Кризис академической системы. «Чиновничий академизм» и школа рисунка П. П. Чистякова

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФГАОУ ВПО «КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ИНСТИТУТ ФИЛОЛОГИИ И ИСКУССТВ ОТДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВ КАФЕДРА ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА И ДИЗАЙНА Курсовая работа Кризис академической системы. «Чиновничий академизм» и школа рисунка П. П. Чистякова Специальность 5 050.65- профессиональное обучение (дизайн интерьера) Депутатова Анастасия Научный руководитель ст. преподаватель Габдрахманова Е.В.

Казань 2011 г.

Содержание Введение Глава I Зарождение, формирование и кризис академической системы

1. Краткая история создания Академии художеств России — колыбели отечественной академической школы

2. Становление академических традиций Академии художеств. «Чиновничий академизм»

Выводы по главе I

Глава II Школа рисунка П.П. Чистякова

1. Педагогическая деятельность П. П. Чистякова

2. Анализ компонентов педагогической системы Чистякова, применение их на практике при обучении студентов Отделения Искусств Выводы по главе II

Заключение

Библиография Введение Выбор темы курсовой работы «Кризис академической системы. „Чиновничий академизм“ и школа рисунка П.П. Чистякова» не случаен. Глядя на работы великих русских живописцев и графиков, хочется узнать какими путями они шли к достижению такого высокого уровня мастерства, какие препятствия им приходилось преодолевать, кто был их учителями и наставниками. Так как большинство признанных русских мастеров являются выпускниками Академии художеств, логично предположить, что истоки формирования их профессионализма и творческой индивидуальности следует искать именно там. Как велось преподавание в стенах Академии? Что представляла собой классическая академическая система обучения? На чьих плечах лежала ответственность за подготовку новых поколении художников? Чьи имена прославили историю российского искусства? Ответы на эти вопросы интересны как с искусствоведческой, так и с педагогической точки зрения.

Таким образом, объектом исследования являются методы обучения в Академии художеств, в частности школа академического рисунка П. П. Чистякова.

Цель работы — выявление причин кризиса российской академической системы XIX века и изучение роли Павла Петровича Чистякова в процессе поиска путей выхода из кризисной ситуации.

Задачами работы являются: сбор и изучение материалов по заданной теме, выявление основных принципов преподавания в Академии художеств России, определение характерных черт авторской методики преподавания Павла Петровича Чистякова.

Теоретическая значимость работы заключается в анализе и систематизации методов обучения используемых П. П. Чистяковым, практическая — в проверке применимости этих методов на практике.

Следует отметить, что методика преподавания в Академии художеств и методика работы Чистякова не относятся к категории широко освещённых и изученных вопросов. Если Академия художеств продолжает функционировать и сегодня, что даёт возможность изучать её развитие и традиции в реальном времени, то процесс изучения педагогических взглядов П. П. Чистякова осложняется отсутствием научных работ, принадлежащих его перу. Представление о педагогических приёмах Павла Петровича можно составить на основе личной переписки художника и воспоминаний его учеников. Изучение этих и других материалов делают данное исследование ещё более интересным.

Глава I Зарождение, формирование и кризис академической системы

1. Краткая история создания Академии художеств в России — колыбели отечественной академической школы Именно на долю Академии художеств России выпала задача создания отечественной системы художественного образования. В стенах академии зарождались, расцветали и угасали, сменяя друг друга, первые значимые направления российского искусства. Так с чего же начался путь становления официального художественного образования и учреждения, в стенах которого оно давалось?

В середине XVIII века в Санкт — Петербурге была создана Академия художеств. Ещё царь Пётр I понимал, что в России нет своих мастеров, которые могли бы при строительстве новой столицы использовать многовековой европейский опыт по планировке города, по украшению зданий. Создавая Академию наук, Пётр I предполагал, что при ней будут обучать и «знатным художествам», царь даже называл иногда Академией Рисовальную школу при петербургской типографии, хотя школа эта готовила только мастеров для иллюстрирования книг.

В середине XVIII века общественные деятели и ученые России, среди которых был и М. В. Ломоносов — блестящий учёный, поэт и художник, снова подняли вопрос о необходимости создании Академии художеств. Михаил Васильевич считал, что Россию должны прославлять не только военные победы и научные открытия, но и прекрасные произведения искусства. Именно он разработал «Идеи для живописных картин из Российской истории», которые должны были стать темами работ, прославляющих Россию.

