Проблема формирования моральных мотивов поведения личности

Проблема формирования моральных мотивов поведения личности.

Чикалова Е.С.

Проблема формирования моральных мотивов поведения личности приобретает особую актуальность. Именно «моральный мотив» является важным способом социальной регуляции, выступает как общественная форма отношений между людьми. Наша страна переживает кардинальные политические, экономические, социальны перемены, которые не могли не отразиться на нравственной сфере общества. Условия, в которых происходит нравственное становление социума, характеризуется утратой аксиологических ориентиров, что приводит к развитию цинизма и агрессивного отношения к окружающим. Исследование особенностей «моральных мотивов» поведения позволит организовать систему целенаправленного воздействия на духовную сферу личности, которая обеспечит достижение высокого уровня нравственного развития современного общества.

Источниками информации для написания данной работы послужили: базовая учебная литература, теоретические труды крупнейших мыслителей в рассматриваемой области, результаты исследований видных отечественных и зарубежных авторов, таких как: С. Ф. Анисимов, Н. И. Бобнева, Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Гусейнов, Ю. Н. Давыдов, И.JI. Зеленкова, Е.В. Золотухина-Аболина, Н. Г. Иванов, И. Кант, М. К. Мамардашвили, Р. С. Немов, Г. П. Прокофьева, А. В. Разин, А. Шопенгауэр, Ю. А. Шрейдер и др., а также статьи и обзоры специализированных и периодических изданий, посвященных данной теме, справочная литература и прочие актуальные источники информации.

Целью исследования является социально-философский анализ моральной мотивации личности.

«Моральный мотив» выступает в качестве движущей силы нравственного поведения личности. При образовании моральных мотивов происходит двусторонний процесс: осознание нравственных чувств и соотнесение их с конкретной ситуацией. При осмыслении личностью своего поведения, особое значение приобретает степень ее убежденности в необходимости поступать в соответствии с чувством совести, долга, справедливости. Формирование моральных мотивов поведения находится в тесной зависимости от эмоциональных состояний, настроений человека, а также его характера и воли. Таким образом, моральные мотивы представляют собой морально-психологические феномены. Можно выделить их следующие функции: побудительную, ориентирующую, регулятивную, познавательную, смыслообразующую, оценочную, коммуникативную. При этом следует учитывать специфику моральных мотивов как осознанного нравственного побуждения личности.

Мораль в истории философии рассматривалась главным образом как моральное сознание. Ho ее можно рассматривать и как сторону, характеристику, свойство практической деятельности человека в обществе.

В зависимости от представления морали в регуляции поведения личности понятие «моральный мотив» можно употреблять в двух смыслах: узком и широком.

В первом смысле «моральный мотив» рассматривал И. Кант — как особый род человеческой деятельности, мотивированный чисто моральными, и никакими другими, побуждениями, императивами. Если человек говорит, что поступает так, а не иначе, потому что поступить иначе ему не позволяет совесть, то в этом случае, согласно Канту, мы имеем дело с чистой моральной мотивацией поведения [9,с. 192].

Что касается широкого смысла понятия «моральный мотив», то мораль понимается как специфическое свойство всякой человеческой деятельности, поведения людей, какими бы иными непосредственными мотивами они ни стимулировались. Здесь следует отметить, что поведением в этике называют не всякую деятельность человека, а лишь «осознанную», в условиях свободы выбора, под углом зрения морального качества действий.

Гегель считал, что мотив — всегда внутреннее, субъективное побуждение, и притом осознанное побуждение [3,с.90].

Как известно, потребность формирует мотив, обнаруживая какую-то конкретную цель, предмет потребности, и побуждает действие. Р. С. Немов отмечает: «Мотивация поведения человека может быть сознательной и бессознательной. Одни потребности и цели, управляющие поведением человека, им осознаются, другие нет» [10,с. 112].

