Концепция общества риска

Концепция общества риска

Современное общество рискогенно, даже бездействие в нём чревато риском. Современный мир структурируется главным образом рисками, созданными человеком. Риски — характерная черта человеческой жизни. Вся социальная организация рассматривается как результат стремления минимизировать неблагоприятные риски и максимизировать вероятность благоприятного исхода. Обществом создаются институты, управляющие рисками, но создание каждого последующего института порождает новые риски, и приходится создавать уже для них, причем риски каждого последующего уровня труднее прогнозировать. Управление такими рисками — один из важнейших факторов социогенеза.

Природа риска коренится в человеческой деятельности. Источником его является неустранимая многовариантность любой ситуации: многовариантность возможных взаимодействий и актуализации потенциальных возможностей (объективная составляющая), многовариантность критериев оценки риска субъектом и отношение субъекта к рисковой ситуации (субъективная составляющая).

Попытки проанализировать сущность риска привели к созданию концепции «общества риска». Процессы в обществе описываются в терминах риска, т. е. в виде характеристики и анализа законов производства, распределения и потребления уже не ресурсов и благ, а рисков. Соответственно прогресс общества и критерии его стабильно существования связывают с ростом способности общества как системы успешно бороться с рисками, своевременно выявлять и «перерабатывать» из рискового с безопасное.

Теоретические истоки данной концепции обнаруживаются в прикладных, главным образом, экономических исследованиях первой половины ХХ в. Основополагающей является работа Ф. Найта «Риск, неопределённость и прибыль». В ней риск определяется как экономическая категория, применимая для анализа эффективности различных систем. Будущее состояние самой системы, и её внешней среды выступает как веер возможностей. Если их можно описать с помощью формализованных языков математики и логики, мы имен дело с априорной вероятностью, а сама неопределённость выступает как опасность. Таким образом, в рамках этой концепции риск выступает как констатация наличия неопределённости, а также как оценка этой неопределённости по выбранным субъектом критериям для дальнейших действий по приведению среды в желаемое состояние.

Толчком, который привёл к возникновению концепции «общества риска», стало обострение дискуссий по экологическим проблемам. Познавательный потенциал концепции распространяется на различные сферы общественной жизни, и она трансформировалась в целостное мировоззрение. Фундаментом его послужили работы Э. Гидденса, Н. Лумана, У. Бека. У. Бек полагает, что рост неопределённости социальной жизни приводит к революционным изменениям в структуре общества. Для общества риска, в настоящее время, важна проблема: «каким образом предотвратить систематически возникающие процессы прогрессивной модернизации риски и опасности?». Причём решение её затрудняется тем, что пространственно-временные характеристики риска не укладываются в рамки традиционного категориального аппарата социального знания. К тому же для рисков зачастую не существует административных, социальных, природных границ, а их последствия могут неожиданно проявляться практически в любое время. При этом главной проблемой на сегодня становится не поиск технологий противостояния рискам, а артикуляция рисков в языке путём выработки чётких и однозначных понятий и терминов. В этом контексте становится важным не только научно-исследовательская деятельность, но и политическая риторика.

Н. Луман попытался определить риск в рамках коммуникационной модели общества. Некий субъект сталкивается с такой проблемой, для которой в социуме ещё не найдено готового решения и которую сам он решить не в состоянии. Возникает неопределённость по поводу наступлений будущих событий. В конце концов, субъект делает выбор и обращается за помощью к тому, кто, по его мнению, способен помочь. При положительном исходе тот, кто нашёл способ решения проблемы, приобретает в социуме статус «эксперта», наделённого властью и способного снять некоторые неопределённости. Постоянный переход от производства неопределённости к её устранению является основной предпосылкой существования власти. Если данная проблема возникает неоднократно, то появляется устойчивое коммуникативное взаимодействие, направленное на достижение определённого результата. Данная технология постоянно закрепляется, обезличивается и переходит в разряд доступных социальных практик.

Н. Луман обращает внимание, что минимизация рисков возможна при создании устойчивых коммуникаций, которые формируются, в том числе, и как форма социальной солидарности.

Э. Гидденс, обращаясь к проблеме риска, концентрирует внимание на мировоззренческой трансформации понятия «судьба» в понятие «риск»: понятие судьба перестаёт определять индивидуальное и социальное чувство времени, восприятие прошлых, настоящих и будущих событий. Общество риска трактуется Гидденсом как общество «колонизации будущего», в котором социальное время — это, прежде всего, грядущее. Минимизация рисков, по Гидденсу, связана с институализацией.

Таким образом, концепция общества риска есть рационализация дискурса о риске с целью выработать стратегии его минимизации. Рационализация риска предполагает описание, ранжирование и калькуляцию рисков с помощью инструментов научно-рационального анализа и формирования социальных институтов, специализирующихся на минимизации конкретного вида риска.