Идеи Ломоносова поддерживал И. И. Шувалов — один из самых образованных и культурных людей своего времени, меценат, попечитель Московского университета, основанного в сотрудничестве с Ломоносовым в 1755 году. В 1757 году именно Шувалов обратился в Сенат с ходатайством об основании Академии художеств. В ответ на его обращение был издан указ: «Означенную Академию художеств здесь, в Санкт-Петербурге, утвердить, а на каком основании она быть может, имеет о том генерал — поручик и Московского университета куратор и кавалер Шувалов подать в Правительствующий Сенат проект и штат». Созданное учебное заведение называли Академией трех знатнейших художеств — живописи, ваяния и зодчества.

Курировал Академию, как и университет, сам Шувалов. Для обучения в ней из числа учеников гимназии при университете набрали 16 талантливых юношей. При отборе учеников Шувалов обращал внимание в первую очередь на способности кандидатов, а не на их происхождение, так, например, часть учеников были набраны «из солдатских детей». И уже в первом наборе были те, кто впоследствии прославил русское искусство — скульптор Федот Иванович Шубин, художники Фёдор Степанович Рокотов и Антон Павлович Лосенко, архитекторы Василий Иванович Баженов и Иван Егорович Старов. Преподавали в академии в первые годы в основном иностранные педагоги, но через несколько лет академиками стали и русские мастера. Среди них был и Ломоносов, удостоенный звания почетного академика как мозаист.

Первый выпуск Академии состоялся в 1762 году. Шувалов добился, чтобы окончившие Академию с золотой медалью могли за казенный счет на три года поехать за границу, чтобы познакомиться с шедеврами мирового искусства.

В 1762 году на престол взошла императрица Екатерина II, и государственная политика по отношению к Академии изменилась. Шувалова отстранили от руководства Академией, отправили за границу, а его должность занял известный деятель екатерининского времени И. И. Бецкой. Он начал реформирование Академии в соответствии с модными тогда в Европе идеями французских просветителей.

По мысли Бецкого, Академия должна была не только готовить мастеров, но и воспитывать. Поэтому для обучения стали набирать мальчиков 5−6 лет, которым вначале следовало пройти курс общеобразовательных дисциплин в Воспитательном училище, а затем учиться в специальных классах Академии.

Официальной датой учреждения Императорской Академии художеств стало 4 ноября 1764 года, когда Екатерина II утвердила Устав и «Привилегии» Академии, тем самым подчеркивалось, что теперь Академия существует самостоятельно, а не как часть Московского университета. Органом управления стал Совет, возглавляемый президентом. Им стал Иван Иванович Бецкой.

2. Становление академических традиций Академии художеств. «Чиновничий академизм»

Становление художественных и педагогических традиций Академии художеств прошло не менее трудный и изменчивый путь, чем становление её как отдельного учебного заведения. На первых этапах существования академии преподавание в ней осуществлялось иностранными педагогами, каждый из которых вёл обучение в той последовательности и теми методами и способами, какие считал нужными. Именно благодаря иностранным педагогам в академии широкое распространение получило такое художественное направление как академизм, позже прочно ассимилировавшийся на российской почве и приобретшее собственные характерные черты[3].

Академизм — художественное направление в европейской живописи XVII — XIX веков, выросшее на следовании внешним формам классического искусства. Для академизма характерна возвышенная тематика, высокий метафоричный стиль, многоплановость, многофигурность и помпезность. Были популярны библейские сюжеты, салонные пейзажи и парадные портреты. При сюжетной ограниченности тематики картин работы академиков отличались высоким уровнем технического мастерства[5].

В России же, академизм, консервируя привычные классические формы, выводил их на уровень непреложного закона, игнорируя в то же время гражданственную высоту содержания. Эти принципы были положены в основу академической системы профессионального обучения. Одновременно академизм стал узаконенным, «правительственным» направлением в изобразительном искусстве. Ведущие профессора академии превращаются в яростных ревнителей официального искусства, популяризируя собственные взгляды среди студентов как единственно верные и приемлемые. Ими навязываются произведения, пропагандирующие официальные добродетели, верноподданнические чувства, религиозные и мифологические мотивы. Подобные произведения встречали одобрение в правящих кругах. Их создатели получали новые, хорошо оплачиваемые заказы, награды, всячески выдвигались. Такая система своеобразного идеологического контроля государства над художниками получила название «Чиновничий академизм». Последствиями «чиновничьего академизма» стали деградация творчества художников, следовавших его принципам, распространение эпигонства и подражательства, отсутствие возможности самовыражения в искусстве.

Сложившаяся ситуация вела к обострению внутренних конфликтов в Академии художеств между администрацией, выполнявшей установки и указания Двора, и преподавателями, чей опыт и многолетняя педагогическая практика не могли согласиться с административными предписаниями. Противоречия такого рода можно обнаружить на любом этапе существования академии, однако они не приобрели такой последовательности и остроты, как во второй половине XIX века. Академия художеств погрязла в рутине, стала придерживаться догматического метода преподавания, отгородилась от жизни неприступной стеной. П. П. Чистякову, талантливому русскому художнику — педагогу, стало ясно, что Академия нуждается в реформах. Нужны новые формы и методы работы с воспитанниками Академии, необходимо усовершенствовать методику преподавания рисунка, живописи, композиции.

