О дифференциации глобализационных процессов

По мере развертывания глобализационных процессов становится очевидным, что они не протекают синхронно, различаются в конкретных областях человеческой деятельности (что вызывает необходимость специального исследования каждой). В то же время наблюдается изменение характера глобализационных процессов. Сегодня исследователи отмечают начало перехода от неолиберального типа глобализации (линейная глобализация) к новому, более высокому по своему потенциалу типу глобализации, названному синергетическим (нелинейная глобализация). Этот последний тип глобализации связывается с медленной эволюцией однополярного мира под эгидой США в многополярный, что вызвано осознанием необходимости учета национальной специфики, отказа от силовых методов и стремлением к многостороннему взаимодействию. Формирующееся в этом ракурсе глобальное общество обретает сетевой принцип организации, который существует наряду с иными принципами членения на разнообразные сферы, подчас даже не артикулируемые. И если в экономике, торговле или технологической областях процессы нового типа глобализации протекают не так активно, поскольку в современных условиях велико различие в развитии и вытекающая из этого гегемония отдельных государств (здесь позиция силы оказывается подчас все еще давлеющей, хотя она становится более гибкой и неустойчивой), то в сфере культуры, в частности образования и искусства, пробивают себе дорогу глобализационные процессы нового типа, и здесь они неизбежны и попросту необходимы, если исходить из того, что формирование полноты культуры человечества непосредственно предполагает сохранение многообразия. Любой другой путь грозит унификацией и стандартизацией культуры, тем самым — ее обеднением.

Изначально в культурологическом измерении процессы глобализации представали лишь как дуальные: процессам интеграции противопоставлялись процессы локализации. Однако культурные реалии показали несостоятельность такого упрощенного рассмотрения, ибо обнаружилось множество других форм взаимодействия между культурами, интегрируемых на разных уровнях: цивилизационном, региональном, национальном, этническом, конфессиональном и др. В каждой из конкретных сфер культурной деятельности эти процессы обретали специфические формы выражения. Можно найти яркие примеры из сферы повседневной культуры: в моде, культуре питания, в интерьерах жилищ, в формах проведения досуга, в устроении семейной жизни, в межличностном общении, в формах гостеприимства и многом другом существуют многочисленные проявления заимствования, влияния, усвоения опыта иных культур. Все это способствует формированию новой парадигмы мышления, выходящей за пределы категорий, навязанных западной эпистемологией.

Различение двух типов глобализации носит принципиальный характер и в некотором роде может рассматриваться как программа осуществления преобразований в той или иной области культуры. Развитие глобализационных процессов нового типа, т. е. нелинейной глобализации, в конкретных областях культуры не всегда очевидно, порой происходящие преобразования оцениваются в русле представлений, сложившихся в ходе начального процесса глобализации, что влечет неверные выводы и в итоге препятствует осуществлению модернизации.

В нынешнем этапе глобализации, который, как уже отмечалось, именуют «ускоренным», по сравнению с предшествующими этапами этого процесса взаимодействия и взаимозависимости стран, государства участвуют в различной степени. Не случайно, учитывая этот факт, исследователи различают центр и периферию мирохозяйственного пространства. Центральные общества, противостоящие периферийным, выступают как «более организованный и равновесный хозяйственный организм, обладающий более передовыми технологиями, инфраструктурой, транспортными средствами, коммерческой культурой, сбалансированностью различных отраслей, социальным и политическим динамизмом». Напротив, для периферий обществ такого рода сбалансированность отсутствует, во многих сферах сложилось неорганичное сосуществование современных структур с архаическими. Такие общества не обладают самодостаточностью, для их культурной жизни характерна высокая степень заимствования. Наряду с таким двучленным делением стран, существует и трехчленная формула: центр — полупериферия — периферия, в которой понятие «полупериферия» рассматривается как некое промежуточное звено. К полупериферии И. Валлерстайн, впервые предложивший это понятие, относит несколько десятков стран, среди которых — Россия, Индия, Бразилия, Мексика, Турция, Южная Корея, Вьетнам, Испания, Греция, Италия и др. Поскольку этот список включает в себя страны, весьма неравновесно участвующие в мирохозяйственном пространстве, возникло еще одно, уточняющее, понятие: «крупные полупериферийные страны». К ним сегодня относят Китай, Индию, Бразилию, ряд других стран и Россию.