Такой подход к управлению рисками имеет и объективные ограничения. Так как управление рисками есть сознательный целенаправленный процесс лишь в отношении тех людей, которые вовлечены в деятельность по управлению рисками. Для рядового члена общества экспертные системы управления рисками совершенно не прозрачны.

А также происходит трансформация социальной коммуникации. «Современная неопределенность представляет собой неопределенность совершенно нового вида. Неопределенность наших дней является могущественной силой. Она разделяет вместо того, чтобы объединять, и поскольку невозможно сказать, кто может выйти вперед в этой ситуации, идея „общности интересов“ оказывается все более туманной, а, в конце концов, даже непостижимой».

Проблема рационализации рисков сталкивается с «извечными» трудностями, коренящимися как в самой природе человека, так и в механизмах трансляции информации о них на современном этапе развития общества (на этапе его глобализация).

Спорным моментом является ценностная составляющая любого риска, поскольку сам риск выступает, прежде всего, как субъективная оценка обстоятельств внешней среды. Сама ситуация риска требует от субъекта активировать определенные модели поведения, которые также связаны с ценностными оценками риска, с восприятием риска как приемлемой или неприемлемой модели жизненных стратегий. Индивид, обладающий способностью к критическому мышлению, не обязательно будет руководствоваться имеющимися у него представлениями в практической деятельности.

Все это позволяет говорить о том, что социальность риска, прежде всего, определяется его общественной значимостью и числом субъектов, вовлеченных в процесс его минимизации. Процесс это предполагает сотрудничество большинства его участников. При осуществлении такого сотрудничества, как правило, происходит его институциализация и технологизация, то есть перевод в сферу социального опыта.

В социуме сотрудничество индивидов носит, скорее, вынужденно — добровольный характер, и это порождает непреодолимые препятствия на пути минимизации рисков.

Технологическая революция создала мощные инструменты для социального мифотворчества и трансляции мифов средствами массовой коммуникации (СМК). общество знание риск псевдориск Р. Робертсон выдвинул тезис, что социальные взаимодействия становятся транснациональными и инициируют формирование глобального сознания. А также выдвинул тезис, что трансформация мира в «единое социокультурное место» детерминирована не только глобальной взаимозависимостью национальных экономик и государств: не менее значима и роль формирующегося глобального сознания индивида.

Глобальная система масс-медия обеспечивает внедрение «общечеловеческих ценностей», стандартных символов, эстетических и поведенческих образцов в жизненный мир индивидов независимо от их национально-государственной принадлежности.

Подавляющее большинство людей обретает свои личностные структуры через роль потребителя благодаря СМИ и СМК, в то время как интеллектуальные усилия, необходимые для управления рисками, предполагают формирование ответственной субъективности, способности к самоограничению и самодисциплине. Интеллектуалы сегодня представляют самостоятельный класс, не влияющий на систему и выполняющий консультационную функцию — услуги, не обладают полномочиями по принятию решений и освобождены от ответственности.

Социальные действия в отношении ситуаций риска отличаются избирательностью в том, что касается выбора «актуальных» рисков и методов нейтрализации негативных последствий. Поэтому акцент начинает смещаться в сторону формирования правильного общественного сознания, оставляя разработку и внедрение различных технологий управления рисками в тени. Главную роль в этом процессе начинает играть социальное мифотворчество, подкреплённое СМК.

Риски — отклонения, опасности, которые нужно предотвращать. Рисковые ситуации связываются с образами, мифами, штампами массовой культуры. В связи с этим происходит маскировка риска. Происходит «перекос» реальности, внимание людей акцентируется на событиях и явлениях, которые высвечиваются на экранах; эти события становятся более реальными и более опасными, хранящими в себе наибольший рисковый потенциал. Примером может служить отношение потребителя к перелётам и воздушному транспорту, так как картина авиакатастроф, представленная нам СМИ, приобретает угрожающий вид, что заставляет многих людей принципиально отказаться от услуг авиакомпаний.

Чем более технически развито СМК в обществе, тем ниже порог чувствительности восприятия реальных повседневных рисков. Здесь важен один аспект, что риски в наше время являются товаром, причём двояким: с одной стороны, риск — побочный продукт производства и производится в силу необходимости, а с другой стороны, он — конечная цель производства, выступая в роли товара для определённого потребителя, так как производство рисков приносит прибыть и стимулирует рост экономики.

В рамках создания обществом структур минимизации рисков, влияние на сознание человека СМИ и СМК, общество сталкивается с проблемой производства псевдорисков. Не смотря на угрозы исходящие от глобальных рисков, бытовые риски, с которыми мы все сталкиваемся ежедневно в процессе своей повседневной жизни, во многом сведены на нет. Эффективная минимизация рисков понижает уровень нормального риска, создавая более чем благоприятные условия для того, чтобы люди добровольно искали и культивировали новые риски.

