Геополитические концепции славянофилов

Основные идеи славянофильства достаточно широко известны. Центральная из них состоит в том, что каждый народ, каждое государство должны развиваться естественным образом, не навязывая насильно своему народу плоды чуждой, в первую очередь европейской цивилизации.

Славянофильство связано с именами А. С. Хомякова, И. В. Киреевского, Н. Я. Данилевского, братьев Аксаковых и ряда других мыслителей. Наиболее разработаны геополитические идеи в трудах русского геополитика, одного из основателей цивилизационного подхода к истории Николая Яковлевича Данилевского (1822−1885), особенно в его знаменитом произведении «Россия и Европа», которое К. Хаусхофер назвал библией панславизма. Именно Данилевский в концентрированном виде выразил те претензии Европы к России, которые лежали в основе геополитики западноевропейских государств. Главное их обвинение состояло в том, что Россия «колоссальное завоевательное государство, беспрестанно расширяющее свои пределы и… представляет какую-то мрачную силу, враждебную прогрессу и свободе». Истоки этой неприязни И. Я. Данилевский видит в том, что «Европа не признает нас своими. Она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для нее простым материалом, из которого она бы могла извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки. Способ, с помощью которого Европа извлекает свои выгоды, является насилие. «Одна из таких черт, общих всем пародам романо-германского типа, есть насилъственность» .

Размышляем самостоятельно. Основная болезнь России, по мнению Данилевского, которая мешает ей нормально развиваться — это европейничанье. Она выражается в искажении народного быта, в «заимствовании разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву — с мыслью, что хорошее в одном месте должно быть и везде хорошо». И, наконец, в искажении национального сознания, «в привычке на все смотреть сквозь европейские очки» .

Существует ли эта болезнь в современной России? Обоснуйте ответ.

Таким образом, Данилевский одним из первых выступил против европоцентристской точки зрения, в явном или неявном виде присутствующей во всех общественных науках. Судьба его трудов в России была достаточно печальной, несмотря на интерес к его теории на Западе. С резкой критикой взглядов Данилевского выступили П. Н. Милюков, В. С. Соловьев, Н. К. Михайловский, т .е. представители почти всех направлений западничества. Еще более суровой была судьба работ Данилевского в СССР. Его книги не переиздавались, а статьи, публиковавшиеся о нем, носили откровенно предвзятый характер, и отношение к этому выдающемуся мыслителю не изменялось на протяжении всего периода существования СССР. В 20-м томе Большой советской энциклопедии (1930) теория Данилевского характеризовалась, как «развернутая система реакционного великодержавного национализма, полностью отражая классовое мировоззрение российских дворян-крепостников пореформенной эпохи». В Советском энциклопедическом словаре, изданном в последние годы существования СССР, (1990) сказано, что «концепция Данилевского оправдывала великодержавно-шовинистские устремления царизма». И это было написано в то время, когда наиболее честные исследователи Запада приходили к выводам, аналогичным выводам Данилевского.

Славянофилы в лице К. Леонтьева и Ф. Тютчева пристальное внимание уделяли византийским корням российской государственности. Знаменитая концепция монаха Филофея о Москве как Третьем Риме напрямую была связана с Византийской империей. «Восточный вопрос», возникший после крушения последней, оказал и продолжает оказывать серьезное влияние на геостратегию России.

Наиболее значительным представителем византийского направления в славянофильстве был российский дипломат; мыслитель религиозно-консервативного направления: философ, писатель, литературный критик, публицист, поздний славянофил Константин Николаевич Леонтьев (1831−1891), ученик Н. Я. Данилевского, как он сам себя называя. Леонтьев считал, что Россия должна стать во главе новой восточной государственности, имеющей преемственность с византийской традицией. Источником бед для России он полагал современную, уже «гниющую» Европу, и в этих условиях навязывание европейской модели развития неминуемо приведет к гибели Россию. Удивительно совпадение его суждений в данном случае с высказываниями Ленина и Шпенглера.

Россия, по мнению Леонтьева, может противостоять Европе, если будет заботиться не о благе, а о силе. Под силой государства он понимал в первую очередь военную силу. Он полагал, что взвод конных кирасир стоит всей современной гуманитарной науки, чем собственно противостоял всей европейской тенденции веры в науку и прогресс.

Русский народ, по мнению Леонтьева, может реализоваться в истории только, если над ним «свистит государственный бич», т. е., если в России будут существовать твердая государственная власть, основанная на объективных ценностях общества.

Многие прогнозы Леонтьева оказались пророческими. Он предвидел возрождение Китая и Индии и в связи с этим ставил вопрос о будущем России. Оно рисовалось ему в форме восстановления самобытности России, а в практическом плане Леонтьев, как и Тютчев, был сторонником овладения Черноморскими проливами и придания православию нового импульса развития. Леонтьев был решительным противником того процесса, который принято сейчас называть глобализацией. И именно Россия должна стать естественной преградой глобализации — этого всеобщего «смешения», в его терминологии. Если это окажется невозможным, то данный процесс приведет к концу всемирной истории и культуры.

Со славянофильством, точнее почвенничеством, связана и восточная традиция русской науки. Славянофильство и западничество получили свое дальнейшее развитие и в среде русской эмиграции.