Философское наследие Василия Розанова

В.В. Розанов как философ постоянно интересовался вопросами состояния науки. Это во многом предопределило его гносеологические потребности, хотя взгляды его в этой области были весьма своеобразными. Уже в первом своём философском сочинении «О понимании» (1886 г.), направленном против позитивизма, он попытался исследовать науку как целостное знание, установить её границы, дать учение о её строении, отношении к природе человека и его жизни. По мнению многих современников, в этом труде Розанов «переоткрыл» ряд идей Гегеля. Но по характеру изложения работа обнаруживает сходство со стилем философствования античных мыслителей. Её можно разделить на три части. В первой — определяется наука, её предмет и сущность — разум, идеи как схемы разума и основные формы понимания. Во второй — всесторонне представлено его учение о познающем и познании (исследовании и мышлении как его формах), о космосе и мире человека. В третьей — исследуется соотношение науки, природы человека и его жизни. Для анализа, как методологический принцип исследования и классификации наук, использован принцип понимания, объединяющий гносеологический и онтологический аспекты. «Понимание как целое слагается из трёх начал: познающего, познавания и познаваемого, и, следовательно, наука как понимание распадается на три первичные и основные формы: на Учение о познающем, на Учение о познавании и на Учение о познаваемом» . При этом идея понимания у Розанова противоречиво сочетает положение субъективного и объективного идеализма: понимание как метафизический процесс связано с деятельностью субъекта, от него зависит и по отношению к объективной действительности приобретает статус первичности, а в той мере, в какой понимание связано с понимаемым, оно приоритетно и определяет как познающего, так и познание. В творчестве философа этот труд определил очень многое. Тема «понимания» уже в рамках той или иной проблематики — вопросах религии, пола, семьи, человеческой жизни — будет лежать в основании большинство его статей и книг.

Установив, что наука хороша в своих пределах, что понимание, как таковое, лежит и глубже, и часто вне её, он расчистил себе путь из чисто философской области к работам художественно-философско-публицистического характера. Касаясь сложных вопросов, Розанов старался внести в свои работы диалогическое начало. Основные проблемы, интересовавшие его, достаточно полно отразились в названиях книг: «Сумерки просвещения» (1899 г.), «Религия и культура» (1899 г.), «Природа и история» (1900 г.), «Семейный вопрос в России» (1903 г.), «В тёмных религиозных лучах. Метафизика христианства» (1911 г.).

Центральный пункт его метафизики — мистика пола, то есть пол как некая космическая величина, в которой берут своё начало человеческая история, разные виды религий, состояние семьи и общества. Много внимания уделял постижению «тайн» иудаизма и критике христианства как религии страдания, печали и смерти. Н. О. Лосский в своей «Истории русской философии» отмечал по поводу творчества Розанова: «Его произведения не носили систематического или даже последовательного характера, но в них часто обнаруживались искры гения» .