Понятно, что такая градация весьма условна и динамична, тем не менее, она демонстрирует: каждая страна может иметь весьма отчетливые представления о том, какое место она занимает в осуществляющихся потоках глобализации на определенном историческом этапе. Динамичность этой градации объясняется тем, что существенные изменения в развитии той или иной страны позволяют ей переместиться из одной градации в другую. Так, например, Япония, вошла в зону полупериферии к концу XIX в., а после Второй мировой войны сумела пробиться в центр. Россия стала утверждаться в качестве полупериферийной страны со второй четверти XVIII в., после реформ Петра. Ряд европейских стран еще в прошлом веке по отношению к Англии выглядели полупериферийными (или даже периферийными), но затем сумели войти в центр. Таким образом, «места» во всемирном процессе глобализации весьма условны, а их динамика более заметна на весьма крупных исторических отрезках времени.

Для всех стран, относимых к периферии и полупериферии, характерна дихотомия традиции и современности, поскольку модернизация в них не всеобъемлюща, а фрагментарна, затрагивает лишь отдельные области на общем фоне традиционализма. Взаимодействие процессов модернизации и традиционализма — неизбежный спутник глобализации. Происходящая ломка старого норой болезненна, вызывает сопротивление, порой органична и желаема, — тем самым эти две стороны глобализационных процессов неизбежно сопутствуют друг другу. Па этапе глубокой глобализации культурные феномены, подобно молекулярной диффузии, проникают через государственные границы, информационные связи принимают децентрализованный характер, разрушая единство национальных культур, способствуют интегративным процессам, формированию гибридов в культуре.

Реальное соотношение традиционализма и инноваций, вызванных процессами модернизации (под которыми следует понимать не только сферу технологий, но и преобразования в других сферах — политической, культурной, образовательной, не обязательно носящие вестернизированный характер), детерминируется, прежде всего, внутренней политикой государств, а также степенью устойчивости традиций, систем ценностей и стереотипов общественного сознания. Поэтому то место, которое занимают те или иные страны в глобализационных потоках, обуславливается не только наследием и местом, занимаемым ими в социокультурной эволюции, но и их собственными усилиями и намерениями. Рассматривая глобализацию как необходимую составную часть самоорганизующейся эволюции человечества, помимо признания ее неизбежного характера, следует еще учитывать возможность придавать ей необходимое направление посредством участия разнообразных мировых институтов.

Как в Европе, так и в Азии, многим регионам в силу сложившихся исторических условий изначально была присуща поликультурность, сохранившаяся до наших дней. Согласно П. А. Сорокину, их интеграция носила скорее пространственный, нежели логико-смысловой характер. В этих культурах острее стоял вопрос о понимании «другого», «иного». В такой гетерогенной среде сложились многообразные формы межкультурного диалога и межкультурного взаимодействия, в связи с чем вполне уместно актуализировать проблему преемственности и усвоить опыт этих поликультурных сообществ. Это тем более актуально, что на рубеже XX—XXI вв. в мире произошли грандиозные изменения.

Они характеризуются процессами миграции, кризиса былой идентичности (национальной, региональной, конфессиональной), формированием транснациональной культурного пространства и космополитического мироощущения, характерного главным образом для людей элитной культуры.

Проблемы толерантности, мультикультурализма, взаимовлияния и интеграции культурного опыта, преемственности традиции и художественных стилей всегда имели место в развитии народов. Другое дело, что каждая эпоха вносила свои изменения в эти процессы, а это сказывается на используемом категориальном аппарате и своеобразии теоретического дискурса. И если в периоды существования локальных монокультур речь шла о процессах ассимиляции, которая осуществляется при близости аксиологических установок, о диалоге-встрече, диалоге-взаимопонимании, то глобализационная эпоха предложила нам такие понятия как «гибридизация», «метиссаж», «трансгрессия», «транс-культурация», «интертекстуальность», «культурный/конструктивный плюрализм», «универсализация» — все они обозначают процессы культурного взаимодействия более сложного характера. Возможно, народы, живущие сегодня на планете, вступили в новый период «сборки», который продержится около тысячи лет и приведет к формированию действительно новой культуры на континенте и, соответственно, — нового человека.

Характеризуя противоречивые тенденции в современном мире, Э. Гидденс писал: «Главным сражением XXI в. станет конфликт между фундаментализмом и космополитической толерантностью. В глобализирующемся мире, где информация и образуя постоянно „путешествуют“ по всему земному шару, мы регулярно вступаем в контакт с другими людьми, которые мыслят и живут не так, как мы. Космополиты приветствуют и воспринимают это культурное многообразие. Фундаменталисты считают его тревожным и опасным явлением. Идет ли речь о религии, этнической идентичности или национализме — они ищут прибежище в обновленной и „очищенной“ традиции, а зачастую и в насилии. Есть основания надеяться, что космополитическая точка зрения победит». Мы — новое поколение людей, которое начинает жить в глобальном космополитическом обществе.