Инвестиционные и рентные источники инновационного прорыва

• 1. Инвестиционные и рентные источники инновационного прорыва
• Рентные источники инновационной модернизации
• Избыток капитала и инновационный потенциал
• 2. Ограничения вто и условия инновационного развития российской экономики
• Основные цели политики экономического роста
• Справедливая оплата труда
• Природная рента — нереализованный резерв
• Преодоление бюджетного кризиса
• Стимулирование роста производства
• Агропромышленная политика
• Лесопромышленный комплекс
• Отношения собственности и общенациональное достояние
• Денежное обращение
• Повышение эффективности естественных монополий
• Региональная политика
• Планирование развития
• 3. Инновационно ориентированное развитие промышленных предприятий
• Общая характеристика работы
• Основные положения
• Литература

1. Инвестиционные и рентные источники инновационного прорыва

Рентные источники инновационной модернизации

Под инновациями (нововведениями) понимается использование человеческого ума (открытий, изобретений, научных и конструкторских разработок и т. п.) для повышения эффективности деятельности в той или иной сфере.

Природная рента — нереализованный резерв.

Россия имеет крупнейшие запасы полезных ископаемых, их прогнозный потенциал оценивается свыше 140 трлн. долл. В основном это твердое топливо — 80%, газ — 7%, нефть — 7%. По объемам речного стока Россия занимает второе место в мире после Бразилии. По обеспеченности пахотными землями на душу населения мы превосходим весь мир в 7 раз, по запасам древесины в 14 раз.

По оценкам Мирового совета по энергии, на территории нашей страны сосредоточено около 60% мировых запасов не возобновляемых природных ресурсов, в том числе 20% запасов нефти, 35% - газа, 12% - угля. Значительны запасы золота, алмазов, железных руд, цветных и редких металлов. Это означает, что Россия, обладая таким колоссальным природно-ресурсным потенциалом, может дать благосостояние каждому гражданину.

Практически все уважающие себя и свой народ государства изымают чистый доход от использования природных ресурсов в бюджет и тратят на общенациональные цели. В экономической теории этот чистый доход, не зависящий от деятельности предпринимателей и работников, называется рентой. По оценке Национального Комитета по защите прав граждан на общенациональные ресурсы ученых РАН ежегодный объем природной ренты достигает 50 млрд. долларов в год в зависимости от конъюнктуры цен.

В частности, по нефтегазовому комплексу объем ренты в 2002;2003 гг. составляет 35−39 млрд долл., по металлургическому комплексу 0,5−5 млрд долл. Использование ее на благо каждого члена общества привело бы к достижению оптимального уровня социальной стабильности и благосостояния.

Однако в современной России небольшая группа людей присвоила общественный доход от эксплуатации природных ресурсов. Мы видим в этом вопиющую несправедливость и историческую безответственность перед настоящим и будущим России. Природные богатства дарованы нам природой и должны принадлежать всему обществу. Это предполагает сохранение государственной собственности на месторождения природных ресурсов общефедерального значения — газа, нефти, угля, металлических руд, химического сырья, драгоценных металлов и камней, лесных массивов и водных пространств.

Для реализации монопольного права государства и в его лице общества на недра и другие природные ресурсы мы намерены использовать плату за недра и загрязнение окружающей среды, налог на сверхприбыль от эксплуатации месторождений, механизм аукционной продажи прав на разработку месторождений и уникальных природных объектов, плату за пользование водохранилищами, экспортные пошлины на вывоз сырьевых товаров и другие инструменты, успешно применяемые в мировой практике. Только за счет природной ренты федеральный бюджет в ближайшее время может быть увеличен минимум в полтора раза. Разработанный нами проект закона о введении дополнительного налога на недропользователей направлен на возвращение государству права на изъятие природной ренты в доход всего общества.

Разработанный механизм предполагает дифференцированный подход к месторождениям и предусматривает вычитание из налогооблагаемой базы тех средств, которые вкладываются в развитие производства, разработку месторождений или экологические мероприятия. Это станет стимулом для предприятий добывающей промышленности по-хозяйски относиться к природным ресурсам и ответственно относиться к охране окружающей среды.

Если рассматривать в чисто теоретическом плане, то основных источников для инноваций (и инновационных инвестиций) всего два: амортизация и прибыль (включая и ту ее часть, которая изымается в бюджеты разных уровней в виде налогов, таможенных и прочих платежей). Однако прибыль сама по себе неоднородна. Следует различать нормальную прибыль которая необходима для развития предприятия, и сверхприбыль, которая существенно превышает нормальный уровень прибыли и может вызываться как временными, конъюнктурными колебаниями цен, так и сравнительно устойчивыми факторами, вызванными дифференциацией используемых ограниченных факторов производства — природных, экологических, технологических, интеллектуальных, финансовых и т. п. Во втором случае можно говорить о рентных доходах, сердцевина которых — сверхприбыль от использования сравнительно устойчивых благоприятных факторов производства.

Предлагается следующая классификация Рентных доходов:

1. Природная рента — сверхприбыль, возникающая при использовании разнокачественных ограниченных природных ресурсов. Ее разновидностей столько, сколько видов ограниченных природных ресурсов используется в процессе воспроизводства:

земельная рента — самая древняя рентная категория, возникшая в конце эпохи неолита, когда использующие лучшие по плодородию земли и пастбища земледельческие и скотоводческие племена получали дополнительный продукт в натуральной форме, частично обменивались излишками своих продуктов;

водная рента возникла в раннеклассовой цивилизации, примерно в III тысячелетии до н.э., когда первые цивилизации, базировавшиеся в долинах великих рек (Нила, Тигра и Евфрата; Инда и Ганга; Янцзы и Хуанхе), получали сверхдоходы (в натуральной и в стоимостной форме) от использования водных ресурсов в оросительных системах и торговли излишками сельхозпродукции; в XX в. водная рента дополнилась гидроэнергетической;

