Место культуры в системе бытия и ее строение

Культура — сверхсложная система, исторически образовавшаяся и исторически изменяющаяся многосторонняя целостность специфически человеческих духовных качеств. Это значит, что культура является подсистемой двух более широких систем: она входит в антропо-социо-культурную сферу бытия, а также, вместе с нею и во взаимоотношениях с природой, — в бытие, рассматриваемое во всей его полноте и целостности.

Исходным в материалистически трактуемой онтологии является бытие природы, или «самобытие». Вторым названием подчеркивается несотворенность и вечность природы, хотя и она должна рассматриваться исторически. В процессе научного познания определено, что изначально существовала неорганическая материя, затем зародилась более сложная форма бытия — жизнь, которая развивалась от растительного мира к животному, где в свою очередь эволюционировала от самых простых видов ко все более и более сложным, пока не достигла уровня человекообразных обезьян — высшего уровня самоорганизации материи и функционального проявления энергии, возможного в пределах бытия природы.

Надо признать, что в связи с общим оживлением религиозного сознания как реакцией на противоречия, обострившиеся в мире в XX в., и на нерешенность научным познанием ряда проблем биогенеза и антропогенеза возрождаются наивные мифологические представления о том, что мир был создан «из ничего» некоей Божественной силой. Так, в США, а затем и в России, известное распространение получила концепция «креацианистов», которые утверждают, будто проблема происхождения жизни может быть разрешена лишь через признание всемогущего Творца (см., например, сочинение одного из лидеров этого движения Д. Гиша «Ученые-креационисты отвечают своим критикам». СПб., 1995). Им даже удалось добиться того, что в одном из университетов Калифорнии в преподавании биологии теория Дарвина заменена изложением библейской версии космогенеза.

Полемика с проповедниками подобных взглядов бессмысленна, как любая дискуссия с религиозными философами, признающими истинность иудейских, христианских, индуистских или каких-либо иных мифов, поскольку, как это точно сформулировал еще Тертуллиан, «Credo quia absurdum est», т. е. «Верую, потому что недоступно разуму». Ограничимся ссылкой на Гераклита, осознавшего фантастичность всех космогонических мифов: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечноживой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий». На нынешнем уровне развития научного знания вечность и несотворенность природы — не интуитивное убеждение философов и не предмет веры, подобный мистическому акту Божественного творения (как утверждают религиозно настроенные ученые, пытаясь стереть грань между знанием и верой, а значит, между наукой и религией), а логический вывод из закона сохранения материи и энергии.

Наука свидетельствует, что на определенной ступени истории природы в силу некоторых еще не вполне известных обстоятельств на нашей планете зародилась новая — антропо-социо-культурная — форма бытия, законы существования и развития которой вышли за пределы биологических законов природы. Поскольку, как было отмечено нами в ходе анализа культурогенеза, все подсистемы этой триединой онтологической структуры имеют собственные субстраты и свойства, наша задача состоит в выявлении особенностей бытия культуры, что означает постижение ее отношений: на одном уровне к человеку и к обществу, а на другом — к природе. Эта гносеологическая ситуация основана на структуре бытия, которая может быть наглядно представлена в виде трех частично совмещающихся фигур (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Структура бытия.

Эвристическое, а не только демонстративное значение данной схемы состоит в том, что логика ее построения выявляет место человека в бытии — в области соединения природы, общества и культуры. Такой его онтологический статус обусловлен главным атрибутивным, т. е. неотделимым от бытия, свойством человека — его деятельностью как осознаваемым, целенаправленным, свободным и творчески вариативным проявлением активности (в отличие от атрибута животного — активности как внутренне детерминированного поведения). Поскольку же деятельность есть способ бытия человека, охватывающего и материально-практическое созидание, и духовное постижение мира и сливающее их воедино в практически-духовное, художественно-творческое освоение действительности, культура не может быть сведена к одной только духовной или тем более художественной деятельности, она должна осмысляться философски как всесторонне-целостное пространство действенных отношений человека и мира. Этот вывод также можно представить наглядно (рис. 3.2).

Рис. 3.2. Три подсистемы культуры.

