Гносеологический анализ взаимоотношения понятий «истина» и «мудрость»

ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОНЯТИЙ «ИСТИНА» И «МУДРОСТЬ»

Г. Б. Вильданова, Х. С. Вильданов, Е. В. Дегтярев Проблема истины и мудрости в философии никогда не теряла своей актуальности и значимости. Философская категория истины тесно переплетена с категорией мудрости, в некоторых ракурсах это даже тождественные понятия. Рассмотрим эти понятия.

В современной философии существует несколько интерпретаций понятия истины: когерентная, конвенциональная, прагматическая. Постоянное воспроизведение интереса философов к проблеме истины обусловлено гносеологическими, онтологическими, социально-культурными, экзистенциальными факторами. В гносеологическом плане постановка проблемы истины определяется многовариантностью субъект-объектной познавательной ситуации и релятивистским подходом, который идет со времен Протагора. Другой античный философ — Демокрит выдвигал «мерой всего сущего» не всякого человека, а мудреца. Мы полагаем, что релятивизм в отношении «вечных» проблем не только не является решением проблемы, но более усугубляет ее как в социально-культурном, так и в рационально-познавательном плане.

В социально-культурном плане актуальность проблемы истины обусловлена тем, что в ней содержатся ценностные ориентации человека в мире. Каждая культурная ситуация задает свои собственные ценности субъекту, познающему мир и самого себя, заставляя относиться к себе и миру не только гносеологически, но ценностно-онтологически. Коренная трансформация, квантовый скачок в сознаниях людей произойдет только тогда, когда будут трансцендентно пережиты и поняты сути истинных ценностей. Регулятивным идеалом современного общества должна стать разумность, осознанность, без излишней рефлексивности. Создаваемые концепции истины, отражающие проблемы человеческого существования, основаны на диалектическом единстве возможного и действительного, формы и содержания, истории и логики. Философия является уникальной сферой человеческого мышления, которая открывает для человека универсальные истинные ценности, но только при условии, если познающий человек не отождествился с «мышлением». Процесс разотождествления человека и мышления имеет непосредственное отношение к проблеме истины и мудрости и требует особого методологического подхода.

Прежде чем рассматривать методологические проблемы мудрости и истины, необходимо констатировать наличие двух уровней исследования, двух аспектов бытия. Первый уровень — это взаимосвязь между человеком и другими существами. Этот уровень восприятия мы условно именовали «горизонтальная философия». На языке научной философии этот уровень именуется как феноменальное бытие. Горизонтальная философия устанавливает связь с тем, что вокруг человека, т. е. с окружающей действительностью, с социумом. Второй уровень: практика осознанной жизни учит человека увидеть реальность такой, какая она есть. Когда загруженный различными теориями и концепциями ум человека станет видеть реальность без ярлыков и концепций, он начинает открывать другое, второе измерение бытия. На этом уровне исследователь начинает прикасаться к истине, к живой реальности. Мысль не осознанного человека отчуждает его от живой реальности. Прикосновение к истине, к живой реальности можно символизировать вертикальной линией. Это другое измерение. Если человеку не удается соприкоснуться с горизонтальным измерением, ему не удастся соприкоснуться также и с вертикальным измерением. Если в обыденной жизни человек не умеет видеть себя, видеть все то, что его окружает, то сомнительно, что такой человек способен любить, т. е. способен открыть в себе мудрость. Можно смотреть и не видеть, можно слушать и не слышать, такое происходит очень часто из-за того, что между человеком и миром стоит непреодолимая стена понятий, концепций, ярлыков, определений.

Отметим, что трудность для нашего исследования заключается в том, чтобы в рамках традиционной логики объяснить, что мудрость и истина — это не объекты, а состояния, события. Мудрость в человеке или человек в мудрости? Состояние — это онтологический термин.

Мы считаем, что самый лучший показатель мудрости, уровня развитости человеческого сознания заключается в том, как он справляется с появляющимися вызовами жизни. Из-за этих вызовов уже бессознательный человек стремится стать еще более глубоко бессознательным, а сознательный человек — более ярко сознательным. Под бессознательностью мы подразумеваем отождествление себя со своими мыслительными процессами и эмоциями, своими реакциями, желаниями и отвращением. Таково нормальное состояние большинства людей. В этом состоянии человеком управляет эгоистический ум, и он не осознает бытие. Это состояние не острой боли и несчастья, а почти непрерывного низкого уровня тревожности, неудовлетворенности, скуки или нервозности — своего рода фоновое явление. Человек не осознает свое состояние, потому что оно считается частью «нормальной» жизни, точно так же как мы не осознаем непрерывный низкочастотный окружающий нас шум, вроде гудения телевизора, пока он не прекратит работать.