горная рента сформировалась тогда, когда были вовлечены в разработки лучшие месторождения полезных ископаемых и развивался обмен минералами; в современных условиях это нефтегазовая, горнорудная и т. п. рента;

лесная рента появилась при использовании лучших лесных массивов и торговле лесом и лесоматериалами;

строительная (городская) рента — сверхприбыль, присваиваемая собственниками лучших, благоприятно расположенных участков городской земли и расположенной на них недвижимости;

транспортная рента появляется при использовании более эффективных транспортных путей, снижающих транспортные издержки, и в древности (Великий шелковый путь, путь «из варяг в греки» и «из варяг в персы» и т. п.), а также при использовании более эффективных средств передвижения (пароходов, автомобилей, самолетов и т. п.);

туристская (рекреационная) рента возникает вследствие более благоприятных условий для отдыха, лечения и туризма.

Наука различает несколько форм природной ренты (хотя на практике они трудно различимы).

Дифференциальная рента обусловлена разнокачественностью, разной продуктивностью вовлеченных в производство природных ресурсов. Это дифрента I рода, связанная с разным плодородием сельхозземель; неодинаковым объемом запасов, мощностью пластов (рудных тел) и другими горно-геологическими условиями разработка месторождений полезных ископаемых, естественным качеством; сортовым составом лесных массивов; географическим местоположением используемых природных ресурсов, их отдаленностью от рынков сбыта, насыщенностью транспортными магистралями и т. п. Изъятие дифренты I рода собственником природных ресурсов (чаще всего государством) ставит хозяйствующих субъектов в равные конкурентные условия.

Другое дело — дифрента II рода, которая выражает сверхприбыль, полученную в результате более эффективного использования эксплуатируемых природных ресурсов за счет применения совершенных технологий. Такая сверхприбыль по сути дела является инновационной квазирентой и в основной своей части должна оставаться у предпринимателей, вознаграждая их за инновационную активность.

Мы выделяем также дифренту III рода — межпродуктовую или межотраслевую. Она выражает сверхприбыль, получаемую производителями более эффективных продуктов по сравнению с взаимозаменяемыми продуктами, служащими удовлетворению одной и той же потребности. Например, на энергорынке выступают разные природные носители — уголь, нефтетопливо, газ, сланцы, торф, уран. Общественная стоимость и рыночная цена призваны обеспечить условия воспроизводства для наименее эффективного, замыкающего вида топлива. В этом случае все поставщики на рынок более дешевого топлива, например газа, по сравнению с энергетическим углем получают сверхприбыль; она может частично присваиваться и потребителями, если цена на газ на внутреннем рынке ниже цен на другие виды топлива. Конечно, соотношение цен взаимозаменяемых природных ресурсов диктуется разными факторами, но тем не менее дифрента III рода по взаимозаменяемости — вполне реальная экономическая категория.

Другая форма природной ренты — абсолютная. Ее получают собственники всех вовлеченных в эксплуатацию природных ресурсов, даже худших: без этого собственнику нет смысла включать эти ресурсы в экономический оборот. По сути это дань, которую общество платит собственникам земли и других природных ресурсов. К. Маркс и В. И. Ленин, исследовавшие земельную ренту, отмечали, что с национализацией земли, недр и других природных ресурсов эта форма ренты упраздняется, что ведет к удешевлению продукции природоемких отраслей.

Наконец, гораздо реже в хозяйственной жизни встречается третья форма природной ренты — монопольная. Она возникает в том случае, если владелец уникального природного ресурса может повысить цены до такого уровня, который позволяет сверх дифференциальной и абсолютной ренты присваивать монопольную сверхприбыль. В таких случаях оправдано стремление государства изымать эту монопольную надбавку к цене.

2. Экологическая антирента — сравнительно молодая экономическая категория, значимость которой возрастает в условиях обострения экологических проблем. Стоимостное содержание антиренты — сверхприбыль, полученная за счет двух возможных источников:

хищнической эксплуатации используемых природных ресурсов — выборочной обработки лучших, наиболее продуктивных участков месторождений нефти или рудных месторождений (что ведет к падению нефтеотдачи пластов и сверхнормативным потерям руд черных и цветных металлов и т. п.), вырубке лучших лесных массивов без их восстановления и т. п. (экологическая антирента I poдa). Эта сверхприбыль должна полностью (а может быть, и с превышением) изыматься государством, чтобы хищническая эксплуатация природных ресурсов была невыгодной предпринимателям;

невыполнения установленных нормативов по уровню загрязнения окружающей среды, вредным выбросам в атмосферу, водные источники, радиоактивным загрязнением и т. п. (экологическая антирента II рода). С помощью платежей за вредные выбросы с учетом экологического ущерба эта сверхприбыль также должна изыматься у предпринимателей и направляться на осуществление экологических программ и проектов, на реализацию экологических инноваций.

3. Квазирента — сверхприбыль, устойчиво (но на ограниченный период) получаемая при использовании воспроизводимых, не связанных с эксплуатацией природных ресурсов факторов воспроизводства: технологических, по сути — инновационных в период распространения новых, более эффективных технологий (технологическая квазирента); ее нет в период освоения новшества, и она исчезает, когда оно становится общераспространенным, определяющим общественно-нормальный уровень издержек и цен; интеллектуальных — у собственников патентов на изобретения, субъектов других видов интеллектуальной собственности — если она получила широкое распространение и приносит сверхдоходы (интеллектуальная квазирента); при использовании более эффективных форм организации производства и управления (организационно-управленческая квазирента); в результате применения труда работников с высоким уровнем образования {образовательная квазирента); вследствие удачных финансовых операций на фондовом рынке (финансовая квазирента) и т. п.