Если мотивы не осознаваемы, это не значит, что они вообще не представлены в сознании. Такие мотивы проявляются в сознании, по крайней мере, в двух формах: эмоциях и личностных смыслах. Вообще эмоции — это ключ к разгадке человеческих мотивов, если последние не осознаются.

Может ли моральный мотив быть неосознанным? Думается, что ответ на этот вопрос должен быть положительный. Именно неосознанными бывают моральные мотивы у зрелых личностей, которые давно уяснили, что убивать, обманывать, предавать плохо. Действительно, сложно представить, к примеру, чтобы судья или врач, да вообще любой человек, осознающий ответственность своей работы, каждое утро задумывался: поспать ли подольше или все-таки пойти исполнять свой профессиональный долг. Можно предположить, что моральные мотивы становятся осознанными в условиях борьбы мотивов, когда исполнение своего морального долга ставит под большую угрозу собственное благополучие.

В современных науках, которые интересуются человеческим поведением таких как, педагогика, этика, психология, социология, криминология и др. моральный мотив будет представляться по-разному. В связи с этим в структуре поступка разные дисциплины могут выделять внешние стимулы, внутренние побуждения, цель, борьбу мотивов, принятие решения, действие, результат, оценку. В этическом же анализе достаточно принять во внимание лишь три элемента поступка: мотив, результат и условия совершения поступка, — а также взаимосвязи между этими тремя элементами. Моральный мотив с равным основанием можно понять как субъективно мотивированный результат и как объективно реализованный поступок. Иначе говоря, моральный мотив субъективен, а результат объективен. Условия же могут быть и субъективными, и объективными [12, с. 153].

Как указывает Р. С. Немов, любое поведение детерминируется как внутренними, так и внешними причинами. В первом случае такими причинами выступают психологические свойства субъекта, а во втором — внешние условия и обстоятельства его деятельности. К внутренним причинам относятся мотивы, потребности, цели, намерения, желания, интересы и т. п., а к внешним — стимулы, исходящие из сложившейся ситуации. Примерно то же отмечает и С. Ф. Анисимов. Иногда внутренние психологические факторы поведения называют личностными диспозициями. Тогда говорят о диспозиционной и ситуационной мотивациях как аналогах внутренней и внешней детерминации поведения соответственно [1, с.88].

Классификация мотивов — один из спорных вопросов философии. До настоящего времени в философии не сложилось непротиворечивой теории мотивации, системы основных понятий. Вследствие этого, термином «мотив» обозначают инстинкты, цели, интересы, стимулы, влечения, желания и т. д. Поэтому значительное число разногласий по вопросам мотивации происходит всего лишь оттого, что разные авторы используют понятие «морального мотива» в разных по широте смыслах.

Согласно Р. Г. Апресяну, понятие «моральный мотив» неверно отождествлять с понятиями причины, побуждения, стимула, намерения, умысла. Побуждением является любая внутренняя и внешняя причина поступка, которая всегда предшествует по времени самому поступку. Внешнее побуждение еще называют стимулом. Мотив же — это всегда внутреннее побуждение. Намерение, не является мотивом поступка, хотя многие философы называют намерения наряду с желаниями «мотивационными состояниями» и рассматривают намерение как разновидность мотива. Кто-то намерен взять слово в суде, мотивы при этом могут быть разными: желание доказать истину, свести счеты с противником, а может быть — просто покрасоваться перед публикой, прослыть записным оратором [5, с.305]. Вместе с тем H.JI. Зеленкова отмечает: «Цель и мотив не совпадают. Так, например, у человека может появиться цель — сменить место работы, а мотивы могут быть различными: улучшить свое материальное положение; избежать грядущих неприятностей; приблизить место работы к месту жительства» и т. д. [6, с.115]. Подобных примеров можно приводить множество. Напрашивается вывод, что оснований для спора о сущности мотива в большинстве случаев нет, просто разные авторы пользуются разной терминологией.

