Толкование закона. 
Гражданское и торговое право: источники, категории, институты, конструкции. 
Педагогическое наследие в 3 кн. Книга 1

Толкованием закона называется установление смысла закона, или, другими словами, его содержания. Учение о толковании закона применимо полностью и к толкованию других нормативных актов государственной власти. Поэтому в дальнейшем мы для простоты изложения будем говорить о толковании закона, имея при этом в виду, что-то же самое мы могли бы сказать и о других нормативных актах (указах, постановлениях и др.).

Учение о толковании закона относится лишь к закону и другим нормативным актам государственной власти и не относится к обычному праву. Установление смысла (или содержания) обычая совпадает с установлением самого существования обычая !°²⁵⁴!.

Иногда думают, что не все законы подлежат толкованию, а только законы неясные. Это неверно!⁰²⁵⁵!. Если мы говорим, что какой-либо закон ясен, то это значит, что мы его уже истолковали, установили его смысл. Нельзя смешивать легкое толкование закона с отсутствием толкования, а трудное толкование с наличием толкования. Всякий закон толкуется. Но иногда процесс толкования бывает простым и легким и психологически для толкующего совпадает или почти совпадает во времени с восприятием самого текста закона. Иногда же толкование закона требует особого, порой сложного анализа.

Толковать можно не только законы, но и всякого рода высказывания, например, литературные произведения. Задача установить смысл того или иного высказывания ставится по-разному, в зависимости от того, какого рода высказывание толкуется. Поэтому задача толкования закона зависит от того, что представляет собой закон.

Закон есть выражение воли господствующего класса, направленной на установление норм права, угодных и выгодных этому классу. Таким образом, классовая структура определяет собой тип государства и права каждого данного общества и вместе с тем социальную сущность издаваемых государством законов. Но государства имеют разную форму. Форма государства определяет собой порядок издания законов.

Общему определению закона, относящемуся ко всем типам и формам государств, может соответствовать общее определение толкования закона, как установление смысла закона. Конкретизация этого определения может быть дана лишь в соответствии с характером закона в разные исторические эпохи. В частности, раскрытие задачи толкования советских законов может быть дано лишь в связи с сущностью советского закона.

Те теории, которые были предложены по вопросу о задаче толкования закона в юридической литературе до Октябрьской революции и которые до сих пор пользуются распространением в буржуазной науке, могут быть сведены к двум основным!⁰²⁵⁶). Одна из них считает, что задачей толкования закона является установление воли законодателя, другая — воли закона.

Теория «воли законодателя» исходит из того, что закон есть высказывание законодателя. Толкование закона должно установить волю того лица, которое было создателем закона. В основе этой теории лежит представление о законе, как о воле лица, которое единолично устанавливает нормы права [°²⁵⁷). Эта теория отражает взгляды на закон, свойственные абсолютной монархии. Идеологи абсолютной монархии любили ссылаться на слова Ульпиана, римского юриста и государственного деятеля конца II и начала III в. нашей эры: «Quod principi placuite, legis habet vigorem» (что угодно принцепсу, имеет силу закона). Сущность этой теории была удачно выражена французским юристом XVI в. Доннелом следующей формулой: «Non enim lex est quod scriptum est sed quod legislator voluit, quod judicio suo probuvit et reciprit» (закон есть не то, что написано, а то, что законодатель желал и разумением своим одобрил и принял). Эта теория перешла от периода абсолютной монархии, т. е. от последнего периода феодализма, к капиталистическому обществу. Ее придерживаются до настоящего времени многие представители буржуазной науки. В истории юридической науки посредствующим звеном между феодальной идеологией и буржуазной в этом вопросе явился Савиньи, глава исторической школы. Савиньи, представитель феодальной реакции против идей французской революции, оказал большое влияние на буржуазную науку XIX в. и, в частности, в рассматриваемом вопросе. В современной буржуазной юридической науке обычно несколько ограничительно формулируют теорию воли законодателя. Пользуется распространением формула, согласно которой толкование должно установить «волю законодателя, выраженную в законе». Такая формула практически очень приближается ко второй из указанных теорий.