Такая сверхприбыль является результатом творческого труда, таланта и инициативы ученых, изобретателей, инженеров, менеджеров, предпринимателей, которые вправе претендовать на основную часть сверхприбыли. Она служит главным стимулом, побудительным мотивом для инновационной активности. Но и общество (государство) имеет основания для присвоения существенной части этой сверхприбыли, которая возникает в результате развития общественного разделения труда при регулирующей роли государства. Обычно это присвоение происходит путем использования прогрессивного дохода на прибыль либо специального обложения сверхприбыли.

Перечисленные выше три вида рентных доходов являются важным источником инноваций — как для предпринимателей, направляющих часть дифренты II и III рода и квазиренты на финансирование инновационных проектов, чтобы поддерживать конкурентоспособность своей продукции и технологии, так и для государства, которое обязано направлять основную часть присваиваемой Дифренты I рода, часть дифренты III рода, изымаемые полностью монопольную ренту и экологическую антиренту, часть квазиренты на инновационное воспроизводство используемых ресурсов — как природных, так и интеллектуальных и т. д.

При этом, однако, следует отличать от рентных доходов ту часть дохода от реализации продукции предприятий, которая обусловлена необходимостью обеспечения воспроизводства природных ресурсов, т. е. по сути является их амортизацией, частью себестоимостью продукции. Речь идет о затратах на мелиорацию и рекультивацию земель и сохранение плодородия почвы, на поиски и разведку месторождений полезных ископаемых, на лесное, рыбное, водное хозяйство, на мониторинг окружающей среды. Ошибочно считать эти затраты прибылью, изымать у предприятий и растворять в доходах бюджета. Следует учитывать, что часть расходов по воспроизводству природных ресурсов несут предприятии, и нужно возмещать эти затраты; но значительную часть этих расходов несет также государство, и оно должно концентрировать поступающие платежи в специальных фондах (геолого-разведочных работ, лесного и водного хозяйства, экологических фондах), чтобы осуществлять финансирование расширенного воспроизводства и инноваций в природовоспроизводственных и природоемких отраслях и интеллектуально-инновационных ресурсов во всех отраслях.

Относительно расчетов ренты необходимо отметить следующее:

Во-первых, основные природоэксплуатирующие отрасли — добывающая промышленность, сельское и лесное хозяйство — составили в 2002 г. 20% валовой добавленной стоимости в основных ценах; даже если добавить к ним мировую рентy то и тогда вряд ли получится более четверти ВВП. К тому же cледует учитывать, что часть добывающих отраслей (угольная промышленность) и находящееся в упадке сельское хозяйство вряд ли способны приносить сколько-нибудь заметный объем сверхприбыли. Естественно, что эти отрасли не могут служить главным источником богатства. Тем более не стоит недооценивать роль труда и интеллекта.

Во-вторых, и сама рента в значительной мере является результатом труда и интеллекта, приложенных к эксплуатации природных ресурсов. Часть сверхприбыли от инновационно-эффективного использования природных ресурсов должна доставаться предпринимателям и работающим, побуждая их к таким инновациям.

Общая сумма рентного дохода по четырем ведущим отраслям энергосырьевого сектора определена в 1056 млрд руб. — 72% полученного ими дохода и 2% произведенного в стране в этом году ВВП, а это основные рентоносные отрасли страны. Однако из этой суммы нужно исключить затраты на воспроизводство минерально-сырьевой базы — по сути часть себестоимости, амортизацию эксплуатируемых месторождений полезных ископаемых.

Сложнее определить уровень сверхприбыли для оценки величины квазиренты, тем более что рентабельность продукции и активов по годам резко колеблется, прежде всего под влиянием динамики цен, уровня инфляции.

По отдельным отраслям промышленности также наблюдает ся резкая дифференциация уровня рентабельности продукции: в 2002 г. он составил по электроэнергетике 11,3%, по топливной промышленности — 21,2 (в том числе в нефтедобыче — 20,6, нефтепереработке — 15,5, газовой промышленности — 47, угольной — 4,7), по черной металлургии — 16,5, цветной — 29,8, химии и нефтехимии — 8,8, машиностроению и металлообработке — 11,3, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности — 9,2, промышленности стройматериалов — 9, легкой промышленности — 2,1, пищевой — 10,6, медицинской — 11,8%

С учетом дифференции показателей по отраслям и периодам, изменчивости внутренних и экспортных цен трудно определить подлинный уровень и динамику прибыли и сверхприбыли, объемы и порядок распределения рентных доходов. Тем не менее двигаться в этом направлении необходимо, чтобы активнее использовать эту мерцающую, колеблющуюся, то появляющуюся, то исчезающую категорию для финансирования инноваций. Сближение технологического уровня и повышение экономической стабильности предприятий и отраслей создают более устойчивую среду для формирования рентных доходов и их эффективного использования в качестве одного из весомых источников инновационного обновления экономики.

Чтобы сделать рентные доходы источников инновационного прорыва, необходимо, во-первых, правильно оценить их объем и структуру, отделив от возмещения затрат на воспроизводство природных ресурсов; во-вторых, обоснованно распределить между предпринимателями и государством; в-третъих, целенаправленно использовать полученную государством и корпорациями сверхприбыль (рентные доходы) на нужды воспроизводства, а инвестиции и инновации — и на экологические и социальные цели.

С этой точки зрения представляет интерес внесенный Минэнерго России проект изменения налогообложения в нефтяной отрасли, сведения о котором опубликованы в «Российской газете» (2004.16 февр). Предлагается повысить и дифференцировать ныне Действующий налог на добычу полезных ископаемых, сохранив минимальный его размер для месторождений, расположенных в новых Районах и удаленных от магистральных трубопроводов, а также Месторождений, запасы которых выработаны более чем на 80%, и малых месторождений с объемом до 100 тыс. т добычи в год. Это привело бы, по расчетам Минэнерго, к росту сбора налога на 7,5 млрд долл. в год, снижению рентабельности отрасли с 40 до 28% создаст более благоприятные условия для разработки малых, новых и затухающих месторождений.

