Легитимные запреты и разрешения

Современная научная мысль оценивает все политические процессы в мире с позиций легитимности. Политическая теория понимает легитимность как соответствие предпринимаемых политической властью шагов интересам и ожиданиям общества, его историческим, национальным и культурным традициям, принципу верховенства народа [1, с. 541]. На такой легитимности должны покоиться формы государственности и государственных институтов, управления и самоуправления, власти в обществе и принимаемые законы. Если кто-то находится у власти нелегитимно, то его как узурпатора можно снять или свергнуть законным путём. Сам факт нелегитимности нахождения у власти делает легитимными попытки свержения узурпатора.

Постановка вопроса о том, что дозволено и запрещено делать человеку и гражданину, логически вытекает из призвания общества и государства и связана с исполнением ими их социальных и конституционных функций. Общество — общность людей, сплочённая единой системой ценностей, постоянно нуждающейся в поддержке, развитии и обогащении. Оно вправе и будет стремиться к тому, чтобы каждый его член придерживался этих ценностей. Государства призваны защищать жизнь членов общества и ареал обитания социума, обеспечивать их безопасность путём создания совместно с обществом единого правового поля. Сферы деятельности государства обозначены, таким образом, весьма чётко и конкретно. Как было принято считать со времён Локка и Джефферсона, никаких иных полномочий у государства не существует. Личная жизнь граждан, экономическая, научная, образовательная и духовная сферы, не говоря о сферах религии и национальных отношений, — это вопросы, которые остаются в ведении самого общества и его неправительственных институтов. Государство вправе вмешиваться в эти отношения и пытаться повлиять на них только в том случае, если они порождают реальную опасность правам отдельных граждан и народов.

С учётам всех этих обстоятельств как национальное, так и международное право устанавливает ограничения, которые, как гласит ст. 22 Международного пакта о гражданских и политических правах, «необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц» .

Однако государства склонны устанавливать свой контроль над всеми сферами и аспектами общественной жизни, контролировать повседневную жизнь своих граждан, вводить всевозможные запреты и ограничения, требовать от граждан делать только то, что оно само им позволит.

Как следствие, законы природы подменяются законами человека, действующими на людей как оковы. Д. С. Милль говорил в своё время о незаконности запретов на алкоголь. Это может делать, скажем, религиозная конфессия в отношении своих приверженцев, родители в отношении своих несовершеннолетних детей и т. д., но и то не всегда успешно. И мусульмане, и иудеи, которым запрещено пить одурманивающие напитки, пьют их, дети выходят из повиновения родителей, особенно по достижении ими совершеннолетия. Человек любит играть, и игры бывают самыми разнообразными — интеллектуальными и спортивными, спокойными и азартными. Регулятором их выступает общество, мораль которого поощряет одни из них и ограничивает или осуждает другие.

В. Донисторп (Donisthorpe) в работе, изданной в 189 В г., высмеивал попытки политических партий Великобритании устанавливать запреты на лотерею, ибо это выходит за рамки политических проблем и проблем обеспечения прав и безопасности граждан. Это — прежде всего социальная, общественная проблема, проблема морали. Государство, естественно, заинтересовано в максимальном развитии всех видов игр, а не только спортивных, во-первых, потому что это развивает интеллект и укрепляет здоровье участвующих в них граждан, является формой реализации их права на досуг и отдых, а во-вторых, получает с доходов за эту деятельность внушительные поступления в бюджет в форме налогов. Но подменять общество оно не вправе.

В постсоветской России под лозунгами свободы и демократии власти возродили традиции всевозможных развлечений и игр, в том числе и казино. В обществе существовало твёрдое убеждение в том, что казино создавались при активном участии руководителей второго уровня — заместителей глав правительств и администраций. Но когда эти замы стали первыми и главными лицами, «обросли перьями», они, желая освободиться от своего полукриминального прошлого, решили запретить казино. А как быть с естественным правом человека на участие в играх, на которые власти ссылались при возрождении азартных игр, тем более, если при этом они не нарушают прав и свобод других людей? Говорили, что этого требует большинство общества.