Однако появление риска как такового, приводит к созданию псевдориска для заведомо ложной видимости риска или рискованной деятельности. Существуют социальные субъекты псевдорисков. Выделяют группу производителей и распространителей (идеологов) и реципиентов — масс. Производители и распространители включают политических деятелей, идеологов, журналистов, писателей и других людей, имеющих доступ к общественности и формирующих общественное мнение.

Идеологи создают проблему, которой до этого не существовало, потому что это выгодно. Распространители псевдорисков могут быть лично убежденными в существовании риска, информацию о котором они распространяют.

Большую роль в субъективном восприятии псевдорисков играет воображение. В сферу источников опасности попадает воздействующая на человека реальность и те явления и процессы, которые могут появиться.

Эффективность воздействия псевдорисков на общество в целом обуславливают незнание, страх и обман. Страх представляет собой психологический уровень существования псевдориска. Псевдориск порожденный невежеством есть суеверие.

В условиях увеличения потоков информации, развития информационных технологий псевдориски становятся средством манипуляции. Псевдориски используются в рекламных технологиях, в политических компаниях, в деятельности религиозных сект.

Псевдориск существует субъективно, воспринимается и принимается сознанием индивида, группой людей или обществом в целом, но последствия его принятия имеют реальные последствия в духовной и практической жизни людей.

Традиционным механизмом распространения псевдорисков является такой феномен как слухи. Примером являются слухи-пугала. Это вид слухов, в основе которого лежит целенаправленное распространение ложных сведений и нагнетание страха с целью направить действия людей определённым образом.

Слухи-пугала возникают в периоды социального напряжения. Принимая такие слухи, люди лихорадочно приобретают ненужные им продукты, а в результате искажается конъюнктура слабого рынка, товары исчезают или растут в цене. Примером таких продуктов, в данный момент, служат сахар, хлопок, масло и др. Точно также слух или преувеличенные реальные факты о масштабном распространении новых болезней мгновенно влияют на психологическую атмосферу в стране и мире.

В качестве мощного оружия в политических, социальных и коммерческих целях псевдориски используются телевидением. Все социокультурные псевдориски связаны с определенной манерой подачи информации. Они часто используются в политической рекламе. Псевдориск давно взят на вооружение представителями рекламной индустрии. Здесь сосуществует игра и на рисках вполне оправданных, и на псевдорисках. Риск потери своего благополучия и здоровья, стремление избежать неприятностей является одним из наиболее сильных эмоциональных раздражителей.

Появился тип рекламы, стремящийся вызвать беспокойство или опасение, преодолеть которое можно, лишь приобретя рекламируемый продукт или воспользовавшись предлагаемой услугой. Принцип, как правило, един: если потребитель не последует совету, может возникнуть угроза его здоровью (физический риск), социальному статусу и чувству самоуважения (психологический риск) или его кошельку (риск финансовый). При этом реклама обязательно должна дать совет как избежать риска или свести его к минимуму. Необходимо назвать причину и затем предложить решение. При этом используются уже знакомые и известные риски.

Среди социальных факторов, оказывающих влияние на формирование псевдорисков, специалисты выделяют напряжённость в обществе, вызванную ожидаемыми природными, экономическими, политическими бедствиями, а также память о произошедших трагедиях. Часто приходится говорить о преувеличенности риска, домысливании угрожающей ситуации или извращенной манере преподнесения информации об опасности. Так или иначе, эти псевдориски имеют вполне реальные последствия для культуры и общества.

Таким образом, современный человек начинает существовать в условиях искусственно созданного экстрима социального пространства. Экстрим такого рода является стимулом для развития самого человека и ускорения НТП (научно технического прогресса). С другой стороны, неотъемлемой составляющей развития общества становится и производство псевдорисков. Те механизмы, которые использует общество для минимизации рисков неопределённости, зачастую подменяют главную цель своего функционирования воспроизводством самих себя. Психологическими источниками псевдорисков оказываются страх, невежество и пассивность. Подверженность опасности не всегда выливается в осознание риска. Оно может спровоцировать нечто прямо противоположное — отрицание опасности из страха перед ней. То, что для голода — пища, для осознания риска — его устранение или интерпретация, ведущая к вытеснению из сознания.

Устранить риск или его источник невозможно, так как растёт значение ложной интерпретации. Производство псевдорисков — своего рода уловка, предпринятая в пользу тех рисков, которые представляются нам менее опасными, несущими в себе меньший ущерб для жизни или здоровья, либо, которое мы можем контролировать.