Если человек не может присутствовать в нормальных обстоятельствах, т. е. когда что-то «идет не так», когда он столкнется с трудными людьми или ситуациями, тогда ему трудно остаться сознательным. Такие вызовы — это экзамен для человека.

Только способ, которым он справился с ситуацией, покажет другим людям, какое у него состояние сознания, а не то, сколько времени человек может высидеть с закрытыми глазами или какие видения являются ему при этом.

Когда мы научимся быть свидетелями своим мыслям и эмоциям, мы увидим, что впервые осознаем фоновую «статику» обыкновенной бессознательности и поймем, как редко, если вообще когда-либо, мы по-настоящему расслабляемся в себе. На уровне мышления мы обнаружим сильное сопротивление настоящему мгновению в форме суждения, недовольства и умственной проекции. На эмоциональном уровне в нас будет подводное течение беспокойства, напряженности, скуки и нервозности. И то, и другое представляют собой стороны ума в его привычном режиме сопротивления.

В осознанной жизни человека истина концентрирует в себе все содержание философии: и мировоззренческое, и методологическое, и эвристическое, и аксиологическое, ибо от ее присутствия в жизни человека зависит основа всей культуры в самом высоком смысле этого слова, как материальная, так и духовная. Истина раскрывает своеобразие каждой философской системы, логику целостного историко-философского процесса, для которого она — динамическая и благородная цель, именно это условие и делает ее «вечной проблемой» философии. Здесь нас подстерегает еще одна опасность, связанная с методологией поиска истины: наличие цели автоматически предполагает наличие субъект-объектных отношений, чисто гносеологический поиск абстрактных истин, которые, в конце концов, с позиции материалистической философии оказываются субъективными и отбрасываются как относительные. В поисках истины, поиска субъекта истины, многие философы приходят к объективизации этого субъекта: сам познающий субъект становится частью познаваемого объекта, но познающий все-таки остается непознанным до тех пор, пока существует грань между тем, что познается и познающим. Понимание абсурдности ситуации с субъектом и объектом познания подтолкнуло ученых ввести в гносеологию новый термин — «участник». Это коренным образом трансформирует все классическое видение мира, ибо познающий не отделен от процесса исследования, он слит с процессом. Философ не познает бытие и никогда не сможет его познать, все, что он может, — это стать участником бытия.

Идеалом научного познания в ХУШ-ХІХ вв. было полное устранение познающего субъекта из научной картины мира, изображение мира «самого по себе», независимо от средств и способов, которые применялись при получении необходимых для его описания сведений. Естествознание ХХ в. показало неотрывность субъекта, исследователя от объекта, зависимость знания от методов и средств его получения. Картина объективного мира определяется не только свойствами самого мира, но и характеристиками самого субъекта познания, его концептуальными, методологическими и иными элементами, его активностью. Естествознание конца ХІХ — начала ХХ вв. перешло к новому типу рациональности, который исходит от того, что познающий субъект не отделен от предметного мира, а находится внутри него. В философии переход к новому типу рационализации был сделан намного раньше: в западной философии у И. Канта, в восточной философии у Нагарджуны. Мир, бытие, реальность раскрывает свои структуры и закономерности благодаря активной деятельности человека в этом мире. Только тогда, когда объекты включены в человеческую деятельность, ученый может познать их сущностные связи. Квантовая физика предоставила наглядные и неопровержимые доказательства включенности человека в качестве активного элемента в единый мировой эволюционный процесс, благодаря чему окончательно оформилась современная гносеология.

Развитие науки показало, что исключить субъективное вообще из познания невозможно даже там, где «Я», субъект играет незначительную роль. С появлением квантовой механики возникла «философская проблема, трудность которой состоит в том, что нужно говорить о состоянии объективного мира, при условии, что это состояние зависит от того, что делает наблюдатель"1. В результате этих открытий физиков представление о материальном мире как о некоем «сугубо объективном», независимом от наблюдателя оказалось сильно измененным. Без активной деятельности субъекта получение истинного образа предмета невозможно. Мера объективности познания прямо пропорциональна мере исторической активности субъекта. Однако последнюю нельзя абсолютизировать, так же как и пытаться «устранить» из познания субъективный момент якобы «в угоду» объективному. Недооценка, а тем более полное игнорирование творческой активности субъекта в познании, стремление «изгнать» из процесса познания эту активность закрывают дорогу к истине.