Выводы по главе I

Принимая во внимание всё вышесказанное, можно сделать вывод, что академическая система, зарождаясь как эталон классической красоты в искусстве, на российской почве превратилась в застывшую форму. Причиной послужили не методы и идеалы академизма как системы, а однобокая трактовка постулатов академизма царской властью. Нельзя не признать тот факт, что использование академических методов в обучении студентов Академии художеств в значительной степени развивало их мастерство. Изучение античных канонов помогало знакомиться с пластикой человеческой фигуры и наиболее верно выражать её, иллюстрирование библейских сюжетов — шлифовать мастерство построения многофигурной композиции. Но использование приобретаемых навыков в узких, жёстко ограниченных рамках привело к появлению шаблонности мышления, потере осознанного и изучающе — испытательного подхода к отображаемой натуре. Рисуя натурщиков — крестьян, студенты накладывали на них «правильные» черты антиков, утрачивая характерность формы. Создавалось впечатление что люди и предметы изображались не такими, какими они были на самом деле, а такими, какими их хотели видеть. В итоге оторванность мира изображаемого от мира реального привела к кризису академической системы.

Глава II Школа рисунка П.П. Чистякова

1. Педагогическая деятельность П. П. Чистякова В истории мирового изобразительного искусства преподавательская деятельность Павла Петровича Чистякова по своей плодотворности является, пожалуй, уникальной. Виктор Михайлович Васнецов, Михаил Александрович Врубель, Михаил Васильевич Нестеров, Василий Дмитриевич Поленов, Илья Ефимович Репин, Василий Иванович Суриков и многие другие замечательные русские художники не только признавали его своим учителем, но и преклонялись перед его системой рисования, умением разглядеть индивидуальность каждого начинающего художника и помочь наилучшим образом использовать проявленную самобытность. Понятно, что собственная работа Чистякова-художника оставалась на втором плане, хотя начинал Павел Петрович Чистяков исключительно многообещающе. После получения вольной (а будущий «всеобщий педагог русских художников» родился в семье крепостных) юный Павел Чистяков, проявивший в детстве великую тягу к рисованию, поступил (1849) в Академию художеств, где обучался исторической живописи под руководством П. В. Басина.

В Академии он получил вначале малую золотую медаль за вполне зрелую картину «Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту» (1860). Дипломная работа П. Чистякова (1861) «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного в 1433 году срывает с князя Василия Косого пояс, принадлежащий некогда Дмитрию Донскому» не только принесла ему большую золотую медаль и право на пенсионерскую поездку за границу, но и за общую композицию и динамизм отдельных персонажей картины — признание критиков и знатоков. По возвращении из Рима (1870) академик и адъюнкт-профессор Академии художеств Павел Петрович Чистяков полностью отдается преподавательской работе, изредка радуя почитателей своими картинами: «Боярин» (1876), «Портрет матери» (1880), «Старик за чтением» (1880).

Двадцатилетие деятельности Чистякова в качестве адъюнкт-профессора Академии художеств (1872 — 1892) было основным и плодотворнейшим педагогическим периодом его жизни. В это время он отрабатывал свою методику преподавания, проверял на практике свою педагогическую систему. К сожалению, Чистяков был одинок в своей работе по созданию новых форм и методов обучения воспитанников Академии требованиям жизни. О том, каким должно быть академическое обучение, ему приходилось говорить даже руководителям Академии. По этой и ряду других причин современники Чистякова не смогли по достоинству оценить его труд, возвращение и новое открытие архивов педагога произошло лишь в советский период[2].

Сразу следует сказать о том, что Чистяков никогда не отвергал Академию как школу. Его система противостояла не Академии как школе, а тем устаревшим, рутинным методам преподавания, которые господствовали в то время в академии, и тем установкам, что искажали академические принципы. Чистяков боролся за направление в преподавании искусства. Он считал, что обучение должно походить как в начальной стадии, так и в высшей на основе единых принципов, на научной основе.

Главную роль в системе обучения Чистякова играла картинная плоскость, которая являлась посредником между натурой и рисующим и помогала сверять изображение с натурой. Именно поэтому свою систему рисунка в целом Чистяков называл системой проверочного рисования. Эта система построения изображения, как писал Репин, заключалась в следующем: «Она заключалась в перспективе плоскостей головы. Встречаясь на черепе, эти плоскости, то есть границы этих плоскостей, образовывали сеть на всей голове, что и составляло основу рисунка всей головы! Особенно интересной получалась перспектива встреч этих плоскостей; дробясь и разбиваясь в разные детали головы, эти плоскости совершенно правильно определяли величину этих деталей до меньших плоскостей, и голова получала верный каркас во всех возвышенностях и углублениях целой головы. Она получалась стройная, рельефная. При этом торжествовало правило, что рельеф зависит не от тушёвки, во что так верят все начинающие, а от линий этих правильно построенных оснований. Перспектива всякой детали от верного основания необыкновенно математически держит весь ансамбль головы. И даже странно видеть как голые линии неумолимо лезут вперёд, если они поставлены на месте».