Возможны и иные методы дифференциации и изъятия рентных доходов, но важно, чтобы они не растворялись в прибыли предприятий и доходах бюджета, а шли на инвестиции и инновации

Мировые рентные доходы как источники инновационного развития

В условиях глобализации экономики возрастает роль мировой природной ренты, экологической антиренты, технологической и финансовой квазиренты Их суть, количественная оценка, механизм присвоения и распределения рассмотрены в докладе на заседании круглого стола гражданского форума Всемирной встречи по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (2002 г) и в монографии «Рента, антирента и квазирента в глобально-цивилизационном измерении», опубликованной в 2003 г. на русском и английском языках. Какие выводы для инновационной стратегии можно сделать из этих исследований?

1. Мировые рентные доходы формируются у участников мирового рынка, экспортирующих товары и услуги. Поскольку внешняя торговля растет опережающими темпами, то и объем мировых рентных доходов увеличивается, особенно при скачках мировых цен.

2. Динамика мировых рентных доходов неравномерна во времени и в пространстве. В периоды резкого изменения ценовых соотношений (например, в 70-е годы) опережающими темпами росли цены нефти и других сырьевых товаров, что привело к росту массы и доли природной ренты. Однако общей тенденцией является ускоренный рост технологической квазиренты (табл 9 6), ее доля выросла с 66% в 1960 г. до 83% в 2000 г.

Наблюдаются значительные колебания рентных доходов по годам, что связано, прежде всего, с изменениями экспортных цен и объемов экспорта.

Трудно предсказуемые изменения экспортных и внутренних цен и валютных курсов определяют значительные колебания объемов мировой ренты от экспорта энергосырьевых товаров. Так, в 1998 г. наблюдалось значительное падение экспортных цен на топливо, металлы и лесоматериалы, что привело к значительному уменьшению валютных поступлений и еще более значительному падению мировой ренты; по некоторым товарам она вообще исчезла. Повышение средних экспортных цен в последующие годы в совокупности с четырехкратной девальвацией рубля укрепило позиции экспортеров и многократно увеличило объем мировой природной ренты, присваиваемой государством и экспортерами. В дальнейшем экспортные цены стабилизировались. Валютная выручка и рента росли за счет расширения физического объема экспорта

Для определения суммы мировой природной ренты нужно сопоставить средние экспортные цены по конкретным товарам с внутренними ценами и издержками (включая транспортные) по этим товарам. При использовании текущих экспортных цен и их сопоставлении с внутренними ценами обычно допускается ошибка, ведущая к завышению размеров ренты. Так, сопоставимый уровень цен (отношение паритета покупательной способности к валютному курсу доллара США) в 1999 г. составил 22%, в 2002 г. поднялся до 30%. Это привело к увеличению размеров природной ренты, присваиваемой экспортерами топлива и с помощью налога на прибыль и таможенных платежей — государством. Однако лишь часть полученной прибыли и сверхприбыли была направлена на инвестиции и инновации. За 2001 г. топливная промышленность, черная и цветная металлургия получили прибыль (за вычетом убытков) в 328 млрд руб.; все затраты на технологические инновации в горнодобывающей промышленности составили 7,4 млрд руб.; по топливной промышленности и металлургии в 2002 г. на импорт технологий было затрачено 488 млн руб., а получено от экспорта технологий всего 38 млн руб. — почти в 129 раз меньше.

3. Кто присваивает мировую природную ренту? Основных ее получателей два: компании — экспортеры природного сырья и топлива и государство, которое является, как правило, собственником основных природных ресурсов и присваивает ренту с помощью роялти, налога на прибыль, таможенных платежей и т. п. В современной России таких каналов два: налог на добычу полезных ископаемых и ставки таможенных платежей при экспорте природного сырья. Причем государство стремится к установлению единых, унифицированных ставок, плоской шкалы налога; в результате предприниматели, использующие лучшие природные ресурсы, присваивают основную часть сверхприбыли (т.е. на деле становятся собственниками природных ресурсов).

Оценку объема, динамики и распределения по воспроизводственным секторам мировой природной ренты можно произвести на основе данных межотраслевого баланса России, перегруппировав отрасли по структуре воспроизводственно-цикличной макромодели. При этом доля мировой ренты оценена условно в размере от 20 до 60% стоимости экспорта (максимально — для экспорта нефти и газа).

Исходя из приведенных оценок, общая сумма мировых рентных доходов, полученных Россией в 2000 г., составила 1840 млрд руб., или 67 млрд долл. по официальному валютному курсу того года. Основным «рентоносным» сектором для российской экономики был энергосырьевой — 1665 млрд руб. рентных доходов; лидерами — нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая промышленность — 851 млрд руб. (30,2 млрд. долл), газовая — 284 млрд руб. (10,3 млрд. долл) и цветная металлургия — 162,2 млрд руб. (5,9 млрд. долл). К природной ренте можно также отнести сверхприбыль от экспорта продовольствия, но он занимал незначительную долю в экспорте и ренте. Основным источником технологической квазиренты был экспорт продукции машиностроения — 91,4 млрд руб. (3,3 млрд. долл), или 5% рентных доходов. К этому следует добавить сверхприбыль от экспорта вооружений.

Следовательно, главным источником рентных доходов для России служит мировая природная рента. Однако она значительно колеблется по годам в зависимости от изменения мировых и экспортных цен. Что касается мировой технологической квазиренты, то здесь поступления небольшие, не отвечающие реальному научно-техническому потенциалу страны. По данным Всемирного банка, в 1999 г. доля экспорта вооружений в общем экспорте России составила 4,2% [17. Р.288], или около 3 млрд долл.; долю технологической (военно-технической) квазиренты можно оценить в 40% экспорта — 1,2 млрд долл. В 2003 г. экспорт вооружений из России достиг 5,1 млрд. долл; можно оценить объем военно-технической ренты в 2 млрд долл.

