Особенности естественно-научного мышления

Миросозерцание, свойственное людям этой эпохи, было научным, а сама эпоха представлялась ее современникам «веком естествознания», веком господства научного «позитивного мировоззрения», в котором эмпирические науки и полученное с их помощью знание мыслились конечной инстанцией истины. Под воздействием позитивизма О. Копта, Дж. С. Милля, Г. Спенсера ученые представлялись истинными лидерами человечества, обеспечивая своей деятельностью развитие познания и научного прогресса. Именно в данную эпоху науки — физика, механика, химия — обнаружили свою прикладную пользу, и на их почве развилась мощная индустрия XIX в. Это было время оптимизма и научного мировоззрения. Каковыми же были эти принципы научного познания? С одной стороны, в основе их лежало то мышление, которое господствовало в наиболее продвинутых сферах науки — математике, но прежде всего в физике и механике. Методы последних казались столь универсальными, что даже философов приводили к убеждению, что, как выразился в 1860-е гг. один из них — Франц Брентано — «в философии нет иного метода, кроме методов естествознания». С другой стороны, среди ученых распространилась уверенность, что наука не нуждается ни в каких руководствах и обоснованиях: наука — сама себе философия. Однако философия существовала, и самой распространенной в мире европейских интеллектуалов была «позитивная философия», более известная как позитивизм. В его лице философия отказалась от каких-либо иных целей, кроме как служить знанию и прогрессу. Она открыто объявила себя «служанкой науки». Наука же требовала смотреть на мир непредвзято, по возможности отвлекаясь от каких-либо принципов, установок и философских постулатов как выражения предубеждений и предрассудков. Научный факт, рождаемый в наблюдении, эксперименте, точном описании — вот то единственное, что составляет существо науки и знания. Упорядочение фактов в соответствии с их естественной связью, классификации и предметные группировки рождают науку и то, что угодно называть ее законами. Последние проверяются на опыте и дают основание для их полезного и целесообразного использования в технике и промышленности. Научным познанием человека руководит не столько незаинтересованное любопытство, сколько польза. Прагматизм стал основой делового повседневного поведения людей.

Еще одной характерной особенностью тогдашней научной идеологии было убеждение, что самые сложные явления основаны на наиболее простых отношениях и связях. Поэтому задачей ученого является разложить подобные сложности на все более простые, нисходя до наиболее простых и элементарных. Так, теория строения вещества учила, что самые сложные материальные образования в конечном итоге состоят из бескачественных атомов. Качества и свойства материи оказываются функцией комбинации атомов. Биологи полагали, что сложнейшие биологические организмы, в конечном итоге, состоят из простейших клеток, единых для всего живого мира. Психологи, в свою очередь, исходили из того, что сложные проявления психики являются комплексами простейших ощущений, а тончайшие формы поведения животных состоят из реакций на раздражения. Ученые были убеждены, что в основе моторики животных, движения токов, химических реакций, различных колебаний и отклонений находится простейшее механическое движение элементарных частиц. Можно еще долго описывать эту установку мышления, расширяя сферу действительности и явлений, где она распространялась, но ее характеристика нигде не претерпит изменений и название ей — редукционизм. Согласно редукционистскому принципу, не существует предметов такой сложной природы, которые не имели бы в своей основе простейшей структуры. Не существует таких качеств, которые не объяснялись бы количественными закономерностями. Поэтому сводить сложное к элементарному, объяснять сложное через простое значило следовать в познании фундаментальному принципу единства мира. Редукционистский тип мышления сказывался во всем: в графическом моделировании сложных нелинейных и недискретных процессов; в построении механических аналогов немеханических действий; в объяснении социального биологическим и трактовке биологических форм жизни механическими отношениями. Справедливости ради следует сказать, что редукционизм как универсальная познавательная установка привел к получению огромного числа положительных результатов в науке и технике. Моделирование на его основе обнаруживало за внешним различием предметов и процессов их скрытое сходство, подобие. Оно позволяло устанавливать законы, объединяющие обширные группы разнородных явлений, выявлять существенные связи и отношения предметов в ином отношении качественно различных. Но редукционизм одновременно заслонял восприятие этой качественной разнородности, упрощал мир, нивелировал действительное многообразие живого и неживого по нижнему уровню количественных и механических зависимостей, свойственных физической реальности, а точнее — механике.

Недостатки и ограниченности редукционистского подхода особенно сказались в изучении новой реальностиобщества, к которому приступил XIX в. в лице социологии, антропологии и целого ряда вновь возникающих гуманитарных наук. Общество мыслилось либо как агрегат, состоящий из совокупностей социальных групп, сводящихся, в конце концов, к индивидам, либо как организм наподобие биологического тела. Первый подход более соответствовал позитивистским установкам, позволяя строить различные формальные модели общества; последний вел к виталистической теории. Биологические сравнения оказались в ходу и при первом подходе. Социальность, которая определялась как коллективы индивидов, объединенные по каким-либо функциональным зависимостям или прагматическим потребностям, мыслилась, но своим истокам как природное начало. Огромное внимание социологов XIX в. привлекали природные социальности, например, насекомых и стадных животных, в которых пытались усмотреть протоформы н начала человеческой социальное, и. Человеческие сообщества, ведшие жизнь в иных формах и на ином материальном уровне, чем европейцы, обнаруживаемые в большом числе на просторах Америки, Африки, Азии, Океании, стали особым предметом исследования в возникшей культурной антропологии. Они начали рассматриваться как застывшие на низшей фазе человеческого развития, сохраняющие тс первичные формы социальности и культуры, которые дали основание развитию высших форм цивилизации, но одновременно сохранили свои исходные природные начала. Возникла особая терминология, отделившая сообщества этих людей от современной цивилизации: примитивные общества, первобытная культура, эпоха варварства, доисторический период человека, дикий человек и т. д. Их изучение велось во всеоружии методологии естественных паук, по сути, так же, как зоологи и ботаники вели исследование фауны и флоры. Подобно тому, как составлялись гербарии, коллекции моллюсков, насекомых, обитателей фауны, составлялись коллекции предметов материальной культуры этих народов, включая черепа, костные останки, чучела людей. Многочисленные этнографы, культурные антропологи, географы, путешественники без определенной профессиональной квалификации создавали первые научные представления о человеческой культуре, из которых к концу XIX в. начала кристаллизоваться теория культуры на естественнонаучных основаниях.