Одной из основных черт педагогической системы Чистякова является индивидуальный подход к каждому ученику. «Прежде всего, говорил Павел Петрович, надо знать ученика, его характер, его развитие и подготовку, чтобы в зависимости от этого найти нужный подход к нему. Нельзя подходить с одной меркой ко всем. Никогда не надо ученика запугивать, а, наоборот, вызывать в нём веру в себя, чтобы он, не идя на поводу, сам разбирался в своих сомнениях и недоумениях. Главным образом руководство должно заключаться в том, чтобы направить ученика на путь изучения и вести его неуклонно по этому пути. В учителе ученики должны видеть не только требовательного наставника, но и друга"[1]. Методы Чистякова, вполне сопоставимые с методами знаменитых мюнхенских художественных школ, его способность угадать особый язык каждого таланта, бережное отношение к любому дарованию дали удивительные результаты. Разнообразие творческих индивидуальностей учеников мастера говорит само за себя — это В. М. Васнецов, М. А. Врубель, В. Д. Поленов, И. Е. Репин, А П. Рябушкин, В. А. Серов, В. И. Суриков и др.

Рассматривая рисование как серьёзный учебный предмет, Чистяков указывал, что и методика его преподавания должна строиться на законах науки и искусства. Педагог не имеет права вводить ученика в заблуждение своими субъективными взглядами, он обязан давать достоверные знания. Павел Петрович писал: «Преподавание в академии должно идти не по произволу каждого художника, более или менее маньериста (то есть художника, для которого основным эстетическим критерием становится не следование природе, а преклонение перед субъективной «внутренней идеей» произведения), а по законам, лежащим в натуре, нас окружающей, с полными доказательствами, на всё ясными"[1].

С особой серьёзностью П. П. Чистяков подходил к педагогической работе. Он считал, что художник, пожелавший заняться учебно-воспитательной деятельностью, должен, кроме мастерства, иметь и специальную педагогическую подготовку. Чистяков писал: «Не в пику я это говорю, а в доказательство того, что не всякий, кто работает порядочно, может быть и учителем хорошим». «По опыту могу сказать, великий мастер, художник, не всегда великий учитель. Чтобы учить и хорошо учить, надо иметь к этому дар и большую практику».. Большую ценность для нас представляют идеи Чистякова, касающиеся взаимоотношений педагога и воспитанников: «Настоящий, развитой, хороший учитель палкой ученика не дует, а в случае ошибки, неудачи старается осторожно разъяснить суть дела и ловко наставить ученика на путь истинный».. В то же время, соблюдая тактичность, учитель должен быть твёрдым и не делать уступки ученику, иначе он вскоре потеряет свой авторитет. «Я полагаю, что если бы учитель вздумал, уча учеников, колебаться и соглашаться с ними, то, наверное, ученики стали давать ему советы и потеряли бы веру в него. Хорош учитель! Здесь уже учитель только помеха делу, мучитель, ему бы пришлось выпустить из рук силу, сперва спорить, и может и хуже, что и бывает с неумелыми учителями». .

Следующей составной частью его системы было проведение занятия как центрального этапа творческого труда педагога, так как в нем отражается вся система работы. Но у П. П. Чистякова этот этап был построен по-своему. В процессе проведения занятий Чистяков стремился к тому, чтобы у учащихся происходило развитие и закрепление умений и навыков по выполнению рисунков. Для этого он использовал различные типы заданий, которые постепенно формировали умение воспринимать и анализировать натуру, соотносить полученные знания со своим внутренним опытом.

Например, такое задание: он взял кирпич и показал его ученикам. «Ребра кирпича — это линии; отодвиньте кирпич, взгляните на него быстро, вы увидите кирпич и не увидите линий — ребер; увидите лишь плоскости, образующие форму в целом».. В работе с учащимися П. П. Чистяков постоянно подчеркивал, что, рисуя линию, надо смотреть, прежде всего на форму: «…чертить линию, а видеть массу, заключающуюся между двумя, тремя и т. д. линиями». «Всякий, кто не видит формы, и линию верно не нарисует», — утверждал он. Чистяков писал, что «…всякое неподвижное тело, будучи срисовываемо относительно горизонтального и вертикального положения в пространстве и через две точки плоскостями, заставляет рисующего смотреть в оба глаза, как говорится, энергично, и, рисуя быстро, живо, повторять все формами, а не смотреть в часть линии, которую в данный момент рисуют, то есть не соединять глаза в одну точку».. Чистяков часто говорил о том, что надо «правильно видеть», отсюда его известные выражения: «смотри мимо»; «когда рисуешь глаз, смотри на ухо» и др. Чистяков в своих письмах пишет: «В провинциальных школах на первом плане ставлю чувства — вид предмета, особые его оттенки, цвет и прочее. В Высшей школе при Академии — рисунок, разум: расстановку, пропорции, связь, применение и изучение анатомии на живом натурщике».