В философии сложились определенные гносеологические принципы и стереотипы, связанные, в частности, с негласным убеждением в том, что невозможно сопоставлять принцип научности и объективности с признанием правомерности понятия «абсолютная истина». Это определяется, на наш взгляд, тем, что из всего целостного многообразия человеческого опыта, человеческой деятельности очень часто вымывается духовный срез этой деятельности, специфика духовности, той духовности, которая ничего общего не имеет с мистицизмом и религиозностью. Поэтому мы еще раз подчеркиваем, что в рамках материалистической философии нельзя констатировать о внутренней самодостаточности духовной деятельности человека, основанной на ином опыте, чем опыт, ограниченный материальными аспектами жизни. Здесь речь может идти об откровении, глубинном видении, которое мы называем трансцендентным сознанием, выходящим за пределы логики.

Если значимость категории абсолютной истины как идеала познания может быть скрыта в неверно истолкованной метафизической завершенности материального опыта, то для духовной деятельности истина должна быть максимально универсальной, так как духовность, в нашем понимании, не ограничена индивидуальными пространственно-временными, социальными и религиозными рамками. Подлинная духовность заключается в понимании того, что каждый из нас взаимосвязан со всем и с каждым. Даже самая незначительная мысль, слово и действие имеют серьезные последствия для всей Вселенной. Бросьте камешек в пруд. Он создаст рябь по всей поверхности воды. Все взаимосвязано. Человек должен осознать, что ответственен за все, что делает, говорит или думает; ответственен фактически за каждого в отдельности и за все в целом, за всю Вселенную.

Каждый человек обладает истинной природой, но если он еще не осознал ее, то это показывает, что реальность, бытие сокрыты от человека пеленой его собственного мышления, ума. «Истинная природа» означает природу нашего сознания, которая присутствует в нас всегда. Многие люди не способны непосредственно постичь эту природу. Если просто размышлять о ней, применяя логику и рассуждая посредством обычного знания, оперирующего понятиями, это не даст возможности постичь свое сознание. Как же нам ее узнать? Среди рассудочного мышления каждый человек может обнаружить не-мышление. В свободе от понятий и размышлений открывается мудрость. Осознанность — это непреходящее сознание. Размышляя об уме, ученыймыслитель обычно имеет в виду только мысли, чувства и эмоции; а исследования ума ориентированы только на его проекции, образы и отношения между ними, рассматриваемые как субъект-объектные отношения. Мыслитель-философ никогда не исследует саму основу своего ума непосредственно в самом себе (например, через медитацию), вследствие чего он даже не способен обращать внимания на возникающие в основании своего ума мысли и переживания, что имеет трагические последствия для него же самого (т. е. мыслителя), хотя то, что называется «умом», широко и глубоко изучается философами, психологами, врачами, педагогами. Ум так и не понят, или неправильно понят учеными, или понят очень однобоко и ограниченно, субъект-объектным способом. Благодаря своему мышлению в субъект-объектном взаимодействии ученый всегда остается познающим в отношении самого себя, но никогда познаваемым. До тех пор, пока этот ум будет неправильно понят ученым, т. е. не осознан таким, какой он есть на самом деле, будет возникать множество различных философских систем, концепций, теорий не только о «внешнем» мире, но и о «внутреннем» мире. Более того, до тех пор, пока он не осознает природу своего ума, он никогда не познает собственную истинную природу. И поэтому он будет постоянно испытывать беспокойство, недовольство.

Между тем, философы знают, что человеческий ум может действовать в двух направлениях: ориентируясь вовне и внутрь себя. По роду деятельности ученый изначально субъект-объектным способом ориентирован вовне. Ему необходимо повернуть свой взгляд вовнутрь. Разница, полученная в результате изменения в направлении деятельности ума, огромна. Исследователь доходит до таких границ гносеологии, где стираются границы между «вовне» и «внутри». Тем самым, когда человек познает свою истинную природу, он также осознает величественную природу мира и Вселенной, в которых он живет. Это человек или «некто с внутренним видением», ищет истину не вовне и не внутри себя. Он просто есть. И здесь уже присутствует не приобретенное субъект-объектным способом знание, а мудрость.