Вполне возможно: так называемые олигархи и их дети, «золотая молодёжь» действительно ссорили в казино деньгами, а репортажи из казино об огромных выигрышах одних и проигрышах других вызывали вполне объяснимое раздражение у тех, кто трудился с утра и до позднего вечера и едва сводил концы с концами. Решением в пользу общества было бы не закрытие игральных заведений, перевод их за рубеж (вместе с рабочими местами и налогами) или в нелегальный бизнес, а превращение этих заведений в доступные только их членам клубы интересов с установлением более высоких налогов на доходы от азартных игр. Пусть это останется частным делом любителей, готовых платить обществу за реализацию своего права. И разумеется, следует отказаться от рекламы всяких увеселительных мероприятий и роскоши, демонстрирующих резкие социальные контрасты в обществе.

Говорят ещё и о плохом влиянии азартных игр на общество. Тоже верно, особенно если превратить это в моду и показатель качества жизни. Но также влияют на значительную часть людей общества охотников и собаководов. Первые жестоко убивают живую природу, вторые способствуют загрязнению населённых пунктов и появлению беспризорных животных, представляющих опасность для окружающих людей. Может быть, запретить и их? Если следовать этим курсом, дело может дойти до абсурда.

В некоторых кругах поверхностно мыслящих людей почему-то принято считать, что человеку разрешено делать всё, что не запрещено законом. Это не вполне правильное понимание формулы дозволенного и запрещённого человеку. Благоразумные люди не могут не задаваться вопросом: не запрещено нормами каких законов? Есть нормы и законы политического общества, государства, но существуют также социально-нравственные, этические, религиозные нормы, выработанные обществами на протяжении тысячелетий, ставшие опорами их стабильности и, как верно было замечено многими мыслителями, высеченные в сердцах людей. За деяние, не запрещённое правовым законом, человек не может быть подвергнут судебному или административному наказанию, но может быть подвергнут моральному осуждению, что нередко хуже административного наказания.

Международные соглашения о правах и свободах человека, допускающие ограничения тех или иных прав и свобод человека по соображениям общественной морали, уважения религиозных верований и прав других людей, уже содержат в себе правильное понимание и верные ответы на все зги вопросы.

Любителям ограничивать себя только лишь правовыми запретами в назидание могут сказать и так: «Запрещено всё, что не разрешено законом». Но в таком случае вакханалия вседозволенности сменится связыванием рук людей. Думается, что обе эти формулы ведут к крайностям. Уместно отметить, что сама формула приводится превратно. М. Монтескье писал о свободе как «о праве делать всё, что законы позволяют нам делать», имея в виду как законы природы, так и законы наций. Причём даже эта формула встречала возражения. Так, Б. Констан, соглашаясь с тем, что «несомненно, нет свободы, когда люди не могут делать всего того, что законы позволяют им делать», добавлял:" но законы могли бы запретить так много вещей, что означало бы упразднение свободы вообще" [8, р. 178].

Веками люди придерживались и продолжают придерживаться другой формулы: «Не всё, что разрешают законы, — справедливо и морально» (Jus est ais boni and aequi. Cujus merito quis nos Sacerdotes adpollet). Ещё Цицерон говорил: «Определяя правду юстиции, позвольте нам начинать с высшего закона, который был рождён за столетия до того, как любой закон был написан или любое государство было учреждено» [4, р. 308, 309].

Вот что действительно должно быть запрещено властям делать, так это возводить всевозможные трудности и барьеры на пути деятельности институтов гражданского общества, каковыми являются также политические партии, общественные организации и ассоциации граждан. Сам факт их возникновения, объединения сотен и тысяч людей для решения каких-то задач и отстаивания интересов соответствующих групп населения уже является свидетельством признания (регистрации) их обществом. Государство может вмешиваться в эти процессы только для исключения возможных угроз правам граждан.