П. П. Чистяков важное значение придавал методической последовательности работы над рисунком: «…каждое дело … требует неизменного порядка, требует, чтобы все сперва начиналось не с середины или конца, а с начала… Человек … пусть себе заранее установит такой порядок и потом уже видит простое дело, и чтобы дело это до начала еще дела было ясно ему до простоты». Давая объяснения, он стремился, чтобы учащиеся поняли суть методического принципа конструирования формы и методической последовательности выполнения рисунка[1]. Из приведенных высказываний П. П. Чистякова мы видим, что он всегда понимал: проведение занятия — это, прежде всего руководство мышлением учащихся, а мышление всегда начинается с постановки проблемы, затем следует раскрытие того, как решать возникающие проблемы.

Кроме обычных наставлений по способам и приемам выполнения рисунков, он давал ученикам совет о том, что развить профессиональное мышление может помочь речь, которая должна служить связующим звеном между мыслью и действием: «Никогда не рисуйте молча, а всегда задавайте задачу. Велико ли слово: „отсюда — сюда“, а как оно держит художника, не позволяет ему рисовать от себя, наобум».

Самосовершенствование для П. П. Чистякова было само собой разумеющимся делом. И это можно считать составной частью его системы работы. Имеется ввиду совершенствование диалектического взгляда на процесс обучения, постоянное совершенствование педагогических способностей, а также как бы мы сейчас сказали овладение педагогической техникой, кроме того, к самосовершенствованию можно отнести и его творческую работу как художника.

Обучая учеников рисованию, надо стремиться активизировать их познательную деятельность. Учитель должен дать направление, обратить внимание на главное, а решить эти задачи ученик должен сам. Чтобы правильно решать эти задачи, педагогу необходимо научит воспитанника не только обращать внимание на предмет, но и видеть его характерные стороны. В учебном рисунке вопросы наблюдения и познания натуры играют первостепенную роль. Чистяков говорил: «По-настоящему, прежде всего надо научить глядеть на натуру, это почти самое главное и довольно трудное».

Кроме того, большое значение Чистяков придавал знанию законов перспективы. Он считал, что художник должен иметь не только намётанный глаз и изображать предмет таким, каким он его видит, но и уметь научно обосновать и объяснить законы, по которым предмет будет меняться, отражаясь на картинной плоскости. Копировальный метод Чистяков отвергал категорически: «…главнейшим недостатком должно признать почти повсеместное копирование с оригиналов, причём ученики работают бессознательно, часто с дурных образцов и часто почти без пользы тратят слишком много времени на отделку рисунка в ущерб существенному изучению».

Говоря о методах, следует упомянуть о том, что в России конца XIX — начала XX века был характерен повышенный интерес к методике преподавания рисования и в специальных, и в общеобразовательных учебных заведениях. В частности, бурные дискуссии вызывал вопрос о преимуществах геометрального и натурального методов преподавания.

Новые программы должны быть составлены в полном соответствии с жизненными запросами; должны быть лишены мёртвых устарелых форм и составляться лишь в общих чертах, предоставляя простор возможностей каждому отдельному преподавателю.

Рассматривая геометральный метод, надо иметь в виду, что основа его заключалась в упрощении сложных задач, в установлении методической последовательности построения изображения от простого к сложному. Для начинающего это крайне необходимо. Например, предлагая ребёнку нарисовать бабочку, мы видим, что ему трудно уловить основную, или, как выражаются художники, «большую форму». Желая облегчить работу, мы предлагаем ему вначале наметить трапециевидную форму, а затем в неё врисовать живую форму натуры.

На протяжении всей истории развития методов преподавания рисунка, опытные художники-педагоги всегда пользовались этим методом, совершенствуя и развивая его. Непопулярности этого метода в конце XIX — начале XX века способствовало то, что некоторые последователи геометрального метода ухитрились перевести его на копировальный, заставляли детей срисовывать с таблиц геометрические фигуры, рисовать по клеткам. Конечно, такой метод обучения был далёк от искусства, от живого восприятия реальной действительности, и последователи натурного метода справедливо его критиковали. Они считали, что необходимо оказывать большее доверие глазу художника, его умению ухватить и зафиксировать общую форму, пластику изображаемого предмета. Художник должен тренировать свой глаз, учится, анализируя природу, пытаться понять её сущность, а не раскладывать её на клетки.