Различие между знанием и мудростью — это различие между интеллектуальным, концептуальным пониманием и глубоким пониманием, которое возникает благодаря усвоению того, что человек узнал и понял. Если что-то понято при помощи сил, лежащих глубже концептуального мышления, то такое понимание не будет односторонним и человек не впадет в крайности, поскольку его понимание основано на уравновешенной, реалистической точке зрения. «Мудрость приходит, когда рушатся препятствия, воздвигнутые нашими представлениями и полученные еще в детстве в ходе воспитания». Мудрости невозможно добиться; мудрость — это не опыт; это не приложение вчерашних иллюзий к сегодняшним затруднениям. Энтони де Мелло пишет: «Когда я изучал в Чикаго психологию, кто-то мне сказал: «Очень часто в жизни священника пятидесятилетний опыт оказывается опытом лишь одного года, повторенным пятьдесят раз». У вас раз и навсегда заготовлены шаблоны поведения: вот так надо говорить с алкоголиком, а вот так — с монахинями или разведенными. Но это не мудрость. Мудрость — это чуткость именно к этому человеку, внимание именно к этой ситуации; это чистое сознание, незамутненное прошлым опытом. Незамутненное сознание порождает любовь"2. Мудрость — это живое явление, оно не может быть статичным.

Процесс познания мудрости и истины — это не только созерцание, которое предполагает «пассивную» роль субъекта в восприятии внешних ему абсолютных и неизменных законов объективной действительности. Поэтому познание истины интерпретируется нами в следующих позициях:

• 1) восходящая к Платону и разрабатываемая преимущественно в контексте рационально идеалистической традиции трактовка познавания как припоминания, вспоминания своей истинной природы (теория анамнесиса);
• 2) характеристика познания как отражения, восходящая к эмпиризму;
• 3) характеристика познания как «рожания», восходящая к Сократу;
• 4) характеристика познания как видения, «включения света в подвалах собственного подсознания», восходящая к буддийской гносеологии.

Мы полагаем, что истина — это онто-гносеологическое понятие, которое подразумевает подлинность человеческого существа, это состояние, состояние тотальности, целостности. Истина — это и заключение, достигнутое логическими, рациональными методами (рационализм, эмпиризм, производственная практика) и мир изначальных чистых идей, Мировой души (Платон, схоластика, Гегель). Истина — это состояние, изначально присущее миру и человеку, эссенция, бытийственность, которая непостоянна, текуча, дуальна, изменчива. Все, что требуется человеку, так это увидеть ум, увидеть, что самая большая ошибка человека в том, что он хочет разделить мир на добро и зло и потом придерживаться только «доброй» половины. Любое деление — это чисто условное деление, деления существуют только в умах ученых.

Главная причина, которая породила в западном мире расколотое, раздвоенное состояние общества, раздираемого противоречиями, находится, прежде всего, в мышлении самого человека и его философии. Именно конкретное метафизическое деление бытия сначала на мир идей и мир вещей, а затем внутренний и внешние миры, которое в мировой философии берет свое начало с Платона, на сегодняшний день порождает очень много неразрешимых конфликтов, вплоть до войн, не говоря уже о проблемах экологии, голода. Марксисты данную метафизику еще больше усугубили, «поставив с ног на голову» объективную (материальную, реальную) и субъективную (идеальную, феноменальную) формы бытия. И именно из-за того, что мы отводим сознанию лишь пассивную отражающую роль, мы лишь реагируем на воздействия извне, полагая, что мир не совершенен. Именно из-за того, что человек разделил бытие на внутренний и внешний миры, следуя логике материалистической онтологии, он позволяет явленному внешнему миру господствовать в своей жизни, отводя внутреннему лишь роль «зеркала». Пагубность теории отражения коснулась всех сфер человеческой жизни: экономической, политической, социальной и духовной. Это ярко выражается в том, что многие современные люди живут с мыслью: от моего сознания ничего не зависит (материализм) или наоборот, все зависит только от изменения моего сознания (субъективный идеализм). Вот в этом и кроется вся хитрость проблемы истины и мудрости, которая из нее вытекает, что одна формулировка влечет за собой другую и так без конца. Но этому вечному кругу мышления можно положить конец, только «выпрыгнув» из него. Кто сейчас читает данную работу? Что происходит внутри и вокруг вас? Задайте себе такой вопрос. Это — прыжок. Такие прыжки мы делаем в течение жизни многократно — когда слишком страшно или радостно, когда ум замолкает на доли секунды. Поэтому логичнее было перефразировать знаменитое картезианское утверждение «Я мыслю, следовательно, я существую» в утверждение: «Я мыслю, следовательно, я не существую». Когда я в мысли, я не в бытии. Это и есть истина.

