Спартанская олигархия как политическая система

В отличие от Афин с их демократическим устройством политический строй Спарты носил ярко выраженный олигархический характер. Высшим органом государственной власти в Спарте было народное собрание (апелла), в котором принимали участие все полноправные граждане-спартиаты. В сферу компетенции апеллы входили объявление войны и заключение мира, избрание должностных лиц и военных командиров, проблема наследования царской власти при отсутствии законных наследников, освобождение илотов, изменения в действующем законодательстве. Однако полномочий у апеллы было гораздо меньше, чем у афинской экклесии. Прежде всего, апелла могла лишь принимать или отвергать законопроекты, но не обсуждать их: правом законодательной инициативы обладали лишь геронты и эфоры. Кроме того, апелла собиралась нерегулярно, от случая к случаю и по решению должностных лиц. Собрание не имело права ни обсуждать финансовые вопросы, ни контролировать деятельность магистратов, ни разбирать судебные дела. Наконец, совет старейшин (герусия) мог кассировать решение апеллы, если считал таковое неприемлемым по каким-либо причинам. Подобный порядок дел позволял геронтам и эфорам контролировать работу апеллы, ставшей, по сути, инструментом политики спартанской олигархии.

Главную роль в политической системе Спарты играла герусия в составе 28 геронтов (возрастной ценз составлял 60 лет; геронты избирались пожизненно из числа аристократов) и двух царей (независимо от возраста). Герусия не была подотчетна никакому другому органу власти, включая апеллу, постановления которой она могла отменять. Геронты принимали политические решения, иногда вынося их на формальное утверждение апеллы. Полномочия герусии были практически неограниченными: она заседала ежедневно и решала все вопросы, включая военные, финансовые и судебные. Геронты могли не только приговаривать к смертной казни, лишению гражданских прав или изгнанию из Спарты, но и возбуждать судебное преследование даже против царей.

Немалым авторитетом в Спарте пользовалась коллегия эфоров в составе пяти человек. Членами этой коллегии в силу традиции избирались представители знатных спартанских родов (впрочем, в соответствии с законом, эфором могли избрать любого спартиата). Эфоры обладали огромной властью (Аристотель сравнивает ее с властью тиранов), но лишь в течение года, после чего они были обязаны отчитаться в своих действиях в герусии. По имени старшего эфора назывался год в Спарте. Коллегия эфоров не зависела ни от апеллы, ни от герусии. Эфоры отвечали за соблюдение законов, надзирали за спартанской системой воспитания и контролировали деятельность должностных лиц. Кроме того, они бдительно следили за действиями царей, чтобы не допустить усиления царской власти; ежемесячно эфоры принимали клятву царей в верности действующему законодательству, два эфора в обязательном порядке сопровождали царей в походах. Эфоры могли привлечь к суду любого гражданина, включая царей (последних судила герусия); они выполняли дипломатические миссии и вели переговоры с послами других полисов. Наконец, в сферу компетенции эфоров входил надзор за периэками и илотами^[1]. Герусия и эфорат были органами спартанской олигархии; как правило, они действовали консолидированно. Малочисленность геронтов и эфоров (всего 33 человека!) облегчала возможность их подкупа, что не раз случалось в V—IV вв. до н. э. В то же время привлечь к судебной ответственности коррумпированных олигархов было практически невозможно по причине круговой поруки и бесконтрольности — характерных черт герусии и эфората, присущих любой олигархии.