Итак, в широком смысле термина, мотивом могут выступать потребности, интересы, цели, установки, социальные ориентации, привычки. К числу высших мотивов, поступков следует отнести также убеждения — глубоко осознанные, продуманные и прочувственные установки и ориентации, ставшие общими принципами поведения, на рациональном уровне определяющие и контролирующие более частные мотивы поступков [11, с.57].

Как считает А. В. Разин, «этика — это раздел философии, изучающий феномен морали. Этот феномен играет важную роль в человеческом поведении, соотнося его с ориентирами, выходящими за пределы непосредственных мотивов и целей совершаемых поступков» [14, с. 149]. Из этого определения этики можно сделать вывод о несоответствии «непосредственных мотивов» поступков их моральным «ориентирам», идеалам. Иными словами, должные, истинно моральные мотивы — нечто запредельное по отношению к обыденным мотивам, тем, которыми управляются действия людей в повседневной жизни.

Деятельность, мотивированная исключительно моральными представлениями, нормами, чувствами, — редкое исключение [13,с.86]. Люди руководствуются в своем поведении неморальными целями, интересами, помыслами и критериями оценки: выгодой, правомерностью, модой, здравомыслием и т. д. [13, с. 123].

Мы подчеркиваем, что формирование личности в содержательном плане определяется окружающей действительностью.

В жизни мы постоянно сталкиваемся с ситуацией нарушения одних моральных принципов ради других. Иначе, собственно, и не может быть. Моральные мотивы в свою очередь выделяются в сознании по какому-то одному основанию, по одной линии абстрагирования. Жизнь же человека протекает в разных измерениях [15, с.307].

Для того, чтобы понять механизм воздействия общих моральных мотивов на поведение человека, представляется принципиально важным показать, как они представлены в сознании личности.

Моральные мотивы формируются теоретическим сознанием, выделяющим и превращающим в абстракцию некоторое действительно значимое основание человеческого бытия. Сознательно сформулированные положения, нормы поведения, как известно, затем могут быть вытеснены в сферу подсознания, где они приобретают сильную эмоциональную окраску и становятся действенными регуляторами поведения. Механизм формирования моральных мотивов показывает важное значение рациональной аргументации морального действия.

Интересно, что на факт действия морального мотива на уровне подсознания обратил внимание еще Плотин. Его уровни психической организации удивительно точно соответствуют уровням, признаваемым в современной психологии. У Плотина это: сознание, сверхсознание и бессознательное. Сверхсознание у Плотина — это соединение с абсолютом, которое, однако, требует такого психического напряжения, которое не дает возможности личности находиться на этом уровне долгое время. С сознанием связана обычная человеческая деятельность, в том числе целеполагание. Бессознательное — это проявление мотивов, не искаженных деятельностью сознания, которое, по Плотину, неизбежно связано с противоречивым, множественным миром и потому ослабляет сопровождаемые им действия. Применительно к морали это закономерно должно означать, что сознание нарушает чистоту нравственного принципа, так как моральные мотивы оказываются в этом случае соединенными с условиями бытия. Плотин верно замечает, что «человек, совершающий мужественный поступок, не осознает в эту минуту, что он поступает храбро» [10,с. 148].

Таким образом, путь возникновения моральных мотивов в мышлении человека представляется многоступенчатым: от сознания, фиксирующего необходимые условия бытия, к подсознанию, стремящемуся зафиксировать отвечающие этим условиям мотивы поведения на уровне автоматической реакции и работающему по системному принципу (т.е. в конечном счете, стремящимся к упрощению реальности), от него к интуиции, проводящей данное упрощение методом логической абстракции, от интуиции опять к автоматической реакции подсознания, но, уже минуя те противоречивые характеристики бытия, которые фиксируются сознанием. При завершении формулирования «моральных мотивов» интуиция работает, минуя те ограничения, которые идут от множественности и противоречий бытия, но автоматическая реакция подсознания, построенная в соответствии с выводами интуиции, проявляется в реальном мире, где реализация мотивов оказывается невозможной и даже кажется противоестественной тому, что может быть разработано сознанием. Отсюда и возникает мысль о загадочности и божественном происхождении мотивов [11, с. 102].