Новые, прогрессивные идеи в художественной педагогике могли бы оказать благотворное влияние на развитие методики преподавания искусства, и в частности рисования. Однако формализм, развившийся в искусстве, отвергавший школу и в первую очередь Академию художеств с её достижениями в области методики преподавания, стал оказывать влияние не только на молодых художников, но и на учителей.

П. П. Чистяков понимал, что без глубокого знания теории познания как процесса углубления от явления к сущности невозможна продуктивная работа педагога и, прежде всего, руководство мышлением студентов во время занятия, их умственным развитием. Из наставлений Чистякова мы видим, что он, как преподаватель, хорошо знал, какие именно методы познания окружающей действительности отражены в содержании академического рисунка, видел пути формирования диалектического мышления у учащихся. «Строгое, полное рисование, — говорил он, — требует, чтобы предмет был нарисован, во-первых, как он кажется в пространстве глазу нашему, а во-вторых, каков он в действительности; следовательно, в первом случае довольно даровитого глаза, а во втором — нужно знание предмета и законов, по которым он кажется таким или иным».. Нет сомнений, что Чистяков строил свою систему на проверенном практикой основании. Он учил смотреть, соображать, знать, чувствовать, уметь.

Круг интересов Чистякова отличался широтой и разносторонностью. Его привлекали не только философия, но также литература, история, музыка. Особенно углубленно он занимался вопросами физиологии зрения, теории цветов, скорости света. Что же касается педагогических способностей и педагогической техники, то здесь можно выделить следующие ведущие способности, над развитием которых Павел Петрович все время работал: коммуникативность, включающая расположенность к людям; доброжелательность, общительность, проникновение в переживание другого человека, способность к волевому воздействию и логическому убеждению; эмоциональная устойчивость — способность владеть речью, своим эмоциональным состоянием. Во всем этом он достиг больших результатов.

Говоря о творческой работе преподавателя, следует отметить, что у Павла Петровича это был очень существенный компонент работы, от качества которого во многом зависело углубление у учащихся любви к предмету, повышение осознанности их знаний, развитие их кругозора и т. д. П. П. Чистяков постоянно поддерживал свое мастерство и расширял знания в этом направлении. В разные годы он работает над разными темами и в разных жанрах: портрета, пейзажа, исторической картины. Важно то, что он умел каждое свое произведение использовать для педагогических целей, превратив свое творчество в своеобразную педагогическую лабораторию. Следующим компонентом работы П. П. Чистякова был тщательный анализ выполняемых его учениками рисунков и контроль результатов учебной деятельности. Его ученики вспоминают: «Он часто стоял за спиной и смотрел и приговаривал: — не попал, ну-ну… Опять не попал, а вот сейчас попал». С помощью контроля он своевременно регулировал учебную деятельность отдельных учащихся, вносил коррективы в их работу. Одним из предметов такого контроля были беседы с учащимися по выяснению ими теоретических знаний и просмотры рисунков, которые давали комплексное представление об уровне подготовленности учащихся. Применялся и оперативный контроль, который позволял проверять соблюдение учащимися законов, правил выполнения рисунка в процессе занятия.

Хотелось бы отметить еще одну особенность системы преподавания П. П. Чистякова — это его взаимоотношения с учащимися, которые имели своей целью стремление к взаимному сотрудничеству. Педагог и учащийся, по его мнению, вступают во взаимоотношения, в которых одинаково важны понимание преподавателем жизни, искусства и индивидуальности учащегося с одной стороны, а с другой — доверие учащегося к педагогу, к делу которому он обучается. Его методы работы не были похожи на указания, снисходительно высказанные профессором, как это было распространено в его время. Обучающийся в его системе воспринимался как равноправный участник художественной жизни. Историк искусства Алексей Алексеевич Сидоров отмечает, что «Чистяков был воспитателем и другом нескольких поколений крупных русских художников. Не следует забывать, что Чистяков не только преподавал в Академии, безусловно, самим своим присутствием в ее стенах способствуя ее авторитету, но вел все время и частную свою мастерскую.

Как педагог П. П. Чистяков интересовался не только профессиональным обучением рисованию, но и постановкой преподавания этого предмета в общеобразовательных школах. С 1871 года Павел Петрович Чистяков и Иван Николаевич Крамской принимают активное участие в комиссии по присуждению премий за лучшие рисунки учащихся средних учебных заведений, присылаемых на конкурс в Академию художеств. Во время просмотра не только оценивались рисунки учащихся, но и обсуждались методы преподавания рисования в этих учебных заведениях.