Как было отмечено выше, основными получателями мировой природной ренты и технологической квазиренты являются предприятия-экспортеры и государство. В 2000 г. доля предприятий была преобладающей. Однако ужесточение налогового бремени привело к тому, что доля государства значите

Главным инструментом распределения мировой ренты между государством и предпринимателями-экспортерами служат ставки экспортных пошлин. Однако установление твердых ставок без учета колебаний экспортных цен (либо изменение их с запозданием после изменения цен, как это делается по нефти и нефтепродуктам) ведет к тому, что последствия таких колебаний перекладываются на плечи экспортеров. Они могут получить огромную сверхприбыль при скачкообразном повышении цен или оказаться в убытке при их резком снижении. Вряд ли это оправданно. Более обоснованным будет установление ступенчатой шкалы таможенных пошлин в зависимости от уровня экспортных цен. Тогда мировая рента при ее колебаниях более равномерно распределяется между предпринимателями-экспортерами и государством. Это усилит требования к уровню квалификации работников налоговых, финансовых и таможенных органов, благотворно скажется на экономике в целом.

При этом потребуется решить и давно назревшую проблему с заниженными трансфертными ценами, по которым некоторые крупные компании рассчитываются со своими дочерними предприятиями за рубежом или посредниками, присваивая затем основную часть мировой ренты в обход отечественной системы налогообложения. Впрочем, информация о мировых ценах сырьевых товаров, принимаемых за основу при определении экспортных цен, широко известна.

Избыток капитала и инновационный потенциал

Удивительный парадокс экономической динамики последних нескольких лет состоит в том, что ручеек ресурсов на осуществление инноваций наблюдается на фоне избытка капитала в национальной экономике и значительных масштабов его вывоза по всем каналам.

Избыток капитала имеется в предпринимательском секторе. Сальдированный финансовый результат основных отраслей экономики за 2000;2002 гг. составил 3248 млрд руб.; инвестиции за счет прибыли, остающейся в распоряжении организаций, — 994 млрд руб. — всего 30,8% прибыли, за вычетом убытков. К этому следует добавить, что далеко не весь амортизационный фонд расходуется на инвестиции, — значительная часть его проедается, идет на иные нужды; в результате амортизация составляла в эти годы лишь 18,1−23,5% общего объема инвестиций

По расчетам журнала «Форбс», совокупный капитал 25 российских миллиардеров составил 72,2 млрд долл. Это в основном накопленная природная рента, которая в малой степени направляется на инновации в отечественной экономике и в основном оседает за рубежом.

Избыток капитала наблюдается в банковском секторе. В общей сумме предоставленных банками за 2000;2002 гг. кредитов — 4453 млрд руб. [Там же. С.554] - лишь небольшую долю составляют долгосрочные кредиты, связанные с инвестициями. Банки отчисляют часть ресурсов в резервы Центробанка, направляют их на депозитные счета в Центробанк, приобретают государственные и зарубежные ценные бумаги — но не вкладывают в развитие реального сектора экономики, его технологическую модернизацию, инновационное обновление.

Избыток денег наблюдается у населения, которое направляет его на сбережения, покупку валюты, хранит у себя. По расчетам Госкомстата России, сбережения населения за 2001;2002 гг. составили 1484 млрд руб., затраты на покупку валюты — 930 млрд руб.; объем вкладов физических лиц в кредитных организациях вырос с 216,9 млрд руб. в 1998 г. до 1046,6 млрд. в 2002 г. — на 830 млрд Руб. Часть сбережений идет на челночные операции, приобретение жилья, расходы домашнего хозяйства, а часть — в инвестиции (на строительство дач, гаражей, приобретение техники для подсобного хозяйства).

Значительный избыток капитала наблюдается у государства. Здесь две основные формы избытка капитала: валютные резервы Центробанка (на начало февраля 2004 г. они достигли 84 млрд долл. (это значительно превысило объем инвестиций в российскую экономику за счет всех источников в 2003 г) и стабилизационный фонд. Оба накопленных государством фонда по существу являются изъятой из экономики частью мировой природной (в основном, нефтегазовой) ренты, т. е. частью дохода от государственной собственности на недра, но не служат развитию своей экономики, а являются своеобразным страховым фондом.

Поскольку процесс эффективного воспроизводства на собственной национальной базе не налажен, существует немало угроз обесценения или утраты накопленного капитала и сбережений населения (в результате высокой инфляции в 90-е годы, дефолта 1998 г., погубившего многие лидировавшие банки, «наездов» государства и т. п.) — капитал в целях самосохранения стремится за рубеж. Масштабы вывоза (а точнее — утечки) капитала впечатляющие: они достигали 20−24 млрд долл. в год, хотя и снижаются в последнее время. Это и помещение денег предпринимателей и банков в зарубежные банки, размещение в западных ценных бумагах, отмывание «грязных» денег. Сюда можно отнести и скупку предприятиями, банками, населением и государством иностранной валюты, прежде всего долларов — штампуемых в США зеленых бумажек, которые сами по себе никакой ценности практически не имеют и за которые США никакой ответственности не несут.

Пожалуй, наиболее крупной формой утечки капитала за рубеж является размещение основной части золотовалютного резерва Центробанка и стабилизационного фонда в зарубежные (в основном, американские) банки под небольшой процент. В условиях растущего обесценения доллара это приводит к весьма ощутимым потерям для страны. Тем самым накопленная часть богатства России, которая могла быть источником инноваций и инвестиции, затрат на социальные и экологические цели, фактически служит укреплению американской экономики. Это яркий пример расточительного использования государством весомой части принадлежащего народу богатства.

Как же изменить эту пагубную для экономики страны тенде цию, использовать эмигрирующий ныне капитал в интересах ин новационного обновления российской экономики и повышения эффективности?

