Концептуальные революции: кейнсианская волна

После анализа маржиналистского поворота перейдем к рассмотрению кейнсианской революции. Суть занимаемой им метанаучной позиции Джон Мейнард Кейнс обозначил следующим образом: «Я назвал эту книгу „Общая теория занятости, процента и денег“, акцентируя внимание на определении „общая“. Книга озаглавлена так, чтобы мои аргументы и выводы противопоставлять аргументам и выводам классической теории, на которой я воспитывался и которая, как и 100 лет назад, господствует над практической и теоретической мыслью правящих и академических кругов нашего поколения. Я приведу доказательства того, что постулаты классической теории применимы не к общему, а только к особому случаю, так как экономическая ситуация, которую она рассматривает, является лишь предельным случаем возможных состояний равновесия. Более того, характерные черты этого особого случая не совпадают с чертами экономического общества, в котором мы живем, и поэтому их проповедование сбивает с пути и ведет к роковым последствиям при попытке применить теорию в практической жизни»^[1]. Фактически Кейнс подверг критике не классическую, а неоклассическую школу.

Громкая заявка Кейнса на создание им общей теории экономической динамики привела к острейшей постановке вопроса о философских основаниях его концепции. Опровергается ли неоклассическая теория целиком или же только некоторые ее выводы, относящиеся, например, к пониманию проблем занятости, процента и денег? Кейнс полагал, что экономисты старой школы отклонились от правильного хода мысли. Он не отрицал, что цены определяются предельными первичными издержками. Иначе говоря, «твердое ядро» неоклассики, представленное в методологическом плане достоинствами предельного анализа, оставалось в силе. Это в блистательной манере показал неоклассик Дж. Хикс в своей знаменитой статье «Мистер Кейнс и „классики“. Логика интерпретации»^[2]. Использованный им неоклассический метод анализа не вызвал сколько-нибудь существенных возражений со стороны Кейнса.

Первоначально казалось, что Хиксу удалось непротиворечивым образом синтезировать неоклассику с кейнсианством. Но длительная история так называемого хиксианского кейнсианства с его ISLM (investment — saving — liquidity — money)^[3] моделью выявила действительный предмет спора. Им оказались следующие два вопроса: а) соотношение микроэкономики и макроэкономики; б) субординация агрегированных (макроэкономических) показателей.

Сравнительный анализ

Оценка методологических оснований спора Хикс — Кейнс.

Можно показать, что общая теория не должна терять связь со специфической теорией. Это важно учитывать в споре Хикс — Кейнс. Каждый из них, выступая от имени общей теории, не выделял те специфические теории, которые она представляет. Это обстоятельство затемняло суть их спора. Строго говоря, они имели дело с тремя теориями — макроэкономикой, микроэкономикой и общей экономической теорией. Хикс в основном выступал от имени микроэкономики, а Кейнс ориентировался на макроэкономику. Общая же теория при указанной диспозиции спорящих сторон должна была выделить то общее, что присуще микроэкономике и макроэкономике. Строго говоря, эту задачу не разрешили ни Хикс, ни Кейнс. Когда они рассуждали об общей теории, то имели в виду: а) используемый ими метод; б) относительные ранговые веса экономических ценностей.

В качестве неоклассика Хикс ориентировался на предельный анализ и придание наибольшего рангового веса уровню цен. Кейнс, признавая значимость предельного анализа, особое внимание уделял концепту ожидания. Среди всех экономических ценностей наибольший ранговый вес присваивался фискальной политике государства.

Необходимое разъяснение

Концепт ожидания. Кейнс был одним из первых, если не первым, кто понял, что все экономические ценности являются ожиданиями, которым он придал — и именно это было в новинку — концептуальный характер.