Теория «воли закона» исходит из того, что закон как бы отрывается от своего автора. Сторонники этой теории любят прибегать к образным выражениям. Поясняя свои взгляды, они говорят, что закон есть «воля, сделавшаяся словом» (Вах), что издание закона для законодателя есть как бы «отчуждение своей индивидуальной воли» (Биндинг), что «закон только то, что воплотилось в слове» (Колер) [0258] э_та теория отражает взгляды на закон, свойственные буржуазному государству, особенно буржуазной демократии. Порядок, в котором разрабатываются и обсуждаются проекты законов, а также порядок их принятия представительными законодательными органами исключает возможность уловить, кто же в действительности автор той или иной нормы закона, и тем более определить действительную волю автора. Поэтому иногда характеризуют законы буржуазных государств как «анонимные произведения»!⁰²⁵⁹!.

Практическое различие между теориями «воли законодателя» и «воли закона» заключается в том, что первая из них допускает использование в целях толкования закона мотивов, содержащихся в объяснительных записках, протоколах обсуждения и других подготовительных материалах, составляемых при выработке и прохождении законопроекта. Однако формула «воля законодателя, выраженная в законе», сильно суживает возможность обращения к таким материалам. Теория «воля закона» не придает значения подготовительным материалам, но и она не может ограничиться одним текстом закона и принуждена обращаться к различного рода неопределенным критериям, например, к тому, как понимает закон «разумно толкующий его народный дух» и т. п.

Для теории «воли законодателя» и для теории «воли закона» характерно, что они игнорируют социальную сущность тех норм права, которые в законе выражены. Они рассматривают «волю законодателя» и «волю закона» не как волю господствующего класса, а как нечто, лишенное социально-классовой характеристики. Между тем смысл закона не может быть понят в отрыве от той социальной идеологии, выражением которой он является. Поэтому для советской науки права ни та, ни другая теория неприемлема!⁰²⁶⁰!.

Теория толкования советских законов должна исходить из того, что советский закон есть закон социалистический, в котором выражена воля трудящихся города и деревни. Советский закон есть одно из выражений идеологии социалистического общества. Поэтому советский закон может быть понят лишь в свете этой идеологии!⁰²⁶¹]. Идеология социалистического общества нашла свое выражение в научном миросозерцании, созданном и развитом Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным, а также в постановлениях и резолюциях Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), являющейся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя. Мировоззрение марксизма-ленинизма — революционное мировоззрение. В свете этого мировоззрения и под руководством Ленина и Сталина трудящиеся Советского Союза построили социалистическое общество, основные принципы которого выражены и закреплены в ныне действующей Конституции СССР. Под руководством товарища Сталина советское социалистическое общества идет к коммунизму. Каждый отдельный советский закон преследует некоторую отдельную, частную цель, в конечном счете сводимую к этой общей цели!⁰²⁶²].

Задачу толкования советского закона в ее самом общем значении можно, таким образом, определить следующей формулой: задачей толкования советского закона является установление содержания воли советского народа, выраженной в тексте закона^⁰²⁶³).

Можно различать толкования: 1) по степени обязательной силы толкования; 2) по приемам толкования; 3) по результатам толкования.

• 1) По степени обязательной силы толкования необходимо различать легальное толкование и узуальное толкование, судебное толкование и доктринальное толкование.
• а) Легальным толкованием называется толкование, которое обязательно при всяком применении закона в силу того, что оно дано в законодательном порядке или же государственным органам, действующим в пределах своей компетенции. Легальное толкование поэтому всегда содержится в нормативном акте государственной власти. Видами легального толкования по советскому праву являются толкование закона Верховным Советом, толкование Указом Президиума Верховного Совета, толкования, которые содержатся в постановлениях Совета Министров, в инструкциях министерств и в решениях местных Советов, а также толкования, которые даны в руководящих указаниях Пленума Верховного суда CCCPt⁰²⁶⁴].

В советской конституционной практике не было случаев толкования законов Верховным Советом СССР. Но они могут иметь место, так как ничто не мешает Верховному Совету СССР, если он найдет это нужным, дать такое толкование!⁰²⁶⁵]. Толкование закона, которое содержится в другом позднейшем законе, само является законом. Такое толкование называется аутентическим (т.е. исходящим от автора закона — законодательного органа). Аутентические толкования могут быть изданы в пределах их компетенции также верховными советами союзных и автономных республик.

Закон может быть истолкован Президиумом Верховного Совета СССР (ст. 49 лит. «б» Конституции СССР) и соответственно президиумами верховных советов союзных и автономных республик. Толкования закона в порядке ст. 49 Конституции СССР имели место в нашей конституционной практике t°²⁶⁶T.