Можно предложить разные пути решения этой стратегической проблемы. Мы рекомендуем остановиться на следующих (хотя возможны и другие рекомендации).

1. Государство создает мощный — на несколько десятков миллиардов долларов — федеральный инновационно-инвестиционный фонд. Его основными учредителями могут стать Центробанк (за счет части резервов и резервных взносов коммерческих банков), стабилизационный фонд, а также пенсионные и иные фонды, Сбербанк, Внешэкономбанк и заинтересованные частные инвесторы. Возможна и концентрация ресурсов в Бюджете развития или Российском банке реконструкции и развития. Средства фонда направляются:

на выдачу при умеренных процентах кредитов на инвестиционные проекты, направленные на реализацию стратегических инновационных приоритетов;

прямые инвестиции по важнейшим инновационным проектам в нерыночном секторе экономики, а также при стартовом освоении новых поколений техники (там, где государство выступает в качестве стратегического инвестора);

поддержку инновационных проектов, направленных на им-портозамещение и расширение экспорта высокотехнологичной продукции, конкурентоспособной на мировом рынке;

выдачу государственных гарантий по важнейшим инновационным проектам с участием как отечественного частного, так и иностранного капитала;

участие в межгосударственных инновационных программах и проектах в рамках СНГ, ЕврАзЭС и Союза Беларусь-Россия.

Решение о предоставлении государственной поддержки тому или иному инвестиционному проекту принимается по результатам инновационно-технологической экспертизы, как правило, на конкурсных началах.

2. Создается государственная страховая инновационно-инвестицонная компания с капиталом в несколько миллиардов долларов, функция которой — страхование инновационных рисков по проектам, прошедшим инновационно-технологическую экспертизу и направленным на реализацию стратегических инновационных приоритетов. Страхование может распространяться и на проекты с участием иностранного капитала, что будет способствовать его привлечению и репатриации части ранее вывезенных капиталов.

3. Создание межрегиональных венчурных фондов в федеральных округах для финансированшя проектов межрегиональных инновационных программ и инновационных проектов малого и среднего бизнеса. Источниками эт’их фондов могут быть средства как федеральною инновационно-инновационного фонда, так и регионов, коммерческих банков, пенсионного фонда (на начало 2002 г. на его счетах накопилось 115,6 млрд. руб), а также зарубежных фондов и международных: финансовых организаций Это даст реальную возможность повернуть инициативу малого и среднего бизнеса в сторону инновационных проектов, приносящих наибольший эффект, несмотря на высокий уровень риска.

4. Формирование аналогичных инновационных институтов в субъектах Федерации для реализации узкого круга их инновационных приоритетов. Возможности государственного участия в поддержке инноваций здесь гораздо меньше, чем на федеральном уровне, зато больший простор для привлечения капитала предприятий и местных коммерческих банков.

Предлагаемые меры сами по себе являются радикальными инновациями в направлении выработки эффективного механизма государственной поддержки инноваций, использования избытков капитала для инновационного обновления экономики, сокращения утечки как частного, так и государственного капитала за рубеж и возвращения части эмигрировавшего российского капитала, укрепления инновационного потенциала страны.

Проблемы ускоренного перехода экономики России на инновационный путь развития находятся в центре внимания научных кругов и определяют главную тему партнерства отечественной науки с властью и бизнесом. Ширится поток серьезных научных публикаций по важнейшим аспектам инновационного развития, проводятся многочисленные конференции, формируются институциональные и правовые основы инновационной деятельности, многие научные коллективы участвуют в реализации инновационных программ в различных отраслях экономики.

Название книги: «Россия — 2050…» одновременно возбуждает своей смелостью и настораживает амбициозностью. Почему авторы избрали почти полувековой горизонт для выбора национальной стратегии? Ответ дается на первых же страницах книги: «Это период становления постиндустриальной гуманистически-ноосферной мировой цивилизации и интегрального социокультурного строя, период зарождения, освоения, распространения и зрелости шестого Кондратьевского цикла, период, когда поколению 20-х гг. наступившего столетия предстоит осуществить стратегический выбор, отвечая на вызовы эпохи. Первая половина XXI в. — это эпоха радикальных инноваций, преобразующих лицо мира» .

Книга члена-корреспондента РАН Б. Н. Кузыка и академика РАЕН Ю. В. Яковца занимает особое место в научной литературе об инновационном развитии России благодаря своему комплексному содержанию. Авторы подробно раскрывают и синтезируют теоретические принципы инновационного развития, сформировавшиеся в отечественных и мировых научных школах. С этих теоретических позиций оценивается современное экономико-технологическое состояние России и ее конкурентные возможности в условиях глобализации инноваций. Новаторское ядро монографии образует прогноз инновационного развития России до 2050 г., включающий долгосрочные прогнозы развития важнейших секторов экономики.

Логическим завершением фундаментального труда является обоснование возможностей и условий реализации предлагаемой стратегии инновационного прорыва. Несомненно, что характерные черты книги обусловлены сплавом уникальных знаний и опыта авторов: Б. Н. Кузыка — президента Института экономических стратегий, признанного специалиста по проблемам высокотехнологичного комплекса и Ю. В. Яковца — президента Международного института Питирима Сорокина — Николая Кондратьева, теоретика циклического развития и взаимодействия цивилизаций. Повышенный спрос на книгу обусловил быстрый выход второго издания, куда авторы внесли существенные дополнения и корректировки.

Теоретический фундамент монографии можно определить как сочетание метанаучных концепций общественного развития, теорий инновационных циклических процессов, методологических принципов долгосрочного социально-экономического прогнозирования. Наибольшее влияние на мировоззрение и методологию авторов оказывают, как мне представляется, теория больших циклов («длинных волн») Н. Д. Кондратьева и идеология гуманистически-ноосферной цивилизации В. И. Вернадского, П. А. Сорокина, Н. Н. Моисеева. Из собственных усиливающих теоретических идей Б. Н. Кузыка и Ю. В. Яковца можно выделить в первую очередь цивилизационный подход к трактовке мировой инновационной динамики и концепцию генерирования и использования инновационной ренты.

