Предисловие. 
Конструктивная психология конфликта

Человек победит! Человека?

Станислав Ежи Леи,

Уже более полувека назад Мэри Паркер Фоллет была предпринята попытка коренным образом изменить отношение исследователей к конфликту. Она предложила посмотреть на конфликт как на явление, в котором есть и положительные функции [1]. Тем самым было обозначено приближение конца эпохи конфликтобоязни. В то же время, до начала девяностых годов эта традиция была господствующей.

Страх перед конфликтом, как и любой другой страх — плохой советчик. И если опираться на него как на главное основание исследований и практики конфликтования, то понятно, почему мы получили то, что получили. За много веков так называемого культурного бытия мы по-прежнему имеем в качестве самого убедительного аргумента в любом споре — демонстрацию или применение силы. Все искусство конфликтования по-прежнему сводится к умению победить противника. В этой связи Р. Акофф и Ф. Эмери замечают: «Любопытной чертой нашей цивилизации является то, что повышению нашей эффективности в конфликтах посвящено значительно больше исследований, чем сотрудничеству. Способность к эффективному поведению в конфликтах не подразумевает способности эффективно осуществлять сотрудничество. Такая неравномерность в распределении научных усилий и ресурсов порождает наше умение более успешно вести войну, чем вершить мирные дела» [2].

Понимание и обсуждение природы априорного страха перед конфликтом, который мы назвали конфликтофобией [4], — отдельная задача, решая которую мы можем открыть много полезных и нелицеприятных фактов. Однако уже сейчас необходимо признать, что она имеет экзистенциальные корни и старательно поддерживается традицией и условиями жизни современного человека.

Тот факт, что всякая победа над другим человеком оборачивается не разрешением противоречия, а воспроизводством конфликта, тоже не является новостью [3; 4]. Без сомнения, идея Мэри Паркер Фоллет состояла в том, чтобы продвинуть исследователей и практикующих в области менеджмента психологов к новому взгляду на проблему конфликта не просто как феномена, но и того, что в нем воплощается.

Однако поворот произошел несколько в другую сторону: стала активно оформляться так называемая конфликтология как самостоятельная, преимущественно техническая дисциплина [5; 6; 7].

Не имея ничего против такой синтетической области знания (тем более что достаточно давно мы сами указывали на то, что понимание конфликта требует полипредметного подхода [8]), заметим, что движение пошло по пути технологизации самого процесса конфликтования. Большую популярность получили работы по переговорам и медиации [9]. Терапия конфликтных переживаний разделила пальму первенства с организационными формами взаимодействия конфликтующих сторон. Еще немного, и практическая психология конфликта теснейшим образом свяжется с процессуальным правом. И все было бы замечательно, если бы при этом четко удерживался путь технологического обеспечения содержательных преобразований. Но у меня есть опасения, что так же как право по большей части занято самообслуживанием, а не разрешением противоречий в правовой форме, так и конфликтологии уготована та же участь.

Конфликт — всего лишь форма, в которой мы можем явить себе противоречие для того, чтобы попробовать его разрешить.

При этом, конечно, важно не забывать, что форма должна быть так специально организована, чтобы сработать вполне определенным образом. Однако до сих пор форма часто принимается за саму сущность, и при этом надо заметить что мы пока еще не научились с ней (формой) обращаться, т. е. как раз организовывать и соответственно интерпретировать. Но, скорее всего, потому и не научились, что не различаем, где форма, а где-то, что в ней представлено. Отсюда множество иллюзий. Самой распространенной из них является представление о возможности победы одного человека над другим. С этой иллюзией тесно связано самое стойкое заблуждение человека о том, что совершенствование орудийной оснащенности — синоним человеческого могущества. Или, иными словами, силен тот, кто вооружен. Поэтому отношение к конфликтам со времен М. Фоллет развивалось как преодоление страха перед конфликтом через овладение техникой и завоевание ресурсов. Предполагалось, что оснащенность психотехническими приемами поведения в межличностных (межгрупповых и т. п.) конфликтах и есть путь овладения конфликтом, но не тем, что в нем представлено.