На рисование в школе Чистяков смотрел как на общеобразовательный предмет. «Рисование при уездных училищах и гимназиях должно быть обязательно наравне с другими предметами», «Рисование как изучение живой формы есть одна из сторон знания вообще, оно требует такой же деятельности ума, как науки, признанные необходимыми для элементарного образования».

О последовательности в обучении Чистяков писал: «Черчение и рисование начинается с изображения проволочных линий, углов, геометрических фигур и тел, за которыми следует рисование геометрических фигур, сделанных из картона или дерева, и с гипсовых орнаментов, причём даётся понятие об ордерах архитектуры. Оканчивается оно изучением частей и маски головы, целой головы с анатомией, пейзажа и перспективы — это можно считать нормой гимназического курса». Хотя мы в общеобразовательной школе и не готовим художников, говорит П. П. Чистяков, однако преподавание рисования должно проходить по всем правилам и законам этого искусства. Обучая рисованию с натуры, педагог должен раскрывать детям правильные положения реалистического искусства, знакомить с научными положениями перспективного построения трёхмерного изображения на двухмерной плоскости, а не ограничиваться наивными и примитивными изображениями детей.

С целью выработки методов преподавания рисования в общеобразовательных школах была создана специальная комиссия при Академии художеств. В эту комиссию входили выдающиеся художники: Н. Н. Ге, И. Н. Крамской, В. П. Верещагин, К. Ф. Гун, П. П. Чистяков. Комиссия также занималась составлением программ для средних учебных заведений.

Программа, составленная для средних учебных заведений, требовала: «С начала и до конца курса ученики должны рисовать с натуры так, чтобы наблюдалась строгая последовательность в выборе моделей, начиная с проволочных линий и фигур до гипсовых голов включительно;

Начальное рисование геометрических фигур и тел, как форм слишком отвлечённых и сухих, должно перемежаться с рисованием сходных с ними предметов из окружающей учеников обстановки;

Копирование с оригиналов должно быть совершенно оставлено, как вредное для начинающих и занимающее много времени. Знакомство с перспективой должно быть только наглядное и ни в коем случае объяснение её правил не должно предшествовать наблюдениям учащихся".

Таким образом, вклад, сделанный Чистяковым в метод преподавания рисования, представляет большую ценность не только для специальных учебных заведений, но и для общеобразовательных школ.

Огромным уважением и авторитетом Чистяков и его подходы, взгляды на искусство пользовались и у зрелых мастеров. К нему шли учиться или, вернее, доучиваться даже выпускники, окончившие академию с золотыми медалями. «Вообще порядок и правильная форма предмета в рисовании важнее и дороже всего. Талант бог даст, а законы лежат в натуре», — писал в своих заметках Чистяков. Он очень ценил талант, но повторял: «Начинать надо по таланту и кончать по таланту, а в середине работать тупо».

Художник, не умеющий рисовать, как оратор без языка, — ничего не может передать. «Без нее [техники] вы никогда не сумеете рассказать людям свои мечтания, свои переживания, увиденную вами красоту». А это самое главное! Учиться видеть, учиться думать, учиться понимать.

Художник не копирует действительность, а картина не фотография. «Так натурально, даже противно»; или того хлестче: «И верно, да скверно!» — частенько ворчал Чистяков, оценивая чересчур реалистичные работы. «Искусство полное, совершенное искусство не есть мертвая копия с натуры, нет, [искусство] есть продукт души, духа человеческого, искусство суть те стороны человека, которыми он стоит выше всего на земле». Искусство должно выражать лучшее в человеке и лучшее, что он может найти во Вселенной. Жестко критикуя картины-пустышки, он постоянно напоминал ученикам, что живопись не «эстетическое баловство», она требует от художника самоотдачи и постоянной работы над собой[1].

«Чувствовать, знать и уметь — полное искусство» — вот кредо настоящего мастера, полагал Чистяков.

Его академическая мастерская была открыта для всех желающих. Он вел многочисленные кружки и группы вне стен академии, давал письменные рекомендации художникам, которые не могли приехать в Петербург. Если видел в человеке искру таланта, приглашал его на индивидуальные занятия. Учиться у Чистякова было непросто: он требовал очень серьезного отношения к делу. «Будет просто, как попишешь раз по сто», — подбадривал он учеников, заставляя снова и снова переделывать работу.

2. Анализ компонентов педагогической системы Чистякова, их применение на практике в процессе обучения студентов Отделения Искусств Проводя анализ педагогической деятельности П. П. Чистякова, можно обозначить основные составляющие системы его работы, благодаря которым достигался высокий уровень качества обучения рисунку.