Позиция рассуждения исключительно с точки зрения приоритета моральных мотивов как решающих оснований бытия и условий развития всякой духовной жизни является одним из способов разрешения противоречия между многомерностью бытия человека и желанием воплощения в нем абстрактного принципа [16, с. 113].

Интересной представляется кантовская попытка автономного обоснования морали. Кант полагал, что отдельный индивид силой своего разума стремится к принятию такого нравственного закона, который обеспечивает гармонию целого. Этим законом оказывается «категорический императив», в основе которого лежит правило универсализации поведения: если все смогли бы поступать так же, как собираюсь поступить я, и целостная организация сообщества при этом бы не нарушилась, мое поведение является оправданным. С точки зрения Канта, человек как разумное существо свободно совершает выбор в сторону добра и свободно же принимает его единственно надежный критерий.

Попытка выделить явления моральной регуляции в абстрактном, очищенном от других смыслообразующих бытия виде неизбежно приводит нас к противоречию при обращении к процессу моральной мотивации. Так, например, незаинтересованность нравственного мотива, вступает в противоречие со свободой морального выбора. Ясно, что бескорыстное нравственное деяние получает высшую моральную оценку по сравнению с тем, в котором просматривается какая-то личная заинтересованность. Ho, в то же время, ясно и то, что полное устранение из мотивов нравственного поступка представлений о личном счастье невозможно, так как тогда нет и представлений о счастье других людей, следовательно, нет целей борьбы за такое счастье, нет причины совершать в отношении других нравственные действия. Зачем, например, спасать другого или помогать ему, не будучи уверенным в том, что жизнь для него — благо? Как, вообще, можно помогать человеку в устройстве его бытия, не имея позитивных критериев о целях человеческой жизни? [16, с. 87].

Теоретическая процедура идеализации явлений нравственной жизни позволяет выявить некоторые существенные стороны моральной мотивации, на каком-то этапе идеализация доходит до такого предела, когда происходит искажение самого феномена. Мораль полностью отделяется от других сфер человеческого бытия, а субъект нравственного требования превращается в абстрактную рационально мыслящую величину. Ему приходится приписать по крайней мере два связанных между собой априорных качества: уже упоминавшуюся незаинтересованность нравственного мотива и стремление к нравственному совершенствованию, взятое в качестве основной цели бытия личности. Ho принятие этих двух положений будет означать онтологизацию морального бытия человека, своеобразное соединение характеристик нравственной жизни субъекта с утверждаемой нравственной сущностью универсума [7, с.79].

В трансцендентальном мире антиномия долга и склонности разрешается. Ho придумывание всяких недоступных познанию миров в действительности не решает проблемы, а лишь выражает желание мыслителя ее разрешить. Попытка выявить механизм реализации морального долга через особые чувства (вина, угрызение совести), вне связи этих чувств с рациональной мотивацией приводит либо к тому, что мораль отождествляется с такими формами регуляции (обычай, традиция), в которых должное и сущее полностью совпадают, либо вынуждает давать идеалистическую трактовку самих нравственных чувств, апеллировать к мистической моральной интуиции.

Изображение нравственного поведения по аналогии с процессом удовлетворения потребностей (нужд организма), в том числе даже высокоразвитых, является ошибочным огрублением. Человек, обладающий нравственной потребностью, стал бы выходить на улицы и искать случая сделать добрые дела, неоправданно вмешиваясь в жизнь других людей. Если такое и имеет место, то скорее выглядит как патологическое поведение [5, с.322].

Категория нравственной потребности переключает внимание с мотива на результат поступка, зовет к активному воплощению нравственных дел в действительности. Это открывает новый способ теоретического разрешения проблемы несовпадения абстрактного идеала и действительности, связанный с историческим взглядом на общество. При этом в истории выделяется одна, доминирующая с точки зрения теоретика линия развития, что в конце концов и приводит к тому, что идеальное, желаемое отношение полагается возможным в качестве основы практической взаимосвязи людей в обществе будущего.