Помимо геронтов, в состав герусии входили два царя-басилея (спартанцы называли их архагетами, т. е. «основателями»)^[2]. Цари-соправители принадлежали к династиям Агиадов и Эврипонтидов, чьи истоки, по преданию, восходили к самому Гераклу (обе династии были наиболее знатными и богатыми родами спартанской аристократии)^[3]. Цари отправляли жреческие функции и частично судебные. Во время войны они командовали войсками^[4]. Спартанские архагеты обладали равными полномочиями, причем каждый из них имел право принимать решение без согласования с другим царем, что делало невозможным концентрацию власти в одних руках. Цари зависели от апеллы, герусии и коллегии эфоров. Спартанские цари были крупнейшими землевладельцами; на общественных трапезах им предоставлялись почетные места и двойная порция; в определенные дни они получали в качестве почетного приношения лучшее животное и установленное количество ячменной муки и вина. Наконец, цари назначали проксенов и выдавали замуж невест-наследниц, потерявших родственников. Умершему царю оказывались особые почести.

Определенным влиянием в спартанском обществе пользовался многочисленный командный корпус. В его состав входили: наварх (командующий флотом), полемархи (командиры мор, в каждую из которых входило от 500 до 900 человек), лохаги (командиры лохов численностью от 150 до 200 человек), пентекостеры (командиры пентекостий, насчитывавших от 50 до 60 человек) и эномотархи (командиры эномотий, в каждой из которых числилось от 25 до 30 человек). В царскую свиту входили полемархи, составлявшие военный совет, а также 300 отборных воинов-телохранителей под командованием трех гипппагретов, гадатели, врачи, флейтисты, командиры союзных отрядов и подразделений наемников, начальники тыловых служб. Функции военно-полевого суда в спартанском войске выполняли судьи-элланодики, военной кассой ведали особые казначеи, распродажей захваченной на войне добычи занимались лафирополы^[5]. В целом власть спартанской олигархии (геронтов и эфоров) уравновешивалась влиянием военной элиты во главе с царями.

Вся повседневная жизнь спартиатов была пронизана милитаризмом, в том числе и прославленная система спартанского воспитания (агогэ), направленная на подготовку хорошо тренированных, физически развитых и дисциплинированных воинов, которые были обязаны стойко переносить любые трудности и беспрекословно повиноваться своим командирам. Процесс воспитания молодежи, начинавшийся с самого детства, находился под постоянным бдительным контролем со стороны гражданской общины. С семилетнего возраста спартанские мальчики^[6] проходили суровую «школу жизни» в школах-гимнасиях. Разделенные на возрастные группы (так называемые агелы, или «стада»), они занимались физическими и военными упражнениями под надзором особых должностных лиц — педономов. Посредством жестокой муштры спартиаты воспитывали в подрастающем поколении ловкость и изворотливость, хитрость и жестокость, выносливость и стойкость, умение приказывать и повиноваться — качества, необходимые «настоящему спартанцу». Но прежде всего подростков учили выживать. К примеру, скудная еда вынуждала мальчиков промышлять воровством; их наставники смотрели на это сквозь пальцы, поскольку считалось, что подобный опыт развивает в юных спартиатах ловкость и находчивость. Учителя стравливали своих учеников друг с другом, устраивая массовые побоища подростков «стенка на стенку», в которых считались дозволенными любые приемы. Будущих воинов учили терпеть голод и лишения, стойко переносить унижения и побои. Музыка и пение преподавались им лишь в объеме, необходимом для патриотического воспитания гоплитов, готовых без малейшего колебания погибнуть в бою за отечество.

С 12 лет наступал новый этап обучения и воспитания, когда подростки вступали в илы (отряды) во главе с иренами — старшими по возрасту и авторитетными юношами. В илах юные спартиаты учились владеть оружием, отрабатывали действия в строю (знаменитая спартанская фаланга), тренировали быстроту передвижения и различные тактические хитрости. Усвоив только азы письма и счета, спартиаты не умели говорить сложными фразами. Отсюда проистекает известный спартанский лаконизм, который вошел в поговорку, обозначая предельно краткую речь. Спартиатов с детства учили кратко и четко выражать свои мысли. Когда наступало время торжественного обряда инициации^[7], мальчиков и юношей нещадно секли на алтаре богини Артемиды Орфии — покровительницы «общины равных». Это было испытание на выносливость; кричать испытуемым не полагалось, в противном случае их могли засечь до смерти. Кровь истязуемых заливала алтарь, насыщая кровожадную богиню, которой в более древние времена приносились человеческие жертвы. Воспитание юношей-спартиатов заканчивалось массовыми убийствами илотов — так называемыми криптиями (от греч. — «тайный»). Ежегодно эфоры, вступив в должность, объявляли тайную «священную» войну илотам. Затем отряды молодых спартиатов, вооруженных одними лишь короткими мечами, рассеивались по окрестностям Спарты и начинали беспощадную охоту на безоружных илотов, стараясь истребить самых сильных и умных из них — потенциальных лидеров антиспартанских выступлений.