Толкования законов (однако, не того значения, какое имеет толкование Президиумом Верховного Совета), могут содержаться в постановлениях Совета Министров СССР (и соответственно советов министров союзных и автономных республик), в инструкциях министерств СССР (и соответственно министерств союзных и автономных республик), а также в решениях местных Советов. Эти толкования даются в связи с задачами, возложенными на эти органы Конституцией СССР, а также конституциями союзных и автономных республик. Обязательная сила таких толкований зависит от того, в каком акте (постановления, инструкции, решении) они содержатся^⁰²⁶⁷!.

• б) Узуальным толкованием называют толкование, обязательное в силу обычая или в силу того, что оно принято в судебной практике. Так как по советскому праву обычай является источником права лишь в случаях (очень немногих), указанных в законе, а судебная практика вообще источником права не является, то узуальное толкование в СССР не имеет места[°²⁶⁸!.
• в) Судебное толкование есть толкование, которое содержится в судебных решениях или определениях. Суды, применяя закон, неизбежно его истолковывают. Такое толкование имеет ту же силу, что и судебное решение или определениеt°²⁶⁹T Вопрос о силе судебных решений и определений подробно рассматривается в науках гражданского и уголовного процесса.
• г) Доктринальным называют толкование, не обладающее обязательной силой. В отношении доктринального толкования можно ставить лишь вопрос о его обоснованности^[027°!. К такому толкованию следует подходить только с теми критериями, с которыми подходят к научному выводу. Доктринальные толкования содержатся в юридической литературе, в лекциях по юридическим наукам, в выступлениях адвокатов, в ответах студентов на экзамене и т. п.
• 2) По приемам… различают два основных вида толкования, которые могут быть названы словесным… и логическим…

Словесное толкование называют также грамматическим и реже филологическим. Для уяснения смысли закона надо произвести анализ текста закона с точки зрения лексики, этимологии, синтаксиса и стилистики данного языка^⁰²⁷¹!. При словесном толковании юрист должен руководствоваться данными лингвистической науки[°²⁷²!. Однако при определении значения того или иного слова или выражения, употребленных законом, необходимо принять во внимание наличие специальной юридической терминологии. Закон часто пользуется такой терминологией и употребляет отдельные слова не в том значении, которое они имеют в обиходном или в литературном языке.

Закон иногда дает определение, из которого явствует техническое значение термина. Так, например, ст. 11 ГК говорит: «Местожительством признается то место, где лицо вследствие своей службы, постоянных занятий или нахождения своего имущества имеет постоянную или преимущественную оседлость»!⁰²⁷³). Но закон не всегда поступает таким образом. Например, ст. 39 ГК говорит о «полномочии» представителя!⁰²⁷⁴), не определяя, что она понимает под этим термином. Русская лексика мало помогает выяснению значения этого термина, так как ст. 39 употребляет его как термин технический. Установление значения технического термина часто выходит за пределы словесного толкования и требует логического толкования, о котором говорится ниже.

Необходимо также иметь в виду, что терминология закона не всегда бывает выдержана. Так, ст. 405 ГК говорит, что «за вред, причиненный несовершеннолетними в случаях, предусмотренных ст. 9 (т.е. лицами, достигшими 14 лет и не достигшими 18 лет), наряду с несовершеннолетними отвечают также родители и опекуны». Между тем лица, достигшие 14 и не достигшие 18 лет, имеют не опекунов, а попечителей!⁰²⁷⁵). Ту же невыдержанность в употреблении терминов «опекун» и «попечитель» мы имеем в ст. 9 ГК!⁰²⁷⁶). В этом случае также приходится выйти за пределы словесного толкования и прибегнуть к логическому толкованию.

Для точного установления смысла закона большое значение принадлежит грамматическому анализу текста закона. Например, ст. 86 УК карает «производство охоты в запрещенных местах, в запрещенные сроки или запрещенными способами или орудиями»!⁰²⁷⁷). Лишь грамматический анализ текста статьи дает основание утверждать, что для уголовной наказуемости деяния достаточно, чтобы охота обладала лишь одним из указанных в законе признаков (запрещенное место, запрещенное время, запрещенный способ, запрещенное орудие), а не всеми признаками вместе.