Итак, несмотря на то, что проблема истины является краеугольным камнем всего фундамента философии, эта проблема и по сей день актуальна. Будем ли мы, вглядевшись в самих себя, в состоянии увидеть, что мир в его целостности прекрасен? Даст ли это видение что-либо нашему уму и сердцу? Сделает ли это видение нас мудрее и целостнее, и тем самым счастливее? Рассуждая в терминах философии о преобразовании человеческого сознания, можно сказать следующее: прежде чем что-то делать с собственным бытием, необходимо осознать собственное бытие. Человек изменяет реальность, в которой он существует, в тот миг, когда он перестает непрерывно на нее реагировать, рефлексировать, а начинает видеть эту рефлексию. Видение предполагает деятельное не-деяние. Человека изменяет осознание того, что бытие принимает его таким, какой он есть. Только человек запрограммирован изначально (но кем и когда, для каких целей?) стать не тем, кем он является сейчас. На этом строится вся наша культура, религия, философия, образование и система воспитания. Мы учим наших детей быть лучше, грамотнее, культурнее, сами того даже не подразумевая, что в процессе переделывания себя и детей сознание искажается, но не меняется, не трансформируется. Истинное изменение, трансформация происходит только тогда, когда человек спускается в свои «подвалы» и «включает там свет». «Подвалы» — это бессознательное З. Фрейда. «Включать свет» — это значит просто бдить, осознавать то, что у тебя происходит в душе, в уме, стараясь оставаться и наблюдателем, и участником. Может сложиться ощущение, что все вышеописанное нами — призыв к возврату в дикость, в варварство. Все наше образование и культура — это искажение, но и оставить все так, как есть, тоже нельзя. Механизм пущен, и этот механизм человек не в силах остановить, останавливать и не надо. Ум, логика стали монстрами, везде и всегда ищущими выгоду и прибыль, всегда и все сравнивающими.

Итак, обобщая статью, отметим, что задача философии заключается в превращении ума из дискурса и логики, т. е. из монстра, в друга, помощника. Для этого необходимо, во-первых, изменить исходные принципы традиционной гносеологии, необходимо развить гносеологию «видения единства». Современная физика, позитивизм, феноменология и герменевтика ввели в философскую науку термин «наблюдатель», «автор», который является трансцендентным, т. е. не обозначаемым в терминах логики. Вообще, философия — это такая наука, которая со времен софистов уже работает с предельными категориями. Философия — наука на грани. На грани между мудростью, реальностью, абсолютной истиной и логикой, феноменальной реальностью, относительной истиной. Поэтому, во-вторых, для решения проблем, с которыми стакивается современная гносеология, нам необходимо понимание, что философия — это не серединный путь, а над-путь. В-третьих, что могут сделать современные философы, так это радикально перерассмотреть ценности современного общества. Такой пересмотр ценности вполне может вписаться в контекст формирования новой отрасли философского знания — аксиологии — науки о ценностях.

Современное человечество подошло к ступени коренной трансформации всей философии, подходов к миру и к изучению человека. Единственный путь к трансформации общества — трансформация сознания, мировоззрения отдельных индивидуумов. Ни красота, ни доброта и ни терпение не спасут мир, мир спасет только ясное мышление, осознавание мыслителя, наблюдение наблюдателя, в процессе которого этот наблюдатель сольется с Целым, но об этом он сказать уже не сможет. Вот именно этот уровень мы назвали в данной работе экзистенциальным переживанием истины на трансцендентном уровне.

Примечания

гносеологический истина мудрость.

• 1 Борн, М. Физика в жизни моего поколения / М. Борн. — М.: Наука, 1963. — С. 81.
• 2 Де Мелло, Э. Осознание / Энтони де Мелло. — М.: София, 2005. — С. 219.

Размещено на Allbest.ru.