Употребление фразеологизмов. 
Современный русский литературный язык

Количество фразеологизмов в русском языке хотя и не столь велико, как отдельных слов, но все же весьма значительно. Никто пока даже приблизительно его не определил, и мало кто пользуется даже известной ему частью фразеологии. Поэтому фразеологический запас, как и лексический, может быть разделен на две части: активную и пассивную. Конечно, этот запас может значительно различаться у разных людей, что находится в прямой зависимости от их образовательного и культурного уровня или других обстоятельств. Однако фразеологические словари дают определенное представление о соотношении активного и пассивного фразеологического запаса носителей современного русского языка. К пассиву относятся прежде всего устаревающие или устаревшие устойчивые словосочетания. Так, составители «Фразеологического словаря русского языка» под ред. А. И. Молоткова, признавая большую устойчивость состава фразеологизмов, в то же время отмечают, что они подвержены количественным изменениям за счет, с одной стороны, утраты некоторой их части, а с другой — образования новых. Отсюда меняется со временем соотношение «между активным и пассивным запасом фразеологизмов». Кроме того, и писатели разных эпох неодинаково воспринимали многие устойчивые словосочетания, которые ранее могли употребляться весьма часто, а к нашему времени устареть. Поэтому в упомянутом словаре для обозначения неактивных, архаических фразеологизмов используется пометка устар. (устаревшее). К ним, например, отнесены: андроны едут — ерунда, чепуха, вздор, полная бессмыслица, антик с гвоздикой (с мармеладом) — сама прелесть, восторг (шутливое выражение похвалы, высшей степени восхищения кем-либо или чем-либо), бить по глазам — резко выделяться, быть особенно заметным, бить поклоны — почтительно кланяться, приветствуя кого-либо, бить челом — почтительно просить о чем-либо.

В специальном «Толковом словаре языка Совдепии» В. М. Мокиенко и Т. Г. Никитиной (1998) собраны «советизмы», в том числе идиомы, пословицы, афоризмы, отражающие реалии и идеологемы советского времени и в то же время перешедшие или переходящие в разряд устарелых. В словаре немало любопытных наблюдений, связанных с судьбой советизмов в постсоветское время. Часть из них получила шутливое осмысление. Например, труба зовет! — призыв собраться на Трубной площади, где часто «тусуются» московские хиппи. Фразеологические структуры давнего происхождения могут наполняться советской символикой; ср. мордой об стол и серпом по молоту. В выражения советского периода могут включаться постсоветские реалии: светлое капиталистическое будущее и т. д.

Несмотря на системную архаизацию советизмов в перестроечный и последующий за ним период все же ощущается сложность отнесения к архаизирующимся многих фразеологических единиц. Эта сложность состоит в том, что они до сих пор встречаются в периодической печати и художественной литературе при повествовании о временах и проблемах не столь далеких. Восьмидесятые, да и более ранние годы прошлого века с их советской спецификой общественной и духовной жизни как бы незримо стоят за спиной россиянина и напоминают о себе, создавая иллюзию живучести советизмов. Однако здесь речь должна идти скорее о различении степени их архаизации у лиц молодого и старшего поколения, а следовательно, и о различной степени их употребительности в речи тех и других.

В отличие от архаизации фразеологизмов их неологизация, т. е. вхождение новых фразеологических единиц в язык, явление не системное, если иметь в виду какой-то ограниченный отрезок времени, например перестроечный или постперестроечный период. Это значит, что неологизация касается отдельных фактов языка, обычно не связанных между собой. Однако такие языковые факты достаточно заметны в общем речевом потоке. Так, в «Словаре перестройки» под ред. В. И. Максимова зафиксированы многие десятки новых фразеологизмов различного типа. Приведем некоторые примеры: аппаратные игры, афганский синдром, белые пятна — какие-либо факты, которые в официальной науке преднамеренно замалчиваются, искажаются или не являются предметом исследования, бугор — за бугор, за бугром, из-за бугра; валютная проститутка, война законов, горячие деньги — деньги, находящиеся у населения, которые нельзя потратить из-за недостатка или отсутствия товаров, деревянные рубли, дорога к храму.

Большое количество перестроечных и постперестроечных фразеологизмов отмечено в книге В. Г. Костомарова «Языковой вкус эпохи» (1999). В этой книге выделена даже особая глава «Новая фразеология», где не только приводятся такие устойчивые словосочетания, но и высказываются некоторые соображения относительно их появления и употребления. Так, автор справедливо утверждает, что «всякий поворот общественной истории моментально создает свою фразеологию», причем прежде всего в социально-политической сфере. В качестве иллюстративного материала приводятся многие устойчивые словосочетания, например: новые русские, калькированное с английского new Russians.

Следующее, что отмечается Костомаровым, это базирование новой фразеологии на имеющихся в языке семантических сдвигах и переосмыслениях. Так, в шоковой капитализации, диком рынке, горячей точке наглядно видна метафоризация.