Словесный анализ дает буквальный смысл закона. Однако буквальный смысл закона далеко не всегда является истинным его смыслом. Действие в обход закона соответствует буквальному смыслу закона, но противоречит его истинному смыслу!°²⁷⁸). Римский юрист Павел дал следующую формулу, определяющую обход закона: «Contra legem facit, qui id facit quod lex prohibet in fraudem vero, qui salvis verbis legis sententium eius circumvemt» (D. 1, 3, 29), т. е. противозаконно поступает тот, кто делает то, что закон воспрещает, обманным же образом — тот, кто, не нарушая буквы закона, обходит его смысл. Словесная форма часто неточно передает выраженную в ней мысль. Для понимания закона мало уразуметь его буквальный смысл. Надо еще понять его истинный смысл. По словам римского юриста Цельза, «scire leges non hoc est verba carum tenere, sed vim ac potestatem» (D. 1, 3, 17) т. е. знать закон, — значит придерживаться не его буквы, а смысла и значения.

Истинный смысл закона можно получить лишь в результате анализа его буквального смысла в связи, во-первых, с той социальной идеологией, выражением которой закон является, во-вторых, с той целью, которую закон преследует, в-третьих, с другими действующими законами и местом закона в системе законодательства, в-четвертых, с историческими условиями издания закона. В этом случае буквальный смысл закона, полученный путем словесного толкования, рассматривается в связи со всем тем, что этот смысл уточняет и объясняет. В отличие от словесного толкования такой анализ называют логическим толкованием. Словесное толкование является первой стадией толкования, логическое — следующей за ней, второй [°²⁷⁹Г Следует отметить, что термин логическое толкование является условным. Всякое толкование является логическим в том смысле, что оно состоит из умозаключений, которые должны быть построены согласно требованиям логики. В этом смысле логическим является и словесное толкование. В юридической литературе термином логическое толкование пользуются и иначе. Поэтому, читая работу, посвященную вопросам применения закона, надо считаться с терминологией ее автора. Ниже мы укажем некоторые другие значения, которые придают термину логическое толкование. Принятые нами термины — словесное толкование, логическое толкование — хорошо оттеняют различие между приемами толкования, основанными на чисто лингвистических данных, и приемами толкования, основанными на логическом сопоставлении буквального смысла закона с данными, которые уточняют и объясняют этот смысл¹[°²⁸°].

а) Каждый закон преследует определенную цель. Эту цель часто называют основанием закона (ratio legis). Смысл закона может быть установлен лишь в связи с той целью, на которую закон направлен. Цели, на которые направлены советские законы, в конечном счете сводятся к основной цели — достижению коммунистического строя. Статья 30 ГК говорит, что недействительна сделка, совершенная с целью, «противной закону"[°²⁸¹Г Цель этой статьи направлена на то, чтобы не допустить такие сделки, которые направлены на противоправный результат. Отсюда следует, что «противной закону» будет не только сделка, направленная на что-либо, запрещенное самим законом (т.е. нормой, изданной в законодательном порядке), но и сделка, направленная на то, что запрещено каким-либо другим актом государственной власти, изданным на основании закона. Поэтому указанную статью надо понимать в том смысле, что она, например, признает недействительными сделки между социалистическими организациями, противоречащие актам планирования и регулирования народного хозяйства, издаваемым компетентными органами государственного управления.

Толкование в соответствии с целью закона можно назвать телеологическим. Некоторые авторы применяют термин логическое толкование именно к этому приему толкования закона.

б) Действующие законы представляют одно целое. При толковании отдельного закона надо принять во внимание его соотношение

с другими законами и то место, которое он занимает в системе изложения законов. Толкование закона по его связи с другими законами и по месту, которое он занимает в законодательстве, называется систематическим толкованием. В силу ст. 220 ГК «по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется за свой риск выполнить определенную работу по заданию другой стороны (заказчика), последняя же обязуется дать вознаграждение за выполнение задания»!⁰²⁸²]. В этой статье дано определение договора подряда. С договором подряда закон связывает ряд положений, которые не имеют применения в случае других договоров. Поэтому существенно уточнить определение, которое содержится в ст. 220, посредством разграничения подряда с другими договорами, например, с договором поручения. Статья 251 ГК определит договор поручения следующим образом: «По договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить за счет и от имени другой стороны (доверителя) порученные ему доверителем действия»!⁰²⁸³]. Сопоставляя ст. 251 со ст. 220, мы приходим к выводу, что договор, в силу которого одно лицо выполняет действия от имени другого (так называемые действия в качестве представителя)!⁰²⁸⁴], не будет договором подряда.