Наступивший этап развития человечества авторы называют эпохой инноваций, суть которой — глубокая трансформация всех сторон жизни общества, определяющая судьбу и облик человечества «на ближайшие пару столетий — до следующей эпохи инноваций». Главная же трансформация на ближайшие десятилетия — это переход от индустриального к постиндустриальному обществу. В отличие от узкой производственно-технологической трактовки нового общества (в чем отчасти «виноват» неточный термин «постиндустриальное», порождающий иллюзию, что в будущей экономике промышленность заменяется сферой услуг) авторы понимают его как новую мировую цивилизацию — гуманистичную, ноосферную, социально гармонизированную. При этом они поясняют, что новое общество «…будет ближе к тому типу общественного строя, который часто называют «шведским социализмом» «(с. 20). Сильно сомневаюсь в полноте и точности указанной аналогии.

Наступившая эпоха не обещает идиллий. Человечеству необходимо найти ответы на демографический и природно-экологический вызовы, предотвратить глобальные социальные и политические потрясения, создать надежную систему безопасности. По убеждению авторов, главный рычаг прогрессивных трансформаций мирового сообщества — это радикальные инновации, или верхний уровень предлагаемой классификации инноваций.

Под инновациями (нововведениями) понимается использование человеческого ума (открытий, изобретений, научных и конструкторских разработок и т. п.) для повышения эффективности деятельности в той или иной сфере. Соответственно, различают инновации технологические, экономические, экологические, управленческие, военные, политические, социокультурные, государственно-правовые и т. п. Мир инноваций столь же многолик, сколь разнообразны виды человеческой деятельности (с.45). Авторы принимают классификацию Герхарда Менша, по которой технологические инновации разделяются на три типа: базисные инновации направлены на освоение новых поколений техники и технологических укладов; улучшающие инновации способствуют распространению этих поколений и укладов с учетом специфических требований разных областей их применения; псевдоинновации служат продлению срока жизни устаревших поколений техники и технологий, когда их потенциал в основном исчерпан. Саймон Кузнец ввел понятие «эпохальные инновации», создающие масштабные прорывы в развитии человеческого знания и новые источники долгосрочного мирового развития.

Ю.В. Яковец предложил интересное понятие «антиинновации» — инновации, направленные на возврат к прошлому, движение вспять. Переход 1990;х гг. в России как раз характеризовался, как считают авторы, волной радикальных антиинноваций.

В монографии важная роль придается циклично-генетическим закономерностям инновационного развития. Каждый инновационный цикл включает фазы зарождения инновационных идей, их освоения, распространения, зрелости и затухания. Эти фазы характерны не только для отдельных инноваций. Одним из фундаментальных открытий XX в. явилось эмпирическое выявление и теоретическое обоснование нескольких типов инновационных циклов в мировом масштабе. Малые инновационные циклы повторяются каждые 3−4 года; средние — каждые 9−11 лет; большие — каждые 20 лет (циклы Кузнеца) и 45−55 лет (циклы Кондратьева). Обращается внимание на то, что сейчас мы находимся на понижательной стадии пятого Кондратьевского цикла (надо понимать, это не лучший момент для ускорения экономического роста). Становление очередного (шестого) Кондратьевского цикла будет происходить уже в 10−20-е гг. наступившего века, а следующего — в 50−60-е гг.

Принцип цикличности авторы распространяют на динамику изобретательской активности, анализируют связи волн инноваций и изобретений. Крупнейшие изобретения инициируют эпохальные инновации, возникновение новых технологических укладов, новых отраслей и рынков, крупные изобретения — базисные инновации, новые поколения техники (технологии), рыночные ниши для принципиально новых продуктов и т. п.

Волне базисных инноваций предшествуют и сопутствуют, как полагают авторы, переворот в науке и формирование новой научной парадигмы. «Объединение этих двух потоков определяет сущность научно-технического переворота в мире и в России в первые десятилетия XXI в., когда формируются научная парадигма и технологический способ производства, адекватные постиндустриальному обществу, очередной мировой цивилизации»

Теория предвидения и методология перспективного планирования Н. Д. Кондратьева, по мнению авторов, и сейчас плодотворны для обоснования новой стратегии России. Отмечу убедительные схемы, характеризующие сущность указанной теории и методологии (с.93) и раскрывающие связь закономерностей статики, циклической динамики и социогенетики в долгосрочном прогнозировании (с.95). Б. Н. Кузык и Ю. В. Яковец формулируют идею создания государственной системы прогнозов и стратегических планов, учитывающей советский опыт и новые российские политические и экономические реалии начала ХХI в.

Отдавая должное теоретическому оснащению обсуждаемой монографии, рискну сделать критическое замечание. Трудно представить, что продолжительность циклов и их фаз (включая Кондратьевские) и скорость их межстранового распространения не будут существенно изменяться (в отличие, например, от циклов движения планет) под влиянием разнообразных факторов (экономических, социальных, политических и других), включая и сознательное воздействие общественных сил. Прогнозирование инновационных циклов, как и любое долгосрочное прогнозирование результатов человеческой деятельности, по-видимому, необходимо осуществлять с учетом стохастики и неопределенности, что должно усилить теоретико-методологические позиции авторов и качество выполняемых ими инновационных прогнозов.

Динамика инновационной ситуации. Прежде чем углубиться в обоснования национальной стратегии инновационного прорыва, авторы оценивают стартовые позиции России. Диагноз тревожный. Процессы, происходившие в 1990;х гг., характеризуются как четвертая за тысячелетие национальная катастрофа (после монгольского нашествия и распада Киевско-Новгородской Руси в XIII в., Смутного времени начала XVII в., распада Российской империи и Гражданской войны в начале XX в). Поскольку по новейшей российской социально-экономической истории опубликовано уже много работ, выделю в книге только некоторые сюжеты, непосредственно относящиеся к поставленной авторами сверхзадаче.