И классики, и неоклассики, рассуждая о предвидениях, культивировали вполне определенный дискурс. Для них ожиданием было нечто, во-первых, вполне очевидное; во-вторых, вторичное. «Невидимая рука» Смита, материалистическое понимание истории Маркса, равновесные состояния Вальраса представляют собой концептуальные ходы, нивелирующие всю проблематику ожиданий, которым отказывают в динамической силе. Неоклассики полагали, что все акты купли-продажи совершаются мгновенно, т. е. они не учитывали значимость фактора времени, необходимость учета отличия будущего от настоящего.

В принципиально другой философской манере рассуждал Кейнс. Для него ожидания имеют решающее значение всегда и везде, в том числе и в равновесном состоянии. Он рассуждал следующим образом. От затрат производителя до покупок его продукции проходит какое-то время. Следовательно, «предприниматель… должен стараться составить как можно более точные предположения о будущем, которые позволили бы ему судить о том, сколько потребители согласятся заплатить, когда удастся, наконец (прямо или через посредников) по истечению известного, может быть и долгого, периода времени продать готовый товар. У предпринимателя нет другого выбора, кроме как руководствоваться такими предположениями, если он вообще хочет заниматься производством, требующим времени»^[4]. По сути, Кейнс ставил вопрос о концептуальном постижении продолжительности экономических процессов. Ожидания — это, возможно, лишь частичные понятийные постижения бренности этих процессов, которая, по крайней мере, вовлекается в концептуальный контекст. Вольно или невольно Кейнс реализовал прагматическую максиму, согласно которой понятие составляет единство со своими следствиями^[5].

Отметим специально, что ожидания Кейнса обладают в составе экономической теории общенаучной значимостью. После него понимание экономических ценностей в качестве ожиданий стало познавательной нормой. В составе неоклассического направления ожидания получили вполне определенную, а именно неоклассическую, интерпретацию. В результате появилась так называемая теория рациональных ожиданий Дж. Мута, Р. Лукаса, Л. Рэппинга. Они рассматривают концепты ожиданий в другом ключе, чем кейнсианцы. Но существенно, что оба лагеря придают ожиданиям статус экономических ценностей. Таким образом, новаторство Кейнса состояло не столько в том, что он привлек внимание экономистов к одной из недооцененных ими теме или проблеме, сколько в представлении экономических концептов в новом виде.

Сравнительный анализ

Спор Хикса и Кейнса о характере ранжирования экономических ценностей. Как известно, в кейнсианских доктринах отдается предпочтение ликвидности, роли государственных инвестиций и фискальной политике. Неоклассики же выступают за ограничение роли государства, придавая первейшее значение обеспечению свободы рыночных отношений. За 70 лет противостояния неоклассиков с кейнсианцами так и не выявлен победитель в их споре. Как это понимать? На наш взгляд, следует признать, что ранжирование экономических ценностей не должно быть единственным. Единственно верное ранжирование экономических концептов не существует. Пора воспринимать экономический плюрализм в качестве не неприятного эпизода в наращивании потенциала экономической теории, а органической ее черты. Неправомерно отрицание плюрализма, но, разумеется, он не может быть любым. Это обстоятельство прошло мимо внимания значительной части кейнсианцев.

Бедствия стагфляции и слампфляции, поразившие западные страны в 1960;х гг., не удалось преодолеть за счет кейнсианских рецептов, связанных, в частности, с регулированием текущих инвестиций и норм процента по займам. Из этого С. Вайнтрауб делает интересный вывод: «Отныне с „кейнсианской революцией“ было покончено. Тем не менее, сама теория Кейнса смогла отделаться сравнительно малыми потерями»^[6]. Пожалуй, Вайнтрауб излишне категоричен. Если теория не была опровергнута полностью, то и с «кейнсианской революцией» не было покончено. На наш взгляд, кейнсианство действительно заслуживает многих критических стрел, ибо в области изучения субординационных связей оно порой занимало и занимает довольно бесхитростную позицию. По мнению Вайнтрауба, «вряд ли сам Кейнс виноват в том, что кейнсианцы так чудовищно неверно понимали его теорию, скорей всего, в этом повинны, так сказать, „второсортные“ кейнсианцы, принявшие стандартную трактовку указанной теории»^[7]. Ирония развития кейнсианства состоит в том, что провозглашение приоритетности некоторых ценностей не сопровождалось пониманием их относительности.