Она складывалась из взаимодействия следующих компонентов:

· цели и задачи преподавания как отправная точка функционирования педагогической системы;

· научно обоснованное содержание учебного материала;

· применение разнообразных видов и форм проведения занятий, благодаря которым организовывалась деятельность учащихся по усвоению художественной грамоты по рисунку;

· различные формы контроля, с помощью которого предупреждались возможные отклонения от поставленных задач при выполнении рисунка;

· имевшее место постоянное самосовершенствование самого П. П. Чистякова, которое было направлено, прежде всего, на совершенствование положительного воздействия на обучаемых.

Также составной частью системы работы Павла Петровича Чистякова являлись выстроенные взаимоотношения с учащимися, имевшие гуманистическую направленность деятельности, обращенные на общение с подопечными, диалог и уважение к личности.

Следует сказать, что, будучи новаторскими в XIX веке на сегодняшний день идеи Чистякова стали классикой в преподавании рисования на всех его этапах. Сравнивая приёмы преподавания Чистякова с приёмами используемыми педагогами нашего факультета, находишь много общего. Каждая новая работа начинается с чёткой и ясной постановки целей и задач, которые необходимо выполнить в процессе работы над ней. Обучение ведётся строго поэтапно, от простого — к сложному. Каждый этап ведущейся работы подкрепляется теоретически обоснованными консультациями. Невозможно представить себе педагога, который не мог бы научно обосновать справедливость своих слов. По завершении работы проводится сопоставление поставленных и выполненных задач, проводится анализ проделанной работы, закрепляется пройденный материал.

Большое внимание уделяется и индивидуализации процесса обучения. К примеру, на нашем факультете практикуется разделение студенческих групп на подгруппы (по 8 — 10 человек) что облегчает работу преподавателя и позволяет ему уделять больше времени каждому студенту.

Таким образом, на мой взгляд, можно утверждать, что методология преподавания рисунка и живописи на нашем факультете хоть и не позиционируется как точное следование авторской школе Чистякова, успешно применяет её основные постулаты на практике.

Выводы по главе II

Изучив деятельность Павла Петровича Чистякова как педагога и художника, можно сделать вывод, что ему удалось вдохнуть новую жизнь в русскую академическую школу. Руководствуясь собственными наблюдениями и разумом, ему удалось создать собственную школу обучения рисунку. Пожалуй, основной заслугой Чистякова можно считать введение научного подхода к обучению рисунку. Осознанное восприятие и изучение формы, анализ характерных черт и подкрепление собственного восприятия научно обоснованными теоретическими знаниями позволило создать прочный фундамент Чистяковской школы. Павел Петрович учил своих учеников думать, правильно видеть, прививал потребность в постоянном самосовершенствовании. Эти навыки позволяли молодым художникам шлифовать своё мастерство и после окончания Академии.

Также заслугой Чистякова является внедрение нового педагогического подхода к ученикам, названного современной педагогикой «индивидуальным». Уважительное отношение со стороны педагога являлось для учеников дополнительным стимулом к работе, а постоянная поддержка вселяла уверенность в собственных силах.

Эффективность чистяковского подхода проявилась в мастерстве его великих учеников — Репина, Сурикова, Врубеля, Васнецова, Нестерова, Поленова. Принципы, введённые в академическую систему Чистяковым в XIX веке, сегодня стали её неотъемлемой частью. Сложно даже представить какой была бы русская академическая школа без Чистякова.

Заключение

Подводя итоги, хочется сказать, что формирование академической системы в России прошло долгий и сложный путь. Ошибаясь, скатываясь до уровня «чиновничьего академизма» и возрождаясь благодаря деятельности талантливых педагогов, русская академическая школа в XIX веке сумела прочно встать на ноги и достигнуть периода своего расцвета. В её основу прочно легли начала европейского академизма, дополненные наработками отечественных педагогов видное место среди которых занимает Павел Петрович Чистяков. Характерными чертами его авторской методики являются научность, стройность и логичность подачи материала, использование принципов проблемного обучения и индивидуальный подход к каждому ученику. Школа Чистякова, блестяще проявившая свои достижения в XIX веке, не теряет своей актуальности и сегодня. Многие принципы заложенные Павлом Петровичем получили своё развитие и переосмысление в XX веке.

академический школа чистяков искусство Библиография

1. Чистяков, П.П. «Письма. Записные книжки. Воспоминания 1832 — 1919.» М.: Искусство, 1953

2. Молева Н., Белютин Э., «П. П. Чистяков теоретик и педагог» М.:Издательство Академии художеств СССР, 1953

3. Молева Н., Белютин Э., «Педагогическая система Академии художеств XVIII века» М.: Искусство, 1956 С. 350

4. Сафаралиева, А.А. «Учебный рисунок в Академии художеств» М.: Изобразительное искусство, 1990

.ur