Истинность не совпадает с научностью

В своей книге «Структура научных революций» Т. Кун пишет, что чем более историки науки «изучают, скажем, аристотелевскую динамику или химию и термодинамику эпохи флогистонной теории, тем более отчетливо чувствуют, что эти некогда общепринятые концепции природы нс были в целом ни менее научными, ни более субъективистскими, чем сложившиеся в настоящее время. Если эти устаревшие концепции следует назвать мифами, то оказывается, что источником последних могут быть те же самые методы, а причины их существования оказываются такими же, как и те, с помощью которых в наши дни достигается научное знание. Если, с другой стороны, их следует назвать научными, тогда оказывается, что наука включала в себя элементы концепций, совершенно несовместимых с теми, которые она содержит в настоящее время. Устаревшие теории нельзя в принципе считать ненаучными только на том основании, что они были отброшены»^[1].

Факт упадка веры в непременную истинность научного знания дал П. Фейерабенду веские основания провозгласить принцип теоретического анархизма (плюрализма). По его мнению, исток альтернатив — в различии мировоззренческих и социальных установок ученых. Научное знание нагружено не только концептуальным, но и идеологическим содержанием. Существует множество равноправных типов знания. Чем больше у нас вариантов, тем быстрее растет наше знание, однако оно никогда нс приближает нас к заветной единственно истинной теории.

Выходит, прав В. И. Вернадский, отрезвляя горячих сторонников идеи научной картины мира как высшей формы истины: «Научное мировоззрение не дает нам картины мира в действительном его состоянии. Оно не выражается только в непреложных „законах Природы“, оно не заключается целиком в точно определенных фактах или констатированных явлениях. Научное мировоззрение не есть картина космоса, которая раскрывается в своих вечных и незыблемых чертах перед изучающим ее, не зависимым от космоса человеческим разумом…»^[2]

Наука косвенно познает относительную истину, но науку вряд ли следует называть высшей формой познания и воплощения истины. Поппер доказывал, что в выдвижении гипотез отсутствует всякая логика. Она появляется только в их проверке и отбрасывании. Ученые «плодят и размножают» гипотезы, затем стараются опровергнуть или подтвердить их с помощью эмпирических данных, устраняя неподходящие. С. Тулмин сравнил развитие современной науки с биологической эволюцией и выдвинул идею эволюционной эпистемологии. По его мнению, в научном сообществе идет борьба между разнообразными теориями за признание; наиболее удачные из них отбираются и передаются следующему поколению; изменчивость и отбор в мире теорий и в живой природе весьма сходны между собой.

Повторим, что в современной философии развитие науки анализируют при помощи следующих концептуальных единиц: парадигмы (Т. Кун), эволюционного роста научного знания (К. Поппер), исследовательской программы (И. Лакатос), темы в науке (Дж. Холтон), стандарта рациональности и понимания (С. Тулмин), личностного знания (М. Полани), сетчатой модели обоснования (Л. Лаудан), глубинной и поверхностной информации (Я. Хинтикка).

• [1] 15Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 18.
• [2] Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 47.