Заботясь о фундаментальном уровне теории Кейнса, следует, пожалуй, отметить его стремление увязать теоретические представления с повседневным опытом^[8]. Критикуя неоклассиков, он не упускал случая указать на разрыв между их утверждениями и реальным опытом. Прагматическая максима вынуждает кейнсианцев вполне сознательно и целенаправленно стараться не отклоняться ни на йоту от реальности. В неоклассике «разрыв» между теорией и практикой является обычным делом. Вспомним Вальраса, рассуждавшего о чистой и прикладной теории. Кейнсианцы стремятся не допустить отклонения теории от практики, отсюда проистекает их приверженность к экономическому представлению непосредственно потребительских и инвестиционных функций. В философском отношении эта приверженность указывает на критическое отношение к методу абстракций и идеализаций, согласно которому отклонение от реальности является не только возможным, но даже необходимым.

Пожалуй, в данном месте имеет смысл указать на историю развития кейнсианских идей, известных как неокейнсианство и посткейнсианство.

Характерная черта неокейнсианства состоит в синтезе идей неоклассической школы и кейнсианства. Этот синтез оказался возможным постольку, поскольку достоинства неоклассики относились к микроэкономике, а кейнсианства — к макроэкономике. Оставлять эти теории в изолированном состоянии не представлялось возможным. Наибольшего успеха в осуществлении нового синтеза добились Дж. Хикс и П. Самуэльсон.

Сторонники посткейнсианства полагают, что неокейнсианский синтез явился отходом от основных идей Кейнса. Они придают особое значение обеспечению эффективного спроса как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе. Видными представителями посткейнсианства являются Дж. Робинсон, П. Дэвидсон и X. Мински.

Сторонники неокейнсианства всегда возлагали особые надежды на рыночные механизмы. В соотношении «микроэкономика — макроэкономика» они считали ведущей стороной микроэкономику. В отличие от них ньюкейнсианцы возлагают свои основные надежды на макроэкономику, которая должна, в частности, компенсировать провалы рынка^[9].

Выводы

• 1. Дж. М. Кейнс предложил оригинальную теорию макроэкономики.
• 2. В его теории ключевую роль играют концепты ожидания, времени и фискальной политики.
• 3. Использовались различные попытки объединения достоинств неоклассического и кейнсианского направления.

• [1] Кейнс Дж. М. Избранные произведения. М.: Экономика, 1993. С. 224.
• [2] См.: Хикс Дж. Р. Мистер Кейнс и «классики». Попытка интерпретации // Экономика и математические методы. 2002. Т. 38. № 2. С. 57−65.
• [3] Инвестиции — сбережения — ликвидность — деньги.
• [4] Кейнс Дж. М. Избранные произведения. М., 1993. С. 255.
• [5] См.: Пирс Ч. С. Начала прагматизма. СПб.: Изд-во лаборатории метафизических исследований философского факультета СПбГУ; Алетейя, 2000. С. 138.
• [6] Вайнтрауб С. Хиксианское кейнсианство: величие и упадок // Современная экономическая мысль / под общ. ред. В. С. Афанасьева и Р. М. Энтова. М.: Прогресс, 1981. С. 92.
• [7] Там же. С. 118.
• [8] См.: Кейнс Дж. М. Избранные произведения. М.: Экономика, 1993. С. 228.
• [9] См.: Mankiw N. G., Romer D. (Eds.). New Keynesian Economics / ed. by D. Romer. Vol. 1. Imperfect competition and sticky prices. Cambridge: MIT Press, 1991.