С точки зрения предпосылок долгосрочного роста наибольшие препятствия и угрозы создал технологический кризис, проявившийся одновременно по ряду направлений. В отраслевой структуре производства в течение 1990;х гг. происходило вытеснение высокотехнологичных и наукоемких видов продукции. Доля современного пятого технологического уклада сократилась в три раза (!), зато возвратились из прошлого раннеиндустриальные и даже доиндустриальные уклады; как следствие — усилилось технологическое отставание от передовых стран. Физический износ машин и оборудования из-за многократного замедления их обновления и модернизации достиг предельного уровня. Не только упало число инноваций во всех секторах экономики, но и ухудшилась их структура. По статистическим данным, приводимым в книге (с.75), в 2002 г. из 727 созданных передовых производственных технологий лишь 9,6% были принципиально новыми, только 27,2% обладали патентами на изобретения и 32% - патентной чистотой.

Главными причинами произошедшей технологической деградации авторы считают обвальное разрушение плановой инновационной системы, фактический уход государства от поддержки инноваций и выполнения стратегически-инновационной функции, формирование антиинновационного климата в экономике, паразитический характер первоначального накопления капитала, слабость инновационной активности бизнеса, экспансию ТНК, которые захватывают российский несырьевой рынок, подавляя отечественных конкурентов. Современная технологическая ситуация усугубляется тем, как считают авторы, что «…уровень инновационности населения, романтика технического творчества, тяга к изобретениям и радикальным инновациям во многом угасли» (с.78). Вероятно, покажутся дискуссионными оценки авторов созданного в различных науках потенциала прорыва XXI в. Лучше, по их мнению, положение в области общественных наук, где «…взрыв научного творчества пока мало известен в стране и в мире, он происходит в основном вне официальной науки, но тем не менее Россия имеет шанс занять лидирующее место в формировании постиндустриальной парадигмы обществоведения» .

Оживление экономики России, начавшееся с 1999 г., казалось бы, порождает надежду на ускорение экономического развития. Однако многие эксперты, с которыми солидаризируются и авторы книги, подчеркивают невысокое качество макроэкономического роста, который достигается благодаря в основном внешнеэкономической конъюнктуре, макроэкономической стабилизации и росту инвестиций без усиления их инновационного содержания. Диагностика стартовых позиций российской экономики приводит авторов к выводу, что стратегия инновационного прорыва не может стать продолжением сложившихся тенденций даже относительно благополучного последнего десятилетия.

Базовые варианты стратегии до 2050 г. Главная задача, которую ставят в своей книге Б. Н. Кузык и Ю. В. Яковец, — обосновать контуры стратегии развития России до 2050 г., — выглядит весьма амбициозной, особенно на фоне затянувшейся стратегической пассивности государства и распространившегося в обществе скептицизма относительно всякого рода долгосрочных прогнозов и программ. Мало кто теперь верит долгосрочным намерениям и обещаниям, за которыми не стоит ответственность власти за их выполнение. Трудно убеждать в надежности оптимистических долгосрочных прогнозов, когда Правительство систематически ошибается даже в годовых прогнозах, которые оно корректирует чуть ли не каждый месяц, имитируя напряженную прогностическую деятельность и оправдывая свои прогнозные ошибки большой сложностью оценок влияния на национальную экономику многих факторов.

Авторы всесторонне рассматривают два базовых варианта развития России до 2050 г.

Первый базовый вариант — инерционно-рыночный. (Название, как мне кажется, не слишком удачное, поскольку на самом деле инерционное развитие российской экономики с сохранением сырьевой специализации и зависимости от импорта высоких технологий и инновационных продуктов несовместимо с созданием полноценного рынка, интегрирующегося в мировой рынок без ущерба для стратегических национальных интересов) Этот гипотетический вариант подвергается сокрушительной критике и отвергается в целом. Однако проведенный анализ компонентов этого варианта важен с точки зрения оценки последствий отклонений от оптимального варианта стратегию.

Второй вариант стратегии до 2050 г., который обосновывают и защищают авторы, — это и есть стратегия инновационного прорыва. Сформулированные семь принципов данной стратегии носят достаточно общий характер и вполне годятся для стратегий иного рода, однако часть из названных принципов отражает главные особенности концепции книги. Это: а) инновационное обновление технологий и производимой продукции как основа экономического роста; б) неизбежность неравномерно-цикличного инновационного развития; в) первоисточниками инновационно-технологического развития должны стать наука и изобретения; г) в рыночной экономике инновационный прорыв должен осуществляться на основе партнерства государства, предпринимателей, творческих личностей и общества. Разумеется, научную новизну представляют не сами формулировки принципов, а раскрытие механизмов их действия.

Так, исходя из приближения очередного большого инновационного цикла, надо быть готовым к тому, что авангардные страны начнут интенсивно осваивать шестой технологический уклад, который будет определять конкурентоспособность все возрастающего множества товаров и услуг на мировых рынках. «Чтобы не оказаться на периферии этого технологического переворота и не потерять конкурентоспособность своей продукции, перспективной инновационной политике России следует ориентироваться на распространение современного пятого уклада и пионерное освоение отдельных направлений перспективного шестого уклада» (с.108−109). В государственной научной политике предлагается поддерживать прежде всего научные школы, формирующие постиндустриальную научную парадигму, закладывающие фундаментальные основы и конструкторскую базу для освоения и распространения шестого технологического уклада, а также для решения назревших социально-демографических и экологических задач. Принцип партнерства в инновационной деятельности конкретизируется путем прописывания ключевых партнерских функций и их взаимодействия.