Приведенная схема нуждается в некоторых комментариях. Они касаются, прежде всего, правомерности различения духовной и материальной культуры. По справедливому утверждению противников такой декомпозиции, в культуре нет и не может быть ничего чистоматериального, неодухотворенного интересом людей, замыслами, проектами создателей «второй природы», и нет и не может быть ничего чистодуховного, нематериализованного в речи и музыке, в мимике и жесте, в письме и рисунке… Суть, однако, состоит в том, что соотношение рассматриваемых «потенциалов» культуры может быть не только различным, но и диаметрально противоположным — вплоть до того, что одни созданные человеком предметы могут быть уничтожены (хлеб поедается, одежда изнашивается, спутник сгорает в атмосфере и т. д.), а другие неподвластны физическим воздействиям. В этом смысле герой романа М. Булгакова сказал: «Рукописи не горят» — горит бумага, но остаются мысль, чувство, идея, образ, учение… Дух и материя живут по разным законам, это позволило мифологически-религиозному сознанию связать духовность с божественным миром и противопоставить бессмертный «Святой Дух» бренной «грешной плоти». В реальном же бытии культуры ее духовные формы, религиозные и светские, эмоционально-мистические и рационально-научные обретают независимость от выражающих их материальных средств, а созданные людьми вещи, подобно человеческому телу, живут по законам бытия, уходящего в небытие.

Другой комментарий необходим для обоснования правомерности выделения в пространстве культуры не только духовной и материальной, но и художественной подсистемы. Согласно распространенному представлению в антитезе «материальное — духовное» третьего члена быть не может, потому что это исключается законами формальной логики. Однако логика индуизма, изложенная в Ведах, признает, что возможно не только третье, но и четвертое, ибо все существующее может быть или тем, или этим, или и тем и этим, или ни тем и ни этим. Данная точка зрения позволяет объяснить амбивалентное бытие искусства, которое является «и тем и этим», т. е. и духовной деятельностью, и материальной; причем две стороны — поэтическая идея и звучание стиха, песни или симфонии, переживание природы и красочное полотно картины, динамическое чувство и жесто-мимическая материя танца, и т. д. — во всех видах искусства слиты воедино и не могут быть разъединены. Ни та, ни другая сторона не может быть заменена: слово в стихе — другим словом, рисунком или жестом, актерское движение — рисунком, словом или напевом, фортепьянная партия в концерте Чайковского — скрипичной, и наоборот; более того, роль, сыгранную И. Смоктуновским, нельзя заменить той же ролью в исполнении В. Высоцкого, и даже одно исполнение произведения искусства актером, музыкантом, балериной — другим. Поэтому распространенная практика инсценирования и экранизации литературных сочинений приводит к эстетически полноценным результатам только тогда, когда является не «переводом» с одного языка искусства на другой, а созданием новых и самостоятельных художественных произведений по мотивам оригинала; даже перевод стихотворения с одного языка на другой есть, в сущности, создание другого произведения «по мотивам» исходного, так как художественное содержание стиха неотделимо от звучания воплощающей его национально своеобразной речи, особенностей ее ассоциативных смыслов и идиоматики.

Такое нерасторжимое единство двух начал на философском языке называется тождеством. Именно взаимное отождествление духовного и материального и отличает художественную деятельность от духовной и материальной, а тем самым служит основанием для различения трех подсистем культуры.

Что же с точки зрения этой логической схемы является «ни тем ни этим» — ни материальным, ни духовным? Очевидно, то, что находится за пределами культуры, — общество как система отношений между людьми, при описании которой мы обычно употребляем понятия «материальное» и «духовное», но уже не в их буквальном значении, а в переносном, метафорическом — экономика «материальна» не в том смысле, в каком материальны физический и технический предметы, и правовые отношения «духовны» не в том смысле, в каком духовны человеческие переживания, мысли, идеалы.

Но и в пределах самой культуры духовное, материальное и художественное содержание существенно неоднородно. Содержание духовной культуры определяется строением духовной деятельности человека. Как показал ее системный анализ, она охватывает три способа освоения субъектом объективной реальности, которые являются необходимыми и достаточными для обеспечения подлинного и полноценного человеческого бытия, — это три вида субъектно-объектного отношения: 1) познание мира; 2) его ценностное осмысление; 3) идеальное преобразование (проектирование желаемого); 4) необходимое для всего этого межсубъектное взаимодействие людей — их духовное общение (рис. 3.3).