Элементы подобного подхода можно найти уже во Французском просвещении, где разум постепенно вытесняет все неразумные, нерационально организованные отношения. Еще более явно он представлен в кантовской философии. В исторической теории Канта содержатся положения, показывающие, что общество проходит длительное развитие, в котором индивид как природное существо терпит ущерб; лишается непосредственной связи с природой, испытывает насилие, несправедливость. Однако в итоге данного движения человеческий род выигрывает в своем нравственном развитии. «История природы…, — отмечал Кант, — начинается с добра, ибо она произведенье Божье; история свободы — со зла, ибо она дело рук человеческих. Индивидууму, который в пользовании своей свободой считается только с самим собой, это изменение нанесло ущерб; природа, которая в цели, преследуемой ей относительно человека, имеет в виду род, — выиграла» [9, с.204]. «Историю человеческого рода в целом можно рассматривать как выполнение тайного плана природы — осуществить внутренне и для этой цели также внешне совершенное государственное устройство как единственное состояние, в котором она может полностью развить все задатки, вложенные ею в человечество» [9, с.209]. Цели природы заключаются в развитии всех потенциальных способностей человека и подведении его к такой ситуации, когда он свободно совершает выбор в сторону добра. Tаким образом, сам абстрактный императив как бы становится целью истории. Он фиксирует такое состояние общества, когда ни один человек не может быть использован другим для достижения своих корыстных целей, т. е. когда создаются практические условия для всестороннего развития всех человеческих способностей. Ho одного императива все же недостаточно для фиксации цели природы относительно человека, ведь он показывает лишь наиболее благоприятное условие развития талантов.

Существование человека в «царстве целей», т. е. в том состоянии общества, где всемерно развиваются все его способности, обеспечивается совершенным правопорядком. Это своеобразный итог исторического развития общества, достижение им состояния, исключающего войны, умаление национального достоинства и достоинства отдельных граждан [16, с.147]. Несмотря на очень плодотворные идеи, здесь представлена весьма показательная системная логика движения от абстрактного к конкретному. Правопорядок оказывается необходим для того, чтобы абстрактный принцип, «категорический императив» мог реально воплотиться в действительность. С помощью права обеспечивается такой контроль внешних условий бытия, при котором они держатся в границах, не позволяющих исказить чистоту морального мотива.

Правопорядок, конечно, играет значительную роль в процессе нравственной мотивации, определяет координаты пространства нравственных исканий. Ho логика этих исканий в силу многомерности человеческого бытия не может строиться в соответствии с каким-то одним ведущим принципом. Иначе говоря, осуществляя нравственные искания, невозможно рассуждать целиком в соответствии с хорошо известной диалектической процедурой восхождения от абстрактного к конкретному.

Н. Бердяев метко назвал стремление к воплощению в жизнь некоторого абстрактного принципа логикой развития тоталитарных режимов. Думается, что во многом он был прав.

Хотя в основе преобразования жизни, вообще говоря, всегда лежат какие-то идеи, абсолютизация одного основания развития, одного, даже самого гуманного нравственного принципа, неизбежно приводит к искажению его содержания, иногда даже превращает его в свою противоположность.

Так, под флагом борьбы за справедливость осуществляется насилие уравнительного равенства, гуманизм оборачивается терпимостью и вседозволенностью, патриотизм превращается в национализм и т. д. [17, с. 157].

Моральная мотивация более всего вносится в нравственное действие со стороны процесса удовлетворения всех внеморальных высших социальных потребностей личности. Tак, например, нравственный фактор труда, сознание общественной значимости совершаемого, усиливает творческие эмоции, в результате чего процесс творчества, ориентированного на общественные ценности, становится более притягательным для личности, чем игра или тем более антиобщественное поведение.