Достигнув 20-летнего возраста, молодые спартиаты, служившие в одном подразделении, вступали в небольшие объединения (до 15 человек), которые должны были в обязательном порядке устраивать совместные трапезы — сисситии^[8]. Участники сисситий, обладавшие земельными наделами с несколькими илотскими хозяйствами, ежемесячно вносили в общий котел определенное количество продуктов: ячменной и пшеничной муки, вина, масла и маслин, сыра и фруктов. Сисситии были важным общественно-политическим институтом в системе спартанской государственности. Если спартиат из-за бедности не мог внести продуктовый взнос, он терял право участия в совместной трапезе и лишался почти всех гражданских прав. Таким образом, спартиаты вместе питались и тренировались, проводя практически все свое время в кругу сослуживцев, а домой приходили только ночевать. До 30 лет спартиат был ограничен в гражданских правах (например, ему не разрешалось ходить на рынок, поэтому он мог делать покупки лишь с помощью родственников). На плечи молодежи в Спарте падала основная тяжесть охранной службы и участия в незначительных военных акциях. К 30 годам спартиат обычно обзаводился семьей и собственным домом, всякие правовые ограничения снимались, и ему открывался доступ к командным постам и государственным должностям.

Благодаря военизированной системе воспитания молодежи Спарта со временем стала наиболее мощным и авторитетным государственным образованием на Пелопоннесе. Спартанский полис доминировал в Пелопоннесском союзе, который сложился во второй половине VI в. до н. э. и включал на первых порах гражданские общины Лаконики, Аркадии и Элиды. К середине V в. до н. э. в состав союза вошли не только почти все полисы Пелопоннеса (кроме враждебного Спарте Аргоса), но и ряд полисов Средней Греции (включая Фивы), а также острова Левкады.

• [1] При вступлении в должность эфоры подтверждали старый закон об объявлениикриптий — священной войны против илотов.
• [2] В том случае, если один из царей или оба еще не достигли 30-летнего возраста, в состав герусии входили их опекуны (до 30-ти лет спартанцы считались несовершеннолетними, поэтому не могли жениться и участвовать в политической жизни общины;за каждым из таких молодых людей был закреплен опекун). «Иногда опекуны становились самостоятельными политическими фигурами и приобретали огромное влияние"(Л. Г. Печатнова).
• [3] Аристотель характеризовал полномочия спартанских царей как «наследственнуюи пожизненную стратегию».
• [4] В походе власть царя как главнокомандующего была неограниченной.
• [5] Предположительно, все перечисленные военные чины избирались в апеллепо представлению царей. Срок исполнения должности, видимо, зависел от воли царей-главнокомандующих. Во главе гарнизонов крепостей обычно стояли командиры, назначаемые царями, так называемые гармосты.
• [6] Воспитание девочек-спартанок мало отличалось от воспитания мальчиков. Девочек закаляли физическими и военными упражнениями для того, чтобы впоследствииони смогли произвести на свет здоровых и крепких детей.
• [7] Речь идет об обряде, знаменующем переход индивида на новую ступень развитияв рамках первобытной социальной группы. Корни обряда уходят в глубокую древность. Инициация обычно сопровождается праздничными ритуалами, нередко с различными, часто мучительными, испытаниями, включая телесные повреждения.
• [8] Сами спартанцы называли их фидитиями.