] История риторики. Критика софистики Сократом. [Электронный ресурс]. URL: http: //psychology.filolingvia.com/publ/49−1-0−262
• [44] Там же.
• [45] История риторики. Критика софистики Сократом. [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.filolingvia.com/publ/49-l-0−262
• [46] Там же.
• [47] Там же.
• [48] Там же.
• [49] Там же.
• [50] История риторики. Критика софистики Сократом. [Электронный ресурс]. URL: http: //psychology.filolingvia.com/publ/49−1-0−262
• [51] Там же.
• [52] Там же.
• [53] Там же.
• [54] Там же.
• [55] Античные традиции медиации. [Электронный ресурс]. URL: http://mosmediator.narod .ru/index/0−697
• [56] История конфликтологии: учеб, пособие / Д. Ю. Трутников, В. И. Трушникова. Электронный ресурс]. URL: http://lit.lib.rU/t/trushnikow_dj/text_0220.shtml
• [57] Там же.
• [58] Там же.
• [59] Там же.
• [60] Философские взгляды Сократа. [Электронный ресурс]. URL: http://coolreferat.com/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5_%D0%B2%D0%B7%D0%B3%D0%BB%D1%8F%D0%B4%D1%8B_%D0%A1%D0%BE%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B0₃
• [61] Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М.: Наука, 1993. С. 82.
• [62] Особенности и виды моральных конфликтов. [Электронный ресурс]. URL: http://pro-psixology.ru/index.php?newsid=197
• [63] Там же.
• [64] Особенности и виды моральных конфликтов. [Электронный ресурс]. URL: http://pro-psixology.ru/index.php?newsid=197
• [65] Ротенфельд Ю. А. Запечатанная книга: Кризис понимания. Кн. 2. Альтернативный курс древней европейской философии. [Электронный ресурс]. URL: http://www.servicism.lg.ua/b_rot_2f.htm#ank4