Таким образом, в процессе общественно значимого творчества происходит объединение влияния требований общества и характеристик, идущих от процесса внутренней самодетерминации, связанных с реализацией престижных потребностей, стремлением к утверждению собственного достоинства. Это показывает невозможность и ненужность отделения морали от других сфер человеческого бытия, или, иначе говоря, требует ввести известные ограничения на абсолютистскую схему мышления.

Таким образом, содержание духовно-нравственных исканий человека — тема вечно актуальная. И надо помнить, что высокая мораль личности трудна, но также полезна для мировосприятия личности и понимания собственного места в этом мире. Человек — существо общественное, поэтому непременным условием «допуска» в жизнь общества является процесс духовно роста личности, т. е. освоение человеческого образа жизни, основных ценностей материальной и духовной культуры.

Главнейшим условием для нравственно-прогрессивного развития общества является создание объективных общественных условий для расширения моральной свободы личности, расширения самой возможности для нравственного положительного выбора. Критерием морального прогресса может быть именно степень духовной зрелости личности, ее способность сделать гуманистические, общечеловеческие ценности смыслом собственной жизнедеятельности.

Социальное назначение морали ее общественно-историческая природа конкретизируется в выполнении ею ряда функций. Tаким образом, мораль играет чрезвычайно важную роль в процессе исторического развития общества — служит средством его духовного сплочения и совершенствования посредством выработки ценностей, позволяющих человеку ориентироваться в жизни и сознательно служить обществу. Она регулирует общественные отношения, поведение человека и воспитывает его сознательной и духовно-развитой личностью.

философский моральный поведение духовный.

Список использованных источников

• 1. Анисимов, С. Ф. Мораль и поведение. — М.: Мысль, 1979. — 142 с.
• 2. Бобнева, М. И. Социальные нормы и регуляция поведения. — М.: Наука, 1978.-310 с.
• 3. Гегель, Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1: Наука логики. М., 1974.
• 4. Гиппенрейтер, Ю.Б.

  Введение

  в общую психологию. — М.: Норма-Инфра, 2000. — 418 с.

• 5. Гусейнов, А. А. Этика: учеб. пособие для вузов / А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян. — М.: Гардарика, 1999. — 472 с.
• 6. Зеленкова, И. JI. Этика: учеб. пособие для студентов вузов / И. JI. Зеленкова, Е. В. Бкеляева. — Мн.: Тетра Системе, 2000. — 268 с.
• 7. Золотухина-Аболина, Е. В. Современная этика: истоки и проблемы: учеб. для вузов / Е. В. Золотухина-Аболина. — Ростов н/д: Март, 1998. — 448 с.
• 8. Иванов, Н. Г. Аномальный субъект преступления. М.: Закон и право: ЮНИТИ, 1998. 224 с.
• 9. Кант, И. Сочинения в 6-ти т. — М.: Мысль, 1963;1966. — Т. 2.
• 10. Немов, Р. С. Психология. Учебник: в 3 кн. Кн.1. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. — 608 с.
• 11. Прокофьева, Г. П. Этика: курс лекций / Г. П. Прокофьева. — Хабаровск: Издательство ДВГУПС, 2007. — HO с.
• 12. Психология: учеб. / Под редакцией А. А. Крылова. — М.: Изд-во М. А. Захаров, 2001. — 584 с.
• 13. Разин, А. В. Основания комплементарной этики // Философия и общество, 2000 — № 4. — 186 с.
• 14. Разин, А. В. От моральных абсолютов к конкретной действительности. — М.: МГУ, 1996. -380 с.
• 15. Разин, А. В. Этика: учеб. для вузов / А. В. Разин. — М.: Академ проект, 2004. — 622 с.
• 16. Шрейдер, Ю. А. Этика: учеб. пособие/ Ю. А. Шрейдер. — М.: Текст, 1998. — 271 с.
• 17. Этика: учеб. / Под общей редакцией А. А. Гусейнова и Е. Л. Дубко. — М.: Гардарика, 1999. — 496 с.