Рис. 3.3. Строение духовной культуры.

Материальная культура, во-первых, включает в себя техническую культуру, рождающуюся в процессе преобразования человеком природной материи. Эта форма материальной культуры, которую часто неправомерно отождествляют с материальной культурой как таковой, представляет собой творимый людьми мир технических средств воздействия на природу и на самих себя: от создания собственных искусственных органов (ножа и пилы, лопаты и серпа, рычага и колеса, копья и меча и т. д.), компенсирующих природную, физическую слабость человека, до изобретения хитроумнейших машин, приборов, средств передвижения и связи. Во-вторых, к материальной культуре относится физическая культура, т. е. способы преобразования человеческого тела. Это понятие долгое время трактовалось в русле свойственного всем постязыческим религиям презрительного и ханжески-стыдливого отношения к телу как сопернику духовных устремлений человека к Богу и к бесплотному вечному бытию в потустороннем мире. Однако в наше время оно начинает приобретать адекватные осмысление и оценку, основанные на понимании того, что формирование собственного тела — это не только так называемая «физкультура» и спортивные игры, но и медицина, питание, сексуальные отношения, создание благоприятных экологических условий для здоровой жизни. Есть все основания полагать, что чем дальше будет развиваться цивилизация, тем более значительное место станет занимать в ней физическая культура, так как в конечном счете идеальный образ человеческого бытия, который, говоря языком синергетики, должен служить аттрактором — силой притяжения из будущего — нашей деятельности, складывается из равновесия, гармонии и взаимного опосредования духовной и материальной жизни человека.

В силу того что материальный мир предстает в трех формах — природы, человека и общества, — существует также третья — социальная форма материальной культуры. «Социальная материя» отличается от природной, но это не лишает общественное бытие своеобразного материального субстрата. При всей метафоричности употребления понятий «материя», «материальное» применительно к общественным явлениям, сам факт такого применения говорит о несомненной существенной общности между социальной и природной, телесной материей человека. Общность состоит в том, что общественные отношения — и производственные, и социально-политические, — чтобы быть прочными и независимыми от функционирующих в них людей должны иметь определенные организационные формы: государственные органы, суд, университеты и все другие учреждения и организации, которые существуют предметно, объективно, независимо от того, кто их создал и кто в них работает. Таким образом, культура выступает в данном случае как форма опредмеченного бытия общественных отношений, что оправдывает использование понятия-бинома «социокультурное», обозначающего единство содержания и формы в этой сфере бытия.

Так, социально-организационная форма материальной культуры (в отечественной литературе ее обычно называют «политической») обеспечивает ей полное осуществление возможностей «окультуривания» бытия человечества, неизвестного природе.

Еще один компонент материальной культуры — материальное общение. Оно подобно выделенному в духовной культуре межсубъектному взаимодействию, однако осуществляется практически, а не духовно. Речь идет о тех формах коллективной практики — в труде, военном деле, спортивных играх, — участники которых выступают как равно свободные и равно активные субъекты общей деятельности (рис. 3.4).

Рис. 3.4. Строение материальной культуры.

Строение художественной культуры аналогично структуре обеих рассмотренных подсистем культуры: в одном измерении оно определяется различиями художественной предметности, т. е. произведений разных видов искусства, в другом — межсубъектными отношениями в данной сфере культуры. Своеобразие ее строения обусловлено тождеством духовного и материального в художественном творчестве. В первом измерении это выражается в различиях между конкретными проявлениями духовного содержания и в различиях между соответствующими данным содержаниям материальными средствами художественной формы. Так отличаются друг от друга три класса искусств, определяемых по материальной структуре как пространственные, временные и пространственно-временные, а по особенностям духовного содержания — как воссоздающие переживаемый художником материальный мир — природу, человека, вещи (живопись, графика, скульптура, художественная фотография), выражающие внутренний, эмоциональный мир человека (музыка и хореография) и соединяющие интеллектуально-духовное изображение (осмысление) реальности с выражением эмоционально-оценивающего отношения к ней художника (литература, театр, кино и телевизионное искусство). Таким образом, искусство использует все возможности, которыми располагают природа и культура, для художественно-образного освоения полноты бытия (рис. 3.5).