Сопоставление различных законов является одним из наиболее основных [?! — может быть, наиболее действенных, эффективных?] приемов толкования, позволяющим сделать правильный вывод относительно смысла закона. Нельзя сказать то же самое про толкование на основании места, занимаемого нормой в системе изложения закона. Это место может иногда объясняться случайными причинами. Помещение ст. 115 в главе УК о должностных преступлениях свидетельствует о том, что с точки зрения закона незаконное задержание или незаконный привод могут быть совершены лишь должностным лицом. Это подтверждается сопоставлением ст. 115 со ст. 147 УК, которая помещена в другой главе — в главе о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности — и предусматривает насильственное незаконное лишение кого-либо свободы (преступное деяние, которое может быть совершено любым лицом). Но, например, помещение ст. 210 ГК в главе, посвященной договору займа, отнюдь недостаточно для того, чтобы сделать вывод, что в ней дано правило, касающееся лишь заемных обязательств. В силу ст. 210 сумма займа должна быть выражена в рублях. Между тем запрещение выражать сумму денежного обязательства в иностранной валюте имеет целью охрану советской валюты. Поэтому запрещение должно иметь общий характер и распространяться на всякого рода сделки, порождающие денежные обязательства!°285] Таким образом, место, занимаемое тем или иным законом среди других законов, само по себе может и не быть достаточным основанием при толковании закона. Вывод, основанный на этом, должен быть подтвержден другими приемами толкования — выявлением цели закона и сопоставлением его с другими законами.

Отметим, что иногда термин «логическое толкование» применяют только к толкованию посредством сопоставления различных законов.

Термином же «систематическое толкование» пользуются для обозначения толкования на основании места, занимаемого данной нормой в системе изложения закона.

• в) Каждый закон издается в определенный исторический момент и несет в себе его следы. Это делает необходимым историческое толкование закона. Для понимания закона часто необходимо учесть особенности того исторического момента, когда он был издан. Закон нередко издается в отмену или в изменение прежнего закона. В таком случае необходимо при толковании принять во внимание, какие нормы отменялись и изменялись данным законом. Можно привести следующий пример исторического толкования. Статьи 21 и 52 ГК говорят об имуществах национализированных и муниципализированных^⁰²⁸⁶!. Различие между национализированными и муниципализированными имуществами давно уже не имеет никакого значения. И те и другие являются объектами государственной собственности (всенародного достояния) (ст. ст. 5 и 6 Конституции СССР)!⁰²⁸⁷]. Эта терминология Гражданского кодекса объясняется только исторически — формами обобществления в период между Великой Октябрьской революцией и изданием Гражданского кодекса^102 881.
• 3) Путем словесного, а затем логического толкования закона можно прийти к различным результатам. Может оказаться, что смысл закона, установленный при помощи логического толкования, совпадает с буквальным смыслом, установленным посредством словесного толкования. Но можно также прийти к выводу, что буквальный смысл полностью не совпадает со смыслом, установленным логическим толкованием. Слово есть лишь способ, орудие выражения мысли. Оно может выразить мысль неточно. Логическое толкование исправляет неточность. Установленный им смысл закона может оказаться уже или шире буквального смысла (т.е. установленного словесным толкованием). В соответствии с этим мы будем иметь ограничительное или распространительное толкование.

Согласно ст. 5 закона о введении в действие ГК РСФСР (и соответствующим статьям законов о введении в действие ГК других союзных республик) распространительное толкование Гражданского кодекса допускается только в случае, когда этого требует охрана интересов Рабоче-крестьянского государства и трудящиеся масс!⁰²⁸⁹]. При издании ГК это правило было вызвано следующими соображениями. ГК допускал в определенных, строго ограниченных пределах частный капитал в области торговли и промышленности. Можно было опасаться, что распространительное толкована приведет к расширению этих пределов. В настоящее время это основание исчезло. Полная ликвидация эксплуатации человека человеком в построенном в нашей стране социалистическом обществе делает у нас вопрос о пределах деятельности частного капитала отпавшим. Вместе с тем всякое правильное толкование советского закона как распространительное, так и ограничительное, является толкованием, которого требует охрана интересов советского государства и трудящихся масс.