Это был необходимый период на пути преодоления конфликтобоязни. Действительно, важно попробовать всерьез заняться, буквально увлечься конфликтами, вместо того, чтобы их избегать. Если не имеешь карты, остается сесть в лодку и посмотреть, куда течет река. Однако есть ощущение, что этого увлечения уже с избытком. Весь мир самозабвенно на протяжении веков «играет» в войну с непреходящей надеждой на выигрыш.

Но здесь имеется в виду другое увлечение. Важно было попробовать положить конфликт на предметный столик, чтобы разглядеть не только его собственное устройство, но и то, что через него как через особый инструмент нам явлено.

Надо сказать, что не так-то просто ухватить именно эту функцию конфликта — формально-инструментальную. Противоречие очень тщательно спрятано в «упаковке» конфликта. А она, в свою очередь, выглядит либо весьма страшно, либо весьма привлекательно, а чаще всего сочетает в себе оба эти качества. Как это ни парадоксально, но никого уже не удивляет любопытство человека к жестокостям, катастрофам и ко всему, что заставляет ужаснуться. В этой связи, как бы критически ни относиться к психоанализу, но именно 3. Фрейд и его последователи предприняли самые плодотворные попытки понимания этого человеческого парадокса. Но разве в самых убедительных своих рассуждениях психоанализ указывает нам приемлемый путь [10]? И тема эта далеко не исчерпана.

В данном случае перед нами достаточно очевидная теперь амбивалентность, которая, будучи доведена до крайности, представляет прелюбопытнейший диапазон: от конфликтофобии до конфликтофилии, от панического страха перед конфликтом до самозабвенного увлечения им (см., например все виды спортивных единоборств, детские игры в войну, детективный жанр, триллеры и т. п.).

Между этими крайностями лежит уже многими замеченная, но пока еще недостаточно отрефлексированная, относительно новая стратегия, которая заключается в использовании конфликтной формы для удерживания противоречия в разрешаемом виде. Этот путь обеспечивает поиск и апробацию адекватных для данного противоречия средств его (именно его, а не представляющей его конфликтную форму) разрешения. Отсюда вывод: переговоры только тогда плодотворны, когда они не являются замаскированной под временное согласие формой борьбы, а позволяют вскрыть с помощью их участников те подлинные противоречия, которые привели к столкновению.

Подчеркну, что при выборе нового пути нисколько не умаляется необходимость ведения переговоров по известным правилам, а также важность разработки технологий и техник посредничества и арбитража. Самое важное — в том, что обозначается как конфликтная компетентность, т. е. умение разобраться насколько точно в конфликте представлены именно те противоречия, которые в этом процессе могут и должны быть разрешены. С этой точки зрения можно сказать следующее: всякий эффективный переговорный процесс — это совместная исследовательская работа его участников.

Эта работа может и должна иметь свои образовательные результаты, которые связаны с открытиями для участников действительных противоречий их жизни.

• 1. Follet М. Dynamic Administration. London, 1942.
• 2. Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах. — М.: Советское радио, 1974. — С. 199.
• 3. Filley A. Resolution of conflict: Ethics good loser // Conflict and human interaction. — USA Congeal/Hunt publishing company, 1976 (перевод на русский язык см.: Бюллетень клуба конфликтологов. — 1991. — № 2).
• 4. Хасан Б. И. Парадоксы конфликтофобии // Философская и социологическая мысль. — 1990. — № 6.
• 5. Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Конфликтология. — СПб.: Питер, 2015.
• 6. Дмитриев А. В. Конфликтология. — М.: Гардарики, 2000.
• 7. Конфликтология / под ред. А. С. Кармина. — СПб., 1999.
• 8. К разработке прикладной психологии конфликта // Методологические проблемы оснований науки. — Киев: Наукова думка, 1986.
• 9. Алешина Ю. Е. Проблемы теории и практики медиации // Личность. Общение. Групповые процессы. Современные направления теоретических и прикладных исследований в зарубежной психологии: Сб. трудов АН СССР ИНИОН. — М., 1991.
• 10. Фрейд 3. Почему война? // Психоанализ. Религия. Культура. Ренессанс. — М., 1992.