Рис. 3.5. Строение художественной культуры.

Особенность художественного общения как формы межсубъектных отношений состоит в тотальном охвате отношениями общения всех, кто вступает или уже вовлечен в своеобразное «заколдованное царство» субъектности. Именно общением являются отношения художника и зрителей, читателей, слушателей, так как они не просто воспринимают передаваемую им информацию, но по-своему переживают и осмысливают произведение искусства, тем самым соучаствуя в выработке этой информации и оказываясь своего рода соавторами художника. Общением же являются отношения между художниками в коллективных формах творчества и между зрителями-слушателями в массовых формах восприятия искусства; отношение художника к создаваемым им образам и отношение к ним зрителей, читателей, слушателей, а также отношения между самими образами в «художественной реальности». Вследствие этого искусство предоставляет людям — не только творцам «художественной реальности», но и аудитории, «живущей в ней» силою воображения, — такую степень свободы, какую не раскрывает перед ними ни одна другая сфера культуры.

Следует отметить, что отличие художественной культуры и от духовной, и от материальной сфер культуры не мешает искусству в необходимых ситуациях органически соединяться и с духовными, и с материальными предметами: в первом случае соединение происходит в мифах, религиозном искусстве, государственных гимнах, революционных песнях, военных маршах, в научно-художественных жанрах литературы и художественно-философских притчах, стихах, диалогах; во втором — в архитектуре, дизайне, прикладных искусствах, а также в художественной гимнастике и других формах синтеза искусства и спорта.

Объединение в одной схеме итогов анализа строения всех подсистем позволяет добиться главной цели системной деконструкции культуры — выявить, с одной стороны, полноту и всеохватность ее содержания, с другой — целостность, обеспечиваемую спектральным характером переходов от одной формы культурной деятельности к другой (рис. 3.6).

Как видно из схемы, границы между тремя зонами культуры являются переходными — в них происходит спектральное соединение соседних секторов, так сказать, взаимное наложение духовной культуры и материальной, художественной и духовной, а также художественной, духовной и материальной.

Действительно, архитектура, прикладные искусства, дизайн синтезируют техническое и художественное творчество, причем так, что на одном краю ряда двойственных в своей основе образований доминирует техника, на другом — искусство, в центре же оба вида деятельности уравновешиваются, образуя гармоничную технически-художественную «ткань». Аналогичная шкала переходных форм образуется на границе художественной культуры и духовной, в таких, например, двусторонних жанрах, как религиозное искусство (живопись, скульптура, храмовая музыка, ораторское искусство проповедника), политическое искусство (государственный гимн, революцион.

Рис. 3.6. Обобщающая схема строения культуры.

ная песня, военный марш, ораторское искусство политика), синтез философии и искусства (от мифов до философских пьес, притч, стихов мыслителей Нового времени); в переходной зоне оказываются испробованными все градации соотношения философского и художественного потенциалов, т. е. происходит движение от доминирования одного к преобладанию другого через их относительное равновесие. Существует также третья ситуация, при которой культура соединяет духовное и материальное начала без посредства художественной образности. В качестве примера можно привести обозначение в знаковой, символической форме связи здания с происходящими в нем духовными процессами: атрибуты государственной власти указывают на работу парламента, знаки церковной иерархии — на деятельность религиозного учреждения и т. д.

Так культура заполняет все «пустоты», образующиеся между ее различными формами, демонстрируя тем самым действие одного из главных законов ее функционального бытия — все, что человек создает и что он привносит в обустраиваемую им бытийную «нишу» из природной и социальной среды, необходимо как можно более полно осмысливать, ценностно осваивать, одухотворять, очеловечивать.

Получив, таким образом, общее представление о культуре, можно перейти к анализу ее отношений с другими формами бытия, а именно с человеком, обществом и природой. Взаимодействие с ними обусловливает ее функционирование и развитие.