Розанов Василий Васильевич (1856−1919 гг.), философ, писатель, публицист. Родился в Ветлуге Костромской губернии. Семья была бедная, отец коллежский секретарь лесного ведомства скоропостижно скончался. Мать, с семью ребятишками, перебралась в 1861 г. в Кострому, где все жили на её скудную пенсию в 300 рублей в год, не имея, порой, самого необходимого. В 1870 г. дети остались круглыми сиротами, семейного воспитания не было, без ласки и заботы Василий замыкался в себе, старшие братья с ним не дружили. Учиться он начал в Костромской гимназии, затем продолжил обучение в Симбирской и Нижегородской классической гимназиях, в последней его старший брат — Н. Розанов, был учителем. В 1787 г. поступил в Московский университет на историко-филологический факультет. Будучи студентом В. Розанов женился на А. П. Сусловой, хорошей знакомой Ф. М. Достоевского, своего любимого писателя, оказавшего на него серьёзное влияние. Брак оказался несчастливым и принёс много страдания. В 1886 г. семья распалась, однако супруга не дала развода и дети Розанова от второй жены, которую он искренне любил — В. Д. Рудневой, по церковному законодательству считались незаконнорожденными. В университете Розанов слушает лекции Ф. И. Буслаева, Н. С. Тихонравова, В. О. Ключевского, М. М. Троицкого, В. И. Герье. Учится хорошо и получает стипендию, учреждённую A.C. Хомяковым (богослов, философ, писатель, славянофил), за отличия в учёбе. В. И. Герье, его научный руководитель по выпускной работе, предлагал ему после окончания университета остаться на кафедре и начать научную карьеру. Розанов отклонил это предложение и в течение 11 лет, с 1882 г., работал учителем истории и географии в различных провинциальных городах. Учительство не стало его призванием и больше угнетало нежели стимулировало к творчеству. В 1893 г. Розанов по приглашению известного славянофила-мецената Т. И. Филиппова переехал в Петербург и поступил на службу в акцизное ведомство, постоянно публиковался в различных газетах и журналах. Подсчитано, что под 47 псевдонимами он опубликовал свои статьи более чем в 30 газетах и многих столичных журналах. В 1899 г. Розанов, разочаровавшись в «казённом православии», порывает со славянофильским кружком Филиппова, оставляет госслужбу и полностью посвящает свою деятельность литературе. Примерно в это время происходит его знакомство с Вл. Соловьёвым. Инициатива знакомства исходила от последнего, привлечённого к Розанову своеобразием его писаний. Ранее завязалось их заочное знакомство, вызванное рецензией Соловьёва в 1891 г. на брошюру Розанова «Место христианства в истории», напечатанной в «Русском обозрении». Рецензия эта, 15 лет спустя, навела Розанова на размышление о роли Вл. Соловьёва в российской богословской и религиозной литературе, хотя знакомство двух литераторов не привело к их содружеству. На почве религиозно-философских писаний Розанов сближается с «богоискателями» круга Д. С. Мережковского, является постоянным сотрудником газеты «Новое время». Печатается в журналах «Вопросы философии и психологии», «Русский вестник», «Русское обозрение», «Русский труд», «Новый путь», «Мир искусства», «Весы», «Золотое руно»; в газетах «Биржевые ведомости», «Гражданин», «Русское слово» и других. Был одним из учредителей Религиозно-философских собраний (1901;1903 гг.), преобразованных в 1907 г. в Петербургское религиозно-философское общество, однако в 1914 г. обсуждался вопрос о его исключении из этого общества за взгляды? не совпадавшие с общественными позициями. Он порывает с декадента ми-богоискателя ми и сближается с молодыми московскими славянофилами С. Н. Булгаковым, В. Ф. Эрном и особенно П. А. Флоренским, дружба с которым продолжалась до конца его дней. Характеризуя свою мыслительную деятельность, Розанов писал: «Да, мне пришло на ум, чего раньше никому не приходило, в том числе и Ницше, и Леонтьеву. По сложности и количеству мыслей (точек зрения, узора мыслительной ткани) я считаю себя первым». Непреходящее значение у него имеют также литературно-критические исследования и статьи об искусстве, собранные в книгах «Легенда о великом инквизиторе Ф.М. Достоевского» (1894 г.), «Литературные очерки» (1899 г.), «Среди художников» (1914 г.). Летом 1917 г. Розанов, спасаясь от бед, принесённых Февральским буржуазно-демократическим переворотом, переехал вместе с семьёй в Сергиев Посад, где создал своё последнее значительное произведение «Апокалипсис нашего времени» (1917;1918 гг.) — трагичные размышления о гибели России и её культуры после Октябрьского 1917 г. большевистского переворота, вместившие в себя все прежние социально-философские темы: о христианстве и иудаизме, о язычестве и семье, о демографических проблемах и т. п. Незадолго до смерти Василий Васильевич составил план издания своих сочинений в 50 томах.

Умер В. В. Розанов от истощения, находясь в глубокой нищете 5 февраля 1919 г. в Сергиевом Посаде.

В.В. Розанов действительно не стремился дать окончательного ответа на поставленные им вопросы, скорее, он хотел привлечь внимание современников к насущным проблемам жизни России, которые ещё больше обострились в связи с общим кризисом европейской культуры начала XX столетия. При общей консервативной «тональности» его писаний это был мыслитель, не стремившийся связать себя с мнением каких-либо партий или направлений в философии и политике и позволявший себе не только писать статьи противоположного содержания, но и сотрудничать в антагонистических друг к другу органах печати, чем вызывал негодование публицистов из разных лагерей.

Главные философские книги Розанова, предвосхищающие опыт экзистенциалистов, написаны в форме отрывков и афоризмов: «Уединённое», «Опавшие листья», «Сахарна», «Мимолётное». Они стали одновременно открытием и нового литературного жанра, и нового метода философствования. Заставив свою мысль работать сразу и в плане философском, и в плане художественном, он часто пользуется не понятиями, а образами-понятиями, когда отдельный образ при повторении в разных контекстах приобретает значение некоторого термина. В целом через недомолвки, через умение максимально наполнять смыслом не только слова, но даже способ их записи (скобки, кавычки, курсив) Розанов показывает невозможность систематического мышления, его ложность. Мысль рождается из бытовых мелочей в дрязгах и нелепостях обыденной жизни (что, например, показывают и ремарки его: «за набивкой табаку», «в купальне», «за истреблением комаров», «перебрав в пепельнице окурки и вытряхнув из них табак в свежий табак»). От этой ориентации на обыденность, где не требуется чёткого «продумывания до конца» , — его противоположные высказывания о самых разных вещах и проблемах (в один момент подумалось «так», в другой — «этак»).

Это не непоследовательность, а, скорее, апелляция к Высшему Началу, к Богу, способному объединить любые разноречивые суждения, ощущения, поступки. Это особое «чувство Бога» подчёркнуто в конце «Опавших листьев»: «…и далёким знанием знает Главизна мира обо мне и бережёт меня». Следовательно, и сам жанр книги можно представить не как произведение для читателя, а как опыт интимного общения с «Главизной мира», которая и разрешает вечную самопротиворечивость и понимает язык твоих мыслей (включая постоянные умолчания) быстрей тебя самого. Здесь, через форму своей книги, Розанов как бы возвращается к основной теме своего первого философского труда — к проблеме понимания.

В целом главная ценность философского наследия В. В. Розанова — не в решении совокупной духовной задачи, а в постановке множества проблем и разработке новых подходов к этим проблемам, насущность решения которых остаётся достаточно острой и сегодня.