Арт-пространство «круга». Типология арт-пространства: консистенция и методы защиты от "форматирования"

Окрепший как профессионал, продемонстрировавший себя как неординарный, обладающий собственной манерой мастер чаще всего попадает в ситуацию, ставящую его перед выбором: продолжать быть стремившейся к тишине и ненарушенному внутреннему пространству одиночкой, выпавшей из внешнего мира и сохранившей свою целостность, или идти на контакт с ним методом некоторой компромиссной ассимиляции себя в пространство окружающих. Первый вариант имеет множество плюсов и часто предпочитаем самим художником. Но временами у него такой возможности попросту нет — ее отбирают стремящиеся испить из колодца таланта, т. е. последователи его манеры, проще говоря — ученики. Именно они обычно и модифицируют новый, уже несколько «разбавленный», не столь загустевший блок пространства художника, раздвигая его рамки и расширяя ареол его воздействия. Речь не о тех, кто получает статус учеников в силу принадлежности к определенному образовательному учреждению, в котором художник выполняет роль педагога. Эта категория совершенно иная и требует дополнительного внимания. В данном случае речь о тех, кто в силу своей пытливости и истинности в задатках творческой личности хочет впитать все, что художник может предоставить для «отдачи», для чего он не обязательно должен вписывать себя в рамки разработанных педагогических методик и равняться на лучшие образцы. Тому, кто действительно хочет чему-то научиться, достаточно просто быть рядом и смотреть. На подготавливаемую палитру, на выбираемые кисти и мастихины, на выбор точки зрения при работе с натуры, на процесс нанесения рисунка и красочного слоя, на эксперименты с фактурами. При этом обязательно происходит подсознательный выбор для ученика: или он снимает тонким слоем весь атрибутивный верхний слой проявления манеры и становится обычным копиистом стиля, или творчески переосмысливает, вбирает в себя все нужное для прохождения процесса ученичества и вырабатывает собственную манеру, которая может быть ярко противоположна той, на которой учился. Опасность стать копиистом, эпигоном собственного учителя чрезвычайно велика для еще не окрепшего молодого художника. В этом случае немаловажно, как позиционирует себя мэтр — или потворствует раболепию длительного, нередко и бездумного копирования, или дает все необходимое для подготовки и подталкивает к свободному плаванию. В первом случае учитель часто предпочитает купаться в лучах славы, видеть продолжение себя в почитателях его таланта, и аспект «пьедестальности» становится основным — главенствует потребительский эгоизм образца для подражания, становящегося иногда и агрессивным по причине возможного неповиновения последователя. Такие «гуру» создают для себя круг не учеников, а фактически прислуги от профессии — фона, который необходим для самоутверждения, и изначально благие намерения приводят к диаметрально противоположным результатам. Но среду таких горе-мэтров большинство тех, кто или не смог состояться как самодостаточный художник, или же уже «выдохся и ушел в тираж», т. е. подвергся синдрому «охотника» — не охотящемуся, а охраняющему свои дипломы. Поэтому для выбора второго пути нужна истинность учителя и сила ученика. В наследовании в период ученичества нет ничего зазорного — с этого начинали все титаны мирового искусства, на mimesis ориентирована концепция художественной деятельностив ее природе, на этом строится ее фундамент. Главное — вовремя остановиться и пойти по собственному пути — для ученика, и вовремя остановить и направить — для учителя, чтобы фундамент не остался единственной частью постройки. Именно такое пространство вокруг Учителя приводит к формированию того, что получает название «школы». Для молодого художника, только начинающего свое движение в мире искусства, среди множества опасностей есть одна из наиболее существенных — правильный выбор Учителя. Особенно когда молодому дарованию пришлось оказаться в той среде, которая призвана формировать из него Творца, — специальном учебном заведении. Закон обучения «от противного» еще никто не отменял и закономерность, согласно которой впоследствии художник будет творить как угодно, только не так, как его учили, остается актуальной. И, увы, для этого немало объективных причин. Рискуя навлечь на себя море праведного негодования арт-элиты, заявим, что успешный, состоявшийся во всех отношениях художник не пойдет в систему образования. Для тех, кому есть что сказать в искусстве кистью, резцом, карандашом и т. п., словом, реализовавшим себя как практики, нужны очень веские причины, чтобы поменять свое арт-пространство свободного художника, воздух мастерской, свободный график работы и выбор времени и темпа на рамки педагогической деятельности. Чаще всего к этому толкает или весьма банальное потребительское отношение к процессу (финансовая составляющая), или уже упомянутая выше причина — впадение художника в его АЯєгббШ, когда все возможное в искусстве уже сказано, осталось лишь теоретизировать. И лишь в очень малом количестве случае можно говорить о призвании: когда мастер умеет сам, может и хочет научить других и в процессе происходящего не теряет квалификацию и не вырабатывает в себе ненависть к тому, чем занимается в связи с постоянной необходимостью себя стреноживать и подстраиваться под требования системы.