Фразеологию в широком смысле этого слова пополнили и многие крылатые выражения. Вошли в широкое употребление агрессивно-послушное большинство (Ю. Афанасьев); так жить нельзя (С. Говорухин); чемоданы улик (А. Руцкой); процесс пошел (М. Горбачев); хотели как лучше, а вышло как всегда (В. Черномырдин); Борис, ты не прав (Е. Лигачев); как нам обустроить Россию (А. Солженицын) и др.

По широте распространения фразеологизмы русского языка могут быть разделены на две части: большая представляет общенародные, в частности литературные, многочисленные примеры которых приводились выше. Меньшая принадлежит диалектным системам. Как уже отмечалось, различают диалекты территориальные и социальные. Территориальная фразеология в лексикографическом плане в основном описывается в словарях местной лексики. Можно назвать, пожалуй, лишь один значительный лексикографический труд, в котором фразеологизмы ограниченной территории представлены во всем их многообразии и возможной систематичности. Это «Фразеологический словарь русских народных говоров Сибири» под ред. А. И. Федорова (1983). Однако к настоящему времени накоплено уже огромное количество соответствующих диалектных материалов.

Исследователи неоднократно отмечали важность народных говоров для изучения истории формирования фразеологии национального русского языка, процесса взаимодействия фразеологических единиц литературного языка и местных говоров. Так, исследователи фразеологии псковских говоров отмечают, что в наибольшей степени в ней представлены фразеологические единицы, характеризующие человека, его действия и состояния, связанные с понятиями «бездельничать» (спички накрест не кладет), «говорить» (бить языком), «умственной деятельности» (пришивная голова), с некоторыми чертами человека, например пьянством (заливать за щеку), в меньшей степени в ней представлены квантитативные фразеологические единицы (как водой налито — очень много), темпоральные (с-под Адама) и пространственные (по конец свету). Идеографических рядов во фразеологии представлено меньше, чем в диалектной лексике. В связи с устной формой существования фразеологизмов в диалектной речи весьма широко распространена их вариантность: на ухо крепкий — тяжелый; по глазу (глазам) с дуринкой — с дуринки, под дуринку). Это усложняет вопрос о разграничении фразеологических вариантов и синонимов.

Фразеологические единицы, отмеченные в псковских говорах, имеют следующие ареалы: 1) охватывающие общеславянскую территорию, 2) восточнославянскую и западнославянскую, 3) восточнославянскую, 4) территорию русских говоров и белорусского языка, 5) различные русские говоры, например северо-западные.

Основу диалектных фразеологизмов составляют общенародные слова, например названия частей тела (хоть в глаз палец — очень темно, в три ноги — быстро), предметов крестьянского обихода (жить на сухих ложках — бедно, со всех виров — отовсюду). Фразеологические единицы с устаревшими и книжными словами могут семантически и структурно трансформироваться в говорах (одним муром (миром) мазаны — одинаковы, содом и гомон — из содом и гоморра). То же самое можно сказать о единицах с иноязычными словами (взять на аферу, показать аннексию — дать сдачи).

Национальная, русская специфика фразеологизмов больше всего проявляется в их внутренней форме, в образных стержнях, связанных с конкретными реалиями, имеющими существенное значение в жизни народа, его обычаями и поверьями, его мироощущением и отношением к окружающей среде.

Социальные диалекты (жаргоны) также представлены многочисленными фразеологизмами. Приведем примеры из издания, само название которого говорит о том, что речь идет о собрании устойчивых выражений нашей современности, — «Жаргон-энциклопедия московской тусовки» (1997): видюшное порево — порнофильм, Дунька с мыльного завода — провинциальная женщина, закатать банку с огурцами — освоить какую-либо редкую профессию, капать под братков — игра для ребят с улицы.

Значительное количество жаргонных выражений включено в «Большой словарь русского жаргона», составленный В. М. Мокиенко и Т. Г. Никитиной (2000).

Фразеологические единицы с точки зрения стилевой и стилистической также неоднородны.

Если брать классические типы фразеологических единиц (сращения, единства, сочетания), то в большинстве своем, как справедливо отмечает А. И. Молотков в предисловии к «Фразеологическому словарю русского языка», это явление разговорной речи. «Их трудно отграничить от стилистически нейтральных фразеологизмов, которые употребляются в различных стилях речи, в том числе и в разговорной речи… Более или менее ясно отграничиваются от разговорных фразеологизмов только фразеологизмы со сниженной характеристикой». К последним отнесены просторечные фразеологизмы (благим матом, легче на поворотах, олух царя небесного), в том числе грубо-просторечные (катись колбаской, послать подальше, не пришей кобыле хвост). Отдельно стоят книжные фразеологизмы, являющиеся таковыми по происхождению и по употреблению: прокрустово ложе, кануть в Лету, курить фимиам, дамоклов меч.

Большинство фразеологических единиц могут заключать в себе и эмоционально-экспрессивную оценку: ироническую (тяжелая артиллерия — неповоротливые, медлительные люди, административный восторг — упоение своей властью), неодобрительную (бесструнная балалайка — пустомеля), пренебрежительную (кисейная барышня — изнеженный, не приспособленный к жизни человек), шутливую (бездонная бочка — человек, который может выпить много спиртного, не пьянея, кладезь премудрости — обширные и глубокие знания, сведения).